книги из ГПНТБ / Зуев, Г. В. Живые ракеты

нейлоновых снастей и электронных гидро­ акустических приборов удочка остается основным орудием добычи кальмаров. Некогда удочка кормила первобытного рыбака, сейчас она кормит нас. Пара­ докс, не правда ли?

Удочка-джиггер для лова кальмаров представляет собой свинцовую блесну (длина— 10—15 см) с одинарным или двойным рядом-венчиком безбородочных крючков по нижнему краю. Эту блесну подвешивают' на лесу, и джиггер готов. Иногда его (для приманки) ярко раскра­ шивают.

Происхождение слова «джиггер» не­ известно. Мне кажется, оно возникло в очень далекие времена, возможно, еще тогда, когда человек с трудом объяснял­ ся со своими соплеменниками, и с самого начала это слово очень точно имитирова­ ло звук рассекающей воду туго натяну­ той лесы «джиг-джиг-джиг». Конечно, эта версия весьма произвольна и не пре­ тендует на научность.

Лов кальмаров — одно из увлекательнейших занятий; он не только интересен, но и не лишен таинственности. Лодки с ловцами в сумерки выходят в море; одна за другой они удаляются от берега и вскоре совсем исчеза­ ют. Сумерки постепенно сгущаются и, наконец, уступают

10

считывающие сотни лодок-кавасаки — и кажется, что все море покрыто гирляндой огней.

Яркий свет в ночном безбрежном море — это не бу­ тафория, а необходимый атрибут лова. Только ночью можно поймать кальмаров; днем это совершенно безна­ дежно. Свет служит приманкой, и кальмары собираются вокруг лодок. Если повезет, то к утру лодка будет до краев наполнена уловом, а не повезет... Всякое случа­ ется.

Ловят кальмаров очень просто. Знаете, как «самодурят» ставриду и скумбрию у нас на Черном море? Рыбо­ лов наматывает конец лесы на палец и начинает подерги­ вать ее то вверх, то вниз. Ставрида бросается за мель­ кающими в воде крючками, принимая их за мелкую ры­ бешку, и зацепляется за них. Часто крючки вонзаются в спину, брюхо и плавники. Только «самодуром» можно поймать рыбу за хвост.

Точно так же ловят кальмаров на джиггер. Наживки никакой не требуется, кальмар бросается на джиггер, как на легкую добычу, и расплачивается за это жизнью.

Кальмары, живущие на дне, часто попадают вместе с рыбой в тралы. В Советском Союзе промысел кальма­ ров организован на Дальнем Востоке.

□

До последнего времени литература по головоногим мол­ люскам оставалась очень скудной, и лишь после появле­ ния ряда научно-популярных книг И. И. Акимушкина 1 широкая аудитория смогла познакомиться с этой интерес­ ной во всех отношениях группой животных, их образом1

1 См. стр. 83.

11

жизни, привычками й до некоторой степени — анатомией и физиологией.

Однако «тайна кальмара» до последнего времени ос­ тавалась неразгаданной. Не был раскрыт и изучен ме­ ханизм, благодаря которому кальмаров по праву назы­ вают спринтерами моря.

На пути исследователей встали серьезные методоло­ гические трудности. Основная сложность заключается в том, что кальмары живут в аквариумах не более несколь­ ких. часов и то при условии постоянного обмена воды; о том же, чтобы их приручить (например, как дельфинов), пока не может быть и речи.

А интерес к кальмарам не только не ослабевал, но, наоборот, год от года возрастал. Шли интенсивные поис­ ки методов исследования, конструировались новые аква­ риумы, затрачивались километры фото- и кинопленки; проблемой начинали заниматься физиологи и аквалан­ гисты, гистологи и кинооператоры, биофизики и гидроди­ намики.

И вот понемногу тайна стала приоткрываться.

НЕМНОГО ИСТОРИИ, ГЕОГРАФИИ, БИОЛОГИИ

История развития головоногих уходит далеко в глубь времен, в палеозойскую эру. Первые цефалоподы появи­ лись на заре жизни нашей планеты, 500—600 млн. лет на­ зад, в кембрийский период, а уже в силурийский они в изобилии размножались и заселили почти весь Мировой океан. В силурийских отложениях палеонтологи насчи­ тывают более двух тысяч видов головоногих и справед­ ливо считают этот период временем расцвета данной группы живых организмов.

Трудно отыскать сходство между первыми цефалопо-

12

дами и современными кальмарами или осьминогами. Ближе всего к древним формам стоят наутилусы — эти живые ископаемые, сохранившиеся неизменными на про­ тяжении всей пятисотмиллионолетней эволюции.

Интересные находки принесли отложения на терри­ тории Китая и Северной Америки. Прямые или чуть-чуть согнутые трубочки-раковинки, оставшиеся от древнейших организмов, до сих пор вызывают споры: одни ученые никак не могут согласиться с тем, что перед ними голово­ ногие, другие, наоборот, убеждены в этом.

Кембрийские прародители головоногих — сущие кар­ лики: самый крупный из них уместился бы в спичеч­ ной коробке. Они едва достигали 1,5—2 см, но уже име­ ли структуру раковины, типичную для всей группы.

Примитивные цефалоподы внешне ничем не отлича­ ются от остальных моллюсков: их мягкое тело одето прочной известковой раковиной, напоминающей по форме конус или, скорее, рог. Поэтому их называют наружнора­ ковинными. К наружнораковинным принадлежали вы­ мершие головоногие — аммониты и наутилоидеи.

Если внешне головоногих можно спутать с их много­ численными собратьями, то внутреннее устройство рако­ вины у них особое. Домик-раковина, цельный снаружи, состоит из многих расположенных одна за другой камер, разделенных между собой тонкими перегородками. Все камеры, кроме самой большой — передней, пустые. Сам моллюск живет именно в этой, открытой с одной стороны передней камере.

У молодых, только что вылупившихся из яйца личи­ нок всего 2—3 камеры. В одной из них моллюск живет до тех пор, пока камера не станет тесной для него; тогда он строит новую, более просторную.

Но головоногие не теряют связи с камерами, где они когда-то обитали. «Чтобы жить, нужно есть» — эта муд-

13

рость, старая как мир, оди­ наково относится ко всему живому.

На первый взгляд, труд­ но отыскать непосредствен­ ную зависимость между столь сложно устроенной раковиной и питанием, хотя даже совершенно неподвиж­ ные тридакны/ мидии, уст­ рицы прекрасно растут и развиваются, будучи навеч­ но закованы в толсто­ стенные раковины-крепости. Тридакны даже перераста­ ют всех своих собратьев: среди современных моллю­ сков они самые крупные; в тропических морях нередко живут двух- и трехметровые гиганты, которые весят сот­ ни килограммов.

Но и тридакны, и устрицы устроены иначе, чем цефалоподы: в отличие от последних они питаются мель­ чайшими организмами, населяющими толщу воды и пас­ сивно переносимыми водными течениями,— планктоном. Многие из этих организмов настолько малы, что невиди­ мы простым глазом. Профильтровывая сквозь себя тон­ ны воды, двустворчатые моллюски задерживают планк­ тонные организмы и переваривают их.

А наутилоидеи и аммониты были хищниками. Они по­ едали морских раков, креветок, рыб, не брезговали и па­ далью.

Рыбакам хорошо известны «гастрономические» на­

14

дей служит гидростатическим аппаратом. Все камеры ра­ ковины заполнены смесью газа и воды, количество кото­ рой может изменяться.

Вернемся вновь к моллюскам. Только благодаря ка­ мерам беспозвоночное животное контролирует плаву­ честь, а его раковина выполняет одну из жизненно важных функций. Задняя часть тела (сифон) у всех на­ ружнораковинных цефалопод в виде узкого шнура про­ низывает все камеры. Через сифон вода попадает внутрь камер и выводится обратно. Этот сложный про­ цесс носит активный характер и регулируется физиоло­ гическими механизмами таким образом, что моллюск все время остается в равновесии с окружающей средой, но свободно передвигаться не может.

Аммонитов и наутилоидей от сковывающего влияния раковины освободила нейтральная плавучесть. Они уже могли более или менее свободно маневрировать в толще воды, что крайне необходимо при погоне за добычей и спасении от врагов. Только благодаря «изобретению» гидростата аммониты завоевали просторы Мирового оке­ ана и необычайно быстро заселили их.

Эволюция цефалопод сопровождалась изменением .их внешней формы: из прямых или слабо согнутых они пре­ вращаются в спирально скрученных. Эти «чудесные» пре­ вращения неслучайны, они необходимы головоногим для покорения глубин. Именно благодаря спиральному рас­ положению оборотов прочность раковины во много раз усиливается. Аммонитам и наутилоидам не страшны да­ вления в десятки атмосфер — путь в глубину открыт. Огромные «колеса-спирали», иногда до 2 ж в диаметре, погружались все ниже и ниже.

" Как глубоко обитали древние наружнораковинные цефалоподы, достоверно неизвестно, но можно предполо-

16

жить (по аналогии с ныне живущими наутилусами), что нижняя граница их распространения достигала 500 м.

Жизнь шла вперед, и рано или поздно должна была возникнуть дилемма: что лучше — прочная и в то же вре­ мя невесомая раковина, защищающая от любых невзгод, или свободное, но чреватое неожиданностями, пелагичес­ кое существование?

Появляются белемниты — так назывались первые цефалоподы, которые имели внутреннюю раковину: из до­ мика-крепости раковина у них превратилась в нежный и хрупкий, скелет. До наших дней от этих скелетов сохрани­ лись лишь ростры, называемые еще чертовыми кольцами. Белемниты пережили аммонитов и почти всех наутилоидей, что явилось свидетельством преимущества скорости перед защитой, нападения перед обороной.

Белемниты были очень похожи на кальмаров своим удлиненным телом, и их считают непосредственными предками последних. В конце концов их постигла та же участь, что и наружнораковинных: они вымерли в мело­ вом периоде мезозойской эры, уступив место более со­ вершенным потомкам.

Современные цефалоподы насчитывают лишь около 650 видов (общее количество известных науке видов мол­ люсков превышает 100 тысяч).

Классификация головоногих довольно проста, в ее основу положено количество «рук». Все десятирукие объе­ диняются в отряд Decapoda, куда входят кальмары и ка­ ракатицы, к восьмируким (Octoroda) относятся осьмино­ ги и аргонавты. Несколько особняком стоят наутилусы (Nautilus), у которых несколько десятков «рук»-щупалец.

Несмотря на видовую ограниченность, океан букваль­ но кишит головоногими. Их можно встретить в водах арктического бассейна, в жарких тропиках и льдах Ан­

миль от земли, в прибрежных водах, живут вездесущие кальмары. Многие мореплаватели и натуралисты были свидетелями того, как громадные стаи кальмаров окру­ жали корабли в открытом море за сотни и тысячи миль от берега. Избегают они только опресненных и пресных вод. Цефалопод нет в Черном море, они чрезвычайно ред­ ко встречаются в Восточной Балтике, т^к как соленость воды здесь значительно ниже океанической (в океане со­ леность составляет 34,7%0, т. е. в 1 м3 растворено 34,7 г солей).

Кальмары и каракатицы служат объектами промысла. Другие виды цефалопод известны по единичным экземп­ лярам, случайно попавшим в руки исследователей.

Жизнь океанических глубин до сих пор остается за­ гадкой, морская бездна таит в себе много неизвестного.

Ярким свидетельством тому служит чудовище Лох-Нес- са или поразившие французских исследователей Ж. Пи­ кара и Р. Дитца загадочные следы, замеченные на глуби­ не свыше 10 тыс. м.

Очевидно, среди еще неведомых людям животных есть и цефалоподы; ведь многие из них никогда не появляются на солнечном свету. Кальмаров находили на глубинах, превышающих 4 тыс. м. Не уступают кальмарам и осьми­ ноги: были случаи, когда их извлекали с глубины 5— 6 тыс. м. Последнее слово еще не сказано: в строении глу­ боководных .форм отсутствую? какие-либо особенности, препятствующие дальнейшему погружению.

Необычный вид и громадные размеры сделали цефалопод в представлении людей легендарными чудовищами. Притчи и легенды о страшных морских разбойниках-кра- кенах широко бытуют в скандинавских странах.

Кальмары-людоеды возникают на страницах расска­ за Герберта Уэллса «Морские пираты»: «Когда он (мис­ тер Физон. — Г. 3.) показался на гребне, округлые тела распались, и стал виден розовый предмет: оказалось, что это наполовину съеденное человеческое тело, мужчина или женщина, он не мог определить. А округлые тела были неведомыми, чудовищными тварями, по форме не­ много напоминающими осьминога, с очень гибкими и длинными туловищами, извивающимися на песке. Шкура их неприятно блестела, как лакированная кожа. Тулови- 'ща по величине напоминали крупную свинью; щупальцы, как ему показалось, были длиной в несколько футов».

Герой Уэллса мистер Физон ничуть не преувеличил, определив длину щупалец в несколько футов. Если бы он сказал: «несколько десятков футов», — то оказался бы прав и в этом случае. Однажды волнами на берег было выброшено шестиметровое тело издыхающего кальмара;

20