книги из ГПНТБ / Ильин, В. А. Формула ускорения

В кабинете у главного инженера завода Николая Федоровича Терешкина чинно сидят начальники це­ хов, главный конструктор, технологи, снабженцы. Все поглядывают на сияющую лаком модель. Это но­ винка— судно по заказу Министерства морского флота. Модель, уменьшенную ровно в сто раз, де­ лали три месяца. А во сколько уложатся навашинцы? Главный ждет, что скажут начальники цехов и отделов.

—Детали есть, ведем подготовку,— докладывает начальник корпусозаготовительного.

—Заказ на двигатели сделан,— говорит снабже­ нец,— обещают в срок.

Технолог завода сообщает, что готова документа­ ция. Осталось уточнить лишь кое-какие детали с за­ казчиком. Докладывают руководители других служб

иотделов. Люди говорят четко, кратко, самое глав­ ное и важное. Рождается срок: навашинцы думают уложиться в два года. Срок подходящий.

Бросается в глаза — все присутствующие в каби­ нете у главного инженера молоды. После совещания спрашиваю у Терешкина о среднем возрасте руко­ водителей цехов.

— Примерно тридцать лет,— отвечает Николай Федорович.— В последние годы омолодились... По­ советовались мы с парткомом, комитетом комсомола и решили — ставка на молодежь! Однако брали в за­ чет не только возраст, но и способности. Должность должна соответствовать таланту. За последние годы начальниками цехов и отделов стали инженеры и техники Николай Савилов, Анатолий Санаткин, Вик­ тор Розанов, Валентин Лучинкин, Владимир Лялин, Василий Трефилов...

При мне к главному инженеру пришел начальник

69

корпусозаготовительного. С ним был молодой рабо­ чий.

—Вот привел на смотрины,— сказал начальник,— думаем его назначить механиком цеха. Парень что надо. Заочно окончил техникум, в цехе не первый год.

—Добро,— соглашается главный инженер и жмет руку новому механику.

Прогудел заводской гудок. Но главный инженер не уходит. Пришли из комитета комсомола и отдела подготовки кадров.

У комсорга разговор: «Комсомольский прожектор» обнаружил в механическом цехе простои во вторую смену.

— Тут ведь что получается,— говорит комсорг,— почти каждый третий учится либо в техникуме, либо в школе. Со школой уладили... Теперь вот с технику­ мом надо помочь.

Главный снимает трубку, просит соединить с ди­ ректором техникума. Начинает издалека: знает ли директор третий закон Ньютона?

— Правильно,— выслушав ответ, смеется глав­ ный,— действие равно противодействию. Я тоже так думал.— Он вытягивает из стопки бумаг на столе журнал.— А вот пишут, что не так... Верно, не зря говорят: век живи, век учись. Так вот я как раз об учебе и речь веду. Просьба есть у нас с комсоргом: надо бы техникум на две смены, а то рабочим неудоб­ но. Договорились?

Комсорг уходит. Теперь очередь за начальником отдела подготовки кадров.

—На подготовительные курсы в институт запи­ салось шестьдесят человек,— начинает кадровик,— мы считаем, мало.

—Конечно,— соглашается Терешкин,:— у нас по­

70

чти триста молодых техников и десятиклассников. Давайте в понедельник всех соберем, я поговорю с ними.

Корабельный хронометр в кабинете главного по­ казывает семнадцать часов. Секретарь уже несколько раз молча заглядывала в кабинет, но стопка бумаг по-прежнему справа. Наконец появляется первая бумага слева: главный подписал решение квалифи­ кационной комиссии о повышении разряда молодым конструкторам. Перекочевывает еще одна: разрешил работнице отпуск на несколько дней — хочет пови­ дать сына. За ней следующая: просят сообщить, как работают контрольные приборы.

Осторожный стук в дверь.

— К вам, Николай Федорович,— пожилой рабо­ чий протягивает лист бумаги. По листку наискось алая полоса — рационализаторское предложение.— Техника безопасности бракует, а ведь дельное пред­ лагаю.

—Так, так,— главный смотрит схему, спраши­ вает: — В работе пробовали?

—А как же! Большие удобства дают эти съемные

леса.

— Вижу,— соглашается Терешкин и пишет на уголке листа: «Главному технологу. Изготовить чер­ тежи и опытный комплект».

Но вот, наконец, документы прочитаны, подпи­ саны. Стрелки хронометра вертикальной чертой де­ лят циферблат пополам.

— Пройдемся,— предлагает мне Терешкин,— у нас тут вечером — красота!

Идем мимо северной эстакады.

— Здесь фоторазметочная мастерская,— показы­ вает главный на кирпичное здание.— Осваиваем

71

новый метод разметки листов. Послали в Сормово

Не надо будет изготовлять шаблоны. Рабочие высво­ бодятся.

Заходим в огромный цех. В нем остро пахнет крас­ кой. В свете ламп поблескивают загрунтованные секции.

— Тоже новшество,— говорит главный,— еще до установки на стенде секция подготовлена к окраске. Нет нужды ползать внутри, мерзнуть на ветру. Намного ускоряется и удешевляется строительство...

А самое главное — качество улучшается.

Мы поднимаемся по металлическому трапу на па­ лубу теплохода. Гудят сварочные трансформаторы. Будоражат густую безлунную темь вспышки сварки. Высоко над головами алеют рубиновые огни на стре­ лах кранов. Краны движутся, и плывут вместе с ними в темном небе рубины.

Шагаю по верфи с главным инженером, вслуши­ ваюсь в его пояснения, здороваюсь и знакомлюсь с рабочими, пытаюсь по тону разговора, по взглядам уловить и понять: как к нему относятся люди?

Мы с главным инженером — однокашники. Пять лет прожили в студенческом общежитии. Вместе кор­ пели над курсовыми работами и в один день защи­ тили дипломные проекты. Интересно же посмотреть, какой корабельных дел мастер, как говаривали в ста­ рину, получился из него?

...В двадцать лет Николай Терешкин командовал ротой автоматчиков, с которыми прошагал от Курска до Эльбы. Год спустя после победы стал студентом кораблестроительного факультета. Николай выде­ лялся среди первокурсников: был кавалером ордена

72

Александра Невского и награжден еще несколькими боевыми орденами и медалями.

Мы жили впроголодь, но отчаянно спорили о тео­ рии относительности. Грузили баржи, чтобы зарабо­ тать, и часами выстаивали в очереди за билетами в драматический театр. Были тысячи лекций, и перед экзаменом, как правило, не хватало одной ночи. Будущие корабелы «грызли» строительную механику и мечтали о флоте будущего. Два раза в неделю хо­ дили на стадион. В институтском драмкружке ста­ вили пьесы. И везде был Николай — то комсорг нашего факультета, то староста легкоатлетической секции и драмкружка.

После суматошного и немного грустного выпуск­ ного вечера мы расстались. Был твердый уговор: раз в год, 5 декабря, собираться в Горьком. По первона­ чалу уговор блюли. Узнавали: тот «не потянул», а этот пошел в гору. Один стал заместителем глав­ ного конструктора крупного завода, другой выдви­ нулся на общественной работе.

Николай шел ровно: после института на Сормове был строителем, потом стал инженером — сдатчиком судов. Месяцами пропадал в командировках. Друзья однажды заметили: седина тронула виски. Николай усмехнулся:

—Годы.— Потом скупо пояснил: — На Каспии в шторм попали... Искали волну покрупнее, надо было замеры прочности произвести да проверить новый ускоритель качки.

—Нашли? — поинтересовались друзья.

—Встретили.— Николай покрутил в пальцах па­ пиросу.— Застопорили машину, встали бортом к вол­ не... Испытания же. Чем хуже — тем лучше.— Голос ровный, знающий: — Не океан, конечно, но сила удара

73

до шести тонн на квадратный метр. Ну, покачало нас, на палубе посрывало кое-что... Кинулся спасать при­ бор, волной наподдало.— Глубокая затяжка, и снова спокойный голос:— Спасибо товарищам, а то бы!..

Спустя несколько лет узнал новость: Терешкин назначен главным инженером Навашинского судо­ строительного завода. Хотелось съездить, посмотреть на институтского товарища в новой роли, но все не выпадала дорога в те края. И вот, наконец, удалось попасть...

Прогуливаясь с Николаем, я несколько раз ловил себя на мысли: а ведь в самом деле интересно, каким он теперь стал, главный инженер Н. Ф. Терешкин? По-прежнему ли считает, что в жизни всегда нужно учиться, или мысли молодости остались где-то в туманном далеке? Может быть, на смену им пришла сонливая самоуспокоенность человека, который счи­ тает, что он познал все? Ведь прошло немало вре­ мени и всякое могло случиться.

Жизнь можно мерить по-разному: числом миль, намотанных на циферблате корабельного лага, бун­ керами намолоченного зерна, тоннами сваренной стали. Можно и числом построенных судов. Я говорю об этом Терешкину и спрашиваю, сколько судов на его счету.

— Сколько?'—переспрашивает главный инже­ нер.— Так, значит, на Сормове и здесь...— он назы­ вает цифру.

И я вместе с ним вижу морские хлопколесовозы, рудолесовозы, огромные сухогрузные теплоходы типа «Волго-Дон», мелкосидящие танкеры, построенные навашинцами за эти годы.

Главный инженер, конечно, не размечал листы обшивки, в его руках не брызгал искрами электрод

74

сварщика. Он не красил корпуса и не монтировал двигатели. Он не делал расчетов прочности судна и не прикидывал размещение системы и устройств. Это и немыслимо, потому что одних чертежей по судну изготовляется около десяти тысяч. Тысячи ра­ бочих, инженеров и техников строят судно. Цехи, мастерские и вспомогательные службы в две, а то и в три смены воплощают в металл конструкторскую мысль, устанавливают машины и механизмы, тянут трубопроводы и электропроводку, как говорят на за­ воде: насыщают судно всем необходимым для плава­ ния. Но для того чтобы слаженно и ритмично работал завод, сходили со стапелей суда, главному инженеру необходимо вовремя распорядиться, отдать команду, правильно наладить производство, сосредоточить усилия рабочих и инженеров на нужном, самом глав­ ном направлении.

Прочность корабельной цепи определяют по ее самому слабому звену. До приезда Терешкина таким звеном в жизни завода считалась учеба кадров. Сей­ час у них учится каждый третий: в вечерней школе,

взаводском техникуме, в кружках повышения ква­ лификации. Ежегодно до десятка лучших производст­ венников отправляются по путевкам завода в инсти­ туты. Учится и главный инженер. Он ведет кружок,

вкотором занимаются начальники цехов и отделов.

Инженеры учатся по программе высших заочных экономических курсов. Эти курсы — не экономиче­ ский ликбез. Нет, претворяется в жизнь известное постановление о необходимости овладения экономи­ ческими знаниями, так как это одно из необходимых условий ускоренного движения вперед нашей про­ мышленности.

75

Главный инженер не забывает и о практике, знает, теории нужно давать выход.

Вмеханическом цехе он показал мне отгорожен­ ный стеклянными переборками станок — координат­ но-расточный высшего класса точности. Чтобы «пой­ мать» на нем тысячные доли миллиметра, нужно создать возле станка постоянный микроклимат. Ста­ нок требует температуры +20 и относительной влаж­ ности 55 процентов.

Вголосе главного инженера довольные нотки:

— Пришлось на наших снабженцев поднажать,

чтобы достали. Посылали двоих рабочих в Ленин­ град постигать «норов» этого агрегата.

На участке шлифовальных станков стоит класс­ ная доска. Она испещрена формулами, тригономет­ рическими знаками: в обеденный перерыв рабочие готовились к занятиям в техникуме.

Невольно вспомнилось, как насаждал в свое время Петр «новоманерные» суда, заставляя русских мужи­ ков постигать азы техники. Теперь рабочим нужна высшая математика. И вооружаясь этими знаниями, они постоянно ищут свое, новое, передовое. Это тоже одно из условий ускорения.

По первоначальному проекту, сухогрузный теп­ лоход типа «Волго-Дон», огромная махина длиной сто сорок метров и грузоподъемностью в два тяже­ ловесных железнодорожных состава, должен был иметь несколько поперечных переборок в трюмах. Навашинцы посчитали прочность и пришли к выводу, что эти переборки не нужны. Проектанты заупрями­ лись. Разгорелся спор. Решено было провести испы­ тания. В качестве судей пригласили ученых из Горь­ ковского политехнического института. Отправился «Волго-Дон» искать подходящую волну. На волж­

76

ских морях ее не оказалось. Надумали выйти на шестнадцатифутовый астраханский рейд, хотя «Вол- го-Дон» типично речное судно.

Попали в шторм. Проектанты и строители, люди сугубо сухопутные, естественно, отдали дань Неп­ туну. Но вернулись довольные: прочность судна и без переборок оказалась вполне надежной. В итоге — сэкономлены десятки тонн стали на каждом судне, улучшились условия погрузки и выгрузки.

Но, пожалуй, не это все-таки самое главное. Не менее важно другое: у корабелов вырабатывался вкус к эксперименту, укреплялось чувство хозяина, заин­ тересованного в своем деле, а не отбывающего тру­ довую повинность. Именно этим хозяйским чувством можно объяснить и еще один смелый технический шаг, предпринятый навашинцами. И снова во главе людей, совершивших этот шаг, был главный инже­ нер Терешкин.

Речь идет об экспериментальном «Волго-Доне». Внешне это самое обычное серийное судно, носившее заводской номер «1000». Проходя в один из дней мимо стапеля, где высился на клетках корпус сухо­ груза, я увидел, что монтажники устанавливают на днище поперечные металлические козырьки, при­ крывающие узкие прорези. В конструкторском бюро спросил, чем вызвана установка козырьков и зачем в днище сделаны прорези. Мне объяснили, что на этом теплоходе решено проверить давно занимающую умы конструкторов новинку: применить воздушную смазку корпуса.

Поясню суть дела. Известно, что одним из видов сопротивления воды движущемуся судну является сопротивление трения. Чем выше скорость, тем, есте­ ственно, значительнее величина этого трения. Проек­

77

тировщики предположили, что, если подать под днище сжатый воздух, пузырьки его окружат кор­ пус подвижной пленкой. Пузырьки как бы сыграют роль шариков, что в подшипниках. Они создадут про­ межуточный слой между корпусом и водой — это и будет воздушная смазка. Трение корпуса об эту смазку неизмеримо меньше, чем о воду.

Для подачи воздуха под корпус в машинном отде­ лении теплохода поставили компрессор, наметили места, в которых необходимо сделать прорези, сконст­ руировали козырьки для защиты этих прорезей от забивания песком. По расчетам теплоход должен был дать прибавку в скорости почти до двух кило­ метров в час. Практически это означало бы за время эксплуатации экономию средств, достаточных для постройки еще одного судна. Игра стоила свеч, тем более что дооборудование теплохода обходилось недорого.

К сожалению, попытка построить судно с воздуш­ ной смазкой пока что окончилась неудачно: теплоход не показал расчетной прибавки скорости. Я поинте­ ресовался у главного инженера: в чем причина неуда­ чи? Он ответил, что конструкторы запроектировали слишком малую мощность компрессора. К тому же компрессор работал от главного двигателя, следова­ тельно, увеличить его мощность не представлялось возможным. Необходимо предусмотреть в следую­ щем варианте установку более мощного компрессора с независимым источником энергии.

Надо думать, в недалеком будущем мы еще услы­ шим о воздушной смазке корпуса судна. Повторяю, теоретически эта смазка выглядит весьма заманчиво. К тому же (и это здорово!) советские конструкторы первыми в мире попытались осуществить идею воз­

78