2. Свидетельство о Христе в Древней Церкви

Апостолы и первые христиане свидетельствовали "Благую Весть" о "Слове Жизни" сначала как ничтожное меньшинство перед лицом чуждого и враждебного подавляющего языческого и иудейского большинства. А это всегда было сопряжено с готовностью к жертвам, к самопожертвованию, к потенциальному, а иногда и к действительному исповедничеству и мученичеству. Сам Господь называл Себя "свидетелем верным" (Ап.3,14), а мучеников - Своими свидетелями (Ап.2,13; 17,6; Деян.22.20). Христос назывался также и "апостолом исповедания нашего" (Евр.3,1), а на апостолов Он возлагает служение быть Его Свидетелями (Деян.1,8; 26,22). Таким образом, свидетельство есть продолжение апостольского служения в мире.

Таковым и было свидетельство Древней Церкви и первых христиан, благовествовавших всем людям радостную Весть о Спасении во Христе и проповедовавших Евангелие Царствия Божия (Мф.4,23; 9,35; Мк.1,14); провозглашавших всем людям царство любви, братства, мира, справедливости, свободы, спасения, полноты жизни и жизни вечной.

И христианское свидетельство о Христе в Древней Церкви, хотя оно и начиналось как свидетельство незначительного меньшинства, победило своей внутренней силой свидетельства о Божественной истине Царствия Божия - царства любви, мира, свободы, братства и спасения. Победило свидетельство Древней Церкви, ибо это было свидетельство и словом, и делом; ибо оно органически утверждало и проявляло себя в деле служения людям и в христианской диаконии.

3. Христианская диакония в Древней Церкви

Христианская диакония началась одновременно с проповедью апостолов о Христе и сошествием Св. Духа на первую христианскую иерусалимскую общину в День св. Пятидесятницы, когда "все верующие были вместе и имели все общее ... и разделяли всем, смотря по нужде каждого" ... так что "у множества уверовавших было одно общее сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее... и не было между ними никого нуждающегося... и каждому давалось в чем кто имел нужду..." (Деян.2,44-45; 4,32, 34-35).

Когда христианство стало распространяться вне Иерусалима и Палестины в городах греко-римского средиземноморского пространства, то, естественно, формы и проявления христианской диаконии там стали отличаться от "чрезвычайных" условий апостольской иерусалимской общины первых поколений иудео-христианства апостольского времени — времени Пятидесятницы. Диакония стала приспосабливаться к новым социально-культурным условиям тех мест, где распространялось христианство.

И хотя общность имущества, общинно-совместная жизнь и совместное питание не могли уже дольше сохраняться и практиковаться в совершенно разных культурно-социальных условиях жизни в больших городах греко-римского мира, где возникали новые христианские общины, то все же апостольские принципы первохристианской диаконии сохранялись и неуклонно соблюдались и в послеапостольское время, а именно:

• трудиться должны все: кто не хочет трудиться, тот не ешь (2 Фес.3,10);

•  трудящийся достоин пропитания - награды (Мф.10,10; Лк.10,7);

• от каждого по возможностям и способностям его;

• каждому по потребности - по нужде его;

• в общине не должно быть нуждающихся и обижаемых;

• все люди - братья; и долг всех, всей общины заботиться о всех нуждающихся в помощи, в поддержке, в братской любви и в утешении (Деян.2,44-45; 4,32, 34-35; МФ-2 28-29; Мф.23,8).

Эти апостольские принципы по заповедям Христа и в духе Пятидесятницы - лежали в основе диаконии всех христианских общин первых веков христианства, являясь стержнем их литургическо-диакональной жизни.

Размеры небольшой статьи не позволяют остановиться на этом подробнее и иллюстрировать это фактами из богатой истории диаконии в Древней Церкви. Об этом уже много и подробно написано. Здесь же достаточно сослаться на фундаментальное исследование известного немецкого историка Адольфа Гарнака: "Миссия и распространение христианства в первые три века" (Берлин,т.1-2, 1924, 1000 с.).

Гарнак говорит о миссии первых христиан как возвещении Евангелия (Благой Вести) о Спасителе и об исцелении (спасении). Дальше идет речь о миссии, как борьбе "со злыми духами", психическое освобождение и физическое исцеление от которых ценилось необычайно высоко в мировоззрении и самосознании людей того времени. Потом представляется христианская диакония как Евангелие Любви и Деятельной помощи нуждающимся по категориям и видам этой деятельной помощи:

1. Милостыня вообще и ее связь с богослужением;

2. Поддержка учащих и служащих в общинах;

3. Поддержка (помощь и содержание) "вдов", т.е. одиноких и беспомощных женщин и девственниц, и сирот — детей, лишенных семейного попечения;

4. Поддержка (помощь, содержание и лечение) больных, бедняков, нищих, беспомощных, беспризорных и нетрудоспособных;

5. Заботы о пленных, узниках, заключенных, томящихся и страдающих в тюрьмах, сосланных на тяжкие каторжные работы в шахтах, на рудники и т.п.;

6. Забота о погребении бедных, бездомных, одиноких и беспризорных;

7. Забота о рабах (вообще) и находящихся в рабском принуждении и угнетении;

8. Забота, попечение, участие и оказание помощи пострадавшим во время стихийных бедствий (пожаров, наводнений, засухи, неурожая, голода; от землетрясений и морских катаклизмов; во время повальных болезней, эпидемий (чумы и т.п.);

9. Помощь нуждающимся в нахождении им работы, в их трудоустройстве;

10. Забота о странниках и пришельцах из других мест и общин или из дальних стран; помощь им в их делах и оказание им гостеприимства и попечение о них в местной общине, которая всегда по-братски их принимала и заботилась о них.

Совершенно естественно и закономерно, что живое и радостное, непосредственное и конкретное свидетельство о Христе апостолов и первых поколений христиан, подкрепленное братской диаконией и всей жизнью христианских общин того времени, привели Древнюю Церковь к победе в греко-римском мире при Константине Великом.

Когда же при преемниках Константина Церковь стала государственной, то это радикально отразилось на характере первохристианской диаконии, ставшей, как и сама Церковь, тоже частью системы византийской теократии и служебным элементом так называемой "симфонии власти", которая должна была засвидетельствовать внешнее "воцерковление" государственного аппарата и его социально-общественных институтов и функций. В недрах и метаморфозах византийской имперской и церковной бюрократии исчезла апостольская простота и непосредственность общинного характера христианской диаконии периода Древней Церкви.