Покажите мне деньги

Нас угнетала денежная нужда, холодная инъекция налич­ности поставила бы нашу поездку в Африку на ноги. Вопрос заключался в том, где и как нам найти этот эликсир жизни? Рабочая сила Гибралтара состояла из испанцев, зарабатываю­щих в среднем 15 долларов в неделю. Поскольку еженедель­но мы съедали продуктов на большую сумму, мы очень скоро отбросили идею получения работы. Нам оставалось либо за­нять деньги, либо сдаться.

Слово заем оставляет плохой привкус во вру надеющих­ся только на себя людей. С ним ассоциируется долг, банкрот­ство, передача собственности, разбитая дружба и прочие не­приятности. И все же на этом жиждется западный мир, в кото­ром выстраиваются наши жизни. Это кредитная система, ко­торая позволяет удовольствиям или необходимости осуще­ствляться немедленно и оплачиваться после, когда это стано­вится возможным.

Джефф и я, мы оба покупали машины и выплачивали стра­ховки по этой системе. Мы получили образование под надеж­ным крылом заемного капитала. Мы покупали одежду и зап­части, арендовали дома и апартаменты, вытаскивали друзей из тяжелых ситуаций с беременностями их подруг, финансирова­ли закадычных друзей в покупке машин и платили квартир­ную плату - все это в кредит. Годы и годы мы были и реципи­ентами, и жертвователями системы заемов и могли четко ска­зать одну вещь: <<Мы никогда не оставляли свои долги нео-

95

ПРОЙДЯ МНОГО МИЛЬ

плаченными».

Мы имели долги прежде и будем их иметь снова. Мы нр чувствовали стыда по отношению к заему или занимающим и были защищены своей способностью не только расплачивать­ся, но и воспринимать такие выплаты как моральные и необхо­димейшие обязательства, от которых не освобождается ни время, ни расстояние. Мы чувствовали, что занимая и расплачиваясь, мы заработали право делать это снова, когда возникнет такая необходимость. И она возникла.

Просьбы о деньгах

Приняв решение, мы пустились в это займпредприятие с энтузиазмом антрепренеров, ищущих капитал для следующих рискованных вложений. Остаток вечера мы, сидя на пляже, посвятили составлению пылких писем друзьям, объясняя наше отчаянное положение, прося взаймы и надеясь вернуть в Иога-несбурге, куда мы скоро попадем и начнем работать.

Большинство писем было адресовано людям, которые пред­лагали звонить им в случае необходимости или потребности финансовой поддержки. Итак, мы написали: «Ну, что же, вер­ные друзья, это случай крайней необходимости. Вы не можете сопровождать нас лично в нашей поездке, но вы можете это делать в душе, вы можете разделить с нами наше путешествие, помогая сделать его возможным».

В тот же вечер, как раз перед закрытием почтового офиса, мы отправили две телеграммы и все письма экспресс-почтой. Затем нам ничего не оставалось делать, кроме как ждать ответа.

Неожиданное заявление

В тот вечер на пляже к нашему великому изумлению Боб заявил, что забирает свою долю. С него хватит пота и незащи­щенности, он сыт по горло. Он сказал, что лучше вернется в Англию, чем будет сидеть как дурак на пустынном пляже, ожи­дая денег, чтобы отправиться с ними неизвестно куда, рискуя своей жизнью.

«Это не может быть всерьез, Боб. По крайней мере, не после того, как мы все решили все вместе?»

«Ну же, Боб. Что пользы от двух мушкетеров? Как ты мо­жешь нас покинуть, если Африка уже в пределах досягаемости. Посмотри! Ты можешь почти коснуться огней Марокко.»

«Я больше не покупаюсь на эту идею. Почему мы не броси­ли эту затею и не отправились на пляжи Южной Франции? Мы

96

ГИБРАЛТАРСКИЕ ДНИ

могли это сделать с теми деньгами, которые у нас оставались.»

«Но, Боб, мы прошли весь этот путь к Африке. Мы не можем просто бросить!»

«Подумай об этом, Боб. Не принимай решение сегодня. Уже поздно и впереди длинный день. Мы поговорим об этом утром. Что ты скажешь?»

«Нет нужды больше об этом думать,» - сказал он. «Я ду­мал об этом со времен Барселоны и все уже решил. Одна треть денег моя, и завтра я заберу свою долю и уеду.»

Мы пытались спорить, воздействуя на его дружеские чув­ства, но все было бесполезно. Как упрямый бульдог, он зацик­лился на идее возвращения в Англию или-во Францию и упорно отказывался передумать. Мы бросили этот спор и ушли в ночь.

Наша надежда на перемену характеров и сердец разби­лась о реальность материального. На следующее утро, снова спрятав наше имущество в скалах, мы поехали в Барклэйз банк в город и сняли оставшуюся наличность с чека путеше­ственника. Джефф и я хмуро отдали Бобу его долю «компа­нии» - 60 фунтов. Он взял деньги и ушел продавать свой вело­сипед, оставив нас с Джеффом в банке.