Ответа нет

Вскоре мы начали чувствовать рутину этих одиноких дней на Гибралтаре. Каждое утро мы справлялись на почте, теле­графе и в банке о возможных ответах. «Не сегодня, мальчики», или «Может быть позже, позвоните сегодня вечером», - были ответы.

У нас были с собой фотографии, и мы прошли тест на международное право вождения и гибралтарские водительс­кие права. Центр здоровья на главной площади проинформи­ровал нас о том, что мы нуждаемся в вакцинации и прививках от тифа А и столбняка. Мы подписали бланки и заплатили по фунту за каждый укол. Они были действительно мощными. Мы лежали в ночи, стоная от боли и онемение в левых руках и предплечьях. Боб и я отвезли оставшиеся велосипеды в большой магазин в городе и продали их за одну треть цены, которую мы отдали за них в Лондоне. Мы были рады изба­виться от них.

И каждый день, утром и вечером мы проделывали наше путешествие к официальным служащим, чтобы проверить на­личие ответов, которые так никогда и не пришли.

Отмечая время

Ночью мы припарковали Ровер и слонялись по улицам в поисках баров с музыкальными автоматами, чтобы еще раз послушать некоторые мелодии прежде, чем сказать прощай цивилизации. Мы стали завсегдатаями нескольких мест, выпи­вая каждый вечер по стаканчику пива и болтая о нашем затруд­нительном путешествии. Бар «Доллар», который держал старый Бен и две его замужние дочери, стал нашим любимым пристани­щем. Там было не Бог весть как. но уютно и всегда весело.

«Смотри, бледный конь» с Грегори Пэком в главной роли показывали в центральном театре города. Мы все его видели, но пошли снова. Тихими ночами мы также ходили в кино и в военный театр, и в маленький дом шоу в старой части города. Дни проходили медленно, один за другим, и все еще не было ответа на нашу просьбу о деньгах.

100

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

Ожидание может стать труднейшей работой, вы можете не замечать никакого прогресса и не находить никакого об­легчения от беспокойства. Долгие медленные дни казались нам похожими друг на друга, с солнцем, встающим в 5 утра и становящимся настолько теплым к 6 так, что нам приходилось покидать наши спальные мешки, спасаясь от жары и пота.

Первое, что мы видели утром, был зеленый Лендровер со своей черно-золотистой эмблемой, терпеливо стоящий под на­шим открытым «домом», как будто упрекая нас в неспособно­сти взять его в Африку, как мы обещали. Городские улицы неизменно пестрели магазинами одежды, оббегаемыми белозу­быми, улыбающимися индусами, которые"были в этом деле не-превзайденными, и которых мы неизменно встречали на на­шем пути на почту и в банк.

В поисках лучшего

В те яркие весенние дни всюду на Гибралтаре было мно­жество цветов, они заполняли окна и фасады магазинов и выг­лядывали из колясок, которые испанки толкали вдоль уз­кой главной улицы. Музыка трубила из раскрытых дверей современных магазинов, торгующих беспошлинными радиопри­емниками и магнитофонами, подарками и сувенирами.

Каждый день мы с надеждой плелись на почту, безропотно - в банк, пессимистически - на телеграф и затем разочарован­но назад к своему Роверу и дому на пляже.

Если бы тень поражения не покрывала нас наподобие об­лака, мы могли бы безмерно наслаждаться теми днями на Гибралтаре. Погода была постоянно прекрасной, люди - доб­родушными и дружелюбными, проживание - дешевым, образ жизни мягким и легким. Но мрачный предвестник неудачи нависал над нами, насмехаясь и дразня своим причудливым безразличием. Самым тяжелым было ожидание, мы могли ожи­дать так сколько угодно. И самое неприятное заключалось в незнании - была ли тишина со стороны остального внешнего мира отказом или подтверждением нашей просьбы.

Мы так тщательно и так выразительно составили тексты писем, что казалось просто невозможным их проигнорировать. Что было еще долгожданнее ответа и еще важнее денег? Сидя на пляже у своего Лендровера, мы чувствовали себя как неве­сты в церкви, не имея в поле зрения женихов.

101

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

Наконец ответ

На девятый день после отправки писем мы получили от­вет от моей тети Барбары. Я просил у нее 100 фунтов, если она могла их на какое-то время лишиться, и один мой специ­фический чемодан из ее гаража, который она могла бы выс­лать самолетом.

Ответ был немедленно вскрыт дрожащими от нетерпения пальцами:

«Дорогой Брайан,

Я отправила твой чемодан, как ты просил. Ты должен мне шесть фунтов, которые я надеюсь ког­да-либо увидеть. Что касается твоей просьбы денег, если ты думаешь, что я могу позволить себе финан­сировать твои бесцельные скитания и прожигание молодости безо всякой причины, ты должен поду­мать над этим еще раз. У тебя не было права от­правляться без достаточной суммы на оплату тво­его путешествия, и я не готова исправлять твои ошибки. Почему бы вам, мальчики, не найти на Гиб­ралтаре работу и не поработать шесть месяцев? Вы действительно не заботитесь о том, как вы рас­ходуете свое время.»

Письмо продолжалось еще на следующей с половиной стра­нице и заканчивалось упоминанием о том, как красиво этой весной цветет ее герань.

Итак, все обстояло именно таким образом. Это было то, что они в действительности думали о нашем великом приклю­чении. Вот почему не было ни ответов, ни денег, ничего вооб­ще. Мы приехали на пляж, припарковались и сидели в тишине в Ровере. Мы думали, что все было замечательно. Мы учли все детали и обо всем позаботились. Мы нашли семя по име­ни Африка, посадили его, выращивали его, пока оно не взошло и не приготовилось принести плоды. Но теперь у нас не хвата­ло денег, чтобы снять урожай, в то время как солнце палило, а фрукты гнили на ветке.

Отрезвляющий ветер реальности

Как глупо, мы должно быть, выглядели. Три мальчика, играю­щие в глупую игру, называемую «Давайте будем мужчинами и поедем в Африку». Три непредусмотрительных юнца, живущих в

102

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

дешевой утопии, созданной из высоких идеалов и детских фанта­зий - вот кем мы были для всех остальных, и мы были един­ственными, кто этого не видел. Даже маленькая старая леди смогла заглянуть в наш бессмысленный придуманный мир и показать нам ту реальность, от которой мы раболепно прятались. Это было так, словно нас с горящими от стыда лицами и высунутыми языками поймали на краже печенья. После всех наших надежд и планов, победных амбиций и страстного желания бороться с обстоятельствами на темном континенте, чем все обернулось -триумвиратом амбиций, юношеской никчемности и сражением на копьях с ветряными мельницами?

Мы удивлялись, действительно ли они все чувствовали по­добное, что эта поездка, столь драгоценная для нас, была просто большой тратой времени. Той ночью мы обсуждали возмож­ность возвращения назад в Англию и Начала всего по новой. Мы могли бы продать наши часы, если нужно, на бензин и, вероятно, попробовать еще раз через пять месяцев или около того. Мы предприняли грандиозную попытку и проиграли; мы знали толь­ко одно - мы не можем остаться на Гибралтаре навечно. Воз­можно, нам нужно было повернуться к фактам лицом и делать что-нибудь немного более «реалистичное».

Мы не поехали в город в ту ночь. Вместо этого мы сидели на темном пляже рядом с нашим Лендровером и неотрывно смотрели на пустынное море. Мы чувствовали себя, как ста­рик на одиноком пляже, ненужными и неоцененными равно­душным миром. Огни Морокко казались теперь очень при­зрачными и далекими.

Мнение остальных

Не давайте мнению остальных лю­дей, включая близких родственников, по­зволить разрушить ваши мечты. Вы единственный знаете, что ваша цель зна­чит для вас. Другие люди всегда имеют отличную от вашей перспективу. Они могут быть очень рассудительными в сво­их комментариях и критике, но они про­сто не понимают. Вы можете уважитель­но отнестись к их словам и взвесить их, но решение и его последствия выносить только вам.

«Самым суще­ственным фактором является настойчи­вость в отношении того, что ваше реше­ние никогда не по­зволит вашей энер­гии или энтузиазму быть подмоченными малодушием, кото­рое может неожи­данно наступить». -Джеймс Вайтком Рили.

103

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ