книги из ГПНТБ / Сашонко В.Н. Адмиралтейство

В 1928 году производилось золочение купола и шпиля. В ходе этих работ, 13 февраля 1928 года, был вскрыт шар Адмиралтейской иглы. В нем оказался металлический ящик, в котором находилась медная позолоченная доска с надписью: «Перекрытие шпица Главного Адмиралтейства новыми позолоченными листами произведено в 1886 году...», конверт с фото­ графиями Александра III, его жены и наследника и еще один конверт, относившийся уже к 1901 году,

1886 года — «Новости», «Биржевая газета» и «Петер­

бургская газета».

Все эти документы были оставлены в ящике и к ним присоединены новые, в том числе несколько февральских номеров ленинградских газет за 1928 год.

Тогда же, в конце 20-х — начале 30-х годов, Адми­ ралтейство стало и одной из первых баз советского ракетостроения, грандиозные успехи которого ныне известны всему миру.

Началом экспериментальных работ по ракетной технике в нашей стране считается 15 мая 1929 года, когда для разработки электрических и жидкостных реактивных двигателей (ЭРД и ЖРД) в Ленинграде была создана и начала практическую деятельность опытно-конструкторская группа, ставшая затем отде­ лом ЖРД в составе Газодинамической лаборатории (ГДЛ). Эту лабораторию в 1928 году организовал инженер-химик и изобретатель Н. И. Тихомиров — для разработки ракетных снарядов на бездымном

порохе.

71

В отделе ЖРД работали высококвалифицирован­ ные специалисты — инженеры, техники, механики — И. И. Кулагин, Е. Н. Кузьмин, Е. С. Петров, Н. Г. Чер­ нышев, П. И. Минаев, Б. А. Куткин, В. П. Юков, И. М. Панькин и многие другие.

Конструкторское бюро (отдел) по ЖРД размеща­ лось в здании Адмиралтейства — справа от арки во втором этаже, а испытательный стенд — во дворе бывшего Иоанновского равелина Петропавловской крепости. В 1930—1931 годах были разработаны и изготовлены первые в СССР жидкостные реактивные двигатели ОРМ-1 и ОРМ-2, а опытные двигатели ОРМ-50 (тягой 150 килограммов) и ОРМ-52 (тягой 300 килограммов) успешно прошли в 1933 году офи­ циальные стендовые испытания,1

В 1931 году при Осоавиахиме были организованы Ленинградский ГИРД и Московский ГИРД (группы изучения реактивного движения), которые также сыграли положительную роль в развитии ракетной техники.

Исключительно чуткий ко всему новому в обла­ сти техники и военного дела, талантливый советский военачальник М. Н. Тухачевский сразу же обратил внимание на эксперименты ГДЛ и ГИРДов и придал им большое значение. Будучи начальником вооруже­ ния Красной Армии, он в начале 1933 года приезжал

вЛенинград и присутствовал при стендовом испыта-

1См. раздел «У истоков советского ракетостроения» в Ле­ нинградской планетарии, а также статью проф. Г. Петровича

«Из истории русской ракеты» в «Неделе» № 3 за 1965 г.

72

почти все деревянные постройки, на чердаках установ­ лены ящики с песком, приготовлены багры, лопаты— для тушения зажигательных бомб. Большинство окон первого этажа было заложено кирпичом и превра­ щено в амбразуры.

Когда гитлеровцы вышли на подступы к Ленин­ граду и над ним нависла смертельная угроза, приш­

чехол из мешковины. Осуществить это «переодева­ ние» было трудно и опасно. Его поручили группе альпинистов, организованной архитектором С. Н. Да­ выдовым.

Без лесов и помостов мужественные верхолазы лейтенант В. Г. Судаков и О. А. Фирсова ловко одели гордый шпиль в защитную военную одежду.

В августе 1941 года Высшее военно-морское ин­ женерное училище имени Дзержинского было эва­ куировано из Ленинграда. Оно перебазировалось сперва в город Правдинск Горьковской области, а полгода спустя — в Баку.

Для охраны исторического здания в Адмирал­ тействе был оставлен небольшой гарнизон во главе с начальником учебно-лабораторного отделения военинженером 2-го ранга В. Д. Дмитриевым. Остались на месте и типография Военно-морского издатель­ ства, коллектив которой в течение всей блокады воз­ главлял С. И. Бобровский, и библиотека.

Первые снаряды угодили в Адмиралтейство в де-

74

I1

кабре 1941 года. Тогда же на его крышу было сбро­ шено и несколько «зажигалок», но пожаров не воз­ никло. С того времени варварские обстрелы и бом­ бежки Адмиралтейства не прекращались вплоть до самого снятия блокады в январе 1944 года.

Наступила первая блокадная зима — с ее голодом, трескучими морозами и смертью, косившей ленин­ градцев на каждом шагу.

Маленький гарнизон Адмиралтейства, в который входили и военнослужащие и вольнонаемные работ­ ники, испытывал на себе все тяготы блокады.

Адмиралтейцы несли службу МПВО, дежурили на чердаках во время налетов авиации и артобстре­ лов. Многие разрушения, причиненные снарядами и бомбами, сразу же ликвидировались.

Кроме этого, маленький флотский гарнизон вы­ полнял в училищных лабораториях и мастерских срочные фронтовые заказы.

С наступлением холодов многие корабли Балтий­ ского флота вошли в Неву на зимовку. Они нужда­ лись в ремонте, а заводы и мастерские находились далеко. Тогда перед учебными мастерскими учили­ ща командование КБФ и поставило задачу органи­ зовать ремонт механизмов кораблей, зимующих на Неве.

Это оказалось нелегко: водопровод бездейство­ вал, электроэнергии не было. На выручку пришли работники лаборатории двигателей внутреннего сгорания. Они пустили в ход дизели и полностью обеспечили электроэнергией мастерские, лазарет, кочегарку и прачечную.

75

В мастерских и лабораториях закипела работа. Люди не отходили от станков по 16 часов.

За образцовое выполнение этого задания началь­ ник гарнизона Адмиралтейства В. Д. Дмитриев и на­ чальник мастерских Е. П. Голицын в июне 1942 года были награждены орденами Красной Звезды, а то­ кари мастерских В. Ф. Горбунов и Г. М. Новожи­ лов — медалями «За боевые заслуги».

Кроме того, мастерские Адмиралтейства изгото­ вили для фронта 40 тысяч деталей к танкам и снаря­ дам, свыше 300 тысяч деталей ручных гранат, П50 ящиков для них, 3500 саперных лопат, тысячи мин к минометам и др.

Не менее самоотверженно работал и коллектив типографии Военмориздата во главе с С. И. Бобров­ ским, выполняя помимо издательских заказов мно­ гочисленные задания командования и Политуправле­ ния Краснознаменного Балтийского флота.

Мужественную борьбу за сохранение здания Адмиралтейства и его художественного убранства вели не только военные моряки, но и архитекторы, художники, скульпторы, реставраторы, — все, кому был дорог выдающийся памятник русского зодчества.

Здесь прежде всего следует назвать известного реставратора художника В. С. Щербакова, скульп­ тора Я. А. Троупянского, архитекторов В. И. Пилявского (бывшего в то время главным архитектором Адмиралтейства), О. Н. Шилину и М. 3. Тарановскую.

В. С. Щербаков один в застывших залах Адмирал­ тейства, пристроившись высоко под потолком наI

76

I

кое-как сколоченных лесах и обогревая руки об электрическую лампочку, снял в 1942 и 1943 годах

на кальку всю старинную роспись, чтобы сохранить ее для будущего.

Труд В. С. Щербакова не пропал даром. Каль­ ки стали важнейшим документом при восстанов­

лении живописи Адмиралтейства после снятия бло­ кады.

Исключительную самоотверженность проявил и Я. А. Троупянский — единственный тогда в Ленин­ граде скульптор, знавший реставрацию. Впервые он поднялся на Адмиралтейский фронтон еще в 1911 году, и с той поры в течение 30 лет ни одна сколько-нибудь существенная реставрация здания не проходила без его участия.

И вот осенью 1942 года шестидесятилетнего скульптора можно было вновь видеть на скользком карнизе у главного барельефа Адмиралтейской башни.

«Надо было стоять на двадцати-двадцатипяти- метровой высоте и откосе крыши в восемьдесят сан­ тиметров, — рассказывал потом сам Я. А. Троупян­ ский. — Почти ежедневно шли дожди. О лесах нельзя было и думать. Только бы сделать огражде­ ние, чтобы не свалиться с высоты. Но и это было неразрешимой проблемой.

Где выход? Решаюсь подняться на крышу. Полз­ ком добираюсь до барельефов. Скользко, ноги не держат. Назад глядеть страшно, от слабости кру­ жится голова.

Осмотрел один барельеф, другой. Временем,

а главное, бомбежкой они сильно разрушены. Пер­ вые несколько дней не принимался за работу, решил научиться крепко стоять на ногах. Добился этого. Но мой рост не позволял достать до верхушек баре­ льефов. Иду на последний риск: ставлю стремянку, чувствую, как всё во мне холодеет, голова кружится. Напрягаю свою волю.

Руки дрожат, но надо держать ковш с гипсом, кусок которого примазывать. Не хватает еще одной руки, и я решаю использовать подбородок.

Над Адмиралтейством свистят снаряды. Слезать не хочется, так как вновь подняться будет трудно. А главное — дорого время.

Начались заморозки. Руки от холода покрылись язвами, хожу с забинтованными пальцами. Обра­ щаюсь к доктору. Он хочет дать мне бюллетень. Я смеюсь, он не понимает, в чем дело. Говорю, что бюллетень мне не нужен. А вот что сделать, чтобы не пухли ноги и уменьшить боль в пальцах? Он смотрит на меня удивленно — почему я отказываюсь от бюллетеня. Объясняю ему, что мне надо спасать ценности.

Доктор пожимает плечами:

— Ведь каждый день фашисты бомбят город, и ваш труд пропадет даром.

Я отвечаю ему:

— Бойцы возвращаются с фронта ранеными и больными, и вы их лечите, а ведь многие в последую­ щих боях погибают. Так разве вы их зря лечите? А творение человеческое, что создавалось веками, — это гордость человека, оно приносит ему большую

7 8

радость. И человек жертвует жизнью, чтобы защи­ щать свою Родину, свои ценности.

Доктор соглашается со мной...» 1 За время блокады на Адмиралтейство и непосред­

ственно примыкающую к нему территорию было об­ рушено более семидесяти фугасных бомб и тяжелых снарядов дальнобойной артиллерии. 4 апреля 1942 года фашисты сбросили на Адмиралтейство около десятка бомб. Одна из них попала в угол пара­ пета башни. Две скульптуры из двадцати восьми были уничтожены и две искалечены, десять других — изранены осколками.

Снаряд, угодивший внутрь вестибюля главного подъезда, ранил мраморную Афину, украшавшую лестницу; прямыми попаданиями были пробиты ка­ питальные стены, каменные своды и перекрытия; в бывшей комнате Адмиралтейств-коллегии обвали­ лась от взрывной волны и сотрясения штукатурка с художественной росписью Скотти; были поломаны двери, окна, выбиты стекла во встроенных шка­ фах и т. д.

Сильно досталось за время войны и Александров­ скому саду, в котором появились тогда так называе­ мые «щели» — траншеи для укрытия людей во время воздушных налетов. Весной 1942 года сад превратил­ ся в огород, где ленинградцы выращивали лук, ка­ пусту, морковь, свеклу.

На окраине Александровского сада, где он при­ мыкает к площади Декабристов, находились огневые

1 Многотиражная газета «Дзержинец», 15 сентября 1944 г.

79

позиции зенитной артиллерии, прикрытые маскиро­ вочными сетками.

В 1942 году Президиумом Верховного Совета

СССР была учреждена медаль «За оборону Ленин­ града». На лицевой стороне медали защитники Ле­ нинграда — красноармеец, матрос, рабочий — изобра­ жены на фоне Адмиралтейства.

Ленинградский поэт, защитник города-героя Бо­ рис Лихарев писал тогда:

27 января 1944 года орудия, стоявшие у стен Ад­ миралтейства, салютовали в честь великой победы — разгрома гитлеровцев под Ленинградом — двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами. С невских па­ вильонов й башни взметнулись в небо тысячи разно­ цветных ракет, осветив строгий силуэт башни и шпиля.

** *

Виюне—июле 1944 года вернулось из эвакуации Высшее военно-морское инженерное училище имени Дзержинского. И тотчас закипела работа по быст­

80