книги из ГПНТБ / Сашонко В.Н. Адмиралтейство

можности не разрушать. Андреян Дмитриевич исклю­ чительно бережно и уважительно отнесся к творе­ нию своего предшественника.

Вот характерные примеры.

Между башней и шестиколонным портиком Заха­ ров спроектировал одиннадцать окон вместо двадца­ ти одного, как это было у Коробова. Но он добился того, что оси его одиннадцати окон совпали с осями существовавших, а остальные были заделаны, так что не пришлось ломать стену.

Сама башня, по первоначальному варианту про­ екта, должна была приобрести раскреповки. Но за­ тем по ширине зодчий оставил ее равной коробовской и как бы заключил в футляр. Внутри адми­ ралтейской башни и сегодня можно видеть старую деревянную конструкцию, выполненную Коробо­ вым.

Захаров сам установил очередность предстоящих работ, разбив их на несколько этапов. Первый — со­ оружение корпуса перед Зимним дворцом; второй — сооружение крыла главного корпуса до башни; тре­ тий — башня и т. д.

Однако строительство подвигалось вперед медлен­ нее, чем это предусматривалось планами и сметой.1*3 Причин тому было несколько. Во-первых, иногда на

1 Заметим, кстати, что по смете, составленной Захаровым, стоимость строительства была определена в 654 232 рубля («...если же сделать колонны, карнизы и прочие украшения из пудожского камня, то еще нужно прибавить 110 000 рублей»). А фактически было израсходовано два с половиной миллиона рублей.

3 В. Н. Сашонко

33

стройке ощущалась нехватка рабочей силы. Во-вто­ рых, тормозило дело и личное вмешательство царя, далеко не всегда разумное и своевременное.

Строительство первоочередного, восточного кор­ пуса началось в 1806 году. К осени того же года была возведена часть стен. На следующий год здание под­ вели под крышу, а еще год спустя Александр I по­ требовал сократить его длину (чтобы корпус не под­ ходил вплотную к Неве), в связи с чем пришлось сломать часть уже воздвигнутого здания, переделать проект и начать строительство сначала.

В 1811 году в основном завершились работы по отделке восточной части Адмиралтейства, включая и невский павильон, но здание в целом было еще да­ леко не окончено.

Архитектор видел свое творение обрамленным на­ ружным каналом с гранитными берегами, с бастио­ нами и пушками на них, которые должны были играть декоративную роль. Но Александр I в том же 1811 году повелел: бастионы снести, каналы засы­ пать землей, а на их месте разбить бульвар.

Подобных «шпилек в колеса» на пути реализа­ ции захаровского проекта было очень много.

Борьба за каждую деталь Адмиралтейства, борь­ ба с бюрократической рутиной и сопротивлением чиновничьих «медных лбов» бесконечно изматывала силы.

Зодчий остро нуждался в хорошей мастерской, способной избавить его от черновой работы, в увели­ чении числа помощников. В одном из рапортов Захаров писал, что его сотрудники загружены не

3 4

по силам и «от непомерных трудов их до того изну­ рены, что беспрестанно впадают в болезни оче­ видные».

В первую очередь это относилось к самому Андреяну Дмитриевичу.

Захаров буквально сгорел на работе. Он умер 27 августа 1811 года, пятидесяти лет от роду, так и не успев завершить свое великое творение, которому суждено было стать выдающимся произведением не только в творчестве самого зодчего, но и во всей русской и мировой архитектуре.

«Академия в сем году лишилась сочлена своего, профессора архитектуры, статского советника Заха­ рова, каковая потеря, по сведениям и дарованиям его, весьма для Академии чувствительна. Опыты талантов его и правильного вкуса в строении достаточно пред­ ставить может и одно ныне строящееся здание Адми­ ралтейства, отличающееся великолепием и красо­

той».

Так откликнулась на смерть выдающегося архи­ тектора Академия художеств. В скупых словах про­ токола заседания академии содержалось признание больших заслуг покойного зодчего.

После смерти Захарова строительством руково­ дили, последовательно сменяя друг друга, три быв­ ших его помощника — академик А. Бежанов, архи­ текторы Д. Калашников и И. Гомзин, которые тесно сотрудничали с Андреяном Дмитриевичем и хорошо знали его идеи и желания. Но ни один из них не проявлял такой кипучей энергии и настойчивости, какие были присущи А. Д. Захарову.

Лишь к 1822 году строительство Адмиралтейства было завершено.

В сооружении Адмиралтейства приняли участие крупнейшие русские скульпторы того времени — Ф. Ф. Щедрин, В. И. Демут-Малиновский, С. С. Пи­ менов, А. А. Анисимов. Созданное ими скульптурное убранство здания находится в удивительной гармо­ нии с его архитектурным обликом, дополняя его ве­ личественную красоту.

Великолепны и лепные украшения Адмиралтей­ ства, выполненные русским мастером Сергеем Саегиным и итальянским лепщиком Фридолино Торичел­ ли, талантливым мастером-декоратором Иваном Теребеневым и художником-резчиком Павлом Соко­ ловым.

К концу первой четверти XIX века Петербург получил одно из самых выдающихся своих сооруже­ ний, созданное творческим гением Андреяна Захаро­ ва. Зимний дворец и «Медный всадник», арка Глав­ ного штаба и Александровская колонна на Дворцовой площади, здание сената и синода и Исаакиевский собор стали его ближайшими соседями. Все вместе они образовали великолепный по красоте и неповто­ римости архитектурный ансамбль, которым нельзя не восхищаться, нельзя не гордиться.

*

Андреян Захаров сохранил П-образную форму Адмиралтейства и его общую конфигурацию, кото­ рая была намечена еще при Петре и закреплена Ко­

36

робовым. Но если посмотреть на Адмиралтейство сверху, то станет ясно, что, по сути дела, речь идет не об одном, а о двух зданиях, о двух вытянутых в длину корпусах. Один из них как бы вставлен в другой. Концы внешнего и внутреннего «П » замы­ каются с обеих сторон павильонами-арками. Между корпусами когда-то проходил канал шириной четыр­ надцать метров, использовавшийся для пропуска су­ дов; в дальнейшем он был засыпан.

В этих двух «П » нашло свое отражение двойное назначение Адмиралтейства: как административного

вым, который также построил не одно, а два зда­ ния, и его идею сохранил в своем произведении За­ харов.

С внутренней стороны первого этажа главного корпуса тянулась открытая галерея-аркада, примы­ кавшая вплотную к каналу и связывавшая обе аркипавильона. Она была удобна для перевозки строи­ тельных материалов в вагонетках по специально про­ ложенным там чугунным рельсам.

Площадка между тремя сторонами внутреннего «П » использовалась для строительства судов; на ней находилось множество доков.

Коробовское (наружное) здание было двухэтаж­ ным, высотой 9,92 метра, Захаров увеличил его на один этаж и довел высоту до 16,51 метра.

Корпус, обращенный к Дворцовой площади, ар­ хитектор приспособил под резиденцию Адмиралтей­ ского департамента, а корпус, обращенный к

3 7

«Медному всаднику», — под резиденцию Адмирал- тейств-коллегии.

Дворовые же фасады, сугубо производственного назначения, были выполнены в кирпиче и без вся­ кого декоративного убранства, высотой в два этажа.

Захаров создавал Адмиралтейство в духе лучших традиций классицизма, но он не копировал слепо произведения архитектуры, давно ушедшие в прош­ лое, не подражал им. Он творчески переработал классическое наследие, обогатив его русскими нацио­ нальными традициями.

Античным зодчим не приходилось создавать та­ ких протяженных фасадов, какой имеет Адмирал­ тейство. Захаров не мог получить готовых рецептов у греков или римлян. Решение он должен был искать сам. И он его нашел.

Длина главного фасада Адмиралтейства состав­ ляет 406 метров (почти полкилометра!), а каждого из боковых — 163 метра. Простор поистине русский. Но архитектор должен был так спланировать вы­ тянутые в длину и достаточно приземистые корпуса, чтобы они не казались монотонными и казенно-уны­ лыми, как казарма. Захаров не пошел по пути обо­ гащения отделки и увеличения количества украше­ ний. Нет, он избрал иное решение: четкий ритм че­ редования отдельных частей, их безупречно точные пропорции. Именно в этом всё обаяние, вся прелесть Адмиралтейства.

Главный фасад разделен на три части. В центре — массивный куб, над которым возвышается легкая сту­ пенчатая башня. Ее венчает устремленный в небес­

3 8

ную высь золотой шпиль — знаменитая Адмиралтей­ ская игла. Этот острый шпиль, сохранившийся с пет­ ровских времен и лишь еще более удлиненный Захаровым (до 72 м ) , является характерным атри­ бутом западноевропейской готики или прибалтий­ ско-скандинавской архитектуры. Но он не диссони­ рует с уравновешенными, классически спокойными и величественными формами здания. Захаров сумел найти гармоничное сочетание столь противополож­ ных архитектурных форм, и в этом отношении он был настоящим новатором.

Примеров подобной гармонии не столь уж много в истории мировой архитектуры.

Каждый из боковых корпусов Адмиралтейства от­ мечен тремя дорическими портиками — двенадцати­ колонным, с фронтоном — посредине, и шестико­ лонными, с аттиком — по сторонам. Колонные портики — главные архитектурные элементы здания, на их ясном, закономерном чередовании построено многообразие фасадов. Боковые фасады повторяют композицию боковых частей главного фасада.

Три элемента в своем сочетании создают впечат­ ление грандиозности и торжественности: белоколон­ ные портики; куб с башней и золотым шпилем; глад­ кие желтые стены, оживленные редко расставлен­ ными окнами со скромными наличниками.

Растянутость здания находится в полной гармо­ нии и с простором примыкающих к нему площадей и с широкой Невой. Адмиралтейская башня со шпи­ лем царствует над округой, подчиняя себе все архи­ тектурные элементы.

3 9