книги из ГПНТБ / Клименченко Ю. Перышки в океане

на. Боцман Караяни на­ шел «кошкой» потерянный теплоходом якорь. Диденко

на ходу заделал такую пробоину, которая грозила по­ губить судно... Да, много чего могут рассказать боцма­ ны экспедиции.

В Архангельске у них работы хоть отбавляй. Надо готовить суда к морскому переходу.

Начальник экспедиции поручил мне проверить под­ готовку судов к арктическому плаванию. Сажусь в бы­ строходный катер и через десять минут оказываюсь на Краснофлотском рейде, где стоят наши теплоходы.

41

«СТ-781», «СТ-782» и «СТ-783» ошвартованы бор­ тами друг к другу. У всех отданы якоря. Командуют ими наши молодые капитаны, «мальчики», как назы­ вает их один из старейших капитанов экспедиции Алек­ сандр Николаевич Алексеев. В этом «мальчики» зву­ чит легкая ирония. Александр Николаевич очень рев­ ниво относится к выдвижению молодых капитанов. Не то чтобы он был против этого, нет... Но когда разгово­ ры заходят о том, что время бежит очень быстро, ста­ рики уходят на почетный отдых, что такова жизнь и надо смелее выдвигать способную молодежь, Алексеев хмурит свои густые, черные с сединой, брови и говорит:

— Не следует забывать и стариков. Мы тоже мо­ жем делать такую же работу, и не хуже. Почему всю­ ду суют молодежь? Ну, например, на этот дальневос­ точный рейс? Я с удовольствием пошел бы и, уверяю вас, сделал бы его не хуже...

Александр Николаевич чуть-чуть консерватор. Он до сих пор носит на фуражке красный вымпел — эм­ блему, которую носили моряки торгового флота до войны. На вопрос, почему он так делает, Александр Николаевич гордо вскидывает голову и отвечает:

—С этой эмблемой я прошел Великую Отечествен­ ную войну. Плавал, переживал опасности, носил ее с честью за границей.

—Да, но ведь не по форме получается. Флажок

давно заменили на золотой якорь с листьями.

— Не буду я носить ваши опереточные кокарды. Носил вымпел и буду носить его всегда.

Переубедить Алексеева невозможно. Человек он на стойчивый.

Недавно экспедиционпики поздравляли его с шести­ десятилетием. Сказали ему много теплых слов, поже­ лали долго жить и снова преподавать любимую им

42

астрономию. Раньше Алексеев был преподавателем Мореходного училища и даже написал учебник «Осно­ вы судовождения». Александр Николаевич — моряк-эн­ тузиаст. Он рвется в самые длинные, ответственные рей­ сы и, несмотря на свой возраст, отлично чувствует себя на судне.

Вот его самоходка «784» стоит на якоре, отдельно от других. Надо бы его навестить, но сначала я поеду к «мальчикам».

Капитаны Володя Малышев, Леня Никитин и Эдгар Анисимов пришли на суда экспедиции помощни­ ками, но вот уже несколько лет командуют самостоя­ тельно. Причем командуют грамотно, со знанием дела. Это уже новый тип капитанов. Володя Малышев учит­ ся в Институте водного транспорта, Леня Никитин года два назад заочно окончил Электротехнический инсти­ тут, Анисимов мечтает поступить в Высшее мореход­ ное училище. Ребята не стоят на месте, все время дви­ жутся вперед.

Поднимаюсь на борт «781»-й. Меня встречает вах­ тенный матрос, в чистой робе, с повязкой на рукаве.

— Хочу видеть капитана. Дома?

Вахтенный не успевает мне ответить, как на палубе появляется старший механик Флорентий Филиппович Фельдман, или «Ф в кубе», как его называют в экспе­ диции за редкое сочетание начальных букв-инициалов. Он приветливо машет мне рукой:

— Прошу. Капитан у себя.

Малышев сидит в кают-компании и задумчиво смот­ рит на шахматную доску. Без головного убора, в лег­ кой рубашке и синих «техасах» Малышева можно при­ нять за кого угодно: за студента, за врача, за туриста, но только не за капитана. Володя не любит форму и старается ее не носить. Играет с ним Руф Николаевич

43

Захаров, старший механик с соседней самоходки. Руф — секретарь партийной организации Ленинградского от­ ряда. Он уже вышел из категории «мальчиков» по воз­ расту, но они считают его своим. Леня Никитин, капи­ тан «СТ-782», сидит тут же. Он с интересом наблюдает за игрой. При моем появлении игра прерывается.

— Прошу вас, — придвигает мне стул Малышев. — Может быть, чайку? Или рюмку коньяку?

Я знаю, что Малышев держит коньяк для гостей. Он никогда не пьет на своем судне даже с близкими друзьями.

Отказываюсь от чая и коньяка и прошу проводить меня по судну, открыть трюмы. Хочу посмотреть, как уложены детали от колесных пароходов, которые мы перегоняем в Салехард. С грохотом откатываются лю­ ковые крышки. В трюмах полный порядок. Детали рас­ креплены и расклинены. Не сдвинутся с места в лю­ бую качку. Отлично погружены. Осматриваю все суд­ но. Все сделано хорошо. Приятно, когда можно не де­ лать замечаний. Возвращаемся в кают-компанию. Все­ гда спокойный, Леня Никитин что-то горячо обсуждает с Руфом.

— Вот кстати вы пришли, — обращается он ко мне. — Собрались вчера у меня несколько коммунистов, начали мы разговор «про это и про то» и подошли к интересному вопросу. Почему мы каждый год, перего­ няя на север огромное количество судов, ведем их все­ гда порожними? Сколько пропадает тоннажа! Неужели никому в голову не приходит мысль загружать их в Архангельске каким-нибудь полезным грузом? Можно ведь?

—Можно.

—Можно и нужно, — поддержал Никитина Малы­

шев.

44

—Мы хотим поставить этот вопрос от партийной организации перед начальником экспедиции. Как вы думаете, поддержит? — спрашивает меня Руф Нико­ лаевич.

—Несомненно, он поддержит такую инициативу. Только вопрос надо решать серьезно. Тут много «но». Могут сказать, что в основном наши суда не имеют второго дна и грузы будут подвергаться большому ри­ ску, если лед прорежет корпус, могут сказать, что...

—Это мы все понимаем, ■— перебивает меня Ники­ тин. — Можно ведь подобрать такие грузы, которые не боятся воды. Уголь, круглый лес, металл, да и мало ли что... Важно в принципе.

—В принципе — очень хорошо.

Мне надо ехать дальше по судам, но уходить не хочется. Здесь интересные люди, они ведут большой разговор, проявляют заботу о государственных делах. С ними хочется поспорить, поговорить.

...Наконец наступает день отхода. Лазарев облег­ ченно вздыхает. Прощальные гудки — и караван, вы­ тянувшись в бесконечную цепочку, двигается к морю...

Тихо становится в Архангельске. Замирает жизнь и в Московской «конторе» экспедиции. Там остается всего несколько человек. Утром, до начала работы, они при­ ходят в кабинет заместителя начальника экспедиции

Л. Н. Зеленцова и озабоченно спрашивают:

—Ну, где наши? Как погода? Все ли благопо­

лучно?

Леонид Никанорович читает последние радиограм­ мы, переставляет флажки на карте Арктики.

—Идут. Подходят к Юшару.

В Москве по-настоящему волнуются, когда долго нет сообщений от каравана. Значит, не все хорошо там у них, в море.

суда. Это мы привезли их, пересекли шесть морей, про­ шли тысячи километров внутренними водными путями, через всю нашу огромную Родину. Встречали штормы, туманы, лед. Тридцать восемь судов!

Рядом со мною, откинувшись в кресле, сидит на­ чальник экспедиции Федор Васильевич Наянов. Лицо его осунулось, посерело от усталости. Глаза закрыты. Устал «батя». Да и не мудрено. Он все время проводил на мостике или у радиотелефона, спал урывками.

Батя... Так называют Наянова моряки. Батей не назовут всякого. Надо иметь большое сердце, чтобы завоевать право им называться. Но это не тот «отецкомандир», прощающий подчиненным любой просту­ пок. Нет. Люди экспедиции хорошо знают, что если человек не хочет понять своих ошибок — пощады от

46

начальника не жди. Я смотрю на Наянова и вспоми­ наю, как десять дней назад мы, измотанные ожида­ нием, раздраженные и огорченные тем, что не выпол­ нили задания правительства, собирались возвращаться обратно на запад...

Вот уж больше недели тридцать восемь речных су­ дов, следовавших на Лену, стоят в бухте Южная у по­ хожего на гаечный ключ острова Тыртов. Это уже глу­ бокая Арктика. Следующий этап нашего плавания — пролив Вилькицкого. Он всего в ста двадцати милях от Тыртова. Близок локоть, да не укусишь. Не приш­ лось бы возвращаться обратно и зимовать на острове Диксон или в Подтесове на Енисее.

Мы пришли к острову Тыртову в надежде на то, что подуют южные ветры, лед отожмет от мыса Челюски­

штаба Севморпути на Диксоне. Но как назло вот уже месяц дуют норд-осты. Пролив закрыт многолетним льдом. И все-таки мы упорно ждем.

Остров Тыртов пустынен. Низкий берег покрыт сне­ гом. Кругом ни души. Белое безмолвие. Уже семна­ дцатое сентября. Температура воздуха быстро пони­ жается. Поздно, ох как поздно! По утрам в пожарных ведрах мерзнет вода, палуба покрывается тонкой кор­ кой льда. Часто идет снег. Тогда суда становятся по­ хожими на ватные игрушки. Снег на вантах, на шлюп­ ках, на поручнях.

С мыса Челюскин сообщают, что началось интен­ сивное образование молодого льда.

На флагман часто приезжают командиры отрядов. Собираются в каюте у начальника, накуривают полные

47

пепельницы окурков, жарко спорят: «Ждать или пово­ рачивать обратно?»

Наянов молчит. Смотрит в окно на заснеженный скучный берег. Возвратить тридцать восемь судов, по­ ставить их на зимовку, на целый год вывести из эксплуатации, лишить Лену флота, который ей ну­ жен как воздух, невозможно, но и ждать становится опасно.

Наступила арктическая осень. Все чаще в вантах

— Я полагаю, что еще можно подождать. Еще бу­

ные суда. Так или иначе придется войти в соприкос­ новение с тяжелым льдом, а это гибельно. Четыре миллиметра корпус! Начнутся штормы... Речные суда нельзя сравнивать с морскими судами.

Разгорелся спор.

— Вообще-то поздновато, — вмешался в разговор капитан Башко, — но и возвращаться... Сами пони­

маете...

— Будем еще ждать. Атомоход «Ленин» поможет, В прошлом году при таких условиях мы давно бы вер­ нулись.

48

С таким же нетерпением, как и южных ветров, мы ожидаем подхода ледоколов. Но дни проходят, а ледо­ колы все не появляются. Они заняты проводкой мор­ ских судов, идущих с востока.

На смену серому дню приходит теперь уже темная ночь. Зажигаются якорные огни, цепочками оранже­ вых точек начинают светиться бортовые иллюминато­ ры, вахтенные включают палубные люстры, и неожи­ данно, как по велению волшебника, пустынная бухта Южная превращается в залитый огнями город.

Желающие едут на теплоход «Смольный» смотреть очередной кинофильм, другие играют в домино, шах­ маты, читают... «Смольный» — морской буксир мощно­ стью 1200 лошадиных сил. Это наш обеспечивающий. На долю его капитана Игоря Владимировича Этина выпала трудная задача — оберегать весь караван от всяких случайностей и полностью взять на себя нави­ гационную часть проводки. «Смольный» ■— единствен­ ное судно в караване, на котором установлены все но­ вейшие электронавигационные приборы.

Спускаюсь к себе в каюту. Ночью всякие мысли лезут в голову. Вот уже несколько ночей не спит на­ чальник экспедиции Наянов. Если приоткрыть дверь в его каюту, видно его грузную фигуру, навалившуюся на стол, руки подпирают круглую бритую голову, гла­ за устремлены в переднее окно. За окном темнота, только качающийся якорный огонь тускло освещает переднюю палубу. На столе телеграмма начальника Ленского пароходства: «Уточните подход. Ждем вас. Очень нужен флот». Легко сказать «уточните подход»! Сдвигаются густые брови Наянова. Какое решение надо принять? На карту поставлен флот из 38 новых речных судов. Здесь и буксиры, и грузовые теплоходы,

и пассажирские суда. Много миллионов рублей стоят они.

...Шестнадцать лет проводит речные суда на во­ сточные реки Сибири Федор Васильевич Наянов. Вспо­ минаются эти напряженные годы борьбы с морской стихией.

Штормы... Волны, обрушивающиеся на слабые реч­ ные «коробки»... Завывание ветра... Бесконечные ледя­ ные поля, расстилающиеся перед глазами... Молоко ту­ манов, они держатся сутками в северных морях... Не­ проходящая тревога за людей и суденышки, идущие за флагманом... Писк морзянки, встревоженные голоса ка­ питанов в радиотелефонах:

— Плохо... Трещина... Заливает... Не могу идти дальше, нужна помощь...

Медлить нельзя, надо принимать решения, помо­ гать... Восторженные встречи в портах назначения и огромное чувство облегчения, после того как все суда

И когда, будучи совсем юным, в 1920 году вступил в партию большевиков и в отрядах ЧОН боролся с ку­ лаками и белобандитами, и когда нес пограничную

50