книги из ГПНТБ / Ильин, В. А. Формула ускорения

Упоминается об этом не случайно. Крылатые суда сыграли весьма значимую роль в уменьшении числа речников. Да оно и понятно: экипаж «Раке­ ты» в рейсе составляет всего три человека. Можно утверждать, что и в перспективе, когда появятся речные экранопланы и суда на воздушной подуш­ ке, кадры массовых профессий в прежних объемах не потребуются, как не нужны, скажем, кочегары или масленщики на турбовинтовом воздушном лай­ нере. Так будет.

Но пока что пароходству ежегодно нужны ты­ сячи новых работников. И они приходят. Специали­ сты из института инженеров водного транспорта, из речных и из профессионально-технических училищ. Приходят и просто с «улицы». Как ни крути, ПТУ не в состоянии пока полностью обеспечить плано­ мерное и квалифицированное пополнение волгарей. А из-за сезонности, из-за того, что в зиму флот ста­ новится в затоны, с судов ежегодно уходит несколь­ ко тысяч человек. Одни совсем, не собираясь возвра­ щаться, другие — в армию, третьи поступили учить­ ся или ушли работать на завод. Короче, причин много.

Почему же все-таки уходят с флота? Почему оза­ бочен начальник пароходства Константин Констан­ тинович Коротков, когда начальник отдела кадров Гордов сообщает ему сведения о комплектации су­ дов экипажами? Что делается и что нужно делать, чтобы волгарь не уходил с судна? Ведь хотя и труд­ но работать сегодня на Волге, но эти трудности не идут ни в какое сравнение с теми, что выпадали на долю речника еще несколько десятилетий назад.

Заглянем в историю, ибо может быть прошлое поможет нам лучше понять настоящее. Наше сча­

99

стье, что и по сей день еще живы на Волге бывалые люди, которые не только помнят рассказы очевид­ цев, но и сами хранят юношеские впечатления об этом времени. Одним из знатоков прошлого счита­ ется на Волге бывший капитан Михаил Петрович Ежов. Его обстоятельные и толковые воспомина­ ния напечатала бассейновая газета «Большая Волга».

Вчитайтесь, как пишет М. П. Ежов о той катего­ рии речников, которые сравнительно недавно были основой рабочего люда Волги, насчитывая в своих рядах несколько десятков тысяч человек:

«Наши волжские грузчики, так называемые ос­ новные, именовались крючниками. Грузчик-крюч­ ник был фигурой колоритной и выглядел так: рос­ лый, здоровый богатырь с широкой грудью, в рубашке с расстегнутым воротом, с крепкими мус­ кулистыми ногами, выглядывающими из широких портов, в лаптях и онучах. Обязательная принад­ лежность каждого грузчика — висящий на груди же­ лезный крючок с длинным хвостом, сплетенным из конского волоса. И наконец, самое главное орудие его труда — подушка или ярмо — надеваемый на спи­ ну потник, род седла с поперечным выступом в ниж­ ней части, на котором и держится груз. Чтобы ноша не скользила по спине, ее придерживают руками и крючком.

Крючники, иначе называемые горбылями, носили груз на своей могучей спине. Им приходилось тас­ кать за день до 200 пудов груза, а в иные напряжен­ ные дни и до 700 пудов.

Грузчики сводились в большие артели, которые в процессе работы разбивались на отдельные звенья, человек по 15—20, и назывались «руками».

100

Это были постоянные работники — профессиона­ лы, специалисты своего дела. Приходили они из оп­ ределенных мест — сел и деревень Нижегородской, Казанской, Симбирской губерний и были известны силой, ловкостью, умением быстро и четко работать. По всей России шла слава о признанных мастерах своего дела. Это касалось главным образом кре­ стьян — выходцев из села Промзино на Суре, звали их просто промза.

По роду своей работы крючники разделялись на горбачей, каталей, тачечников, подъемщиков, уклад­ чиков, спускалыциков. Главная тяжесть приходилась на долю простых грузчиков-горбачей, в большинст­ ве своем способных подымать кладь до 15 пудов. Более тяжелые и громоздкие предметы переноси­ лись на руках или плечах несколькими людьми или же волоком, при помощи веревки или таскательной доски. Работа шла под припев: «Вы, ребята, собра­ лись, за веревочку взялись. Ой, дубинушка, ухнем! Раззеленая сама пойдет. Идет, и-дет, бер-ри, пой­ дет, и-дет-идет, сама пойдет» или «Вы, ребята, не робейте, свои силы не жалейте» и т. д.

Запевки эти, или песни, если их можно так назы­ вать, не отличались особой сложностью, в них не­ редко звучала ирония по адресу подрядчика, а то и публики, слушающей песни. Например: «Вот идет усатый, рыжий, бородатый», или «Эх, золотая наша рота тащит черта из болота», или еще: «Вы, ребята, дери глотку, нам подрядчик даст на водку», и опять «Ой, дубинушка, ухнем!». Пелось это довольно сла­ женно, стройно и даже красиво.

Рабочий день грузчика зависел от времени при­ хода и отхода судна и длился не менее 14 часов, без учета дня и ночи, особенно на промежуточных при­

101

станях. Правда, были небольшие паузы для отдыха и перекура. Эти кратковременные, передышки на­ зывались залогами.

Жили грузчики всегда артёльно, нанимая поме­ щение ближе к пристаням, иногда даже размещались на пристанях в трюмах дебаркадеров. Все удобства сводились, как правило, к общим нарам, на которых отдыхали и спали, подложив под себя пропотевшую одежду, тут же и ели, а под нарами держали посу­ ду, продукты.

Питание чаще всего организовывалось на об­ щественных началах, для этого выбирали артель­ щика, который часто даже освобождался от основ­ ной работы. На него ложилась обязанность закупать продукты, а так как хранить их было негде, то за­ бирались они в частных лавках ежедневно на книж­ ку. Расчет производился через каждые две неде­ ли — в дни получки.

Заработок колебался в среднем от 150 до 250 руб­ лей, но после вычетов на харчи на руки подрядчик выдавал обычно 50—100 рублей».

По словам знатока, были на Волге и другие груз­ чики— временные, которые набирались из случай­ ных людей — безработных или пропойц. Постоянной работой они не обеспечивались, занимались разгруз­ кой и погрузкой судов только в тех случаях, когда требовалось срочно распаузить суда из-за мелко­ водья, а рабочих рук не хватало. Конкурировать с основными грузчиками они не могли, так как у них не было привычки к постоянному труду, ловкости, силы и быстроты в работе, а также из-за пристрастия к вину.

На Волге такие грузчики имели разные назва­ ния: в Рыбинске их звали зимогорами, часть из них

102

даже зимой не возвращалась домой, а ютилась в ночлежках и была подобна нижегородским золота­ рям из Мильошки, в Нижнем — золотой ротой, в ни­ зовье— галахами, название произошло от владель­ ца ночлежки Галахова в Саратове, в Казани — просто босяками, и жили они там на Мокрой улицё. Летом ночевали на пристанях, под лодкой, а то и просто под открытым небом...

Обстоятельный рассказ бывшего волжского ка­ питана здесь не случаен. Мало того, что он интере­ сен сам по себе, но он еще и еще раз дает почувство­ вать, какую огромную дистанцию и в какой короткий срок прошел речной транспорт страны.

Сегодняшний порт на Волге для нас прежде всего начинается с далеко видных ажурных стрел пор­ тальных и плавучих кранов. Давным-давно бросил грузчик ярмо-баланку и стал именоваться механиза­ тором, под началом у которого мощные штабелеук­ ладчики, автокары, транспортеры и тягачи.

Стоит в связи с этим подчеркнуть и то обстоя­ тельство, что ускорение технического прогресса на Волге началось прежде всего с самих волгарей. Вот свидетельство об этом одного из ветеранов волж­ ской гвардии бывшего капитана А. Бурмистрова:

— На капитанский мостик вышел я рано, в 1920 году, шестнадцатилетним мальчишкой, когда был студентом последнего курса судоводительского от­ деления Нижегородского речного техникума. Вна­ чале работал помощником командира на маленьком

сохранившееся с тех давних пор мое подлинное удо­ стоверение, с подписями и печатями. Просто такое

103

уж было время. Помните, в автобиографии Аркадий Гайдар сказал: «...не биография моя необычная, а время наше было необычное».

Тринадцатилетним подростком поступил я мат­ росом на пароход к судовладельцу Д. В. Сироткину. Трудно тогда доставался кусок хлеба. Тяжелая двух­ сменная вахта по шесть часов, половина которой про­ ходила на носу парохода с наметкой в руках. Лоц­ маном, помнится, служил у нас человек молодой, только еще начавший изучать реку. И было у него железное убеждение: «Наметкой дно не проткнешь». Вот и стоишь часами с двенадцатифутовой наметкой и кричишь в штурвальную рубку: «Под таба-ак!», если наметкой достал дна, если же не достал, опятьтаки кричишь. А лишь кончится наша вахта, к штур­ валу в рубке станет старый лоцман, и тут же свис­ ток: «Клади наметку, наметкой воды не приба­ вишь»,— только и скажет. Тоже убеждение.

Читать я научился... «по колесам»— по названи­ ям пароходов, написанных над колесом.

Многим новичкам случалось проходить через унизительные испытания.

Подойдет к новому матросу один из «стариков» и с самым серьезным видом пошлет его в машину за слесарной пилой, чтобы у запасного якоря, что лежит на носу, лапы заточить — притупились, мол, и якорь держать плохо будет.

До крови иногда набьет себе мозоли неопытный парнишка, а взрослым любо, они ведь и сами про­ шли через это: конопатили деревянные кнехты, ту­ ман лопатой на носу судна разгоняли, воду из копани в другую копань железным совком переливали. Иногда и жестокими были эти «шутки». Скажут вот такому новенькому: «А ну-ка, живо к Тимофеичу, да

104

брат-литератор. На смену бакенщикам пришли пу­ тевые рабочие, оснащенные современными моторны­ ми судами, знающие, как обращаться с аккумуля­ торными батареями и «солнечными» клапанамиприборами, автоматически зажигающими и гасящи­ ми электрические лампы в буях и на перевальных столбах.

Ушла в прошлое тягчайшая работа грузчиков под знаменитую «Дубинушку». Самому могучему силачу из числа «промзы» не потягаться ныне с краном, который запросто переносит в трюм много­ тонный контейнер, либо грузовой автомобиль или трактор. А бывший грузчик, как правило, нынче имеет среднее общее образование или свидетельство об окончании профессионально-технического учи­ лища. И уж он-то отлично знает, что такое ускоре­ ние, как в своей физической сути, так и примени­ тельно к техническому прогрессу на водном тран­ спорте...

Вот так на глазах одного-двух поколений неуз­ наваемо меняется жизнь и работа на Волге, меня­ ется скорость изменения скорости, происходит то, что мы называем ускорением.

БЕЛОДВОРЦЕВ И ДРУГИЕ

Есть что вспомнить о Волге, ее флоте и капитанах и мне. Я знаю Волгу три десятка лет. Ранней весной 1943 года вместе с двумя учащимися речного техни­ кума меня направили для прохождения практики на буксирный пароход «Лось». Капитаном на буксире был потомственный волгарь Белов, каюсь, не помню сейчас его имени и отчества.

106

Пароход по нынешним понятиям был неказист: плицы гребного колеса деревянные, мощность всего около сотни лошадиных сил, машина компаунд, то есть двойного расширения, тяговое усилие неболь­ шое. «Лось» в ту весну выполнял весьма важное за­ дание: мы буксировали до Рыбинска баржу с воен­ ным грузом. Выполнив задание, пароход двинулся во Владимировку с возом порожних барж, предназ­ наченных для баскунчакской соли.

Этот рейс проходил через три месяца после раз­ грома фашистов у Сталинграда. И хотя война ушла от берегов Волги, опасность все еще подстерегала водников. Фашисты накидали в реку с самолетов множество магнитных мин, на которых подрывались пароходы и баржи.

В тот майский день Волгу у Сталинграда штор­ мило. Поперек реки несколько катеров таскали на длинных тросах металлические понтоны — тралили фарватер от неконтактных мин. От качки и близких взрывов наше состояние не было особенно бодрым, но мы крепились и пытались шутить, не забывая держаться поближе к ходовой рубке.

Помнится, капитан Белов, хотя это была не его вахта, тоже поднялся на мостик, сел на высокую раз­ ножку возле рулевой машины и, ни во что не вме­ шиваясь, стал наблюдать, как идет «Лось» с карава­ ном по опасному месту. Уже одно присутствие ка­ питана, его спокойная поза, редкие слова, которыми он перебрасывался с вахтенным помощником и с лоцманом — мы взяли его на борт в Сталинграде,— все это действовало успокоительно. Никому и в го­ лову не могла придти мысль, что с нами может чтонибудь случиться, когда в рубке находится сам ка­ питан.

107

Капитан Белов не ,был мужчиной громадного роста. Не обладал он и зычным голосом. И фуражку носил не с белыми кантами, а ту, что положено по прежней речной форме. Одним словом, не сравнить с нынешними щегольски одетыми судоводителями. Но было в капитане «Лося» что-то значительное, внушавшее уважение, прибавлявшее сил. В нуж­ ный момент в его голосе появлялись властные нот­ ки, не оставлявшие места для колебаний, понуждав­ шие немедленно кинуться выполнять приказ.

Он был знающ, мы убедились в этом, когда пыта­ лись халтурно сдать ему зачеты, добиться, чтобы он поставил подпись и печать на нашем отчете о прак­ тике. И хотя мы — практиканты — очень бурно вы­ ражали свое неудовольствие его «бюрократизмом», капитан заставил нас снова полезть в трюм и убе­ диться в том, что мы неверно нарисовали схему на­ бора судна.

Он был умудрен житейским опытом и от природы добр. Когда мы попросили его отпустить нас на не­ сколько дней раньше с «Лося», который из-за по­ ломки насоса-камерона встал на ремонт, капитан удовлетворил нашу в общем-то нахальную просьбу. Мудрость его заключалась в том, что он рассудил: ежели нас не отпустить, мы на судне будем бездель­ ничать, так как отчет о практике уже сделан. Доб­ рота же капитана Белова состояла в том, что он упросил шкипера одной из барж дать нам немного баскунчакской соли, которая была в ту пору лишь немногим дешевле золота.

Вернувшись с практики в училище, я встретил приятеля со штурманского отделения Алексея Голу­ бева, парня крепкой кости, плечистого, окающего, как и положено волгарю. Он в то лето плавал прак­

108