книги из ГПНТБ / Парамонов, И. В. Человек редкой судьбы

чан и буров, выходцев из Голландии, русские вы­ ходцы занимали по численности третье место. Осо­ бенно много русских было в Иоганнесбурге, где имел­ ся даже русский клуб. Соотечественники повсюду с нами разговаривали по-русски, даже приезжали в гостиницу, где мы остановились, специально позна­ комиться с нами и приглашали к себе. Все они про­ являли огромный интерес к Советской России. Побы­ вали мы с профессором Мушкетовым в доме одного русского горного инженера, работающего в золотой промышленности Южной Африки. Жена его, англи­ чанка, жаловалась нам во время обеда на мужа, что он скучает по России и требует кормить его русскими блюдами, гречневой кашей.

— А где я возьму гречневую крупу,— говорила она.— Иногда удается получить ее из Польши, но это так трудно. Не можете ли вы помочь получить крупу из России?»

Во время посещения музея в Претории большое удивление вызвал у советских делегатов зал, посвя­ щенный англо-бурской войне. В качестве экспонатов там хранятся многочисленные адреса и подарки, под­ несенные русскими бурам. Старинные русские вазы, блюда, русская скульптура в старорусском стиле украшали один зал, где по всем стенам висели в виде свитков папирусов и пергамента многочисленные приветствия маленькому народу в его героической борьбе с английским колоссом. Н. М. Федоровский нашел в этих приветствиях много знакомых имен русских писателей, художников, музыкантов, арти­ стов.

Большое впечатление произвели на Николая Ми­ хайловича алмазные рудники Южной Африки.

Все алмазное дело было монополизировано в ру­ ках одной компании Де-Беер, которая регулировала

106

цены и выпуск продукции. В 1926 году этой компа­ нией было выпущено на мировой рынок алмазов на сумму в 107 миллионов рублей.

В 1929 году, когда проходил конгресс, алмазы до­ бывались в Кимберлее и на руднике «ПремьерМайн» в тридцати километрах от города. Город ал­ мазов— Кимберлей состоял из рудников «Веселтон», «Бьюлфонтейн» и «Дьютойспент». Это — глубокие шахты, в которых добывалась так называемая «си­ няя земля», или «синяя глина» — вулканические ту­ фы зеленоватого цвета — кимберлиты. Вулканиче­ ский туф — горная порода, образованная из плотно сцементированных обломков лавы.

На рудниках Кимберлея ежедневно добывалось до 10 000 тонн твердого вулканического туфа, который доставлялся на обогатительные фабрики. Там он дро­ бился, промывался проточной водой, отрабатывался во вращающихся барабанах и на концентрационных столах. Оставшийся концентрат составлял один про­ цент от переработанной руды. Он поступал на по­ следнюю промывку на покатых столах, смазанных жиром, похожим на китовый; состав этого жира был строго засекречен. К этому жиру прилипают только алмазы, а кварц, гранаты, пирит и прочие минералы уносятся струями воды, протекающими по покатому столу. Передняя часть стола закрыта решеткой. От­ кинув решетку, нам показали десятки прилипших алмазов.

После сбора со столов и промывки от жира алма­ зы поступали в сортировку. Это — святая святых производства алмазов. Охрана поставлена велико­ лепно. Все за колючей проволокой, всюду детекти­ вы— в форме и без формы. Компания так хорошо организовала это дело, что купить алмаз в Ким­ берлее — центре алмазной промышленности — было

107

почти невозможно. Для этого надо ехать в Лондон. По крайней мере мне даже для минералогического музея ИПМ не удалось достать ни одного образца.

После посещения алмазных рудников делегаты конгресса, а в их числе Федоровский и Мушкетов, посетили Родезию и знаменитый водопад Виктория.

Первую остановку на пути к водопаду поезд сде­ лал в городе Булавайо. Когда-то это был центр са­ мого могущественного и воинственного в Южной Аф­ рике племени матабеле. Близ города Булавайо деле­ гатам показали огромное дерево, под которым когда-то был раскинут шатер Лобенгуля — правите­ ля этого племени.

Следующая остановка была на станции Гуэло. Здесь делегаты посетили золотые рудники, хромито­ вые и асбестовые месторождения.

Рудники «Глоб-Феникс»—богатейшее в мире кварцево-золотое месторождение. Золото здесь было в смеси с мышьяком, сурьмой, медью и никелем. Этот сплав отправлялся в Англию, где и производи­ лось выделение золота и других металлов.

Родезия добывала около половины хромитов, про­ изводившихся во всем мире.

— Месторождение хромитов, хотя и большое, но не столь грандиозное, как я раньше себе представ­ лял,— писал Николай Михайлович.— Наши ураль­ ские хромиты могут с успехом конкурировать с ро­ дезийскими на мировом рынке.

Далее Н. М. Федоровский делился своими впечат­ лениями от посещения родезийских асбестовых руд­ ников Шабани.

Запасы асбеста в Шабани очень большие. Выход высших текстильных сортов колеблется от 4 до 7 процентов, длина волокна достигает 5—6 сантимет­ ров.

108

— Процессы обработки асбеста нам не показа­ ли,— говорил Н. М. Федоровский.— Но на соседней маленькой фабрике все же удалось их увидеть. Весь секрет состоит в применении вихревых отсеивателей, отделяющих асбест от породы и пыли. Мне очень хо­ телось ознакомиться с их внутренней конструкцией, но, к сожалению, в этом было отказано.

Добыча асбеста в Родезии находилась в руках английского концерна Тернер. «Рудоэкспорт» в 1935 году заключил картельное соглашение с этим концерном. Соглашение предусматривало сбыт на мировом рынке советского и родезийского асбеста и взаимное ознакомление с его добычей. По этому со­ глашению родезийские инженеры в 1936 году приез­ жали на Урал, на Баженовские рудники.

О технике обогащения родезийского асбеста Н. М. Федоровский отзывался критически.

— Обогатительные фабрики построены очень плохо. Видимо, пока не была построена железная до­ рога к побережью, капиталисты не решались вклады­ вать в фабрики деньги.

После посещения золотых рудников, хромитовых и асбестовых месторождений поезд с делегатами кон­ гресса направился на север — к водопаду Виктория.

— Туземцы называют этот водопад «Дым, кото­ рый звучит»,— вспоминал Н. М. федоровский.— И действительно, шум водопада был слышен уже на железнодорожной станции. К нему можно идти, не зная дороги, и найти по грохоту. Водопад Викто­ рия — огромный поток реки Замбези, падающей в громадную трещину базальтовых скал, производит потрясающее впечатление. По ширине он почти вдвое превосходит Ниагару, а высота его достигает 130 метров. Мы долго не могли налюбоваться этой величественной гордой красотой природы.

109

Затем наш путь следовал вверх по реке Замбези. Мы проплыли на катере километров 40—50. По бере­ гам реки расстилались луга, покрытые высокой тра­ вой с одиноко стоящими гигантскими пальмами.

Громадные гиппопотамы провожали своими квад­ ратными мордами катер, на отмелях лежали кроко­ дилы, греясь на солнце.

В лесу вокруг реки Замбези очень много обезьян, они стаями бродили даже вокруг гостиницы, где мы остановились. Эти серые смышленые существа ро­ стом с подростка встречались часто и не проявляли никакого недовольства при появлении людей...

Но не только об экзотических красотах вспоми­ нал в своей книге Николай Михайлович. Он расска­ зал о возмутительной расовой дискриминации в Юж­ ной Африке, с которой они встречались на каждом шагу. Негры, индусы, арабы и другие «цветные» на­ роды Африки и Азии могли жить только в специаль­ но отведенных кварталах и зонах, огороженных ко­ лючей проволокой; ездить по железной дороге только в вагонах для черных; даже стоять в одной очереди у железнодорожной кассы или на почте белым вме­ сте с черными и цветными не разрешалось; по распо­ ряжению англичан были устроены специальные окна с надписью: «Только для азиатского народа».

Зарплата одного белого была равна зарплате со­ рока негров. Средний клерк-негр получал от двух до трех фунтов в месяц — в 12 раз меньше, чем клерк с белой кожей.

Федоровский описал в книге «В стране золота и алмазов» возмутительный случай дискриминации и оскорбления Ганди, выдающегося политического и общественного деятеля Индии.

Мохандас Карамчанд Ганди, прозванный Махат­ мой— великим мудрецом (Великой душой), пользо-

110

вался всеобщим уважением индийского народа. Он был вождем партии Индийский национальный кон­ гресс, окончил высшую английскую школу юристов. В Южную Африку он приехал на судебный процесс, на котором должен был выступить в качестве защит­ ника. Процесс проходил в Иоганнесбурге. Ганди взял билет первого класса и расположился в вагоне. Его спутники по купе, англичане, покосились на вошед­ шего. До ближайшей станции они ехали в гробовом молчании. Потом демонстративно покинули купе. Поезд был задержан, в вагон вошли полисмены и предложили Ганди перейти в вагон для черных. Ган­ ди отказался. Полисмены насильно высадили его. Не желая подвергаться дальнейшим унижениям, он проехал все остальное расстояние на лошадях. На заседании суда в Иоганнесбурге судья предложил Ганди занять место на специально отведенных за пе­ регородкой скамейках для людей черной и цветной расы. Ганди отказался. За этот тяжкий проступок он был выведен из зала суда. После этого Ганди, доехав на лошадях до Кейптауна, сел на первый следовав­ ший в Индию пароход и уехал из страны, где попи­ раются элементарные права человека.

В этой книге, отмечая большие успехи и широкий размах геологоразведочных работ в Советском Сою­ зе, Николай Михайлович Федоровский написал: «Теперь очередь за алмазами... Планомерные поиски алмазов у нас до сих пор не производились. Судя по примеру Южной Африки, алмазы нужно искать в об­ ластях распространения тяжелых магнезиальных магм, богатых оливином. Совместно с алмазами в Южной Африке обычно находят ильменит или тита­ нистый железняк, гранат... хромодиопсид и др.»

И далее Николай Михайлович предсказал, что в Советском Союзе тип «южно-африканских месторож­

11Í

дений пока что не встречен, возможно, что он будет найден в многочисленных вулканических областях Сибири и Северного Урала».

В России в разное время было найдено немало ал­ мазов на Урале и в Сибири. После же ознакомления с алмазными месторождениями Южной Африки Н. М. Федоровский дал точное указание, среди каких горных пород следует искать алмазы. Их нужно ис­ кать, подчеркивал Н. М. Федоровский, в областях распространения тяжелых магнезиальных магм, бо­ гатых оливином.

В России первый алмаз был найден крестьянским мальчиком Павлом Поповым в бассейне реки Койвы на Среднем Урале в 1829 году. В промытом золото­ носном песке Адольфовской россыпи он обнаружил прозрачный и сверкающий камешек и показал штей­ геру прииска. Штейгер передал этот камешек в числе прочих минералов, найденных при промывке песка, своему хозяину Полье, тот сразу определил в нем ал­ маз. Спустя три дня в тех же местах был найден вто­ рой алмаз, а через несколько дней и третий.

На Урале за 20 лет, с 1910 по 1930 годы, было най­ дено свыше 200 кристаллов алмазов.

Советский Союз вынужден был ввозить техниче­ ские алмазы из Бразилии и Южной Африки. Они об­ ходились очень дорого — миллионы золотых рублей.

Как-то Н. М. Федоровский сказал:

— Для ускорения открытия у нас алмазных ме­ сторождений— кимберлитовых трубок — нам не ме­ шало бы пригласить несколько опытных проспекто- ров-искателей месторождений золота и алмазов из Южной Африки. Надо им хорошо заплатить, и они помогут нам открыть алмазные месторождения.

Но предложение Федоровского тогда не было при­ нято.

112

Поводом для организации серьезных геологораз­ ведочных и поисковых работ послужило открытие в 1938 году на Урале старателем Колыхматовым не­ большого россыпного месторождения алмазов. Пер­ вые же поисковые работы в Сибири были начаты лишь в 1947 году.

Советские геологи нашли в Сибири кимберлито­ вые трубки южноафриканского типа с богатыми ме­ сторождениями алмазов, а на Северном Урале бо­ гатые россыпные месторождения. Были созданы алмазодобывающие рудники. Особой известностью пользуется сейчас рудник «Мирный» в Якутии.

Кроме того, необходимо отметить, что по инициа­ тиве и под руководством Н. М. Федоровского впер­ вые в Советском Союзе проводились в Институте прикладной минералогии исследовательские работы над получением искусственных синтетических алма­ зов и рубинов, начиная с 1929 года. Работы осущест­ влялись в лаборатории Ф. В. Сыромятникова в спе­ циально построенном институтом павильоне. В лабо­ ратории впервые были получены искусственные рубины, а затем, по технологическому методу, раз­ работанному Институтом прикладной минералогии, опыты были сначала проверены на опытной установ­ ке Чернореченского химкомбината, и с 1936 года там было организовано промышленное производство син­ тетических рубинов. Получение же хороших синте­ тических алмазов не было доведено до конца и лишь много позднее было закончено Институтом высоких давлений под руководством академика Л. Ф. Вере­ щагина. Промышленное производство искусственных алмазов было развито совместно с Украинским ин­ ститутом сверхтвердых сплавов.

Весной 1937 года в Москве проходил XVII Между­ народный геологический конгресс. Одна из много-

численных экскурсии этого конгресса посетила вме­ сте с Н. М. Федоровским на Урале Баженовские ас­ бестовые рудники, а затем и Ильменский минерало­ гический заповедник.

А во второй половине 1937 года из-за клеветниче­ ского доноса Н. М. Федоровский был отстранен от работы в институте и направлен на работу в заполяр­ ный Норильск. Он там продолжал трудиться так же плодотворно. Преподавал в техникуме, создавал гео­ логический музей, готовил к шестому изданию свой учебник по минералогии.

После перенесенного в 1953 году инсульта у Н. М. Федоровского были парализованы правая нога и рука, потеряна речь. К нему срочно выехала его дочь Елена Николаевна и вместе с ним вернулась в Москву.

Ученый и поэт

О своем научном кредо, сложившемся еще в студен­ ческие годы, Н. М. Федоровский замечательно рас­ сказал в одной из своих книг.

— Мы работали у химика, большого чудака. Лет 15 он, как алхимик, сидел в своей лаборатории и не­ прерывно вел какие-то исследования, но какие имен­ но — этого никто не знал. Профессура относилась к нему с почтением, а мы — учащаяся молодежь — со страхом. Он требовал очень точной работы...

Какое удовлетворение получал этот человек, за­ нимаясь в своих тесных комнатах буквально с утра до ночи, в будни и праздники, имея дело только с ре­ тортами, колбами, с реактивами и очень мало с жи­ выми людьми? Была какая-то невидимая скрытая пружина, которая двигала и направляла его жизнь.

114

Она для нас оставалась неразгаданной. Вокруг него, несомненно, был ореол таинственности, что, однако, не гармонировало с его простой ясной речью, с его решительными манерами и точными определениями. Научная работа — вот что составляло смысл его жизни. Дома — спартанская комната, с очень неболь­ шой скромной мебелью; отсутствие друзей, отсутст­ вие учеников в настоящем смысле этого слова; един­ ственно элементы и минералы — вот что интересо­ вало этого человека...

Много лет спустя после его смерти мне случайно удалось узнать, чем он конкретно занимался: он ис­ кал новые элементы. Железо, медь, свинец, олово—• все то, что мы считали таким твердо установленным, определенным и ясным, представлялось его аналити­ ческому уму в соединении с новыми, еще неведомы­ ми нам элементами...

Этот ученый, после неудачно законченного опыта, покончил жизнь самоубийством. Незадолго до смерти он сказал Федоровскому:

— Вот что значит поторопиться. Шесть лет я го­ товил этот опыт. Одну минуту поторопился— и все

пропало.

Самым ужасным было то, что Федоровский уви­ дел здесь умирающей саму научную мысль. Картина гибели научной работы была более ужасна, чем ги­ бель самого работника. Вокруг ученого не было лю­ дей, которые могли бы завершить его труды или дать известность тем работам, которые были уже завер­

шены...

Этот случай навсегда привел Николая Михайло­ вича к сознанию того, что научная работа, несмотря на свою глубокую индивидуальность, должна прохо­ дить в коллективе. Ученый должен окружить себя последователями, единомышленниками, учениками,

115