Добавил:
Upload Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

jur166 / История политических и правовых учений_под ред Нерсесянца В.С_Учебник_2004 -944с

.pdf
Скачиваний:
22
Добавлен:
13.02.2015
Размер:
6 Mб
Скачать

802

Глава 19. Зарубежная политико-правовая мысль в XX в.

ность». Таким образом, правопорядком Кельзен признает тот из конкурирующих между собой принудительных порядков (официальный или бандитский), который на данной территории оказывается действеннее.

Такой подход предполагает, что «всякое произвольное содержание может быть правом. Не существует человеческого поведения, которое как таковое — в силу своего содержания — заведомо не могло бы составлять содержание правовой нормы». Поэтому и принудительные правила тоталитаризма Кельзен считает правом. «С позиций правовой науки, — утверждал Кельзен, — право под господством нацистов есть право. Мы можем об этом сожалеть, но мы не можем отрицать, что это было право. Право Советского Союза есть право! Мы можем чувствовать к нему отвращение, как мы питаем отвращение к ядовитой змее, но мы не можем отрицать, что оно существует. Это означает, что оно действует. Это и есть суть. Господа, я повторяю еще раз: основная норма не может ничего изменить в данности права».

Логическая необходимость восхождения всей системы норм

косновной норме обусловлена, согласно Кельзену, тем, что

должное (норма) может быть выведено лишь из другого должного

(более высокой нормы), а вся система позитивных норм нуждается (для своей действительности в плоскости долженствования) в постулате (допущении) основной нормы. Основная норма обосновывает действительность всех норм, принадлежащих

кодному и тому же порядку, и конституирует единство этого множества норм. В силу такого единства правопорядок можно описать посредством не противоречащих друг другу правовых высказываний (суждений). Подобные суждения могут быть ис-

тинными или ложными. Но сама норма не истинна и не ложна:

она либо действительна, либо недействительна.

Основная норма — это не позитивная норма, а норма мыслимая, т. е. норма, которая мыслится как предпосылка правопорядка, когда действенный порядок принуждения истолковывается как система действительных правовых норм. Но эти отношения, замечает Кельзен, «можно истолковать и беспредпосылочно, без постулирования основной нормы: как властные отношения, т. е. взаимоотношения приказывающих и подчиняющихся (или неподчиняющихся) людей, иначе говоря, социологически, а не юридически». Поясняя свой подход, он отмечал: «Если заменить понятие реальности (истолкованной как действенность право-