книги из ГПНТБ / Рыбаков, С. Н. С фотоаппаратом под водой и льдами

мнить. Наконец-то из ледяной каши показывается голова, затем руки, в которых зажаты шланги от акваланга. Корпус мундштучной коробки развалил­ ся по пайке, и, окажись на месте Жени менее ква­ лифицированный подводник, нам пришлось бы при­ бегнуть к медицинской помощи.

В какой-то степени Грузову сегодня повезло. На­ чалось с того, что при каждом вдохе вместе с возду­ хом в загубник стала поступать вода, вначале поне­ многу, а затем все больше. Не ожидая, какой еще сюрприз ему преподнесет спуск, Женя дал сигнал выхода и стал подниматься. Где-то на глубине 30 метров, поправляя шлем, он задел рукой мунд­ штучную коробку, и та отвалилась. То, что причина аварии была установлена тут же, под водой, ни­ сколько не облегчило подъем наверх. Быстрый подъем со значительной глубины, если даже он де­ лается не в порядке аварийного всплытия, а в целях тренировки и водолаз морально подготовлен к этому, связан с большим риском. Главное — нужно очень точно производить дозированный выдох, в зависи­ мости от изменения давления, придерживаясь при этом определенной скорости подъема — не быстрее пузырей выдыхаемого воздуха. Вначале это не пред­ ставляет труда, поскольку желание сделать вдох можно успешно побороть — воздух, находящийся в легких под давлением, позволяет продлить задерж­ ку дыхания. С уменьшением глубины воздух в лег­ ких расширяется, а задержка дыхания при подъеме может привести к разрыву легочной ткани — воз­ дух следует медленно выдыхать. Если же на глуби­ не сделать полный.Быдох, не всегда хватает выдерж­ ки преодолеть желание сделать вдох.

С начала экспедиции у нас не было никаких неприятностей с аппаратурой. Мы стали пренебре­ гать осмотром снаряжения перед каждым погруже­ нием и теперь получили первое напоминание о том, что в подводный мир нельзя проникнуть легко и просто. Так называемая рабочая проверка снаряже­ ния перед спуском не прихоть составителей водолаз­ ных правил и инструкций, а результат обобщения

82

многолетнего опыта подводных работ. Во время внешнего осмотра снаряжения водолаз убеждается в надежности крепления баллонов аппарата в кассете, герметичности соединений, в целости шлангов вдоха и выдоха, в том, что сжатого воздуха достаточно.

Мелкие неприятности начинают нас преследо­ вать почти при каждом спуске: то рвутся костюмы, то один из нас оставляет на дне рамку для подсчета животных и не находит ее при следующем погруже­ нии, то теряет скребок. Наконец, случается самое худшее для меня — ломается единственный бокс для подводной съемки.

При очередном погружении я встречаю удиви­ тельно красивую рыбу. Светло-коричневого цвета с фиолетовыми полосами по бокам, она медленно плы­ вет, принимая весьма эффектные позы. Следуя за ней, я спускаюсь от основания айсберга еще ниже, до глубины 40 метров.. При фотографировании оче­ редного кадра каждый взрыв света сопровождается металлическим лязгом — это срабатывает полуавто­ матическая перемотка пленки фотоаппарата «Ле­ нинград». Я настолько привык к взаимосвязи ме­ жду вспышкой и стуком затвора, что сразу же оста­ навливаюсь, когда лампы-вспышки не срабатывают. Нажимаю несколько раз на спуск; аппарат акку­ ратно лязгает, но лампы мертвы. Наружный осмотр ничего не дает. Размышлять на такой глубине труд­ но, и я выхожу на поверхность.

Пушкин снимает с бокса крышку и выливает на лед немного воды. Возможно, бокс был плохо за­ крыт перед спуском и в результате протек. Тут же, не отходя от лунки, я проверяю его на герметич­ ность — накачиваю сжатым воздухом и опускаю в воду. Многочисленные пузыри сыплют в месте сты­ ка днища и стенок — шов лопнул по сварке. Вече­ ром разобранная камера красуется на стеллаже в балке, а я, захватив корпус, ухожу в механические мастерские.

Выясняется, что сварить дюраль здесь нечем. Ребята из мастерских предлагают несколько рецеп­ тов заделки трещины. Все они вполне приемлемы,

83

но лишь при работе конструкции на воздухе, под водой держать будет только сварка. Сварить корпус можно в Мирном — там есть для этого все необхо­ димое.

То, что корпус камеры лопнул в самое неподхо­ дящее время, только подтверждает старое правило: перед отъездом в экспедицию все снаряжение долж­ но быть тщательно проверено в работе. Время в экс­ педиции слишком дорого, чтобы терять его на ре­ монт, доводку аппаратуры и эксперименты. То сна­ ряжение, которое не будет испытано, наверняка ра­ ботать не станет. Если заранее не подумать о по­ следствиях недооценки мелочей, то рано или поздно эти мелочи мотут привести к провалу всего предпри­ ятия. Во время сборов в экспедицию в суете и спеш­ ке можно просто что-то забыть. Хорошо, если есть такой человек, как Саша Пушкин, который в тече­ ние нескольких недель скрупулезно наполняет мно­ гочисленные ящики, отмечая в длиннейшем списке каждый положенный туда предмет. У Саши потря­ сающая способность помнить все, что он упаковал. Достаточно назвать ему требуемую вещь, как тот­ час же услышишь ответ: «Ящик номер 142, чер­ ный, справа, ближе ко дну». Составленные списки, в которых отмечено все, что уже взято, выбрасы­ вать нельзя. Только с их помощью можно извлечь из груды ящиков тот, в котором лежат необходимые предметы.

Еще несколько спусков, посвященных количе­

но искать новые места. «Обь» уже ушла в Мирный, и вскоре Пушкин и я должны будем вылететь туда самолетом. Мы должны будем обследовать отдален­ ные острова в районе Мирного и, если окажется це­ лесообразным проводить там погружения, создадим на них базовый лагерь. Кроме того, необходимо за­ кончить часть работ, начатых в экспедиции 1965/66 г. Женя и Валентин обследуют побережье в районе станции Молодежная, для того чтобы найти такие места, результаты работы на которых допол-

84

нили бы данные, полученные на первом гидробио­ логическом разрезе.

Наш отлет назначен на следующий день. Утром у балка тарахтит трактор — это за нами. До аэро­ дрома несколько километров, и мы трясемся на от­ крытых санях, удерживая руками и ногами распол­ зающееся в стороны снаряжение. Наконец трактор останавливается у парадного въезда в аэропорт, воз­ ле двух поставленных на попа пустых бочек. На старте два самолета, их готовят к вылету. Быстро грузим в один все наши вещи, но это, оказывается, только начало погрузочно-разгрузочных работ. При­ ходит первый пилот, и повторяется обычная исто­ рия: нельзя лететь, так как много груза. Нельзя на­ рушать традиции. По этой самой традиции полови­ на груза остается лежать на снегу. Мы захватываем только акваланги, гидрокостюмы, компрессор, ящик с банками под образцы, спирт и камеру. Почти две трети свободного пространства фюзеляжа занимают два бака с дополнительным топливом. Между ними остается только небольшой проход, так что устро­ иться с комфортом можно лишь позади них. Мы разбрасываем поверх наших ящиков спальные меш­ ки — у Пушкина и у меня теперь персональные места.

Прекращаются толчки, писк и скрежет лыж о лед; надрывный вой двигателей сменяется ровным гулом — мы летим. Слева остается море, красные обрывистые скалы, окаймляющие бухты, и отдель­ ные темные острова. Справа сияет ослепительное солнце. Глубокие трещины прорезают проползаю­ щую под нами унылую монотонную плоскость, вы­ секая на белой поверхности лицо купола. Однооб­ разный ландшафт, гул и тряска действуют как сно­ творное... Просыпаемся каждый раз, когда механик громко хлопает дверью, ведущей в салон, подходит к бакам с топливом и их осматривает. В ответ на вопрос, отчего ему не сидится в теплом салоне, он разражается целой речью: «Летим, летим, а все над заливом Прюдс. То ли самолет плохой, то ли летчи­ ки. Горючего мало, на пределе. До Мирного может

85

не хватить». Мы летим очень медленно, но ни само­ лет, ни летчики здесь не при чем. Виноват сильней­ ший встречный ветер, дуюший со скоростью свыше 200 километров в час, а поэтому мы продвигаемся вперед со скоростью всего 180 километров в час. Летим низко. Над заливом сильно трясет, часто по­ падаем в воздушные ямы. Внизу поля разбитого льда, скопления айсбергов, торосов. Иногда самолет ныряет вниз, вода угрожающе приближается, но за­ тем мы медленно-медленно ползем наверх. Материк где-то справа, с небольшой высоты — 300 метров — его не видно.

Наконец у самого горизонта начинают редеть облака. Над центральным районом Антарктиды все­ гда господствует область повышенного давления, и сейчас впереди видна узкая полоса чистого неба.

Вскоре проступают неясные очертания матери­ ка. Из всех континентов Земли Антарктида — са­ мый высокий. Горные цепи пересекают материк во всех направлениях, но большинство их скрыто под ледяным панцирем. Только у побережья и кое-где в центральных районах они вылезают из-под льда. Начиная от уреза воды толщина льда нарастает и своего максимума — более 4000 метров — дости­ гает в районе полюса относительной недоступности. В среднем же по всей поверхности мощность ледя­ ного покрова около 2 километров. Здесь самые крупные на Земле запасы льда, около 30 миллио­ нов кубических километров. На 60 метров поднялся бы уровень Мирового океана, вздумай этот лед рас­ таять. Но пока он спокойно проплывает под самоле­ том, изрезанный многочисленными трещинами. От­ дельные трещины достигают нескольких километ­ ров в длину и не один десяток метров в ширину.

Проходит еще несколько часов полета, и появ­ ляется первый опознавательный знак Мирного — гора Гаусберг, вершина потухшего вулкана. Ее черная пирамида с белыми языками ледников вы­ ступает над ровным куполом всего на 380 метров. Белая пустыня отступает, становится видно море. Самолет делает заход над припаем, поверхность ко­

86

торого оживляют многочисленные черные точки — императорские пингвины.

Где-то внизу должен быть Мирный. Вся станция под снегом, виднеются только емкости с горючим и отдельные здания. Еще один заход, и мы призем­ ляемся.

Дома в Мирном находятся под пятиметровым слоем снега, и счет этажей идет не вверх от поверх­ ности, а вниз. Можно было подумать, что жить в таком подземном городе тяжелее и что условия должны были бы как-то сказаться на зимовщиках. Однако несмотря на то что зимовка подходит к кон­ цу и многим еще предстоит трудный поход на вну­ триконтинентальную станцию Восток, у большин­ ства хорошее, ровное настроение, повышенная нерв­ ная возбудимость отсутствует. Большая заслуга в этом принадлежит начальнику станции Владиславу Осиповичу Гербовичу. Организаторские способно­ сти, любовь к делу, умение работать с людьми несо­ мненно выдвигают его в число лучших полярников нашей страны.

СРЕДИ ЛЕДЯНЫХ КРИСТАЛЛОВ

Утром следующего дня мы обсуждаем план на­ шей работы с В. О. Гербовичем. Один из первых во­ просов к нам: «Что нужно, чтобы не задерживаясь вы смогли приступить к погружениям?» — «Нам нужно,— говорит Пушкин,— в первую очередь про­ извести разведку новых мест и попасть на остров Адамса».

Остров Адамса находится на расстоянии 25 ки­ лометров от Мирного, недалеко от кромки ледяного барьера. Вокруг острова большие глубины, от мате­ рика он отрезан шельфовым ледником, и его под­ водная флора и фауна может оказаться очень инте­ ресной. Чтобы туда попасть, необходим вездеход и водитель. Вездеход есть, но с водителями туго —

87

они заняты подготовкой техники к санно-тракторно­ му походу. Владислав Осипович предлагает ехать с ним, поскольку сам водит вездеход.

Проходит всего час после подъема, а мы уже бойко катим по припаю. Гербович оказался отлич­ ным водителем, вездеход легко объезжает многочис­ ленные торосы и трещины, оставляя за собой обла­ ко снежной пыли. Вскоре мы у острова, вернее, у нагромождения льда со стороны, обращенной к ма­ терику. Медленно объезжаем эти глыбы и останав­ ливаемся на мористой стороне острова.

Недалеко проходит край припая, и, видимо, по­ этому здесь расположилась небольшая колония тю­ леней-крабоедов. Эти животные обитают у открытой воды на паковых и дрейфующих льдах. Их тулови­ ще обтекаемой формы достигает в длину до 2 мет­ ров, шкура насыщенного серовато-золотистого цве­ та, с разбросанными по бокам светлыми пятнами. Наш приход не производит на них никакого впечат­ ления. Равнодушие и безразличие ко всему, что передвигается по припаю,— результат отсутствия инстинкта самозащиты не только у этих тюленей, но и почти у всех антарктических животных. У них нет врагов на поверхности. От хищников — косаток и морских леопардов — тюлени и пингвины спаса­ ются на льду, а не в воде. Многовековая изоляция этого континента была тем решающим фактором, благодаря которому местные виды не выработали механизма защиты от постороннего вмешательства.

Крутые стенки острова террасами спускаются в море. Вокруг острова проходит приливная трещина, забитая льдом и снегом. Взрывать лед не потребует­ ся, мы будем погружаться в эту трещину. Я расчи­ щаю небольшую майну, Саша тем временем одевает­ ся. Проверяю акваланг, обвязываю Пушкина сиг­ нальным концом, помогаю надеть груза, и вот уже появились первые пузыри — Саша под водой. Конец уходит почти вертикально вниз. Два рывка — кон­ чаю выдавать конец. Держу его натянутым — види­ мо, Пушкин спускается около вертикальной стенки или вдоль крутого склона, необходимо стабилизиро­

88

вать его положение и дать проделать нужную рабо­ ту. Я уже выдал около 50 метров страховочного конца, а Пушкин потребовал еще. Наконец спуск прекращается, натяжение ослабевает, выбираю сла­ бину — Саша всплывает. Из сала показываются го­ лова и плечи, затем сетки, полные собранных жи­ вотных.

Характер склона под водой такой же, что и на поверхности: вертикальная стенка террасами спу­ скается вниз. Местами террасы переходят в крутой склон, градусов под шестьдесят. Жизнь есть, но формы все уже знакомые и небольших размеров. Возможно, сказывается то, что вблизи острова вре­ мя от времени проплывают айсберги, которые утю­ жат его подводную часть.

От систематических работ здесь пришлось отка­ заться. Утром следующего дня Пушкин отправляет­ ся на вездеходе искать место для погружений, а я монтирую компрессор в пристройке у гаража на мы­ се Хмара. Уходит целый день на то, чтобы достать бревна для укрепления агрегата, привезти бочку антифриза и подвести электроэнергию к двигателю.

Наш компрессор К-2-150 я устанавливаю на двух мощных деревянных брусьях, вмороженных в снег. В качестве привода использован электродвига­ тель мощностью 8 киловатт. Компрессор отрегули­ рован на давление 200 килограммов на квадратный сантиметр. В комплект установки входит водомаслоотделитель и фильтр, заряженный активированным углем. Это устройство очищает воздух от масла, вредных примесей, пыли и влаги, однако окиси углерода оно не задерживает. В дальнейшем мне каждый раз приходится внимательно следить за по­ явлением тягачей и вездеходов, злобно рычащих на спуске к гаражу и считающих своим долгом выпус­ тить облако сизых выхлопных газов, которые содер­

ном давлении, недопустима, поскольку парциальное Давление угарного газа и его отравляющее действие

89

на водолаза увеличиваются в сжатом воздухе про­ порционально увеличению давления.

Только к вечеру я окончил монтаж компрессора и зарядил пустые акваланги, С заваркой корпуса камеры все устраивается наилучшим образом. На­ чальник мастерских Сироткин только улыбнулся, услышав мою просьбу,— стоит так расстраиваться и тратить столько слов, когда нужно заварить не­ большую трещину: «Приноси, сразу же все сде­ лаем».

Пушкина я нахожу в столовой. Пока я возился с компрессором, Саша нашел место для нового гид­ робиологического разреза у острова Фулмар, взо­ рвал лед и расчистил две лунки, доставил к месту спусков крытый балок. Балок тот же самый, кото­ рый использовали биологи во время работы в Один­ надцатой экспедиции, теплый с газовой плитой, сто­ лом и стеллажами для снаряжения. Итак, вся под­ готовка отняла у нас только один день, и завтра мы сможем приступить к погружениям.

Место для работ Пушкин выбрал удачное, по­ жалуй, лучшее в этом районе. Лунки расположены в основании высокой стены острова Фулмар, кото­ рый полностью прикрывает место наших погруже­ ний от стоковых ветров с материка. А расположен­ ный напротив остров Хасуэлл служит преградой для ветра со стороны моря. Более мелкие острова в проливе между Фулмаром и Хасуэллом являются естественной преградой для многочисленных айсбер­ гов, дрейфующих со стороны шельфового ледника. Подводная флора и фауна здесь должна быть не­ тронутой.

Устанавливаем около одной из лунок ящик со снаряжением, закрепляем и опускаем в воду спуско­ вой конец. Под нами глубина 28 метров. Сегодня моя очередь спускаться первым. Подо льдом темно. Перебирая руками конец, опускаюсь вниз. На глу­ бине 10 метров глаза привыкают к низкой освещен­ ности. Хорошо вижу вторую лунку и дно под ней, она находится в 50 метрах от места спуска в на­ правлении острова Хасуэлл. Из нее вниз падает

90

столб света, и вода в этой светящейся колонне пере­ ливается и искрится. Отпускаю спусковой конец и планирую по спирали вниз на первый уступ. На глу­ биномере 20 метров. Я стою на небольшой площад­ ке, покрытой мягкими кораллами, высота которых 20—40 сантиметров. Их клетки заполнены водой, и на ощупь они упругие. Дальше, по направлению к открытому морю, видны отдельно стоящие большие каменные глыбы. Пространство между ними запол­ нено кристально чистой водой. Из сиреневой дымки проступают контуры рельефа. Поверхности камней не видно — все усыпано различными животными. Некоторые формы мне уже встречались в Молодеж­ ной, большинство же вижу впервые.

Там, где мыс острова, вниз опускается ровная, словно обрезанная ножом, стенка. Основание ее те­ ряется в глубине и не просматривается. Я намечаю себе камень, который дальше и ниже меня метров на восемь, отталкиваюсь и, почти не делая движе­ ний, планирую на его вершину. Полет в невесомо­ сти. Я скольжу по невидимой плоскости, слегка пе­ ребирая ластами. Глубина около 30 метров, спуска­ юсь до сорока. Нет обычного ощущения глубины — вязкости воздуха, легкого шума в голове и замед­ ленной реакции. Отсюда, снизу, видна вся сияющая масса воды, террасы, густо заселенные животными. Неподвижно застыли колонии голотурий и асцидий, скопища губок и заросли кораллов. Самое порази­ тельное — величина животных: прикрепленные ор­ ганизмы достигают особенно выдающихся размеров. Диаметр отдельных губок составляет около метра, а отверстие на конце — как хорошее кресло, туда лег­ ко можно сесть. Асцидии около 40 сантиметров в высоту, звезды более полуметра. Все замерло. Ино­ гда это оцепенение нарушает появление небольших рыбок. Они медленно проплывают, неторопливо ше­ веля хвостом, и исчезают среди расщелин в камнях.

Саша дергает три раза — значит, я пробыл на глубине достаточно долго. Мой манометр показы­ вает около 50 атмосфер. Пора выходить. Подни­ маюсь на площадку, откуда я начал свой полет. Вот

91