книги из ГПНТБ / Шаумян, С. К. Аппликативная грамматика как семантическая теория естественных языков

блюдаемыми лингвистическими фактами, мы можем совершен­ ствовать их, все более и более приближая их к реальным грам­ матикам.

Ил только что сказанного следует, что термин «грамматика естественного языка» имеет двоякий смысл. Под грамматикой естественного языка понимается, во-первых, особого рода логи­ ческий механизм, закодированный в мозгу носителей языка и не доступный прямому наблюдению, и во-вторых, некоторая кибер­ нетическая модель, конструируемая в качестве гипотезы о том, как устроен этот логический механизм. Для различения обоих смыслов вместо употребления термина «грамматика» мы вводим термин «объективная грамматика» для обозначения логического механизма, закодированного в мозгу носителей языка, и термин «грамматика-конструкт» для обозначения кибернетической модели, конструируемой в качестве гипотезы об устройстве объективной грамматики.

Мы будем называть языковой компетенцией интуитивное зна­ ние носителями языка объективной грамматики (термин «языковая компетенция» введен Н. Хомским).

Языковая компетенция изменяется от индивида к индивиду: как принято говорить, разные индивиды обладают разным чутьем языка. Выражение «чутье языка» означает не что иное, как уровень языковой интуиции, уровень языковой компетенции. К тому, что языковая компетенция изменяется от индивида к индивиду, сле­ дует добавить, что даже у одного и того же индивида языковая компетенция неодинакова в разные периоды его жизни. Как полагает Іі. Хомский, конструируемая лингвистом грамматика должна моделировать языковую компетенцию. Поскольку языко­ вая компетенция есть некоторое варьирующееся от индивида к ин­ дивиду, субъективное состояние, представляется более целесо­ образным считать задачей конструирования грамматики модели­ рование не языковой компетенции, а не зависящего от индивиду­ ального сознания объективного содержания языковой компетен­ ции, т. е. того, что выше было названо объективной грамматикой.

Объективная грамматика обладает своеобразным онтологиче­ ским статусом: с одной стороны, она существует только в челове­ ческом сознании, а с другой — человек вынужден относиться к пей как к существующему независимо от него объекту. Объек­ тивные грамматики принадлежат к особому миру, который может быть назван миром семиотических систем, или семиотическим миром. Специфика семиотического мира заключается в том, что генетически он является продуктом человеческого сознания, а оптологически ои независим от человеческого сознания. Если под материальностью мира понимать его принадлежность к объек­ тивной реальности, то материальным должен считаться не только физический мир, но и семиотический мир.

Поскольку объективные грамматики недоступны прямому на­ блюдению, то в практике научного исследования мы отождествля­

л о

ем грамматику-конструкт с объективной грамматикой, не забы­ вая, конечно, о том, что такое отождествление производится иа гипотетическом уровне и что мы должны постоянно совершенст­ вовать грамматику-копструкт, сопоставляя ее с наблюдаемыми лингвистическими фактами. Поэтому в дальнейшем мы будем упо­ треблять термин «грамматика» систематически в двух смыслах: одновременно в смысле объективной грамматики и в смысле грам­ матики-конструкта. (В качестве синонима термина «грамматика естественных языков» мы будем пользоваться также термином «фенотипические грамматики»).

Аналогичным образом мы употребляем термин «генотипиче­ ский язык» систематически в двояком смысле: в смысле реально существующей, но недоступной прямому наблюдению объектив­ ной семиотической основы языков мира и в смысле искусственного, специально сконструированного языка, выдвигаемого в качестве гипотезы об объективной семиотической основе языков мира.

Сформулируем теперь формальные условия, которым, по на­ шему мнению, должно удовлетворять конструирование феноти­ пических грамматик с тем, чтобы фенотипические грамматики были адекватны.

Приводимые ниже формальные условия содержат все суще­ ственное из того, что может быть названо теорией конструиро­ вания фенотипических грамматик.

У с л о в и е 1. Конструируя фенотипическую грамматику, необходимо различать три главных уровня представления ситуа­ ций: 1) уровень плана содержания, 2) уровень плана выражения, 3) уровень соединения плана выражения и плана содержания. Назовем уровень плана содержания семантическим уровнем, уровень плана выражения — фонологическим уровнем, а уро­ вень соединения плана выражения и плана содержания — морфо­ логическим уровнем. Каждый из этих уровней должен разделяться на два подуровня. Семантический уровень должен разделяться на примитивный семантический уровень (или глубинно-семанти­ ческий уровень) и экспрессивный семантический уровень (или поверхностно-семантический уровень). Фонологический уровень должен разделяться на собственно фонологический уровень (или глубинно-фонологический уровень) и фонетический уровень (или поверхностно-фонологический уровень). Морфологический уро­ вень должен разделяться на глубинно-морфологический уровень

иповерхностно-морфологический уровень.

Ус л о в и е 2. В соответствии с различением уровней пред­ ставления ситуаций по условию 1, фенотипическая грамматика

вень и преобразует глубинно-семантический уровень в поверх­ ностно-семантический уровень представления ситуаций. Семан­

S* 131

тический компонент оперирует с унилатеральными смысловым единицами, которые называются фенотипическими семиопами.

Морфологический компонент отображает поверхностно-семан­ тический уровень представления ситуаций на фонологический уровень, в результате чего возникают билатеральные единицы, состоящие из означаемого и означающего,— предложения. Мор­ фологический компонент отображает поверхностно-семантический уровень представления ситуаций на фонологический уровень в|трп этапа. На первом этапе поверхностная ситуация отобра­ жается на глубинное предложение, т. е. иа предложение, состоя­ щее из глубинных словоформ. Под глубинными словоформами имеются в виду словоформы, представленные в глобальном, т. е. не расчлененном па морфемы виде. Каждая глубинная словоформа снабжается индексом, составленным из символов, обозначающих все синтаксически обусловленные морфологические характери­ стики глубинной словоформы. На втором этапе глубинные слово­ формы преобразуются в поверхностные словоформы, т. е. в сло­ воформы, расчлененные на морфемы. На третьем этапе морфемы преобразуются в их фонологические представления, т. е. в морфы. В морфологический компонент входят также правила порядка слов, которые применяются к глубинным словоформам.

Фонологический компонент отображает фонологический уро­ вень представления ситуаций на фонетический уровень.

У с л о в и е 3. Семантический компонент фенотипической грамматики должен имитировать семантическую теорию. Это зна­ чит, во-первых, что глубинно-семантический уровень представле­ ния ситуаций должен строиться как отображение примитивного подъязыка реляторного генотипического языка, и, во-вторых, что все правила преобразования примитивного подъязыка в экспрессив­ ный подъязык реляторного генотипического языка должны при­ меняться и в фенотипической грамматике для отображения глу­ бинно-семантического уровня представления ситуаций на поверх­ ностно-семантический уровень.

В качестве синонима термина «глубинно-семантическое пред­ ставление ситуации» мы будем пользоваться термином «глубинная ситуация». В качестве синонима термина «поверхностно-семантичес­ кое представление ситуации» мы будем пользоваться термином «по­ верхностная ситуация». Глубинные ситуации представляют собой не что иное, как аксиомы фенотипической грамматики. Каждой ак­ сиоме семантической теории может соответствовать бесконечное мно­ жество глубинных ситуаций. Таким образом, всякая аксиома семан­ тической теории выступает при конструировании фенотипической грамматики в качестве схемы аксиом фенотипической грамматики.

Для построения глубинных ситуаций, или, что то же, аксиом фенотипической грамматики, задаются правила подстановки в аксиомы семантической теории смысловых единиц, называемых элементарными фенотипическими семионами. Элементарные фе­ нотипические семионы представляют собой унилатеральные смыс­

132

ловые единицы, которые можно назвать смысловыми атомами. Вся­ кая глубинная ситуация представляет собой некоторую комби­ нацию элементарных фенотипических семионов, т. е. смысловых атомов. Фенотипические элементарные семионы, образующие глу­ бинную ситуацию, снабжаются индексами генотипических падежей тГдругпх семантических признаков, например числа, рода и т. д.

Преобразование глубинных ситуаций в поверхностные осущест­ вляется с помощью двоякого рода правил: 1) генотипических се­ мантических правил и 2) специальных фенотипических семанти­ ческих правил. Генотипические семантические правила переходят в семантический компонент фенотипической грамматики пол­ ностью из семантической теории. Специальные семантические пра­ вила касаются замены у элементарных фенотипических семионов индексов генотипических падежей индексами фенотипических падежных отношений и разных других преобразований, примеры которых будут рассмотрены в приводимом в следующем разделе фрагменте грамматики русского языка.

Таким образом, семантические компоненты фенотипических грамматик могут считаться различными расширениями семантиче­ ской теории. Семантический компонент любой фенотипической грамматики — это семантическая теория, расширенная элементар­ ными фенотипическими семионами, дополнительными семантиче­ скими индексами и специальными фенотипическими правила™.

Поскольку семантический компонент фенотипической грамма­ тики представляет собой расширение семантической теории, се­ мантическая теория должна считаться основой для конструирова­ ния фенотипических грамматик.

Ус л о в и е 4. Отношение «оператор — операнд», лежащее в основе описания генотипического языка, должно сохраняться так­ же и в качестве основы описаний фенотипических языков.

Поскольку структура всякой сложной единицы как в генотипи­ ческом языке, так и в фенотипических языках, должна описывать­ ся в силу условия 4, как иерархическая комбинация простых еди­ ниц, полученная путем аппликаций операторов к операндам, сле­ дует различать генотипическую аппликативную грамматику и фе­ нотипические аппликативные грамматики, например, аппликативпую грамматику русского языка, аппликативную грамматику ан­ глийского языка и т. д.

Ус л о в и е 5. В процессе отображения глубинно-семантиче­ ского представления ситуации на фонологическое представление

ситуации смысл ситуации должен оставаться неизменным.

В силу условия 5 обеспечивается синонимичность предложе­ ний, выведенных из одной и той же глубинной ситуации. Это ус­ ловие может быть названо принципом сохранения значения в про­ цессе вывода предложений в фенотипической грамматике.

У с л о в и е 6. На уровне фонологического представления си­ туаций запрещается нейтрализация фонологических оппозиций.

Данное условие связано с необходимостью обеспечить макси-

133

мальпую простоту морфологических правил. Поскольку нейтра­ лизация фонологических оппозиций ведет к омонимии морфов, это обстоятельство усложняет морфологические правила.

Только что приведенные шесть условий могут рассматриваться как принципы, определяющие лингвистическую область исследо­ вания, которую можно назвать конструированием аппликативных грамматик естественных языков, или аппликативных фенотипи­ ческих грамматик. Остановимся на некоторых аспектах данной области лингвистического исследования, которые нуждаются в объяснепни. Обратим внимание прежде всего более подробно на морфологический и фонологический компонент аппликативных грамматик естественных языков.

Начнем с морфологического компонента. В результате работы семантического компонента аппликативной фенотипической грам­ матики мы получаем поверхностные ситуации, состоящие из ком­ бинаций поверхностных фенотипических семиоиов. Дальнейшая работа порождающего механизма аппликативной грамматики со­ стоит в том, чтобы отображать структуры плана содержания на единицы плана выражения, т. е. на фонологические объекты. Как известно, элементарными фонологическими объектами служат дифференциальные признаки. Именно с помощью универсального пабора дифференциальных признаков кодируется все многообра­ зие структур плана содержания. Что касается фонемы, то в рам­ ках порождающей грамматики ее целесообразно считать просто сокращенным названием для пучка дифференциальных приз­ наков.

Элементарной единицей морфологии на уровне фонологического представления ситуаций является морф Морф есть минимальная единица, возникающая в результате отображения некоторого элементарного семиона или пучка элементарных семиоиов иа не­ который фонологический объект. Таким образом, морф состоит из означаемого и означающего. Означаемое морфа — это не что иное, как простой или сложный семион, т. е. простая или сложная единица плана содержания. Означающее морфа — это простой или сложный фонологический объект, т. е. некоторая не делимая даль­ ше с точки зрения соотношения с планом содержания единица пла­ на выражения. Класс морфов с тождественными означаемыми и варьирующимися означающими называется морфемой. Морфы, представляющие одну и ту же морфему, называются алломорфами данной морфемы.

В аппликативной фенотипической грамматике морфологиче­ скими правилами называются правила отображения плана содер­ жания иа план выражения.

1 Определения, приводимые ниже, посят предварительный характер и фор­ мулируются без учета всех сложностей отношений между планом содер­ жания н планом выражения. Мы не будем здесь останавливаться также на ряде технических подробностей работы морфологического компонента, которые выяснятся в следующем раздело настоящей главы.

134

Включение люрфологических правил в фонологический компо­ нент наталкивается на серьезные трудности.

Возьмем, например, алломорфы /і/, /а/, /е/ в формах мн. ч. та­ ких русских слов, как столы, города, крестьяне■Различие между этими алломорфами не обусловлено фонологическими причинами и оно имеет совершенно иную природу, чем различие между ал­ ломорфами /got/ и /god/ в русских словах год и годы. Последние алломорфы имеют место потому, что в русском языке звонкие согласные оглушаются в конце слова.

Возьмем словопроизводство. В немецком языке образование уменьшительных существительных связано с умлаутом. Ср., напр.

Wort : Wörtchen, Hut : Hütchen', Но различия между алломорфами

/vort/ и /vört/, /hut] и [hüt] не обусловлены фонологическими при­ чинами.

Следует строго различать два принципиально отличных друг от друга типа варьирования морфов: фонологически не обуслов­ ленное и фонологически обусловленное. Первым типом варьирова­ ния морфов должна заниматься морфология, а вторым типом — фонология.

Сам факт отображения семионов, т. е. единиц плана содер­ жания, на фонологические объекты, т. е. на единицы плана выра­ жения, относится не к фонологии, а к морфологии. Морфология — это область процессов, преобразующих план содержания в план выражения. Фонология — это область процессов в самом плане вы­ ражения независимо от плана содержания. Возьмем в качестве простого примера, например, алломорфы /s/, /z/, /iz/, представляю­ щие форму множественного числа существительных в английском языке. Различия между этими алломорфами, как известно, обус­ ловлены фонологическими причинами: 1) после /§/, /z/, Is/, /г/, /с/, /]/ мы имеем алломорф /iz/ (ср. /glasiz/ glassis, /saiziz/ sizes, /busiz/ bushes, /ruziz/ rouges, /bunciz/ bunches, /]л]іг/ judges); 2) после гласных или звонких согласных мы имеем алломорф

/z/ (ср. /su : г! shoes,, /bedz/ beds, /egz/ eggs)', 3) после глухих со­ гласных мы имеем алломорф /s/ : /ka3ts/ cats, /buks/ books.

To, что эти различия действительно обусловлены фонологиче­ скими причинами, видно из того, что такие же различия имеют ме­ сто между алломорфами глагольной морфемы ед. ч. наст. вр. (ср. 1) /fisiz/fishes, /гі : ciz/ reaches, 2) /si : z/ sees, /digz/ digs, 3) /piles/ picks, /mi : is/ meets, а также между алломорфами притяжатель­ ной морфемы (ср. 1) /jounziz/ Jones’s, 2) /mu : nz/ moons, /bilz/

Bill’s, 3) /a : nts/ aunt’s.

Морфология должна заниматься морфемами не только в рам­ ках слова, но и в рамках предложения. Это относится в особенности к тем языкам, в которых линейный порядок играет роль означаю­ щего. Сравним два предложения в английском языке Ann sees Irene и Irene sees Ann. В этих предложениях означаемые «субъект» и «объект» различаются порядком морфем Ann и Irene в предло­ жении. Здесь роль означающих для означаемого «субъект» и озна­

135

чаемого «объект» играет порядок. В русском языке в соответствую­ щих предложениях означающим для означаемого «субъект» слу­ жит /а/, а означающим для означаемого «объект» служит /и/. Ср.

А н н а , видит Ирину и Ирина видит Анну. Отсюда следует, что мы можем говорить не только о морфологии слова, но и о морфологии предложения.

Остановимся теперь подробнее на фонологическом компоненте апплнкатнвиой фенотипической грамматики. Фонологический ком­ понент имеет своей задачей объяснять и предсказывать различия между алломорфами с помощью допущений гипотетической аб­ стракции: фонологической системы и гипотетических звуковых процессов, преобразующих абстрактную фонологическую систему в конкретную фонологическую систему.

Поясним данную формулировку задачи порождающей фоноло­ гии на конкретных примерах.

Вернемся к алломорфам /got/ и /god/ в русских словах год и годы. Рассмотрим аналогичные различия между алломорфами:

Рассматривая огромное множество аналогичных сопоставлений, мы можем заключить, что различия между данными алломорфами обусловлены процессом оглушения звонких согласных в конце слов. Чтобы объяснить это обобщение, мы можем сделать допуще­ ние, что в русском языке существует два фонологических уровня: абстрактный, или глубинный, н конкретный, или поверхностный. На абстрактном фонологическом уровне звонкие и глухие соглас­ ные различаются в конце слова. Различение звонких и глухих согласных устраняется на конкретном фонологическом уровне в результате процесса оглушения звонких согласных в конце слова. Таким образом, нейтрализация противопоставлений звонких и глухих согласных имеет место только на конкретном фонологи­ ческом уровне.

Возьмем теперь пример с алломорфами в английском языке. На основании наблюдений над огромным множеством случаев употребления этих алломорфов — мы можем выдвинуть гипотезу о том, что в английском языке на абстрактном фонологическом уро­ вне возможны, например, сочетания согласных sz, zz, cz, Jz или tz, kz. В результате процессов вставки гласного между сибилян­ тами и оглушения звонких согласных после глухих мы получаем на конкретном фонологическом уровне сочетания фонем ziz, siz, ciz, ]iz и ts, ks.

На основании данной гипотезы мы можем рассматривать алло­ морф /г/ в качестве абстрактного представителя соответствующей морфемы, из которого получаются алломорфы Иг/ и /s/. На кон­ кретном фонологическом уровне в результате только что указан-

136

иых фонологических процессов вставки гласного между сибилян­ тами и оглушения звонких согласных после глухих мы получаем алломорфы Г\г! и Is/.

Привлекая другие факты, мы могли бы уточнить наши форму­ лировки условий только что указанных фонологических процес­ сов. В частности, наблюдая употребление алломорфы морфемы прош. вр. It/, /dl и /ісі/, мы могли бы констатировать, что вставка гласных, по-видимому, должна иметь место не только между си­ билянтами, но вообще между однородными согласными. Однако сейчас нас интересует не точность наших обобщений, а сам факт, что гипотезы о фонологических процессах только что рассмотрен­ ного типа возникают именно в результате обобщений наблюдае­ мых фактов.

Обобщение наблюдаемых фактов приводит к необходимости постулировать два фонологических уровня, абстрактный и кон­ кретный, и формулировать соответствующие гипотезы о фоноло­ гических процессах.

Гипотезы о фонологических процессах, не идущие дальше обобщения наблюдаемых фактов, мы будем называть суммирую­ щими гипотезами, поскольку они, так сказать, суммируют наши наблюдения.

Кроме суммирующих гипотез о фонологических процессах, порождающая фонология должна выдвигать гипотезы принци­ пиально иного типа, которые можно назвать постулативными ги­ потезами.

Факты — основа любых гипотетических построений, поэтому постулативиые гипотезы, как н суммирующие гипотезы, опирают­ ся на факты. Но принципиальное отличие постулативных гипотез от суммирующих гипотез состоит в том, что суммирующие гипо­ тезы вытекают из обобщения, суммирования наблюдаемых фактов, тогда как постулативиые гипотезы имеют дело с воображаемыми фонологическими объектами и фонологическими процессами, ко­ торые принципиально не могут наблюдаться на данном этапе су­ ществования того или иного языка.

Возьмем пример из русского языка. В русском языке мы можем наблюдать чередования фонем, не обусловленные прямо наблюдае­ мыми звуковыми процессами, например, к :с : с (ср. дурак; дурачье',

дурацкий), g : z : z (ср. другу : дружеской : друзья), е : о : нуль (ср.

прочесть: прочел: прочла) и многие другие. Если исследовать рус­ ский язык в синхроническом плане, то мы можем описывать чере­ дование фонем, указывая, в контексте каких дюрфем они имеют место. Такой метод описания чередования фонем широко применя­ ется в синхронических грамматиках. Неудобство этого метода за­ ключается в том, что он сворится в конечном итоге к длинным пе­ речням морфемных контекстов. Этот метод не поднимает синхрони­ ческое исследование языка над уровнем простого описательства, над уровнем констатации эмпирических фактов. Чтобы преодолеть описательство, мы должны выдвинуть гипотезу, что уровень чере-

137

дованнй фонем является внешним проявлением внутренних, нс данных в прямом наблюдении звуковых процессов. Идя по этому пути, мы сводим чередования фонем к ограниченному числу фо­ нологических правил, образующих связную систему. Конечно, это достигается ценой того, что мы постулируем воображаемые фонемы

ивоображаемые звуковые процессы. Что касается русского язы­ ка, то для объяснения чередований фонем уже выдвигались ги­ потезы о существовании в современном русском языке внутренней фонологической системы, в которой задаются исходные краткие

идолгие гласные, в частности редуцированные гласные ъ и ъ. Задаются исходные согласные, в числе которых отсутствуют аф­ фрикаты и мягкие согласные. Задаются воображаемые звуковые процессы, позволяющие получать наблюдаемые морфемные струк­ туры из гипотетических морфемных структур, представленных комбинациями исходных фонем, комбинациями исходных диффе­ ренциальных признаков. Под фонемами, как уже сказано выше, мы понимаем просто сокращенные обозначения пучков дифферен­ циальных признаков. Именно такого рода гипотезы я называю постулативнымн гипотезами, и они-то и составляют сущность работы фонологического компонента. В фюпологическом компонен­ те суммирующие и постулатнвыые фонологические гипотезы ин­

тегрируются в единую абстрактную фонологическую систему, с помощью которой объясняются наблюдаемые различия между алломорфами любой данной морфемы или, другими словами, на­ блюдаемое варьирование морфем, которое заключается в разного типа чередованиях фонем.

Специфика фонологического компонента в апшшкативной поро­ ждающей грамматике состоит в том, что отношение «оператор — операнд», составляющее основу формального аппарата плана содержаиия, как показано выше, построение любой сложной струк­ туры плана содержания получается здесь в результате последо­ вательных аппликаций операторов к операндам, переносится на план выражения. Соответственно различению операторов и опе­ рандов в плане содержания мы различаем операторы, и операнды

вплане выражения, когда мы говорим об операторах и операндах

вплане выражения, то имеем в виду план выражения двусторонних единиц-морфов, полученных в результате отображения плана содержания на план выражения.

Конечно, не существует взаимно-однозначного соответствия между операторами и операндами плана содержания и оператора­ ми и операндами плана выражения. Но это ие существенно для фонологического компонента апшшкативной грамматики. Для фо­ нологического компонента апшшкативной грамматики существен­ но то, что словообразовательные и словоизменительные афіфиксы, рассматриваемые со стороны их плана выражения, могут рассмат­ риваться как операторы, операндами которых служат либо исход­ ные основы-корни, либо основы разной степени производыости, полученные с помощью аппликации одного или нескольких опе­

138

раторов к исходным основам. Таким образом, любое слово, имею­ щее в своем составе по крайней мере один аффикс, словообразова­ тельный или словоизменительный, пмеет апшшкативнуто структу­ ру. Соответственно количеству аффиксов, анплицируемых к кор­ ню, мы будем различать степень производности слова. Слово, со­ стоящее из корня и п аффиксов, апплицированных к корню, мы будем называть словом /г-ж степени производности.

Основу слова, состоящую из корня и п аффиксов, апплициро­ ванных к корню, мы будем называть основой /і-й степени произ­ водности. Определяя степень производности слова по количеству аффиксов, анплицируемых к корню, мы не будем проводить разли­ чия между словообразовательными и словоизменительными аф­ фиксами, поскольку для фонологического компонента это различие должно считаться несущественным; для фонологического компо­ нента существенно определение степени производности только с точки зрения количества операторов, апплицированных к корню, независимо от того, служат ли операторами словообразователь­ ные или словоизменительные аффиксы.

Приняв только что приведенное определение степени производ­ ности слова и основы слова, мы можем допустить, что фонологиче­ ские процессы являются итерационными. В силу этого допущения всякий набор фонологических правил может применяться к сло­ вам в заданном порядке повторно соответственно тому, во сколько шагов было порождено данное слово. Итерация фонологических правил разделяется на шаги. На первом шаге итерации фонологи­ ческие правила применяются к корню, на втором шаге итерации — к производной основе первой степени, на третьем — к производ­ ной основе второй степени и т. д.; последний шаг итерации состав­ ляет применение фонологического правила к целому слову.

В пользу гипотезы об итерационном характере фонологических процессов можно привести следующие соображения. Система фо­ нологических правил представляет собой в известном смысле рас­ пластанные на синхроническом срезе диахронические фонологиче­ ские закопы. Привлекая аналогию из области биологии, можно говорить, что в известном смысле порождающая фонология так от­ носится к диахронической фонологии, как онтогенез к филоге­ незу. Из диахронической фонологии известно, что по окончании эпохи действия того или иного фонетического закона начинала действовать так называемая морфологическая аналогия, в резуль­ тате чего происходило выравнивание основ. Например, в истории русского языка была эпоха, когда после так называемого падения еров вступил в действие фонетический закон, по которому нена­ пряженное е переходило в о перед недиезными твердыми согласны­ ми. В силу действия этого закона, например, слово мед изменилось в мёд, слово пес изменилось в пёс, слово несем изменилось в несём и т. д. Данное звуковое изменение не могло иметь место в словах меде пр. п. ед. ч. от мед, песик, несете, поскольку в этих словах е находилось перед диезными мягкими согласными. Однако по окон-

13Э