книги из ГПНТБ / Ильин, В. А. Формула ускорения

душной смазки. Дело это новое, а поэтому, как во всяком новом деле, здесь возможны на первых порах не только ошеломляющие успехи, но и неудачи. Нужно только желание преодолевать эти неудачи. А оно, это желание, у навашинцев есть.

Что греха таить, несколько лет назад, когда главк до мелочей регламентировал деятельность завода, руководители предприятий, в том числе и навашинцы, вынуждены были утаивать свои резервы. «Выложишься,— рассуждали они,— на следующий год главк спустит план от достигнутого. Следова­ тельно, работать станет труднее. Лучше уж всеми правдами и неправдами выклянчить план поменьше, его легче выполнить, получить в соревновании при­ личное место с соответствующей премией».

Навашинцы не были исключением, и винить их не стоит. Нынешние руководители завода — директор С. П. Волков и главный инженер Н. Ф. Терешкин по­ лучали образование в то время, когда преподаватели политической экономии и организации производства не уставали твердить печально известное высказы­ вание: мы не можем смотреть на социалистическое предприятие торгашески. В принципе своем верное положение на практике трансформировалось в нечто совершенно уродливое под влиянием различных обстоятельств, не имеющих отношения к экономике и объективным экономическим законам.

От инженера, который приходил на производство, требовали одного: план любой ценой. И не дай бог, если хозяйственник начинал изыскивать пути повы­ шения рентабельности, дополнительного увеличения накоплений. Это расценивалось как «погоня за при­ былью». Словно бы и не существовало указаний

79

В. И. Ленина о необходимости добиться безубыточ­ ности и прибыльности каждого госпредприятия.

Мне хочется рассказать об инициативе навашинских корабелов.

Заказчик —■Волжское речное пароходство — обра­ тилось к навашинцам с предложением построить реч­ ной теплоход грузоподъемностью десять тысяч тонн. Небольшая справка: подобных речных судов не знает практика мирового судостроения. По своему водоиз­ мещению новое судно превосходило некоторые крей­ сера времен второй мировой войны. Исполин имел длину около четверти километра, ширину почти сем­ надцать и высоту борта около семи метров.

К этому времени завод уже построил серию мел­ косидящих танкеров типа «Олег Кошевой», хлопколесовозы типа «Инженер Белов», морские лесовозы водоизмещением три тысячи тонн, несколько десят­ ков небольших самоходок типа «Колхозница», серию разъездных пятиместных катеров на подводных крыльях. Ходили по Волге и Каме сухогрузные теп­ лоходы типа «Волго-Дон», которые поднимают на борт более пяти тысяч тонн груза. Морские лесовозы эксплуатировались на Севере. Сухогрузные тепло­ ходы с фирменной табличкой Навашинского завода прокладывали курс в Черном, Средиземном и Крас­ ном морях.

И вот предложение — построить речной гигант. Казалось, зачем заводу ломать установившуюся тех­ нологию, отлаженные процессы постройки, когда у эксплуатационников нет еще определенного взгляда на сооружение речного исполина? В главке, которому подчинен завод, было мало сторонников, чтобы навашинцы брались за постройку первого в стране и в мире судна подобного типа.

80

Помню, как раз в это время я встретил в Москве Николая Терешкина. Он только что вышел с заседа­ ния межведомственной комиссии, решавшей вопрос

остроительстве сухогрузного теплохода-исполина.

—Можешь поздравить,—-сказал он,— договори­ лись. Срок — будущее лето. Приезжай, убедишься!

...В институте один из преподавателей, которого мы — студенты — заглазно звали «В в кубе» (имя, отчество и фамилия у него начинались с этой буквы), постоянно твердил:

—Вы можете забыть любую формулу и теорему. Потеряно немного. Но забывший о трех замечатель­ ных точках в теории корабля — это уже не корабел!

Внушение действовало безотказно. Было очень соблазнительно: запомнил три определения — и, по­ жалуйста, считай себя готовым корабелом. И в эти три замечательные точки — центр тяжести, центр ве­ личины и метацентр — мы верили, как когда-то ве­ рили люди, что Земля держится на трех китах.

Кстати, эти три определения и в самом деле очень важны. От них зависит ходкость судна, его остойчи­ вость, плавучесть — все то, что принято называть мореходными качествами.

Но жаль, никто нам не твердил столь же посто­ янно в студенческие годы, что существует еще одно условие, без которого немыслим корабельный инже­ нер: если нет у него веры в свои силы и в созида­ тельные силы людей, он не корабел. Конечно, это нужно не только тем, кто строит суда.

Побывав на заводе, я понял, на чем зиждется уве­ ренность главного инженера. Завод преображался. От Мордовщиковской судоверфи осталось лишь несколько экспонатов в заводском музее да отлично выполненная диорама.

На месте песчаного пустыря вздымались новые корпуса комплекса сборочных цехов. Мне сказали, площадь комплекса — тридцать тысяч квадратных метров. В огромном цехе — четыре пролета. В них — участки разметки, обработки и сварки плоскостных и полуобъемных секций. Мощные краны подадут заготовки в главный пролет и к сборочным стендам. Тут будут формироваться объемные секции и блоки.

— Когда пуск? — спросил я у главного инженера,

скоторым мы осматривали цех.

—Первую очередь сдаем в декабре. Представля­ ешь удобства? Обычно у нас зимой сварщики рабо­ тают под открытым небом. Чуть мороз посильнее — стоп! Сварщику платим, конечно, среднесдельно, но

чем возместить потерю времени? А тут под крышей, в тепле, представляешь, насколько ускорится ра­ бота!..

Из главного пролета цеха тянулась железнодорож­ ная колея. По ней тепловоз увезет готовые блоки к стапелю, там их окончательно сформируют, устано­ вят надстройку, грузовые стрелы, мачты, трубу, и весной, как только акватория очистится ото льда, судно спустят на воду. Потом достройка, окраска, опробование главных машин, механизмов. Это зай­ мет не менее трех месяцев, прикидывал я. Затем бук­ сир возьмет теплоход на гак и поведет к Горькому,— до Волги по Оке теплоход своим ходом идти не смо­ жет: слишком малы глубины.

— И это не все,— говорил главный инженер, увле­ кая меня в другой цех.— Есть еще новинка: две комплексные линии по окраске и сушке корпуса и секций. Производительность увеличилась в полтора раза. Высвободили семнадцать рабочих. Годовая эко­ номия— десятки тысяч рублей...

82

За несколько дней я успел побывать в механиче­ ских, литейном и других цехах завода. Шла незамет­ ная, неброская с виду работа. В механическом внед­ рили электроэрозионную обработку штампов и пресс-форм — высвободилось двое рабочих и сбере­ гаются в год около трех тысяч рублей. Освоили горя­ чее цинкование труб, которые идут километрами на каждое судно, в результате, кроме увеличения дол­ говечности и улучшения качества, снижена трудо­ емкость работы по каждому теплоходу не менее чем на десять тысяч нормо-часов. В плотницком цехе тоже новшество: начали обстраивать судовые поме­ щения щитами с повиноловым покрытием. Стали ра­ ботать быстрее, а кроме того, высвободилось четверо плотников и сбережено в год около шести тысяч рублей.

В механическом цехе мне сказали, что теперь станочники пользуются алмазным инструментом. В обращении постоянно находится 2500 карат. Отпа­ дает нужда в громоздких планшайбах, на станках действуют быстрозажимные устройства и универ­ сальные сборочные приспособления.

В сварочном цехе бросались в глаза полуавтоматы для сварки в среде углекислого газа. На них затра­ чено около пятидесяти тысяч рублей, зато уровень механизации сварочных работ поднялся до шестиде­ сяти процентов.

Литейщики освоили машину для центробежного литья и уже не могут представить себе работу без металлических форм.

Фоторазметочные машины с программным уст­ ройством, реципиентная установка при кислородной станции, станки со строгим микроклиматом, тысячи каратов технических алмазов, литье в кокиль, резкое

83

сокращение сроков постройки теплоходов, собираю­ щихся поточно-позиционным методом,— все это яв­ лялось признаками высокой технической культуры. Той самой культуры, о которой нам только мечта­ лось в институтскую пору и какую можно встретить лишь на наших крупнейших сзщостроительных. пред­ приятиях в Ленинграде, Николаеве и в Горьком. Но ведь то заводы прославленные, известные, с давними традициями, как говорится, флагманы советского су­ достроения. А тут?!

—Меченых атомов, случайно, нет на заводе? —

вшутку поинтересовался я у главного инженера, при­ знавшись в том, что увиденное производит весьма отрадное впечатление.

—• А как же? — ответил Терентии.— Обязательно есть. Все сварные швы проверяем с помощью пере­ носной изотопной установки. Как же иначе?

Это «как же иначе» было последним доводом, ко­ торый окончательно позволил мне избавиться от опа­

сения, что с десятитысячетонным теплоходом навашинцы не справятся.

К осени, действительно, теплоход, получивший наименование «XXIII съезд партии», был сдан в экс­ плуатацию. Нынче он ходит по Волге, перевез множество грузов. Подсчет рентабельности нового теплохода, выработка более шестидесяти тысяч тонно-километров на каждого члена экипажа в сутки (заметим в скобках: самая высокая в мире) убе­ дительно свидетельствуют о том, что инициатива навашинцев принесла государству весьма ощутимую выгоду.

Каждый год, по весне, когда полые воды затопят пойму, раскинувшуюся между древним Карачаро­

84

вом, где возрос былинный богатырь Илья Муромец, и новым Навашином, сходят со стапелей суда. Их спускают на многоосных тележках. Спускают боком, медленно, осторожно. Этот спуск менее эффектен, чем, скажем, часто мелькающий в сюжетах кинохро­ ники или телевидения продольный спуск, когда ко­ рабль стремительно скатывается со стапеля, вздымая кормой каскады брызг. Но эффект дело пятое, не в нем дело. К тому же у навашинского завода слишком мала площадь затона, акватория, говоря техническим термином, поэтому другой способ спуска вообще невозможен.

В часы спуска на достроечной набережной полно рабочих. Это их праздник, итог долгой и тяжелой ра­ боты. И каждый раз на спуске можно видеть свар­ щика Ивана Артемьевича Мочалова.

Той весной состоялся очередной спуск. Спускали морской сухогрузный теплоход «Кишинев». Конст­ рукция позволяет судну курсировать по водохрани­ лищам и морям. Морской Регистр СССР присвоил ему класс, разрешающий плавание без ограничения при любой погоде в Черном, Средиземном и Красном морях.

Вэтот раз решили на спуск пригласить всех желающих жителей города. В самом деле, члены семьи рабочего в общих чертах знают, что делает отец, брат или сын на заводе. А вот увидеть, как ка­ сается воды судно, как разбивают традиционную бу­ тылку шампанского о массивный штевень, многим не приходилось.

Втот день были распахнуты настежь ворота

главной проходной. Тысячи горожан, празднично приодетых, возбужденных необычностью происходя­ щего, заполнили достроечную набережную.

85

«Кишинев» высился на стапеле сверкающий, свежепокрашенный, с четко отбитой ватерлинией, с кра­ сивым развалом изогнутого, как у клипера, носа, огромными винтами — вещественное свидетельство общей слаженной работы и мастерства. И каждый из пришедших, отыскав своего родного или близкого че­ ловека, мог спросить, что тут сделано его руками. И рабочие, которые, может быть, за долгие годы при­ выкли к результатам своего труда, чуть застенчиво рассказывали, показывали, принимали все эти ахи и возгласы удивления.

Чтобы не устраивать давку возле носовой оконеч­ ности, когда станут бить бутылку шампанского, ре­ шили тюкнуть еще одну — о гребной винт, объяснив: чтобы лучше работал...

Спуск прошел удачно. Судно отвели и расчалили для достройки.

Один из лучших сварщиков завода — Иван Ар­ темьевич Мочалов тоже был на спуске «Кишинева», вместе со всеми крикнул «ура», когда судно косну­ лось воды. И, может быть, первый раз он увидел в глазах своей дочери и жены неподдельный интерес, с которым они расспрашивали его о судне, о том, как будет оно добираться до моря, если у него такая большая посадка. И ему было радостно объяснять им, что у судна не посадка, а осадка и что до Волги оно пойдет на понтонах за буксиром, а потом уже, сбросив понтоны, двинется своим ходом.

Бывает такое: хвалят человека, а рассказать о нем трудно. Говорят: толковый работник, активный обще­ ственник, примерный семьянин. Так и об Иване Артемьевиче Мочалове. На заводе он более четверти века, начинал когда-то подручным сборщика в судо­ корпусном, потом стал сварщиком. Выучил своему

86

ремеслу более шестидесяти человек. Член райкома КПСС, был делегатом XXIII съезда партии. Одна из дочерей закончила медицинский институт, вторая учится в школе. Из четверти века с лишним работы был перерыв — воевал. Калининский фронт, ранение, снова в строй. Брал Кенигсберг, Пилау. Потом — Мукден, Порт-Артур. И опять завод.

Мы сидим с Иваном Артемьевичем вдвоем уже довольно долго. Изредка на его лице улыбка. Чуть смущенная, как бы говорящая: ну, что во мне осо­ бенного? Но особенное-то есть. Не сговариваясь, люди, каждый на свой манер, говорили мне о нем лишь самые добрые слова.

Секретарь парткома завода:

— В партию Мочалов вступил в сорок третьем, на фронте. Говорят, после «психической» атаки нем­ цев. Отбили, рассказывает, атаку, сами поднялись. Два раза ходили. Взяли высоту. Тогда и в партию подал заявление...

Начальник цеха в беседе:

—Когда предстоит особенно трудная работа, всегда Ивана Артемьевича зовем. Без осечки делает. Изотопная установка каждый раз показывает: от­ лично сварено.

Рабочий одного из цехов:

—Иван Артемьевич? Он как совесть, я так счи­ таю. Посмотришь на его работу, совестно станет, если нечаянно что-либо плохо получилось. Подходи

слюбым делом, хоть по работе, хоть по се­ мейному. Выслушает, подумает, присоветует. Деле­ гатом на съезд партии ездил, в бюро райкома избран.

Я смотрю на Ивана Артемьевича. Невысокий, ши­ рок в плечах, худощав. Сидит спокойно, лишь руки

87

зеленую скатерть на столе разглаживают. Изредка косится на корабельный хронометр. Беседа явно не клеится. Очень скуп на рассказ о себе мой собеседник. Прощаемся.

Зашел к главному инженеру. Терешкин достал из стола блокнот.

—■Вот тут у меня собраны кое-какие факты. Может, пригодятся. По-моему, очень красноречивы.

Я записываю факты.

Построено столько-то тысяч квадратных метров жилья, около шестисот индивидуальных домов и общежитие для молодых рабочих на пятьсот мест. Выстроен Дворец культуры, две школы почти на полторы тысячи мест, пять детских комбинатов, гос­ тиница. Открыты ресторан, универмаг. Годовой зара­ боток рабочего в среднем составляет более 1420 руб­ лей. Каждый год сотни рабочих и ИТР завода прово­ дят отпуска в профсоюзных санаториях и домах отдыха. Около девятисот навашинских пионеров еже­ годно пользуются лагерем, разместившимся среди соснового бора на берегу озера.

Потом Терешкин рассказывает о судостроитель­ ном техникуме, в котором учатся без отрыва от про­ изводства почти четыреста навашинцев. Около полу­ тора сотен рабочих — заочники вузов.

— Что и говорить — цифры хоть куда! Но разве в других городах не так? А что самое главное, самое навашинское? — спросил я главного инженера.

— Есть у нас на заводе сварщик Мочалов,— после раздумья сказал Терешкин.— Я считаю, такие, как он, и есть самое главное наше, навашинское. Я его называю бойцом. Нет, не только потому, что воевал и орденов Славы удостоен. Тут другое...

Терешкин закурил и продолжал:

88