книги из ГПНТБ / Габуния, Л. К. Луи Долло (1857 - 1931)

ной восприимчивостью, по своей природе мало склонный делать уступки, обладавший редкой независимостью мыш­ ления и высказываний, он, быть может, преувеличивал значение нападок, которым он подвергался».

О том, преувеличивал или нет Долло «значение на­ падок, которым он подвергался», будет сказано несколь­ ко позднее. Здесь же нужно отметить, что Ван-Стрален не называет имен тех лиц, с которыми у Долло ослож­ нились отношения. Бриен (1951) лишь вскользь касается этого вопроса: «Слишком гордый, чтобы клянчить, слиш­ ком самолюбивый, чтобы искать поддержки и устанавли­ вать связи, слишком чувствительный, чтобы не страдать от каждодневных соприкосновений с жизнью, весьма не­ зависимый в мышлении и высказываниях, он жил в гор­ дом и слегка высокомерном одиночестве... Он обнаружи­ вал безграничную преданность науке, чистую и возвы­ шенную веру в нее, что и делало его очень чувствитель­ ным к обидам». Бриен ограничивается в своем очерке лишь такими общими заявлениями, не пытаясь уточнить обстоятельства, омрачавшие жизнь ученого.

О тяжелой обстановке работы Долло писал также Абель (1931): «В прошлом,— отмечает Абель,— он много страдал от неприязни и зависти своих ближайших коллег». Цент­ ральной фигурой, окружавшего Долло «маленького мира врагов и завистников», судя по словам Абеля, был, не­ сомненно, директор Брюссельского королевского музея естественной истории Э. Дюпон (1841 —1911). Что пред­ ставлял собой этот крупный чиновник от науки и чем было вызвано его враждебное отношение к Долло?

Некоторый свет на эти вопросы смогут пролить све­ дения, почерпнутые в архиве Долло. Э. Дюпон был весь­ ма посредственным геологом, претендующим, однако, на знание ископаемых пресмыкающихся и палеонтологии во­ обще. Это видно как из его деловых писем к Долло, так и из публикаций, посвященных фауне Берниссара (Дю­ пон, 1878, 1892, 1897), а также из затеянной им дискус­ сии по общим вопросам эволюции, краткий отчет о кото­ рой помещен в «Бюллетене Брюссельского общества гео­ логии, палеонтологии и гидрогеологии» (1892, № 11). Не исключено поэтому, что, приглашая Долло в Брюссель­ ский музей естественной истории на должность младше­ го хранителя отдела позвоночных, Дюпон рассчитывал приобрести в его лице способного, но в то же время по-

21

слушпого II преданного подчиненного, с помощью которо­ го он смог бы приобщиться к палеонтологическим сокро­ вищам из Берниссара. Но первые же шаги молодого Долло в Брюссельском музее естественной истории показали не только его безусловное намерение работать самостоя­ тельно, во что бы то ни стало придерживаться намечен­ ного пути, но и выявили свойственные ему твердость ха­ рактера и прямоту, беспредельную веру в дело, которому он служит. Уже первые работы начинающего палеонтоло­ га, вероятно, насторожили Дюпона и несколько восста­ новили его против Долло, но безупречная корректность и редкое усердие в работе, а также успех публикаций, посвященных игуанодонам Берниссара, делали молодого ученого, казалось бы, неуязвимым. И все же, если су­ дить по деловой переписке Дюпона с Долло, отношения между директором и младшим хранителем вскоре обостри­ лись. Характерен в этом отношении тон сохранившегося в архиве Долло письма Дюпона от 16 февраля 1886 г.:

«Господин младший хранитель, мне стало известно, что Вами передан профессору

Альбрехту остеологический материал, который не был во время возвращен. Вынужден напомнить Вам о правиле возвращения в срок экспонатов музея и предложить впредь строго придерживаться его.

Директор Э. Дюпон».

Надо полагать, что о «проступке» Долло Дюпону сооб­ щил хранитель музея Ж. Дюбуа, действовавший, как об этом свидетельствуют рассматриваемые дальше материа­ лы архива Долло, по прямому указанию Дюпона.

Приведенное письмо свидетельствует о том, что ди­ ректор музея не упускал случая, чтобы не поставить на вид молодому Долло то или иное его «упущение». Но подобными письмами и выговорами нельзя было остано­ вить стремительное продвижение Долло на поприще науки.

Дюпон и его советчики нашли, как им казалось, вер­ ный способ воздействия на молодого ученого: помешать ему под тем или иным благовидным предлогом обраба­ тывать эффектный материал по мезозойским рептилиям. Сначала стали возлагать па него различные дополнитель­ ные обязанности, не имеющие отношения к его специаль­ ности. Так, в письме от 28 июля 1886 г. Дюпон пред­

22

лагает ему взять на себя временное заведование отделом таксидермии. Затем Долло начали поручать приведение в порядок многочисленных коллекций ископаемых и совре­ менных позвоночных, требуя, чтобы он почти все рабочее время уделял ревизии указанного материала. Хранитель отдела позвоночных Дюбуа, заменявший в 1889 г. дирек­ тора музея, в письме от 18 сентября обращается к Дол­ ло в следующих выражениях: «Вам действительно было разрешено употребление части времени, принадлежащего администрации, на Вашу личную работу, но, ознакомив­ шись с отчетами прошлых лет, я убедился в том, что Вы явно злоупотребляли благорасположением г-на дирек­ тора. Пока я воздерживаюсь от внесения изменений в эту договоренность, но прошу Вас немедленно взяться за упо­ рядочение коллекций рыб».

Как видно из этой выдержки письма, Дюбуа намере­ вался идти дальше Дюпона в притеснении Долло, но едва ли это была его личная инициатива. Дюпону, вероятно, не всегда было удобно действовать открыто против Дол­ ло, который к этому времени стал известен далеко за пределами своей страны (еще в 1884 г. ученый был удо­ стоен премии Кульманна Лилльского общества наук, а в 1889 г. ему присудили премию Лайеля Лондонского гео­ логического общества). Поэтому он в отдельных случаях охотно прибегал к услугам хранителя Дюбуа и некото­ рых других сотрудников Музея.

Итак, из приведенного письма Дюбуа видно, что в 1889 г. Долло вынужден был заниматься против своей воли главным образом классификацией рыб. Но ученый не унывал и, не считаясь ни с чем, продолжал с неослабе­ вающим интересом и увлечением изучать фауну мезозой­ ских рептилий, руководя в то же время сложной работой по монтированию скелетов игуанодонов (монтировку пер­ вого экземпляра он завершил еще в 1883 г.). Однако чаша терпения Дюпона все-таки переполнилась и, как сообща­ ет в своих воспоминаниях Н. Н. Яковлев, он просто запретил Долло заниматься мезозойскими пресмыкающи­ мися. Ему было предложено обрабатывать хранящуюся в Музее фауну рыб.

Повинуясь распоряжению директора музея, Долло стал определять и упорядочивать коллекции рыб. Но ему ни­ кто не мог запретить одновременно заниматься палеобио­ логическим исследованием этого материала. Он так и

23

поступил. В результате в печати появились его статьи о меловых и раннетретичных костистых рыбах Бельгии (1888, 1889, 1892) и выдающееся исследование по фило­ гении двоякодышащих рыб (1895), получившее широкое признание в научном мире.

Судя по свидетельству Абеля, Дюпон советовался о том, как вести себя в отношении Долло, с одним уче­ ным, с которым его, по-видимому, связывала некоторая общность взглядов и, в частности, явно отрицательное отношение к изучению вопросов эволюции на палеонто­ логическом материале. После выхода в свет работы Дол­ ло о филогении дипной «консультант» Дюпона писал, не скрывая досады, что лучше уж, чтобы Долло вернулся к изучению пресмыкающихся (Абель, 1928). После смерти Долло Абель (1931) раскрыл имя ученого, с которым со­ ветовался Дюпон: это был крупный немецкий палеонтолог, автор широко известного капитального руководства по па­ леонтологии, К. А. фон-Циттель.

Ссылаясь на статьи Абеля, Л. Ш. Давиташвили (1957) замечает, что если Циттель как эмпирик осуждал «мудр­ ствования» Долло, то Дюпон, по-видимому, был движим завистью. Это предположение Давиташвили в значитель­ ной мере подтверждается всем, что было изложено на предыдущих страницах. По-видимому, чувство зависти усугублялось у Дюпона полным непониманием общих во­ просов палеонтологии. В этом убеждает, в частности, его участие в небольшой дискуссии по вопросам эволюции, со­ стоявшейся в 1891 г. в Брюссельском музее естествен­ ной истории.

Судя по кратким отчетам Долло (1892), два ведущих сотрудника музея — Э. Дюпон и М. Ван-ден-Брук (па­ леонтолог, занимавшийся изучением ископаемых фораминифер и моллюсков) захотели дать ему решительный бой на его же поле. Их главный тезис заключался в том, что палеонтология не в состоянии подтвердить теорию эволюции. Дюпон, твердо усвоивший теорию катастроф Кювье, считал, что следующие во времени фауны не об­ наруживают признаков эволюции и что лишь миграции могут объяснить смену фаунистических комплексов. Ван- ден-Брук был более осторожен в высказываниях. Он не отрицал полностью исторического развития организмов, но настолько преувеличивал роль миграций, что для эво­ люции в его воззрениях не оставалось места. Значение

24

миграций, по его словам, так велико, что лучше отказать­ ся от поисков предков данной группы в подстилающих слоях и ее потомков в вышеследующих отложениях.

Из опубликованного Долло краткого содержания его выступления видно, что он решительно отверг доводы своих оппонентов. Касаясь палеонтологических докумен­ тов, доказывающих теорию эволюции, он подробно оста­ новился на классическом примере развития лошадиных, ссылаясь на исследования В. О. Ковалевского — «самого гениального», по его словам, палеонтолога. Палеонтоло­ гия, заявил он в своем ответе на критику Дюпона и Вап-ден-Брука, во всех случаях, когда ее данные полу­ чают правильное толкование, свидетельствует в пользу эволюции органического мира. Конечно, при изучении фи­ логенетической истории той или иной группы организмов возникают трудности, вызванные неполнотой геологиче­ ской летописи, а также миграциями, происходившими на протяжении геологических эпох, но в этом нет, по Долло, ничего такого, что бы противоречило теории эволюции.

Из имевшихся материалов мне не удалось выяснить результаты этой дискуссии, но едва ли следует сомне­ ваться в том, что победителем в ней стал Долло. Ко­ лоссальные знания позволили Долло обосновать защищае­ мое им положение таким обилием научных фактов, что Дюпону и его союзнику оставалось лишь ретироваться. Впрочем, было бы наивно думать, что они признали его правоту. Скорее всего Долло заставил их на некоторое время умолкнуть.

После дискуссии отношения Долло с директором, повидимому, особенно обострились. Правда, незадолго до этого, в 1891 г., младшего хранителя повысили в долж­ ности, назначив его хранителем отдела позвоночных (до каких же пор можно было ученого с мировым именем держать в должности младшего хранителя!). В 1893 г. ему присвоена степень доктора (honoris causa) Брюс­ сельского университета, но положение его не улучшилось. Условия работы оставались прежними (плохо освещенное тесное и сырое подвальное помещение музея), а общая обстановка — все более тягостной.

Комнату, где Долло работал до 1904 г., Абель сравни­ вает с тюремной камерой: «Это была скорее тюремная камера, чем рабочая комната. Крошечный рабочий стол с убогим плетеным креслом, плохо горящая газовая лампа,

25

несколько сколоченных из грубых досок стеллажей для книг и объектов и маленькая железная печка составля­ ли обстановку комнаты, где для того, чтобы бороться с сыростью и затхлостью, надо было непрерывно топить печ­ ку и притом держать окно открытым... В этом жалком помещении, в котором нельзя было держать последнего подсобного рабочего научного учреждения, были написа­ ны мастерские труды по игуанодонам, мозазаврам, чере­ пахам и двоякодышащим рыбам» 8. В этом помещении были написаны Долло также классические исследования по экологии сумчатых и сформированы им законы эволю­ ции, в том числе его знаменитый закон необратимости эволюции.

Однако неудобства и трудности, связанные с отсутст­ вием элементарных условий для научной работы, не шли в сравнение с теми страданиями, какие причиняла Долло все усиливающаяся, почти пропорционально росту его сла­ вы как ученого и популяризатора научных знаний, не­ приязнь к нему его ближайших коллег. Продолжались мелкие придирки и придумывались всевозможные поводы, чтобы не только помешать в научной работе, но и как-то унизить ученого. Выдержки из переписки между дирек­ тором музея и хранителем отдела позвоночных в доста­ точной мере отражают ту чрезвычайно тягостную обста­ новку, в которой протекала деятельность Долло.

После завершения работы над рыбами Долло, естест­ венно, намеревался продолжить давно прерванные им ис­ следования по некоторым мезозойским группам рептилий. Прежде всего он стремился дописать незаконченный труд о мозазаврах. Однако директор музея Дюпон категори­ чески воспрепятствовал этому. В фондах музея храни­ лось немало неупорядоченных коллекций и, в частности, коллекция остатков ихтиозавров из Арлона, которая, ка­ залось, не очень интересовала Долло. Последовав совету профессора К. фон-Циттеля, Дюпон решил заставить Дол­ ло вернуться к изучению пресмыкающихся, но не той группы, которой ему хотелось бы заняться, а другой, на­ пример группы ихтиозавров.

Последовало распоряжение, которое предписывало Дол­ ло срочно заняться классификацией коллекции арлопских

8 О. Abel. L. Dollo. Zur Voelendung seines siebzigsten Lebensjahres. Palaeobiologica, 1928, Bd. I, S. 10.

26

ихтиозавров. Нетрудно себе представитькрайнеевозмуще­ ние ученого, полагавшего, что по окончании навязанных ему исследований но рыбам он сможет, наконец, продол­ жить заброшенную им несколько лет назад работу над мозазаврами. В письме от 2 января 1894 г. он обратил­ ся к директору с просьбой разрешить ему закончить ра­ боту о мозазаврах и лишь после этого заняться арлонскими ихтиозаврами. 16 января 1894 г. последовал следую­ щий ответ Дюпона: «Вы просите меня разрешить Вам отложить работу по классификации остатков арлонских ихтиозавров, так как Вы пока заняты редактированием Вашего исследования о мозазаврах. Вы меня также спра­ шиваете, даю ли я Вам это задание официально или нет; а если официально, то не означает ли это, что Вам пору­ чается направлять работу секции ископаемых костей?

Такой секции не существует и никогда не ставился вопрос об ее создании. Вас пригласили сюда для того, чтобы Вы занимались современными и ископаемыми реп­ тилиями, амфибиями, рыбами и др.

Таким образом, я вынужден просить Вас немедленно заняться классификацией костей ихтиозавров».

Итак, Долло получил резкий отпор. Попытка внести ясность в свое положение и уточнить свои обязанности (ведь с конца 80-х годов он был по существу отстранен от палеонтологического материала) ни к чему не привела. Его нервы не выдержали. 17 января 1894 г. он снова обра­ тился к Дюпону:

«Решаюсь напомнить Вам, что я просил Вас разрешить мне, прежде чем приступить к обработке арлонских их­ тиозавров, закончить работу о мозазаврах музея.

...Однако, поскольку Вы настаиваете на том, чтобы я немедленно занялся ихтиозаврами, а следовательно, пре­ кратил работу над мозазаврами, я вынужден настоятель­ но просить Вас применить по отношению ко мне статью 35-ю устава».

Применение статьи 35 означало увольнение. Итак, ди­ ректор и его приспешники довели Долло до крайности, спровоцировав его на написание письма, которое могло окончательно лишить его работы. Но увольнение Долло вылилось бы в крупный скандал, что Дюпона, должно быть, не очень устраивало. Директору было важно навя­ зать Долло свою волю, вновь дать ему почувствовать, что он подчиненный, обязанный повиноваться. Дюпону явно

27

хотелось поручить ему обработку какой-нибудь «невыиг­ рышной» группы. Но он не мог понять, что для Долло не было малоперспективных групп: за каких бы животных он ни брался, они становились важными для науки и ин­ тересными. Дело было не в материале, а в самом Долло.

Так получилось и с ихтиозаврами. Несмотря на то, что материал, каким располагал музей, был относительно ску­ ден и однообразен, «наказанному» хранителю удалось всетаки выполнить интересное исследование по этологии их­ тиозавров (см. стр. 86).

Просьба Долло об увольнении из Брюссельского му­ зея естественной истории не была удовлетворена. 14 фев­ раля 1894 г. Дюпон обратился к нему по этому поводу со следующим письмом:

«Господин хранитель, я ознакомил господина Министра высшего образова­

ния с обоими Вашими письмами. Г-н Министр просил объяснить Вам, сколь некорректно Ваше поведение. Он отметил также, что недопустимо, чтобы сотрудник, у ко­ торого возникают разногласия с руководством, решал во­ прос сам по своему усмотрению.

Директор Музея Э. Дюпон».

И вновь Долло пришлось смириться. Жаловаться на директора министру было не в его натуре.

Между тем предварительные сообщения Долло о ре­ зультатах исследования двоякодышащих рыб привлекли уже всеобщее внимание, а публикация в 1895 г. полного текста работы о филогении дипной, как уже было отмече­ но, выдвинуло его в ряды крупнейших палеонтологов мира. Широкую известность получила также небольшая заметка Долло о законах эволюции, опубликованная в 1893 г. Признание его выдающихся достижений в науке в некоторой мере компенсировало, должно быть, то чувст­ во угнетенности и горечи, которое он испытывал от по­ стоянных и всевозможных притеснений со стороны руко­ водства музея. Однако мелочные обиды, ежедневно нано­ симые ему окружавшими его сотрудниками, создавали та­ кую тягостную обстановку, что приходится удивляться необыкновенной выдержке Долло, продолжавшего с не­ ослабевшим увлечением и по-прежнему плодотворно изу­ чать предоставленный ему материал.

28

Враждебность к Долло достигла кульминации в 1896— 1897 гг. Долло запретили прикасаться к экспонатам му­ зея. В письме от 6 июля 1896 г. директор отчитал его за то, что он, несмотря на запрет и неоднократные пре­ дупреждения, достал из витрины какую-то кость. Долло вы­ нуждали по каждому пустяку обращаться к директору с письменной просьбой.

Вот один образец такого письма, датированный 9 июня 1896 г.:

«Господин директор, в соответствии с Вашим письмом за № 47 от 23 апре­

ля с. г. имею честь просить Вас разрешить мне отпрепа­ рировать ласт зародыша ламантина в спирте, находящего­ ся в галерее млекопитающих.

Л. Долло»

Думается, Долло так и не получил разрешения отпре­ парировать ласт ламантина. Вскоре ему и вовсе запре­ тили выходить из занимаемого им помещения, причем без какой-бы то ни было мотивировки.

«Сожалею,— писал ему директор 30 сентября 1896 г.,— что вынужден просить Вас прекратить ежедневные посе­ щения тех помещений музея, с которыми Вас не связы­ вают служебные дела». Подразумевалась, как видно из дальнейшего, главным образом секция ископаемых позво­ ночных.

Дюпон совершенно утратил чувство меры. Он дошел до такой наглости, что стал открыто третировать уже не­ молодого и прославленного ученого. Следует учесть, что переписка между ними была далеко не секретной: Дю­ пон диктовал свои письма секретарю, и их содержание тотчас же становилось известно всему персоналу музея. Завидуя научной славе Долло и желая, должно быть, угодить директору, некоторые сотрудники музея так же не скрывали своего враждебного отношения к нему.

Долло молчал. Он был слишком горд, чтобы жаловать­ ся на свою судьбу и слишком независимым, чтобы искать поддержки у сильных мира сего. Однако это молчание не означает, что он под конец все-таки сдался, безропот­ но подчинившись воле директора. Он просто пытался не обращать внимания на нападки и откровенное проявле­ ние неприязни со стороны коллег. Впрочем, время от времени, когда на него слишком наседали, следовал его

29