книги из ГПНТБ / Ильин, В. А. Формула ускорения

Забегая вперед, следует сказать, что, к сожале­ нию, опыты с полиоксом, проведенные сормовичами, не дали ожидаемых результатов. Но это обстоятель­ ство нисколько не уменьшает значения проведен­ ной работы, ибо в науке подчас одинаково важно и да и нет. Тем более что работы белорусских ученых дают блестящее подтверждение возможности при­ менения полиокса для других целей. Но возвратим­ ся в Сормово.

Не так давно, в минуту доброго настроения Рос­ тислав Евгеньевич Алексеев, доктор технических наук,— это звание ему было присвоено без защиты, как говорят, гонорис кауза — сказал своим коллегам, что за последние пять лет он освоил управление не­ сколькими типами самолетов. Коллеги — а тут были ведущие специалисты бюро Иван Шапкин, Леонид Попов, Болеслав Зобнин, Александр Васин и Борис Резников — засомневались. Хотя сами перед этим наперебой рассказывали мне удивительные вещи про главного: ему идет шестой десяток, а он зани­ мается горнолыжным спортом, альпинизмом, от­ важился совершить прыжок с Горьковского трамп­ лина, летом водит яхту и увлекается водными лыжами.

Сомневающихся Ростислав Евгеньевич убедил весьма легко. Он спросил их:

— Я вам когда-нибудь говорил неправду? Воспользовавшись паузой, наступившей после

алексеевского вопроса, я спросил, а зачем ему, кон­ структору судов, понадобилось осваивать управле­ ние самолетами? В ответ Ростислав Евгеньевич рас­ сказал, как однажды, в первую навигацию первой «Ракеты», пассажиры на пристани в Чебоксарах не

отваживались ехать на теплоходе. Тогда главный решил сыграть на самолюбии мужчины, остановив­ шегося с сыном возле сходен. Алексеев спросил его: «Неужели боитесь?» Мужчина вспыхнул: «Я?! Ни капельки». И тут же купил билет, взял за руку мальчишку и храбро вступил на трап. За ними сели

иостальные.

—Я к чему припомнил этот эпизод? — продол­ жал Алексеев.— Мы собираемся дать волгарям но­

вые, еще более скоростные суда, как это говорится в строках Директив XXIV съезда партии. А для реки скорость в сотню-другую километров все равно что вторая космическая для ракеты. Но ведь если на космических ракетах летают специально трениро­ ванные, отобранные люди, наши суда повезут са­ мых обычных пассажиров. Могу ли я брать на себя ответственность за их жизнь, если сам не убежден в полной надежности скоростных судов? А как убе­ диться?

Алексеев говорил спокойно, даже чуточку моно­ тонно, не повышая голоса, говорил убежденно, как

ивсегда:

—Я могу представить себе по формулам и опи­ саниям, что должен испытывать летчик в кабине самолета. Это бесспорно. Но это будет муляж чувств,

а не сами чувства.— Он чуть усмехнулся.— Тогда, в Чебоксарах, я немного схитрил, убеждая пассажи­ ра, сыграл на самолюбии. Но ведь я был полностью уверен в безопасности «Ракеты». Уверенность дол­ жна быть у меня и сегодня, когда не за горами вре­ мя выхода на водные магистрали в корне усовер­ шенствованных судов-скороходов...

Мне вспомнились слова академика П. Я. Гама­ леи— автора четырехтомного труда «Вышняя тео­

50

рия морского искусства», долгие десятилетия счи­ тавшегося для корабелов основополагающим руко­ водством. В труде академика говорилось: «Корабль есть машина столь сложная; качества, кои он дол­ жен иметь, столь многоразличны, что кораблестро­ итель и кораблеправитель должны иметь глубокие знания в теории своего искусства и совершенно быть уверены в истине оных, прежде чем осмелиться что-либо переменить в строении, вооружении или правлении корабля... Ученость малая опасна и вредна».

Нужно ли особенно комментировать эти не по­ терявшие актуальности слова академика? Рассуж­ дения главного конструктора сормовских водолетов логичны и естественны. Ростислав Евгеньевич дейст­ вует подобно врачу, открывшему новый препарат и самолично испытавшему его. Причем делается это не во имя свое, а во имя Родины. Испытание может быть смертельным, но на этом опыте научатся дру­ гие и помогут человечеству. Надо почтительно скло­ нить голову перед отвагой и мужеством экспери­ ментатора вне зависимости от утилитарной пользы, ибо именно благодаря таким людям и движется про­ гресс. Во все времена, говоря словами философа, ис­ тинные патриоты «хотели того, что они делали и де­ лали то, что хотели».

Однажды мне довелось побывать в Лондоне. Бывшему судостроителю интересно было заглянуть в редакцию журнала «Суда на воздушной подушке и на подводных крыльях». Нас приняла главный ре­ дактор журнала Юанита Калерги. В ходе беседы выяснилось, что редакция давно хочет получить статью о развитии строительства судов на подвод­

51

ных крыльях в СССР и чтобы в ней как можно под­ робнее было рассказано о мистере Алексееве.

Возвратившись домой, я рассказал Ростиславу Евгеньевичу об этой встрече, о том, что международ­ ное общество по судам на подводных крыльях со­ бирается устроить совещание инженеров-корабле- строителей, на котором будут присутствовать пре­ зидент этого общества Шертель, а также финский инженер Каарио, создавший один из первых проек­ тов летающей амфибии.

Алексеев выслушал меня и сказал:

— Знакомые имена... Когда-то мадам Калерги просила написать в ее журнал, да вот все руки не доходят... Кстати. Ганс Шертель был у нас. Катали мы его на наших судах по реке и по морю. Смотрел ревностно: нет ли заимствований. Ничего не обна­ ружил и отозвался весьма высоко. А вот Каарио, мне сдается, сейчас уже не работает. В основном пишет статьи...

Разговор этот шел у нас в «Чайке», которую Р. Е. Алексееву дали на пробные испытания. Ростис­ лав Евгеньевич вел машину за город, на испытатель­ ную базу. Вел мастерски, профессионально, без ма­ лейшего напряжения, которое свойственно любите­ лям. Заметив, как я опасливо поглядываю на спидо­ метр, было темно, шоссе обледенело, успокоил:

— Это что. Ходим и не на такой скорости! — И постучал пальцем по стеклу спидометра в том ме­ сте, где были изображены цифры, близкие к двум­ стам. Спросил: — А в соборе святого Павла довелось побывать?

Я ответил, что мне повезло и я побывал в со­ боре.

Многие из корабелов слышали историю, к кото­

52

рой имеет отношение величественный собор святого Павла в Лондоне. Вот что привлекает там корабе­ лов. На одной из стен собора укреплена бронзовая доска. На доске крупные выпуклые строчки: «В па­ мять офицеров, моряков, морской пехоты и юнг, ко­ торые погибли 7 сентября 1870 года на парусно-па­ ровом судне «Капитан» возле мыса Финистер».

Почему же погиб «Капитан»? Из текста на брон­ зовой доске явствовало, что при постройке крупного военного корабля, экипаж которого составил более тысячи матросов и офицеров, были допущены серь­ езные ошибки. На эти просчеты — резкое уменьше­ ние высоты надводного борта и снижение остойчи­ вости — указывал известный в ту пору корабельный инженер. Однако английское адмиралтейство, веда­ ющее постройкой кораблей, не вняло предостереже­ ниям. В первый же шторм «Капитан» перевернулся и затонул. В Лондоне состоялся суд над виновни­ ками гибели сотен людей и корабля, а в осуждение и порицание невежества лордов в адмиралтействе и появилась в соборе памятная доска.

Об этом как раз мы и говорили с главным конст­ руктором. Конечно же, никакие аналогии и сравне­ ния здесь неуместны: разные эпохи, разные соци­ альные общества. За работой коллектива конструк­ торов пристально и заинтересованно следит колле­ гия Министерства судостроительной промышленно­ сти. Сормовичам активно помогают областной и городской комитеты партии, среди работников ко­ торых толковые инженеры. Так было, когда только что рождалась первая скоростная «Ракета». Так об­ стоят дела и сейчас, когда закончена разработка се­

53

комфортабельны. Интересен и перспективен «Бу­ ревестник» — крылатый газотурбоход, прошедший окончательную доводку. Он стал курсировать по Волге в первую послесъездовскую навигацию.

Не забыты сормовичами и морские суда. Лучшим

40 узлов. «Циклон» будет курсировать на Черном море. Даже пятибалльный шторм не помешает ему совершать регулярные рейсы.

Один из ведущих специалистов конструкторского бюро Александр Васин рассказывал мне, что при со­ здании «Циклона» главной трудностью явилось ре­ шение вопроса о передаче мощности на движитель. В двух словах трудность заключалась в следующем. Если вести от двигателя к винту обычный гребной вал, нужны поддерживающие кронштейны. Вал и кронштейны будут создавать сопротивление, из-за которого упадет скорость хода. Как быть? Обрати­ лись к главному конструктору. И хотя Ростислав Евгеньевич последнее время занимался другими во­ просами, он дал инженерам добрый совет.

Как всегда, решение главного было неожидан­ ным. Алексеев решил не ставить гребной винт, не тянуть валопровод, не связываться с кронштейнами. Взамен он предложил использовать водометный движитель, о ' котором когда-то говорил Николай Зайцев. Новшество, до сих пор не применявшееся на судах подобного водоизмещения, по расчету главного конструктора позволяло увеличить ско­ рость, улучшить мореходность и комфортабель­ ность судна.

Можно добавить, что «Циклон» вполне отвечает требованиям лучших мировых образцов, а по скоро­

54

сти превосходит своих зарубежных соперников. Морской скоростной теплоход с водометным движи­ телем будет одним из трудовых вкладов сормовичей в дело выполнения решений XXIV съезда партии.

В среде корабелов иногда приходится слышать, что у Алексеева трудный характер. Соответствуют ли действительности эти утверждения, и если да, что кроется за этими словами «трудный характер» при­ менительно к главному конструктору?

Когда я думаю об Алексееве, то представляю его прежде всего в конструкторском бюро, крупного, своенравного человека, который никогда не хлопо­ тал о своей биографии. Впрочем, как-то он признал­ ся: с детства хотел стать конструктором. Поскольку цель была выбрана, определились и средства: после школы — ученичество на заводе, работа слесарем, рабфак и институт. Как мы уже знаем, на третьем курсе выбрал тему дипломного проекта: судно на подводных крыльях. Скажем прямо: тема была эф­ фектной. Но мало ли мир знает эффектных тем дипломных проектов, которые потом прогибают полки в архивах? Значит, у Алексеева дело было не в эффекте. Он увидел в крылатых судах мост между тем, что было в судостроении и тем, что будет.

Вспомним, Алексеев, не бросил свою мечту, ког­ да стал работать инженером в Сормове. Прославлен­ ный на всю Волгу яхтсмен, которому когда-то Вале­ рий Павлович Чкалов вручал приз за победу, каж­ дое лето таскал на буксире за яхтой невзрачные с виду самодельные модели будущих «Ракет» с жес­ тяными крыльями.

55

Он верил в то, что за этими необычными с виду сигарами будущее. И видимо, эта вера обладала такой силой, что ею проникались и другие. Спустя много лет Ростислав Евгеньевич признавался: беседа в раз­ гар войны с главным конструктором Сормова о его мечте так поразила, он получил такую моральную зарядку, что ему хватило ее на все последующие годы. Ведь, повторяю, зимой сорок третьего, когда на счету был каждый солдат на фронте и каждая пара рабочих рук в тылу, партийный комитет заво­ да освободил его, инженера Алексеева, для работы во имя будущего. В него верили.

Недавно жена главного конструктора Марина Михайловна привела один пример из жизни той во­ енной поры. Когда Ростислав Евгеньевич приносил из сарая охапку поленьев, он откладывал каждое десятое и выстругивал из него модель корпуса для летних испытаний. Это было, когда ему еще не пору­ чили работу.

Одержимость и устремленность к цели люди всегда умеют ценить. Помню, в ту пору, когда на Сормове еще не прекратили выпуск паровозов, один из старых производственников, услышав про крыла­ тые суда, сказал, имея в виду Алексеева:

— Да, это не узкой колеи паровоз!

Существует в теории корабля термин: живу­ честь. Он означает способность судна противостоять различным малоприятным вещам — пробоинам и авариям. Я думаю, творения Алексеева потому ока­ зались жизнестойкими, что они давались Ростисла­ ву Евгеньевичу очень нелегко. У алексеевских су­ дов запас живучести весьма значителен.

Когда смотришь на крылатое судно, провожая глазом его стремительный бег, всегда вспоминается

56

главный. Водолеты Алексеева чем-то похожи на него. Но чем? Или, может быть, в самом полете их заложена частица его темперамента: чистого, силь­ ного, с особым жизненным ритмом? В общем-то,

чего, кроме проектирования кораблей. Он живет пол­ нокровной жизнью: занимается живописью, оста­ ется заядлым спортсменом, подтверждая звание мастера спорта, успевает охотиться, рыбачить. Но все это служит одной, главной цели: отдохнув, с но­ выми силами взяться за работу. Причем «взяться за работу» означает для него не только набросать схе­ му, попросить произвести расчеты на электронновычислительной машине, обсудить на оперативном совещании самую острую проблему,— нет, нередко главный становится к верстаку и сам доводит мо­ дель, как он говорит, до ума. И делает все про­ фессионально. И это тоже одна из примечатель­ ностей Алексеева: ему удалось сочетать в себе уверенную руку рабочего с отточенным умом ин­ женера.

Ранним утром людно в Сормове на улице Барри­ кад. Идут сормовичи... Идут Алексеев, Попов, Шапкин, Зобнин, идут инженеры, рабочие. Ничем не выделяющиеся, самые обычные с виду люди. Прав­ да, нет с ними Зайцева, самого близкого из друзей. У них уже взялись сединой волосы, резче стали морщины. Один жалуется на желудок, у другого в письменном столе видели цилиндрик с валидолом. Но они знают, у них есть смена.

57