книги из ГПНТБ / Вопросы природных ресурсов сборник трудов

На рис. 1 графически представлено не только суммарное распределение, но и распределение по маловодной и много­ водной категориям.

Из таблицы и рисунка видно, что характер распределе­ ния и средние продолжительности групп на всех четырех ре­ ках очень близки и почти зеркально-противоположны' рас­ пределению по биноминальному закону (теоретическим кри­

получился значительно менее 0,001.

При весьма незначительной в количественном отношении перестройке рядов по методу включения промежуточных лет, распределение, как видим, качественно изменилось очень су­ щественно по сравнению с первоначальным (табл. 2). При перестройке рядов, в группы противоположного знака вод­ ности, ни в одном случае не вводились инородные группы длипее двух лет, число лет, перемещенных из одной .кате­

ряда. В результате маловодье 30-х—40-х гг. отчетливо про­ слеживается на всех реках, кроме Бори, в виде единой груп­ пы продолжительностью в 11 лет на Оке и 7 лет на Москве и Пахре. На Воре наблюдениями охвачено только три послед­

Таким образом, включение промежуточных лет позволяет выделить все наиболее значительные периоды повышенной и пониженной водности при весьма незначительном искажении среднего за период значения модульного коэффициента'. На Оке, Москве и Пахре, где начало наблюдении относится к 1922—1926 гг., все наиболее значительные многоводные и ма­ ловодные периоды синхронны или синфазны н имеют близ­

дала из рассмотрения в качестве единого целого. Следует отметить, что во всех маловодных периодах, год с наимень­ шей водностью приходится на их вторую половину, не совпа­ дая с концом, и затем идет постепенное нарастание водности до перехода через среднее значение. Так, в маловодье 1935— 1945 гг. наименьшая водность на Оке наблюдалась в 1940 г. (К=0,64; р=0,95); на Москве в 1937 и 1938 гг. (соответст­ венно К—0,57’и 0,66; р>0,95); на Пахре в 1940 г. (К=0,56;

102

Т а б л и ц а

р>0,95). Это явление можно объяснить постепенным исто щением внутрибассейновых запасов воды и последующими затратами на их пополнение, замедляющими рост стока в конце маловодного периода. Таким образом, по-видимому, характер перехода от длительного маловодного периода к последующему периоду с водностью выше средней, зависит от продолжительности и суммарного дефицита водности ма­ ловодного периода.

Отклонение ординат эмпирической кривой от теоретиче­ ской на рис. 1, наиболее значительное при минимальной и максимальной продолжительности групп, достигает миниму­ ма при продолжительности группы 3—5 лет.

Количественная оценка, среднего по всем рекам (кроме Клязьмы) отклонения ординат эмпирической кривой от тео­ ретической, приведена в табл. 6.

Из табл. 4 видно, что на всех реках, кроме Клязьмы, до­ ля лет, входящих в группы одинаковой продолжительности, очень близка. На Клязьме расхождение между теоретически­ ми и эмпирическими кривыми еще более значительно: более 70% лет ряда входит в группы с продолжительностью 6—ГО лет, теоретическая вероятность возникновения которой неве­ лика (суммарно всего около 10%). На Истре же распределе­ ние ряда по . группам сходной водности близко к таковому

103

реках, не имеющих водохранилищ, т. е. в створе Павловской Слободы влияние Истринского водохранилища, видимо, уже не сказывается.

Это было подтверждено проверкой статистической одно­ родности распределения стока рек Истры и Москвы и Клязь­ мы и Москвы по формуле (8). Уровень значимости у2 полу­ чился соответственно равным 0,50 и менее 0,001. Таким об­ разом, по-видимому, влияние Истринского водохранилища на распределение стока Истры в створе Павловской Слободы можно не учитывать.

Как было показано выше, увеличение длины исследуе­ мого ряда методом объединения частных рядов, как и ожи­ далось, уменьшает элемент случайности в распределении. Объединение данных наблюдений за стоком по Оке, Пахре, Воре и Истре дало ряд продолжительностью в 157 лет, раз­ делившийся на 36 маловодных и 36 многоводных групп.про­

рактер распределения объединенного ряда по группам поз­ воляет выделить лишь те же общие закономерности распре­ деления, что и на частных рядах: в группы с п= 1 и 2 входит число лет меньшее, чем теоретически ожидаемое, при п=3 расхождение с теоретическими значениями минимальное, а дальше по мере увеличения продолжительности группы, эм­ пирическая вероятность остается больше теоретической. Для количественной оценки характера распределения этих данных явно недостаточно.

Таким образом, разделение рядов на маловодную и мно­ говодную категории по одному признаку отклонения от сред­ ней водности р=-~0,5 дает возможность установить только самые общие -закономерности распределения:

1. По мере уменьшения площади бассейна реки, наме­ чается некоторая тенденция к увеличению элемента случай­ ности в распределении стока по группам. Это объясняется малыми и быстро срабатывающимися запасами воды в бас­ сейне, что уменьшает влияние водности предыдущих перио­ дов на последующие. Однако это предположение требует проверки на более широком материале.

2. Если принять предложение Н. С. Шарашкиной (7), что маловодный период 1935—1942 гг. явление уникальное, с очень малой вероятностью повторения, то в распределении стока Оки, Москвы, Пахры и Вори группы с продолжитель­ ностью более 5 лет не встречаются, и распределение каждо­ го из этих рядов лежит на нижнем пределе допустимого уровня соответствия закону распределения случайных вели­

105

Е. В. Ястребов

ИЗ ИСТОРИИ ОСВОЕНИЯ ЛЕСНЫХ РЕСУРСОВ УРАЛА

• Лес, как природный ресурс, имел исключительно важное значение в истории становления Урала крупным горнопро­ мышленным районом. При отыскании рудных залежей или рассолов вопрос о строительстве завода или варниц мог быть положительно решен только при наличии поблизости доста­ точных запасов древесины или при условии удобного спла­ ва леса к промышленным предприятиям или промыслам.

Главными видами топлива, в XVIII—XIX вв на Урале бы­ ли дрова и древесный уголь. Плавка руды производилась на древесном угле и качество его в значительной степени влия­ ло не только на производительность забода, но и на качест­ во выплавлявшегося металла. Для выварки соли топливом служили дрова. Поэтому предприниматели как в металлур­ гической промышленности, так и в солеварении были крайне заинтересованы в лесе, как источнике топлива. Учитывая это, заводовладельцы постоянно заботились о приобретении участков, которые могли бы стать надежным резервом для заготовки необходимого количества дров или древесного угля.

Многочисленные источники свидетельствуют о том, что на многих уральских заводах, как частных, так и казенных, за­ готовка леса велась хищнически, в реультате чего лесные массивы вокруг заводов быстро исчезали, уступая место пу­ стырям, на которых со временем появлялись менее ценные леса (П. И. Рычков, 1768; И. И. Лепехин, 1780; Д. И. Менде­ леев и др„ 1900). Этот процесс неизбежно выдвигал важную проблему — проблему леса. Она была острой на протяжении более чем '200-летнего периода развития горнозаводского Урала в дореволюционное время, и так и не была решена в том виде, как требовало разумное отношение к этому делу.

Можно привести немало примеров бесхозяйственного от­ ношения к лесам Урала в XVIII—XIX вв. В декабре 1765 г. главный командир над гороблагодатскими заводами Ирман

107

проездом из Екатеринбурга на Каму обратил внимание на то, что «около реки ЧусоЕОй по обе стороны и в самой близости

жжение»1. Местный уптер-шихтмейстер Аврамов заявил Ирману, что вырубленные леса принадлежали Уткинскому за­ воду графа Ягушинского. В действительности же они пред­ назначались для строительства судов, необходимых для спла­ ва продукции близ лежащих уральских заводов. Для пресе­ чения подобного самоуправства Ирман доношением от 24 февраля 1766 г. просил Берг-коллегию подготовить указ, за­ прещавший всякую рубку леса в полосе шириной в 10 верст, прилегающей к р. Чусовой-. Проект Ирмана был поддержан Берг-коллегией.

15 декабря 1770 г. коллежский ассесор канцелярии глав­ ного заводов правления Башмаков при посещении конторы Юговских заводов обратил внимание на «великое множество приготовленного в стопах леса», сложенного около Рыжевского рудника. Этот лес не упоминался ни в одном документе. Б ответ местный управляющий заявил, что на вырубленный лес не было ни «дозволения», ни «запрещения»3. Берг-кол- легия, которой было доложено о случившемся, потребовала тщательного разбора дела и составления «росписи» выруб­ ленного леса. Ревизия показала, что в районе Рыжевского рудника было незаконно вырублено 1997 деревьев4. Решение Берг-коллегии по этому делу было более, чем странным. Оно свелось к тому, что поскольку лет уже вырублен, его следует использовать. Впредь же подобные действия Юговским заво­ дам запрещались. Иными словами, виновники незаконной рубки леса остались ненаказанными.

Известны также факты, когда леса заготовлялось боль­ ше, чем требовалось. Избыток его, иногда до тысячи саже­ ней, осавался на лесосеках, много леса терялось при моле­ вом сплаве5.

При ознакомлении с архивными источниками бросается в глаза тот факт, что на казенных заводах было гораздо боль­ ше бесхозяйственности, чем на частных.' Это касается ! не только заготовки или транспортировки леса, хранения дре­

отчего он частию разрушается и дождями поврежден быть может»11. По словам автора, такой уголь рассыпается и распыляется, отчего «в плавке не так выгоден». Подобная

108

бесхозяйственность приводила к тому, что требовалось выру­ бать дополнительные площади леса, чтобы обеспечить за­

браконьерами, был немалым. Так, например, в 1&57 г. в одиннадцати уездах Пермской губернии в результате само­ вольной вырубки было истреблено:

При этом следует иметь в виду, что в официальную ве­ домость могли быть включены только зарегистрированные случаи браконьерства. В этом же документе сказано, что в 1857 г. произведено 11. следствии, связанных с самовольной рубкой леса8, то-есть в среднем одно следствие на уезд< Вряд ли можно сомневаться в том, что в действительности незаконное хищение леса было развито в более крупных мас­ штабах. Не помогали и довольно крупные штрафы: по 5 руб­ лей за «ореховое дерево» (кедр), от 1,5 до 5 рублей за сос-

чну, от 50 копеек до 1 рубля за березуп. Деньги в основном шли в пользу-казны, некоторая часть отчислялась надзира­

телям.

Хищнически истреблялся кедр. В урожайные годы сбор кедровых шишек приобретал вид массового промысла. .При этом для облегчения дела деревья безжалостно срубались. В. Н. Латкин во время поездки в бассейн Печоры в 1840— 1843 гг. писал, что «урожай орехов—•гибель для -кедровых лесов... Для этого промысла крестьяне отправляются часто с семействами и рубят вековые деревья; с иного снимают от 1000 до 1500 шишек. Во время урожая сколько таких деревь­

!4),

i Большой урон был нанесен липовым лесам, покрывавшим некогда значительные площади западного склона Среднего Урал^.-Липовый древесный уголь котировался ниже, чем уголь из хвойных древесных пород. В промышленных целях он использовался только там, где не было поблизости более

100