Индивидуальные мнения или "общественное" мнение?

Предыдущие замечания относились только к техническим проблемам, характерным для любого исследования мнений. Однако пойдем дальше, ведь институты изучения общественного мнения претендуют на измерение не индивидуальных мнений - или не только индивидуальных мнений - а общественногомнения. К этому аспекту, содержащему чисто политическое измерение, мы теперь и обратимся. Прежде всего, можно сделать первое замечание логического характера. Если мнение, на изучение которого претендуют институты изучения общественного мнения, было бы действительно "общественным", оно должно было бы, по крайней мере, приблизительно быть известно всем и публикация результатов опросов не должна была бы, вопреки тому, что мы часто слышим, "удивлять" или "переворачивать" "сложившиеся представления". На самом деле, еще до распространения практики опросов, политики и комментаторы уже так или иначе играли словами, называя "общественным мнением" то, что в реальности было лишь их личным, но публично (в частности, в прессе) заявленным мнением о том, что будто бы думали их сограждане. Вопреки видимости, институты изучения общественного мнения делают то же самое, так как они путем опроса собираютчастныемнения (на самом деле, простые ответы на вопросы о мнениях) тысячи разрозненных индивидов, статистически представляющих "французов", и превращают их в "общественное мнение" только тем, что обнародуют результаты опросов (точнее, зачастую их результаты широко распространяют заказчики исследований, именно потому, что они ожидают "эффекта публикации").

"Общественное мнение" институтов опросов - это лишь статистическая агрегация частных мнений, которые стали обнародованы. Это не мнение, выраженное публично, будь то посредством петиций, свободного выступления в прессе, заявления по телевидению, письма читателя в печатное издание, участия в "опросе" в ходе телепередачи, уличной демонстрации и т.п. Если "граждане" могут иметь или не иметь личные мнения по некоторым политическим проблемам, они могут также принимать или не принимать решения об их предании огласке, например, в ходе конкретных движений протеста или отстаивания своих прав. Публичное выражение или не выражение своего мнения - это/123/ политическое действие. Когда оно совершается "собственником" мнения, это позволяет, хотя бы в некоторой степени, ограничить манипуляции. А в ходе исследований мнений респонденты не выбирают вопросы и не обладают никаким контролем над интерпретацией их ответов, объединенных вместе. Институты изучения общественного мнения глубоко трансформируют то, что, по их убеждениям, они лишь объективно измеряют, хотя бы, по той причине, что право заявлять (или не заявлять) о своих, мнениях составляет часть полного определения политического мнения, по крайней мере в его традиционном варианте.

Если опросы так слабо обоснованы с научной точки зрения, то они, напротив, весьма сильны политически. Неслучайно наиболее спорные с научной точки зрения действия специалистов в области политического мнения открыто, оправдывались последними во имя политического принципа, легитимности. Действительно, почему, - заявляют они - в демократическом обществе невозможно задать всем "политические" вопросы, то есть вопросы, которые, по политическому определению, относились бы к компетенции всех? Почему специалист по опросам должен вносить различия между ответами, которые он определяет в зависимости от социальной принадлежности респондентов, ведь та же самая логика всеобщего голосования (справедливо представленная как большое политическое - что не значит научное- завоевание) заключается в том, что голос дается каждому гражданину без учета его, социального положения ("Голоса не взвешивают, их подсчитывают", еще недавно реалистически говорил один политик)? Почему бы тогда в демократической стране, то есть в стране, политически опирающейся на закон большинства, не складывать полученные таким образом ответы и не объявлять "общественным мнением" мнение, набравшее большинство голосов? На самом деле речь здесь идет о социальных верованиях или убеждениях, которые сами по себе и не истинны и не ложны. Политическая система может решительно установить, что все мнения равноценны, что статистически лидирующее мнение должно быть названо "общественным мнением" (политически дисквалифицируя, хотя бы временно, мнения меньшинства), потому что оно, как предполагается, обладает особенной и магической природой (характером), в любом случае отличной от суммы составляющих его индивидуальных мнений*./124/

* О "мажоритарном принципе" см. П.Фавр (P.Favre, "La decision de majorite", Paris, Presses de la fondation nationale des sciences politiques, 1976).

Методические принципы, применяемые специалистами по опросам, ограничены воспроизведением этих верований, которым придается видимость научности. Если, например, мы возьмем зопрос о выборках населения, то увидим, что вместо того, чтобы з каждом случае исследовать население, которое с научной точки зрения лучше всего подходило бы для опроса, и получить реально существующие мнения с учетом затронутых тем, институты изучения общественного мнения механически обращаются к политической концепции репрезентативности, которая состоит не в определении заинтересованной и имеющей мнение части населения, а в проведении голосования в суженной модели электората, чаще всего в условиях совершенного незнания сути вопроса, - ведь политические интересы, так или иначе замаскированные за поставленными вопросами, не выражаются в явном виде. Иначе говоря, значимость ответов при "опросах о мнениях" и принципы построения выборки опрашиваемых определяются не на основе методологического (выбирать группы или индивидов, действительно имеющих мнение), а политического принципа (для того, чтобы опрос был "достоверен", надо, чтобы высказались все граждане). Так же дело обстоит и с логикой, определяющей, какие вопросы можно считать целесообразными для совокупности респондентов. Если иногда авторы и комментаторы все же считают "правильными" самые абсурдные вопросы (по крайней мере когда они задаются некоторым категориям населения), то причина здесь в том, что речь идет о "политических" вопросах, то есть о вопросах, затрагивающих дискуссионные для политико-журналистского поля проблемы) и в том, что в политике все имеют право иметь свое мнение и все должны иметь возможность его выразить. Иначе говоря, так как, с, юридической точки зрения, все могут иметь мнение по всем политическим вопросам, специалисты по опросам, с помощью политически выигрышного, но научно незаконного хода поступают так, как если бы все так и обстояло в реальности. В конечном счете, технология опросов (построение репрезентативных выборок населения, наличие постоянно готовых команд интервьюеров, компьютеров для почти мгновенной обработки данных) в конечном счете скорее позволяет осуществлять не собственно научные исследования, а почти непрерывно и "в реальном времени" проводить псевдореферендумы по всем вопросам, как только институты находят для их финансирования какого-либо участника политической игры (в основном это правительство, политики и печатные издания)./125/

В то время как научный подход склонен к умножению категорий и, практически согласно словам Дюркгейма, часто объединяет то, что различает здравый смысл, и наоборот, вводит разграничения там, где обычно все смешивается, политика больше ищет практические решения и стремится, наоборот, к поиску, объединению и изобретению категорий для практики. Исследования мнений в том виде, в каком они осуществляются и комментируются институтами изучения общественного мнения, остаются в предзаданных категориях политического здравого смысла, потому что они меньше стараются уловить индивидуальные и частные мнения и понять логику их производства, чем сказать, в основном в практических целях, "что думает" по данной проблеме "общественное мнение". В конечном счете, их деятельность все больше ограничивается производством ответов на вопросы, которые их просят задать заинтересованные участники политической игры и указанием тех вариантов, которые собирают большинство голосов. Эти институты создают видимость научной работы, потому что они ставят эти мнения в зависимость от некоторого числа базовых социальных характеристик, таких как пол, возраст, социально-профессиональная принадлежность, тип поселения. На самом деле то, что выдается за объяснение, в лучшем случае является лишь простой операцией идентификациив чисто практических целях. Речь идет просто о том, чтобы дать социальнуюхарактеристикуиндивидов, высказывающихся "за" или "против" того или иного мнения. Мы хорошо видим такое чисто инструментальное использование в ходе предвыборных кампаний: в это время специалисты по опросам проводят исследования для большинства кандидатов для определения категорий населения, соответственно составляющих их электорат, чтобы иметь возможность помочь кандидатам в ориентировании их кампании и разработке некоторых более "специализированных" и "сфокусированных" тем, и в дальнейшем завоевать еще какие-либо группы ("мужчин" или "женщин", "молодых" или "старых", "рабочих", "средний класс" или "высшее звено", "сельских жителей" или "горожан" и т.п.)