книги из ГПНТБ / Веселовский, И. Н. Николай Коперник, 1473 - 1543

что ты не только великолепно знаешь то, что было изобретено древними математиками, но даже соста­ вил новую теорию строения мира, в которой ты учишь, что Земля движется, а Солнце занимает са­ мое глубокое внутреннее место, что восьмое небо остается неподвижным и вечно покоящимся, что Луна вместе со всеми заключенными в ее сфере стихиями расположена между небесами Венеры и Марса и в течение года обращается вокруг Солнца и что ты письменно изложил всю эту теорию аст­ рономии, а также на основании расчетов составил таблицы движения блуждающих звезд, к наиболь­ шему удивлению всех. По этой причине, ученейший муж, если только я не отягощаю тебя, я еще и еще усиленно прошу тебя сообщить это твое изобретение ученым людям и в первую очередь послать мне твои размышления о мировой сфере вместе с таблицами, а также и все относящееся к этому делу, если ты кроме этого имеешь еще что-нибудь. Я поручил Теодориху фон Редену, чтобы все это было бы за мой счет переписано и доставлено ко мне. Если ты вы­ полнишь в этом мое желание, то увидишь, что имел дело с человеком, заботящимся о твоем имени и же­ лающим быть полезным такому гению. Будь здо­ ров!» 2

Из письма становится ясным, что Шомберг имел достаточно четкое представление о предложенной Коперником системе. Само по себе упоминание о движении Земли и о неподвижности «восьмого неба» мало о чем говорит. Но вот иносказательное выра­ жение об обращении Луны «вместе со всеми заклю­ ченными в ее сфере стихиями» вокруг Солнца (кар­ динал все же не рискует прямо говорить об обра­

письменно изложил всю эту теорию астрономии» свидетельствуют о том, что Шомберг знал, что кни­ га Коперника к тому времени, т. е. к 1536 г., была, по крайней мере в общих чертах, уже готова. Упо­ минаемый Дитрих (Теодорих) фон Реден, как и Скультети, мог быть тем лицом, которое распрост-*

* Николай Коперник. О вращениях... Комментарии, стр. 551—552.

11* 323

ранило в Риме сведения о новой астрономической теории.

Как же отнесся к сообщению о новой теории сам папа? По-видимому, он не обратил внимания на ту опасность для церкви, которую таило в себе новое • учение. Во всяком случае, в благодарность за сооб­ щение о нем папа дарит Видманштадту греческий кодекс. В хранящемся ныне в Мюнхенской библио­ теке этом манускрипте имеется надпись:

«Clemens VII Pontifex Maximus Hunc Codicem mihi

DDD Anno MDXXXIII Romae, poslquam ei praesentibus Fr. Ursino, Joh. Salviato Card. Joh. Petro

Petro Episcopo Viterbiensi et Matthaeo Curtio Medico physice in liortis Valicanis Copernicanam de motu terrae sententiam explicavi.

Joh. Albertus Widmanstadius cognomine Lucretius».

«Климент VII, папа римский... подарил мне этот кодекс в Риме в 1533 г. после того, как мною в ватиканских садах в присутствии кардиналов Ф. Урсинуса, И. Сальвиати, епи­ скопа Витербиапского Петра и Матвея Курциуса, медикаестествоиспытателя, было объяснено учение Коперника о движении Земли.

Иоганн Альберт Видманштадт, прозванный Лукрецием».

Возможно, что руководители католической церкви не без умысла «проглядели» надвигавшуюся опас­ ность: слишком велика была их заинтересованность в исправлении календаря, что вынуждало внима­ тельно присматриваться ко всем астрономическим теориям, которые могли быть при этом использова­ ны. Но вот когда в 1582 г. грегорианская реформа была проведена, положение изменилось: католиче­ ская церковь начинает все более решительно вести борьбу с опасным для ее устоев учением.

Любопытно, что лютеранские богословы таившую­ ся в коперниканском учении опасность для религи­ озных догм заметили значительно раньше, чем като­ лические. Известно, что сам апостол протестантиз­ ма Мартин Лютер еще до выхода книги Коперника, летом 1539 г., высказался о его теории так: «Рас­ сказывают о новом астрологе, который хочет дока­ зать, будто Земля движется и вращается вокруг себя, а не небо, не Солнце и не Луна; все равно

324

как если кто-нибудь сидит в телеге или' на корабле и движется, но думает, что он остается на месте, а земля и деревья движутся ему навстречу. Но тут дело вот в чем: если кто хочет быть умным, то дол­ жен выдумать что-нибудь свое собственное и счи­ тать самым лучшим то, что он выдумал. Дурак хо­ чет перевернуть вверх дном все искусство астроно­ мии. Но, как указывает Священное писание, Иисус Навин велел остановиться Солнцу, а не Земле».

Ближайший сподвижник Лютера Филипп Меланхтон, видный ученый того времени, также отнесся враждебно к учению Коперника, по крайней мере вначале, и в своем учебнике физики пытался его опровергнуть «на научной основе»— при помощи аристотелевских принципов и Священного писания.

«Глаза убеждают нас в том,— писал он,— что свод небесный вращается вокруг нас в 24 часа. Но некоторые, вероятно следуя страсти к новизне или желая показать свою гениальность, проповедуют уче­ ние о движении Земли. По их мнению, ни Солнце, ни восьмая сфера не движутся; а между тем они же остальным сферам придают движение, а также при­ числяют Землю к звездам. Эти пустяки, впрочем, выдуманы не недавно, ибо в сочинении Архимеда («Об исчислении песчинок») в предисловии говорит­ ся, что Аристарх Самосский придумал парадоксаль­ ное учение, будто бы Солнце стоит неподвижно, Зем­ ля же обращается вокруг него. Хотя остроумные пи­ сатели придумали многое для показания своего ге­ ния, но публичное подтверждение бессмысленных теорий неприлично и показывает вредный пример» л.

Однако, по-видимому, отношение Меланхтона к учению Коперника не отличалось прямолинейностью: именно он дал ученику Коперника Ретику рекомен­ дательное письмо к своим нюрнбергским друзьям, что способствовало опубликованию книги «О враще­ ниях», он убедил ученого Рейнгольда составить но­ вые астрономические (так называемые прусские) таблицы, вычисленные по теории Коперника. Во всех критических высказываниях по поводу гелиоцентри-

а Цит. по кн. К. Л. Баев. Коперник. М., 1935, стр. 182.

325

ческой системы мира Меланхтон избегал упоминать имя Коперника, а после 1550 г. вообще прекратил свои нападки. Таким образом, с одной стороны, Меланхтон не мог игнорировать ту опасность, ко­ торую новое учение представляло для церкви, с дру­ гой же, логические доводы Коперника в пользу свое­ го учения не могли не заставить задуматься над картиной мира и виднейшего представителя Рефор­ мации.

1 июня 1537 г. умирает долго и тяжело болев­ ший епископ Фербер, и сразу же начинается заку­ лисная «предвыборная» борьба. Впрочем, избрание Даптиска, бывшего в то время соправителем Фербера, было фактически предопределено. Король Сигизмунд в соответствии с заключенным им ранее согла­ шением с Вармийским капитулом выдвигает кан­ дидатуры четырех угодных ему кандидатов на епископскую кафедру и среди них Дантиска и...

Коперника. Избирается Дантиск (20 сентября 1537 г.). Далее должно последовать утверждение его кандидатуры папой. В Риме этому способствует вармийский каноник Дитрих фон Реден и пытается вос­ препятствовать Александр Скультети. Однако уже в ноябре того же года папа подтверждает избрашГе Дантиска, и тот перебирается в Лидзбарк. В авгу­ сте 1538 г. Коперник вместе с каноником Феликсом Рейхом сопровождает нового епископа в поездке по епархии, во время которой тот принимает присягу своих подчиненных.

Отношения Коперника с Дантиском представляют для историков науки особый интерес, поэтому сле­ дует ближе познакомиться с личностью нового епи­ скопа.

В истории Польши Дантиск был довольно замет­ ной фигурой, и оценки ему давали самые разные, подчас довольно противоречивые.

Родившийся в 1485 г. в семье гданьского пиво­ вара Яна Флаксбиндера будущий епископ был не лишен дарований и обладал живостью ума и сообра­ зительностью. С юных лет он небезуспешно пытал свои силы в сочинении стихов, выступая сначала под окрашенным греческим колоритом именем Линодесмоса, а позже избрав себе псевдонимом фамилию

326

признания своего поэтического дарования получил в 1516 г. лавровый венок, после чего слава «поэталауреата» принесла его имени и стихам, прослав­ лявшим в основном земные радости — вино и жен­ щин, еще большую популярность. Продолжая дипло­ матическую службу у польского короля, Дантиск проводит несколько лет у Карла V в Вальядолиде, присутствует на его коронации в Болонье, а позже, когда тот становится императором, принимает уча­ стие в рейхстагах в Аугсбурге в 1530 г. и в Нюрн­ берге в 1532 г. В числе многочисленных друзей и знакомых Дантиска — Зигмунд Герберштейн (1486— 1566), австрийский дипломат и путешественник, дважды побывавший в Москве и издавший «Записки о московнтских делах», голландский астроном Гем­ ма Фризий, уже упоминавшийся выше, реформатор английской церкви Томас Кранмер (1489—1556). Во время пребывания в Германии Дантиск бывал в Виттенберге, встречался с Лютером, был знаком с Меланхтоном и его другом поэтом Эобаном Гессом.

Находясь за границей, Дантиск имел несколько синекур в Польше. С 1529 г. он «отсутствующий» каноник Вармийского капитула. Через год, снова заочно, он назначается епископом хелминским, но посвящается в епископы только после возвращения в Польшу в 1533 г. На торжества по этому поводу Дантиск приглашает старых вармийских друзей Ко­ перника и Феликса Рейха — и неожиданно получает вежливый отказ. Причина отказа неясна. У Копер­ ника пока еще нот оснований в чем-то упрекнуть Дантиска: тот часто при случае выказывал друже­ ское отношение к вармийскому астроному, знал о его учении, относился к новой теории благосклонно и не раз рассказывал о ней, находясь при евро­ пейских дворах. Расценив отказ как пренебрежение епископским приглашением, Дантиск затаил обиду.

Приблизительно в то же время у него появи­ лась еще одна причина для обиды: когда решался вопрос о том, кого следует назначить коадъютором при Фербере — его или Тидемана Гизе, Коперник, естественно, был на стороне Гизе.

Еще больше отдалило Дантиска от Коперника дело Александра Скультети. Дело в том, что, став

328

19

АННА ШИЛЛИНГ

етырц с лишним столетия отделяют нас от времени Коперника. Неумоли1мое время скрыло многие подроб­ ности его личной жизни, и все же благодаря, как ни странно, взаимоот­ ношениям, сложившимся между Ко­ перником и Дант.иском, которые от­ ражены в дошедшей до нас перепис­

ке, мы можем с большей или меньшей досто­ верностью реконструировать один из самых драма­

представителя Фромборкского капитула на сеймике в Торуни, Коперник познакомился, или, скорее, вос­ становил более раннее знакомство с известным тогда медальером и резчиком по металлу Мацеем (Матцем) Шиллингом, переехавшим не так давно в Торунь из Кракова, куда его предки прибыли из Эльза­ са еще в XV в. Существует предположение, что Ко­ перник знал Шиллинга еще по Кракову, более того, по материнской линии он состоял с ним в отдален­ ном родстве.

В доме Шиллинга Коперник встретил его дочь — молодую и красивую Анну, и вот вскоре, составляя одну из своих астрономических таблиц, в заглавии столбца, отведенного планете Венере, Коперник знак этой планеты ®обводит контуром из листьев плю­ ща — фамильной маркой Шиллингов, помещавшейся на всех монетах и медалях, чеканившихся отцом Анны...

Будучи каноником, Коперник должен был соблю­ дать целибат — обет безбрачия, ограничение, введен­

330

ное для служителей католической церкви еще в XI в. папой Григорием VII, нарушение которого в разных формах было, впрочем, весьма распростра­ ненным явлением во все времена и на всех ступе­ нях католической иерархии — от каноника до папы. По этому канону в доме служителя церкви не могла находиться женщина, кроме экономки, которая обя­ зательно должна была быть «не первой молодости»

иобязательно близкой родственницей.

Ивот в доме Коперника на положении экономки появляется Анна Шиллинг, которая если и была родственницей, то не близкой, а весьма отдаленной,

ипритом не пожилой матроной, а молодой привле­ кательной женщиной. Что могло заставить ее, де­ вушку из хорошо обеспеченной и известной в городе семьи, нарушить обязательные для женщин ее кру­ га правила и взять на себя ведение хозяйства в доме пожилого каноника, поставив себя в весьма шаткое и двусмысленное положение? Пылкая лю­ бовь и глубокое уважение? К сожалению, мы не рас­ полагаем данными для достаточно убедительного от­ вета на этот вопрос.

Что касается самого Коперника, то его понять намного -легче. Жизнь идет к концу, впереди — стар­ ческие недомогания и болезни, а он всего только простой каноник и не может себе позволить рос­ кошь, как, скажем, епископ Лукаш Ваченроде, иметь личного врача, свиту приближенных и слуг. К тому же у Лукаша были племянники, о которых надо было заботиться, а у Коперника...

Абыли ли у Коперника племянники? У брата Анджея, каноника, детей не было. Не было их и у сестры Барбары, еще в юные годы постригшейся в монахини. Но другая сестра, Катажина, как мы зна­ ем, вышла замуж за краковского купца Бартоломея Гертнера. У них была по крайней мере одна дочь, Кристина, тоже в юные годы оказавшаяся в том же монастыре бенедиктинок в Хелмно, в котором была ранее монахиней, а потом и настоятельницей ее тет­ ка. Но около 1532 г. ее прямо из монастыря увозит некий Каспар Штульпавиц, трубач, состоящий на

службе у герцога Альбрехта, ц с ТОГО времени они

331