книги из ГПНТБ / КМА набирает высоту сборник статей, очерков об освоении Курской магнитной аномалии

ВЗРЫВ

От комбината взрывнику положены брезентовые рукавицы, складной нож, спецовка и карманные часы — все вещи по­

ветром. Ж аль, конечно, брезент бережет руки. Но работа у взрывника точная, ручная: пальцами вяжешь шнуры, уклады­ ваешь запалы, детонаторы —; дело тонкое, выполнять его на­ до тщательно, аккуратно, рукавицы — только помеха.

А карманные часы с вечера висят на ремешке над кро­ ватью. Утром детишки, их у нас в семье трое, да все малые, завозились в кроватках, жена моя, Нина Матвеевна, встала к ним, и я глянул на часы: половина шестого, пора вставать — скоро первый автобус отправится в город.

Сегодня суббота, почти весь рабочий класс отдыхает: кто проведет день с детишками, кто сядет за учебники, кто по­ едет на рыбалку или отправится в гости. Считай, чуть не одни взрывники по всей стране работают. Ну, еще столовые, ма­ газины, транспорт — в общем, как говорится, сфера обслу­ живания. Так ведь и мы тоже «сфера обслуживания»: гото­ вим фронт работ строителям дорог и туннелей, добытчикам руды, геологам.

хоть и неизвестна ему твоя фамилия, твое имя.

Легче работать, когда чувствуешь — братья по духу, по делу, по профессии есть в каждом уголке нашей необъятной страны. Это ведь и есть чувство семьи единой.

А уж насчет товарищей моих по участку скажу коротко и просто: очень мне с ними хорошо работается, и не могу по­ думать даже, что кто-то из них захочет расстаться с нашим коллективом, уехать в другие места, хотя большинство из нас не родилось тут и детство, молодость прошли в иных краях, 60

Но случилось так, что оказались мы вместе, люди разных на­ циональностей, и нам вместе хорошо, и работа идет хорошо, и чувствуем мы все себя тут, как в родном краю, и, видимо, нечего от добра искать добра. Я, например, хотел бы со сво­ ими товарищами доработать до пенсии, ну и после пенсион­ ной черты тоже нет смысла уезжать из Железногорска, от друзей, от всего того, что стало дорогим и близким.

Но я отвлекся от своего рассказа об одном дне взрыв­ ника.

Жена подогрела суп, картошка с мясом не остыла еще в теплой печи с вечера. Поесть перед работой надо основа­ тельно, чтобы не спешить потом домой из карьера. Ремесло наше неспешное, оно приучает все делать добротно, словно рубишь избу, которой стоять целый век. А ведь взрыв — де ­ ло секундное. Если вдуматься, может быть, оно самое корот­ кое из всех, какие происходят на нашем комбинате при до­ быче руды. Зачерпнуть экскаватором — и то дольше... Но взрыв должен быть сработан на совесть!

Живу я в родной деревеньке жены Трубичино, в шести километрах от Железногорска. Через полчаса автобус въез­ жает в город, подкатывает к автостанции. Здесь уже стоят Адам Иванович Мойсюк, белорус, он невысокого роста, кря­ жистый, и Владимир Григорьевич Умнов, высокий, плотный, он русский — оба они взрывники первой руки, и у них восьмой разряд, на один старше моего.

Появился и наш голубенький автобус, выскочил из-за по­ ворота с Октябрьской улицы. В нем уже сидят Иван Ивано­ вич Кашин, руководитель взрывных работ, и другие взрыв­ ники. Нам хорошо, у нас свой автобус — тоже положен от рудника, как и карманные часы. Толчеи никакой — всего нас одиннадцать работников.

С вечера доставили мы взрывчатку на объект, выставили сторожей, оградили зону флажками. Теперь у нас все подго­ товлено, все на месте. Взрывчатку возим в карьер на спе­ циально оборудованных «КрАЗах»: с особыми бортами, с искрогасителями на трубах глушителей, с огнетушителями на кабинах и флажками. По улицам гоним — нам все машины дорогу уступают: везем со складов взрывчатку.

слово кажется страшным — взрывчатка. А посмотришь — обыкновенные мешки, вроде с цементом. На них надпись: «Не грузить с детонаторами!» С взрывчаткой надо обращать­ ся умеючи.

Для знающего ремесло и добросовестного человека от взрывчатки нечего ждать опасности. А незнайке да торопыге

в нашем деле страшновато. Рядом с таким никто и трудиться не захочет...

Сначала — на рудник, переодеться в спецовку и бегом к автобусу: что зря терять время?

Взрыв согласовали с горным диспетчером на одиннадцать часов утра, а дел еще невпроворот. И то ли от утреннего хо­ лодка, то ли от предстоящего события немного знобит.

Не торопись, взрывник, как говорится, не гони картину — ты не киномеханик, у тебя своя трудность в профессии: все должно быть сработано точно и аккуратно, на честную рабо­ чую совесть. Однако что это я все про свою специальность? Взрывник да взрывник... Разве токарю или слесарю, машини­ сту экскаватора или бурового станка меньше нужна добросо­ вестность в работе? Если вдуматься, это ведь самое главное качество рабочего любой профессии! Мастерство у людей разное, у одного — седьмой разряд, как у меня, у друго­ го — пятый или восьмой. Зависит от опыта, от способностей. Но у всех нас есть важнейший долг — трудиться в полную силу, быть в работе добросовестным. Каждый советский ра­ бочий, кем бы он ни был по профессии, где бы он ни тру­ дился, к какой бы национальности ни принадлежал, — все мы должны выполнять это свято. В этом наш гражданский долг. Ну, а теперь по порядку, как мы делаем взрыв.

Сначала в скважину опускают тротиловую шашку с при­ крепленными к ней двумя — для надежности! — детонирую­ щими шнурами. Шнур этот мягкий, тонкий, в оплетке, сквозь которую продернута красная ниточка. Сердцевина детони­ рующего шнура состоит из взрывчатки. По шнуру и передает­ ся детонация к тротиловой шашке, та взрывается, а уж от нее занимается весь заряд.

У нас есть специальные машины — в их бункеры засыпа­ ем мы взрывчатку, машина подъезжает к пробуренной в по­ роде скважине, накрывает ее горловиной и начинает заря­ жать. Наше дело — подавать мешки с взрывчаткой да разре­ зать их над бункером складным ножом, что болтается под кистью правой руки на веревочке, словно на браслете. Под­ нял мешок с взрывчаткой за уголок, чиркнул ножом по боку мешка — и посыпалась взрывчатка в бункер: желтые тонкие пластиночки — тротил, а белая крупка, похожая на пшено, каким кур кормят, — гранулы аммиачной селитры.

ему меньше сопротивление. Значит, сначала надо рвануть пер­ вый рядок скважин, он ближе к прошлой выработке. Взрыв устремится в эту сторону, и горная масса ляжет набок. Сле­ дом за первым рядом надо взорвать второй, чтобы он тоже лег в забой, а не кинулся вверх. Потом третий ряд, четвер­ тый — сколько требуется по проекту взрыва.

Аккуратно ставим между рядами скважин специальные пиротехнические реле, они замедляют детонацию на тридцать пять миллисекунд — достаточно! За это неощутимое для че­ ловека время первый ряд взорвется и ослабит стенку сле­ дующего. А там еще одно реле. Ряд рвется за рядом, вверх летят лишь камни с поверхности, а руда и кварцит остаются внизу, в отвале.

А пока что мы не столько взрывники, сколько грузчики: мешок на плечо и бегом! Заряжаем скважины да вниматель­ но следим, чтобы не сорвало детонирующие шнуры. Иван Иванович командует, в какую скважину и сколько засыпать мешков с взрывчаткой. Бывает, в одну скважину засыпаем пятнадцать мешков. Значит, там кварцит, крепчайшая порода карьера

Но вот кончается зарядка, пришла пора делать забойку: на взрывчатое вещество кидаем лопатами шлам, оставшийся после бурения, или синьку — РУДУ, которую специально при­ возим на автомашинах. Руда тяжелая, она крепко забивает, запечатывает скважину.

После забойки начинается самый ответственный момент: закладка магистрали, опоясывающей все скважины детони­ рующим шнуром.

Впрочем, почему именно этот момент считают самым от­ ветственным? Для взрывника всякая работа самая ответст­ венная, надо все время быть начеку. Ошибся при засыпке взрывчатки или забойке скважины, согнул детонирующий шнур под острым углом, перебил шнур камнем — не пройдет взрывной сигнал к тротиловой шашке. Скважина останется невзорванной. Нарушится вся механика взрыва, горная масса не полностью взлетит на воздух и меньше ее отобьется от целика, в забое останется «шишка» — невзорванный выступ породы, его уже не взять экскаватором.

Все это верно, но особенно внимательным надо быть, ког­ да прокладываешь магистраль. Она растягивается на сотни метров: одновременно с главным взрывом Мы сегодня бу­ дем крошить глыбы кварцита и куски руды — негабариты, что накопились в забоях и мешают экскаваторщикам, Загодя бу­ рильщики перфораторами просверлили в них шпуры, мы за­ кладываем туда'патроны с взрывчаткой, соединяем эти ма-

63 ленькие скважины с общей магистралью. Детонационный

шнур с красной нитью в оплетке теперь уходит вдаль, раз­ ветвляясь в стороны, переходя от выработки к выработке, от

забоя к забою.

Пока мы вяжем эту сеть, заполняем скважины взрывчат­ кой, вокруг нас кипит работа: тракторы и самосвалы растас­ кивают в разные стороны, подальше от зоны взрыва, столбы электропередач. В карьере все временное, ничего нет капи­ тального. Сегодняшние дороги могут завтра превратиться в забой. Линии электропередач, трубы — все переезжает с места на место. Каждая опора укрепляется на железных сан­ ках, трактор цепляет их тросом и волочит в сторону, столбы раскачиваются, грозя упасть, но все же каким-то чудом доез­ жают до безопасной зоны. После взрыва электрики снова рас­ ставят их вдоль дорог, по местам забоев, поднимутся, цеп­ ляясь железными когтями, до верха и протянут провода, что­ бы выработка руды не прекращалась в карьере ни днем, ни ночью.

Завоет сирена предупредительной тревоги, и все электри­ ки и трактористы быстро укатят из карьера. Карьер в будни шумит, гудит от самосвалов, экскаваторов и буровых станков. А тут наступит тишина, все смолкнет, будет слышно даже, как где-то посвистывают птицы...

Закладываем последние метры магистрали. Адам Ивано­ вич Мойсюк прикрепляет бикфордов шнур к концам магистра­ ли. Бикфордов шнур горит со скоростью один сантиметр в се­ кунду. Считайте: пять метров сгорят за восемь минут и двад­ цать секунд.

Ну, вот, теперь все готово. Сейчас свяжемся по рации с горным диспетчером, пусть дает сигнал боевой тревоги. Те­ перь уж точно никого в карьере не осталось!

Мы забрались в свой голубой автобус, у бикфордова шну­ ра один Адам Иванович.

—Все на месте? — спрашивает Кашин.

—Все, все! — отвечаем, а сами пересчитываем глазами друг друга: не остался ли кто, случаем, в забое?

—Давай, Адам Иванович! — кричит Кашин. Автобус уже

трясется, мотор заведен.

Мойсюк чиркает спичкой и подносит ее к бикфордову шну­

шнур. Адам Иванович бросает шнур на землю , бежит к ав­ тобусу, вскакивает в него на ходу и лихо захлопывает за со­ бой дверку.

Мы вылетаем на бугор, за восемь минут можно укатив далеко. Въезжаем в безопасную зону (700 метров от взры­ ва), вываливаемся из автобуса и смотрим туда, в карьер, за64

КУРСКИЙ ЯКОРЬ

Нашему небольшому красивому Железногорску не испол­ нилось еще и десяти лет. Городок возник, как говорится, на пустом месте. Но так ли это? Точно ли на пустом?

Курские соловьиные края — исконно русские земли. С не­ запамятных времен по берегам Сейма, Тускари, Свапы и дру­ гих местных речушек селились русские люди и до них — древние славяне и предки предков древних славян, племена, имен которых мы даже не знаем. В здешних местах, быть может, именно там, где сейчас расположен карьер, гудят бу­ ровые станки и вздымают в небо руду мирные взрывы, не­ когда охотились на диких зверей да рыбалили по озеркам скифы.

Археологи раскапывают в курских землях стоянки древ­ них людей и целые поселения. Говорят, люди в нашем краю жили еще в эпоху неолита, когда только-только отодвину­ лись на север холодные ледники, восстановились леса, а в

обживалась наша земля.

Недалеко от Михайловского карьера расположен старин­ ный город Дмитриев. Давным-давно здесь было село, его по­ жаловал Петр Великий своему сподвижнику, молдавскому господарю Дмитрию Кантемиру за заслуги перед русским государством. Село с тех пор прозвали Дмитриевом, по име­ ни владельца. А еще раньше, в 1508 году, все земли курско­ го Посеймья вошли в состав Московского государства. Старый Курск встал на страже границ между Русью и степью. Он пе­ реживал набеги ордынцев, сжигался и отстраивался заново после вторжения в Россию наполеоновских войск, после чер­ ных дней фашистской оккупации.

Неистребимая творческая сила испокон веков жила и жи­ вет в русском народе! Капиталисты и помещики угнетали, гра- 66

били и разоряли его. Курские крестьяне влачили едва ли не самое нищенское существование во всей России. Но народ сверг эксплуататоров, и расцвела Курская область. В области распахиваются поля и возводятся заводы, возникают города, вроде нашего Железногорска. Уж не по кирпичику, как гово­ рилось и делалось встарь, а целыми панелями собираются, становятся один к другому жилые дома.

Мы, сегодняшние куряне, восприняли трудовые и рево­ люционные традиции наших отцов и дедов, мы чтим их слав­ ные боевые подвиги.

Родился я в здешних краях, в селе Полозовке, что непо­ далеку от Дмитриева. С детства слышал я рассказы матери и отца о голоде и нужде, царивших до революции в нашем селе. Кем вырос бы в бедной деревенской семье старший сын, у которого восемь братьев и сестер мал мала меньше? Что было уготовано мне при той жизни? Промысел в городе, где надо всю зиму за гроши гнуть спину? Тяжелый труд от зари до зари на клочке земли, который не способен прокор­ мить большую семью? Работа на кулака?..

Эти вопросы задаю себе я — инженер, получивший выс­ шее образование, руководитель небольшого коллектива — буро-взрывного участка Михайловского железорудного ком­ бината. Я русский, но такие же вопросы могли бы задать се­ бе мои товарищи по работе: украинец Виктор Божко, морд­ вин из племени эрзя Иван Чавкин, татарин Риф Гизотов, лез­ гин Гусенбек Гусенбеков. Мы всем обязаны Советской влас­ ти и чувствуем себя ее родными детьми, откуда бы мы ни приехали в Железногорск: с Украины или из Белоруссии, с гор Дагестана или с равнин Татарии.

В недрах русской земли лежат величайшие богатства Кур­ ской магнитной аномалии, но принадлежат они всем народам нашей страны. Богатства эти столь значительны, что их раз­ работка стала делом всего советского народа. Недаром в Директивах XXIV съезда партии указано, что промышленный комплекс на рудах КМ А имеет всесоюзное значение!

Помню, в 1961 году, когда я работал еще помощником машиниста буровой установки, в карьер вместо устаревших ударно-канатных машин пришли установки шарошечного бу­ рения. Производительность труда сразу выросла в несколько раз — мы почувствовали помощь далекого Урала, его конст­ рукторы и рабочие создали эти чудесные машины. Через не­ сколько лет в карьеры прибыли буровые установки воронеж­ ского завода ГОО многие из них эксплуатируются и по сей день. Конструкция воронежцев завоевала уважение горняков. На базе моделей воронежцев наши друзья с Украины, с кри­ ворожского завода горного оборудования «Коммунист», соз-

дали современный и высокопроизводительный станок наклон­ ного бурения.

Каждый раз, осматривая новую буровую машину, мы с товарищами мысленно обращаемся к рабочим и инженерам Украины, Урала, Воронежа: «Спасибо вам, друзья, за новую отличную технику!» — и словно обмениваемся через сотни и тысячи километров теплым рукопожатием.

Да и мы, куряне, не остаемся в долгу перед страной. О т­ правляем нашу руду в Липецк и на Урал и в другие метал­ лургические центры Союза. Идет наша руда в Грузию — в Рустави, там из нее плавят сталь, и она попадает на машино­ строительные заводы Еревана, оттуда — уже станок — пере­ езжает на Украину и так далее. Мы заходим в железногор­ ский магазин и покупаем нейлоновую рубашку, не задумы­ ваясь, что она, быть может, имеет самое прямое отношение к нашей железной руде. Интересно было бы проследить, как путешествует кусок железной руды от завода к заводу, пре­ вращаясь в сталь, в станок, в товары народного потребления!..