Операция «Артишок» / Artishok
Перед своей нацией мы были непогрешимы. Дело, видите ли, в том, что все самые сложные и опасные исследования, порою с летальным исходом, мы проводили не на американцах и не в Штатах, а в Западной Германии, на иностранцах. С. Томпсон, руководитель операции «Артишок»
Ранним утром августа 1952 года с аэродрома «Эндрюс» ВВС США, близ Вашингтона, поднялся в воздух самолет с тремя сотрудниками ЦРУ на борту и взял курс на Западную Германию. Операция была строго секретной, — руководство ЦРУ справедливо считало, что любая утечка сведений об опасных экспериментах на территории ФРГ может нанести урон американским национальным интересам. В группу входили: офицер ВМС США Семюэль Томпсон и профессор Ричард Уэндт, руководитель факультета психологии одного из университетов в Рочестере. Под наблюдением Томпсона Уэнду надлежало выполнить ряд работ по исключительно секретной программе ВМС США — проекту «Артишок». За несколько лет до этого на эксперименты по данной программе профессору Уэндту ВМС США выделило 300 тысяч долларов. Задание — разработать «эликсир правды», способный «развязать язык» любому человеку. Специальные курьеры ЦРУ доставляли в Рочестер разнообразные препараты, оттуда — сводки о результатах экспериментов. Опыты проводились на ничего не подозревающих студентах, которым платили по 1 доллару за час «медицинских исследований». Отбирались только мужчины не старше 21 года. Профессор со своими коллегами следил за реакцией испытуемых через специальные зеркала, вмонтированные в определенных местах «зала экспериментов».
Подобно большинству серьезных исследователей, Уэндт, прежде, чем испытывать препараты на ассистентах и студентах, проверял их действие на себе. Начали с обычных наркотиков. Наибольшее внимание было уделено героину, причем Уэндт стал главным испытуемым субъектом. Позже он сообщил руководству, что с недельным интервалом делал себе инъекции героина, а затем записывал свои реакции на протяжении жизненного цикла: поездки на машине, покупки, развлечения, работа по дому, отношения в семье, сексуальная активность. Уэндт заметил у себя «легкую эйфорию... усиление эстетических интересов... рассеянное поведение... отсутствие желания работать с полной отдачей... нежелание употреблять алкоголь... понижение сексуальных интересов... ощущение физического здоровья». В заключение доклада он замечает, что «героин может играть некоторую незначительную роль при допросах», будучи введен человеку, с которым проводилась долговременная работа» Летом 1952 года Уэндту удалось изобрести необходимую комбинацию, которою решено было испытать на практике. Полигоном для дальнейших исследований была выбрана Западная Германия. Далее приводятся выдержки из официальных отчетов и воспоминаний участников событий. «Ричард Уэндт решил проэкспериментировать со смесью из успокоительного средства (секонал), возбуждающего (декседрин), а также ряда других высокоэффективных компонентов. Для намеченных мероприятий франкфуртское отделение ЦРУ выделило два загородных конспиративных дома неподалеку от города. Охрану несли американские солдаты. Во всех комнатах были установлены специальные зеркала с таким расчетом, чтобы все члены группы могли слышать и видеть полный процесс так называемого «допроса». Через некоторое время в комнатах раздалась сирена, что означало — приготовиться. Ввели подопытного №1 в наручниках, приказали лечь на пол и дожидаться своего часа. Представителями ЦРУ он был обозначен как подозреваемый русский агент в возрасте около 40 лет с «комплексом донжуана». Можно только вообразить себе, как этот чело- век мог прореагировать на непоследовательных американцев, которые буквально вытащили его из тюрьмы, грубо связали и почти сидели на нем во время поездки по идиллической немецкой местности, а спустя несколько часов советовали ему расслабиться, вели с ним дружескую беседу и предлагали выпить пива. Он не мог знать, что это будет последний напиток без наркотиков в течение долгого времени.
Через некоторое время с подопытного сняли наручники, подняли и усадили в кресло. Предложили чувствовать себя свободно, угостили пивом, сигаретами, кофе, подсыпая и подливая в питье и еду компоненты из уэндовских препаратов.
Следующим утром испытания начались всерьез. Уэндт ввел 20 мг секонала в завтрак подопытного. Затем с каждой из двух утренних чашек кофе тот получил по 50 мг декседрина. Потом Уэндт дал ему принять в пиве вторую дозу секонала. Его поведение было не совсем обычным, хотя неизвестно, как он вел себя в обычной обстановке. Одно было совершенно очевидно — Уэндт растерялся. По-видимому, сам профессор осознавал это. «Я не знаю, как обращаться с этими людьми», — пожаловался он.
На третий день все повторилось: секонал с завтраком, затем декседрин и марихуана в стакане воды. Единственным отличием от распорядка предыдущего дня — это разрешение сыграть в покер в десять часов утра. Затем в двух красных капсулах он получил наркотик от Уэндта; как ему сказали, это «средство от нервов». К 2 часам дня Уэндт заявил, что субъект не годится для его средств. Своим возмущенным коллегам он сказал, что если человек намерен лгать, то эти средства делают из него более совершенного лжеца. Далее он заявил, что экстракт марихуаны вызывает нежелание скрывать что-либо, лучше всего срабатывая на тех, кто хочет сказать правду, но из страха не решается. Такой эффект был обнаружен ОСС десятью годами ранее.
Процедура длилась три дня. Результатов, увы, никаких. «Разговора начистоту» никак не получалось. Уэндт дал отбой. Его система не сработала. Тогда подключилась вашингтонская группа М. Аллена. На время Уэндт отошел в сторону, однако остальные не отказались от такого испытуемого. Они решили подвергнуть его обработке по типу «А» (сокращение от ARTICHOKE). Он также не отличался особой оригинальностью. Во время войны этим методом пользовались при допросах военнопленных и лечении контуженных солдат. Эксперимент с подозреваемым русским агентом проводился следующим образом. С. Томпсон ввел подопытному в вену пентатал натрия — человека привели в бессознательное состояние, затем ввели бензедрин. М. Аллен остался недоволен «пробами». Попросил Томпсона еще ввести бензедрин — человек оказался в состоянии, близком к коматозу. В этом состоянии и начался «допрос». Задавались вопросы: кто он, откуда, что знает о связях и заданиях советской разведки, о легенде и т.п. Ему снова ввели бензедрин — подопытный стал погружаться в сон. М. Аллен велел ввести двойную дозу. Ввели. Когда его усыпили, Аллен сказал, что после того, как русский придет в себя, он уже не будет помнить, что с ним проводили манипуляции и какие именно. Между прочим, констатировал он, это тоже победа. Не так-то просто заставить подопытного «забыть все свои муки и не питать к нам зла».
Пользуясь гипнотическими интонациями, без перевода на русский язык, консультант с помощью метода «регрессии» пытался убедить субъекта в том, что тот говорит со своей женой Евой в более ранний период жизни. Это было нелегко, поскольку роль Евы исполнял переводчик-мужчина. Тем не менее консультант утверждал, что с помощью наркотерапии или гипноза ему удавалось «создать любую фантазию» у 60-70 процентов своих пациентов. Примерно в течение часа русский, по-видимому, не подозревал, что говорит не со своей женой, а с оперативниками, пытающимися узнать о его отношениях с советской разведкой. Когда человек начал дремать, консультант велел ввести ему двойную дозу бензедрина. Через час тот начал сильно рыдать. Консультант принял решение завершить сеанс; самым успокаивающим тоном он стал усыплять его. После того, как человек уснул, консультант успокаивающим голосом начал внушать ему, что после пробуждения он ничего не вспомнит. Одной из задач, поставленных ЦРУ в рамках программы ARTICHOKE, было умение вызывать амнезию. В одном из документов 1952 г. говорится: «С точки зрения ARTICHOKE чем продолжительнее будет вызванная амнезия, тем эффективнее результат». Понятно, что если жертва вспомнит обработку по типу «А», то она перестанет быть тщательно охраняемым секретом ARTICHOKE. Возможно, кто-то из испытуемых, действительно работавший на русских, сообщил бы им о методах, применяемых американцами. Это обстоятельство ставило в повестку дня проблему «избавления» от испытуемых в рамках программы ARTICHOKE. Убийство, видимо, исключалось, однако руководство ЦРУ предусмотрело длительные сроки пребывания в различных тюрьмах. Хотя в ряде конкретных случаев сообщалось об успешных актах внушенной амнезии, внешние консультанты программы ARTICHOKE утверждали, что «подлинную амнезию можно гарантировать, только отрубив испытуемому голову». Видимых успехов не удалось добиться и по заключенному еще в 1950 г. частному контракту на создание средства, разрушающего память. Через несколько дней Уэндт вновь приступил к экспериментам. Следующим по порядку был заведомый двойной агент, имевший в ЦРУ кличку EXPLOSIVE. В документах управления он описывается как «профессиональный русский агент» и «закаленный человек, способный лгать последовательно, но не очень эффективно». Для членов команды ARTICHOKE он не был новым объектом, ибо несколькими месяцами ранее ему вводили под гипнозом смеси наркотиков под предлогом «медико-психологического» обследования. В то время группу сопровождал гипнотизер-профессионал, который передавал команды переводчику через усовершенствованную систему связи; тот, в свою очередь, мог, по-видимому, подавлять волю человека под псевдонимом EXPLOSIVE. Позднее группа сообщала директору ЦРУ, что EXPLOSIVE передал «весьма ценную информацию», а затем забыл о допросе в результате внушенной под гипнозом амнезии. С тех пор EXPLOSIVE находился в заключении. Теперь его предоставили в распоряжение профессора Уэндта, который должен был ввести ему свою смесь из секонала, декседрина и марихуаны. В этот раз Уэндт дал ему все три наркотика единовременно, растворив их в стакане пива. В выпитом во время обеда пиве он принял затем секонал, а в послеобеденной кружке пива — вновь все три ингредиента. Никакие положительные результаты не были отмечены. Закончив эксперимент после полуночи, Уэндт отметил: «Данный опыт продемонстрировал, что люди, с которыми мы имеем дело здесь, отличаются от американских студентов».
Одни эксперименты не выдерживали теоретических расчетов, на смену им придумывали другие. Подопытных, если они оставались в живых, отпускали с миром, на их место привозили других. Но успех был весьма скромным. В рамках операции ARTICHOKE сотрудники ЦРУ совершили около 150 перелетов в Европу в 1952-1966 гг. Химические препараты также использовался при допросах в сухопутных войсках США. О них упоминается в документах сенатской комиссии: «Применявшиеся методы давления включали испытание тишиной до или после ввода ЛСД, длительный обычный допрос перед допросом с ЛСД, лишение пищи, воды, сна или естественных отправлений, длительную изоляцию до приема ЛСД, поочередное воздействие теплом и холодом, физические воздействия, словесные оскорбления и создание физических неудобств или драматизированные угрозы психическому здоровью и жизни субъекта». Выдержки из стенограммы допроса с применением ЛСД: 11.20. Усилилось выделение пота, пульт стал нитиевидным. Перевернут на спину. Начал стонать, дышать прерывисто и впал в полукоматозное состояние. 11.48. Реакция на болезненные раздражители слегка повысилась. 11.55. Помогли занять сидячее положение. 12.00. Вновь впал в шоковое состояние и положен на спину. 12.12. Стал более подвижен и смог сесть с помощью. 12.20. Помогли сесть за стол для допроса. 12.30. Начал жаловаться, что хочет умереть, и, как правило, игнорировал вопросы. Иногда заявлял, что не знает. 12.50. Реакция на раздражители сохраняется. Часто приоткрывает веки, откидывает голову назад, закрыв глаза. 13.30. Стал еще более подвижен. Принужден к пятиминутной ходьбе. Физически был способен отвечать, пока вновь не впал в шоковое состояние (выделение пота, нитевидный пульс, побледнение). Допрос продолжался 17 с половиной часов после введения препарата.
Промывание мозгов
В сентябре 1950 года газета «Майами Ньюз» опубликовала сенсационную статью под заголовком «Тактика промывания мозгов». С тех пор этот термин — «брейн уошинг» — прочно вошел в международный лексикон. Эдвард Хантер, автор статьи и оперативник ЦРУ в области пропаганды, прикрытием которого служила журналистская деятельность, позже опубликовал целую серию книг и статей на эту тему. Он образовал свой термин из китайского выражения «си-нао» («чистить разум»), не имевшего в Китае никакого политического оттенка.
Технику промывания мозгов ЦРУ разрабатывало сначала в рамках проекта «Синяя птица», затем — «Артишок», а с 3 апреля 1953 года секретные работы получили новое кодовое наименование — проект «МК-Ультра». Цель экспериментов стала куда более зловещей: не просто оказать влияние на человека, а кардинально перестроить его образ мыслей. Инициаторам этой программы к тому же не давали покоя случаи «коренного перерождения» американских солдат, попавших в плен в ходе корейской войны. Они начинали вовсю порочить и чернить правительство США и его политику. Их выступления через каналы радиопропаганды Севера, как сообщали с фронта, «были полны риторики Москвы и Пекина». Более того, по возвращении из плена на родину эти некогда патриотичные молодые люди не находили себе пристанища, распространяя листовки в поддержку Северной Кореи, и даже требовали вернуть их коммунистам. К концу корейской войны 70% американских военнопленных, число которых в Китае достигало 7190 человек, либо признались в совершении преступлений, либо поставили свои подписи под призывами прекратить войну в Азии. 15% полностью сотрудничали с китайцами, и только 5% стойко сопротивлялись нажиму. Поведение американцев контрастировало не в их пользу по сравнению с поведением англичан, австралийцев, турок и других военнопленных ООН, среди которых коллаборационизм встречался редко, хотя, как показали исследования, с ними обращались примерно так же плохо, как с американцами. Американский президент, общественность страны были обескуражены и требовали объяснений. В том числе и от ЦРУ. Сейчас «корейский синдром» хорошо изучен, его описание можно встретить едва ли не во всех учебниках по психологии влияния. А тогда столь «неестественную» трансформацию мало кто был склонен объяснять просто переоценкой личностных ценностей. Объясняли другим — коммунисты якобы завладели тайной перерождения личности, здесь что-то нечисто. Директор ЦРУ Аллен Даллес лично занялся выявлением мотивов отказа американских парней воевать в Азии. Был привлечен всемирно известный невролог Гарольд Вольф, которому в конце 1953 года было предложено заняться исследованием методов «промывания мозгов». Начались поиски «нечистой силы». Причем порой в буквальном смысле: были привлечены и специалисты оккультных наук. В ведомстве «плаща и кинжала» усиленно штудировали труды своих коллег из средних веков — святой инквизиции. Снова изучались работы нацистских психиатров-практиков в концлагерях. В больницах и тюрьмах врачи проводили секретные эксперименты, устанавливая воздействие на организм человека, таких наркотиков, как ЛСД и марихуана. ЛСД давал эффект временного помешательства подопытных. Но по окончании действия препаратов никаких радикальных сдвигов в их сознании не отмечалось. А нужны были именно такие изменения. Тогда Аллен Даллес прибегнул к помощи профессора Эвена Камерона. Психиатр и директор ЦРУ давно знали друг друга. Впервые они встретились в Нюрнберге осенью 1945 года во время процесса по делу немецких военных преступников. Камерон был направлен туда с единственной целью — определить перед началом суда психическое состояние Рудольфа Гесса, бывшего заместителя фюрера. Как пишет в своей книге Гордон Томас, между Камероном и Даллесом быстро установилось взаимопонимание. В свое время, спасаясь от ненастий «великой депрессии», этот психиатр перебрался из США в Канаду, где позднее возглавил ведущую психиатрическую клинику в Монреале — «Мемориальный институт Аллана». Имея блестящее медицинское образование, Камерон не просто занимался изучением шизофрении. Он поставил перед собой задачу открыть механизм контроля над поведением человека. Он утверждал, что он может вызывать «дифференциальную амнезию», а это значит, что подопытный забывает то, что нужно забыть. Именно эти задачи преследовали «Артишок» и «Ультра». Камерон «обогатил» свою практику такими методами воздействия на психику, как многократное повторение фраз, вызывающих у больных приступы страха или наплывы неприятных беспокоящих воспоминаний, электрошок, лишение пациентов сна, или наоборот, длительное, на недели и месяцы погружение их в небытие посредством применения сильнейших снотворных. Это делалось с целью изменить личность пациента, начисто вытравить из его памяти все события биографии, лишить его старых привычек и убеждений, навязав новые. Сам Камерон писал: «Пациенты проходили три стадии курса. На первой они утрачивали большую часть памяти. Но при этом понимали, где они находятся и почему. На второй — они утрачивали представление о времени и пространстве, но еще старались удержать что-то в памяти. Правда, они уже были не способны ответить на такие вопросы, как «где я?» Подобное состояние их волновало, вызывало сильное беспокойство. На третьей стадии беспокойство исчезало. Наступало состояние полного забытья»
Камерон определял изменение схемы поведения личности (паттерна) нормальных людей и шизофреников с помощью интенсивного электро- шокового воздействия, которое обычно сочеталось с длительным сном под воздействием снотворных препаратов. Таким образом, это был психиатр, согласный (причем крайне охотно) полностью стереть человеческий разум. Ранее, в 1951 г.. Морзе Аллен в рамках программы ARTICHOKE назвал это процессом «создания растения». Камерон оправдывал этот метод создания «чистой доски» (tabula rasa) своей теорией «дифференцированной амнезии» как метода лечения шизофрении, хотя он и не подтвердил ее какими-либо статистическими данными. Он просто утверждал, что после «полной амнезии» к человеку постепенно вернется память о нормальном поведении без его шизофренической составляющей. Камерон бездоказательно постулировал возможность «дифференцированной амнезии». Такая возможность применительно к человеку, который знает слишком много и которого можно заставить забыть то, что он знает, издавна была мечтой и целью программ ARTICHOKE и MKULTRA. От ЦРУ через подставную организацию «Общество исследования среды обитания человека» Камерон получил 19 тыс. долларов. Одновременно с субсидированием перед директором клиники были поставлены конкретные задачи. Нужно было добиться такого положения, чтобы «стереть» существующий стереотип поведения человека, а затем запрограммировать и ввести новый стереотип. Проще говоря, человек навсегда должен забыть все секретное и важное в своей «прошлой» жизни, работе и безропотно выполнять любые задания ЦРУ. Канадская газета «Лидерпост» в номере от 13 декабря 1980 года так описывала существо секретных исследований: «Камерон… применял воздействие электрошоком, в 75-100 раз превышающим нормальную дозу, в то время как пациентов часами заставляли слушать записанные на магнитофон команды… Бомбардировка слуха фразами-кувалдами сочеталась с вводом наркотиков, чтобы погрузить человека в сон длительностью более недели и таким образом заставить забыть, что его поведение было искусственно запрограммировано».
Изменение паттерна, которому Камерон подвергал пациентов, начинались с 15-30 дней «сонной терапии». Как явствует из названия лечебного курса, пациенты спали почти сутками. По рассказам одного из больничных докторов, который давал пациентам то, что он называл «сонным коктейлем», один из врачей будил пациента трижды в день, чтобы вновь дать ему лекарство, состоявшее из 100 мг. торазина, 100 мг. нембутала, 100 мг. секонала, 150 мг. веронала и 10 мг. фенергана.
Другой врач будил того же пациента два или три раза в день для «лечения» электрошоком. Этот доктор со своим помощником вкатывал в палату портативную машину, с помощью которой они производили местную анестезию и вводили мышечный релаксант, что позволяло предотвратить возникновение травм во время предстоящих судорог. Приложив электроды, погруженные в солевой раствор, помощник удерживал пациента, а врач включал электрический ток. При стандартной электрошоковой терапии пациент получал электрическую дозу напряжением 110 В на протяжении доли секунды один раз в день или через день. В отличие от этого, Камерон подвергал пациента воздействию током в течение периода в 20-40 раз большей длительности 2 и 3 раза в день под напряжением до 150 В. Метод, названный по имени своих английских изобретателей методом Пейджа — Рассела, состоял из начального шока, продолжительностью в 1 секунду, который вызывал основную судорогу, и 5-9 дополнительных шоков в середине первой и последующих судорог. Даже изобретатели метода, врачи Пейдж и Рассел, ограничивались одним ежедневным сеансом, причем они всегда прекращали его, как только пациент начинал проявлять «явное неприятие» или после того, как наступало «изменение поведения». Но Камерон приветствовал такие симптомы в качестве признака успешного лечения и полностью проводил всю программу. Частые вопли пациентов, раздававшиеся в госпитале, не удерживали Камерона и большинство его единомышленников от полного «изменения паттерна» пациентов. Другие пациенты позже вспоминали, как они застывали перед «спальными палатами», где проходило «лечение»; обычно они предпочитали перемещаться вдоль противоположной стороны коридора. По словам Камерона, это была комбинированная терапия, при которой электрошок и сон применялись от 15 до 30 дней, а у некоторых пациентов — до 65 дней (причем в последнем случае их будили в течение трех дней в середине процесса лечения). Иногда, как в случае с Лорен Г., пациенты пытались бежать, как только прекращали действовать применявшиеся препараты; в этом случае персоналу приходилось их ловить. Как вспоминает один из врачей, хорошо знакомый с методами Камерона, «особенно сложно было добиться того, чтобы во время лечения люди ходили». Этот врач рисует картину, когда оглушенные пациенты, неспособные заботиться о себе, бродили по госпиталю, мочась прямо на пол.
В 1957 году Камерон занялся экспериментами по лишению сенсорных ощущений — сенсорной депривации. Суть опытов заключалась в следующем. Подопытного помещали в маленькую комнату, надевали темные очки, закрывали специальными наушниками уши. Таким образом обеспечивалась полная изоляция от мира. После нескольких суток такой изоляции испытуемые начинали громко кричать и рыдать самым душераздирающим образом. В «тисках науки» могли держать от 40 часов до 35 дней, с последующим продолжением до 101 дня в несколько другой вариации. Оказалось, что методом изоляции можно сломить любого человека, независимо от его интеллигентности и силы воли. Позже этот метод активно стало использовать ЦРУ, помещая подозреваемых в шпионаже лиц в изоляцию с последующим сенсорным ограничением; после нескольких недель пребывания в изоляции заключенный, как правило, бывал сломлен и легко «кололся». В предложении, которое он сделал ЦРУ, Камерон заявил, что он будет испытывать кураре, южноамериканский яд для стрел, который при использовании в большом количестве убивает, парализуя внутренние органы. В нелетальных дозах кураре вызывает частичный паралич, который блокирует эти органы, но не прекращает их функционирования. Согласно сделанным Камероном записям, сохранившимся в Американской психиатрической ассоциации, он вводил пациентам кураре при одновременном ограничении сенсорных восприятий; возможно, это делалось с целью еще больше их обездвижить. Камерон тоже испытывал ЛСД в сочетании с психическим стимулированием, а также использовал другие методы.
В 1964 году по неизвестным причинам Э. Камерон прекратил свои занятия. В 1967 году, в возрасте 66 лет, он умер, поднимаясь в горы. Американский психиатрический журнал напечатал длинный, полный всяческих похвал некролог и дал его большой портрет. Еще через 10 лет, в1977 году газета «Нью-Йорк Таймс» публично вскрыла тайные связи ЦРУ США с психиатрической клиникой в Монреале. После этих разоблачений девять бывших пациентов клиники обратились в суд с иском к ЦРУ. Более десяти лет после обличительной статьи в «Нью-Йорк Таймс» ЦРУ отказывалось признать свою ответственность за эксперименты Камерона. Наконец в октябре 1988 года под напором неопровержимых доказательств и требований канадской и американской общественности, не дожидаясь приговора суда, новый директор ЦРУ Уэбстер распорядился «договориться» с пострадавшими. Им было выплачено три четверти миллиона долларов.
Радио сон – секретный проект КГБ, психотронное оружие для воздействия на мозг.
p>Послевоенная гонка вооружений коснулась многих стран, и СССР не стал исключением. В Америке велась активная разработка проекта «чистый мозг», аналогичной советской программе присвоили не менее звучное название – «радио сон». Советский психотронный агрегат создавался независимо от США, на основе «мозгового радио» профессора Кажинского. Чертежи из спецхрана, оставленные до лучших времен, пришлись ученым весьма кстати. Кроме того, советской разведке удалось завербовать сотрудника из лаборатории ЦРУ – большому любителю блэкджека предложили погасить долг выдачей нужной информации. У нового агента был ограниченный доступ к секретным материалам, но, проанализировав полученные данные, советские ученые пришли к выводу: американцы тоже активно работают над психотронным оружием и стоит поторопиться.
Сообщение из Вашингтона заставило Москву ускорить собственный проект, который теперь уже не казался научной фантастикой. В 1945-м, в начале Берлинской операции, советские военные использовали один прием. Хоть это и не было использованием психотронного оружия, но 30-ти минутный рев сирены, яркий белесовато-голубой свет пятисот прожекторов оглушили и ослепили тысячи бойцов Вермахта. Русские солдаты тоже сильно пострадали, но кто тогда считал столь немногочисленные потери. Опыт решили усовершенствовать и при случае повторить. Дальнейшую разработку «радио сон» поручили Министерству здоровья и подразделению КГБ.
Приказ министра здравоохранения СССР: «Откомандировать в распоряжение Комитета Государственной безопасности группу ведущих сотрудников института судебной психиатрии с сохранением среднего заработка и премиальных выплат за особый режим работы». Москва, 25 июня 1954 года.
Лаборатория получила кодовое название ПИОН – психологические исследования особого назначения. Как иногда случается в сборных командах, сотрудники ПИОНа разделились на две группировки: ПИОНисты и ПИОНеры. Первые предлагали вести разработку компактного, но чрезвычайно мощного излучателя. Сигналы, распространяемые адской машиной, были за пределами человеческого восприятия и воздействовали на психику в широчайшем диапазоне: от глубокого сна до неизлечимых ментальных патологий. ПИОНеры настаивали на распылении в области военных действий галлюциногенов и распространения психотропных препаратов через систему коммуникаций в тылу. Навести порядок в группе поручили профессору Борису Полоцкому. В прошлом один из сотрудников Бернарда Кажинского, репрессированный ученый был выпущен из лагеря специально для работы над психотронным оружием. Последнее слово осталось за ПИОНистами, сторонниками низкочастотного излучателя «радио сон». Установка представляла собой модернизированный вариант «мозгового радио», внешне это был простой радиопередатчик с антенной, но необычными функциями.
Во время испытаний под полигоном под Новосибирском рота солдат из 145 человек от действия агрегата в одно мгновение заснула богатырским сном. После пробуждения за военными наблюдали почти год, но сначала никаких побочных эффектов не обнаружили. Тогда еще никто не знал – самое страшное начнется позже… через какое-то время солдаты, принимавшие участие в испытаниях, начали умирать один за другим – неожиданная смерть нескольких десятков офицеров запаса в разных регионах страны не могла остаться незамеченной. Многочисленные жалобы от военных комиссаров, написанные, как под копирку, были незамедлительно поданы в Министерство обороны. Самым странным было то, что все скончавшиеся при невыясненных обстоятельствах служили в одной части под Новосибирском.
Документы тщательно изучили в Главном разведывательном управлении, и выяснилось – по линии Министерства обороны таких экспериментов не проводилось. Оставался один вариант – проект, приведший к смерти десятков людей, мог проводиться лишь КГБ. Получалось, что комитетчики экспериментировали на военнослужащих Минобороны «за спиной» командования. У ГРУ появился мощный аргумент в борьбе с Лубянкой. 12 февраля 1956 года соответствующая докладная пошла «на самый верх», в президиум КПСС, в которой секретаря ЦК Устинова просили согласовать проведение расследования по факту испытания нового вида оружия, проведенного по линии КГБ СССР в Сибирском военном округе.
Когда информация об испытаниях попала к Хрущеву, обратив внимание на самоуправство генерала Серова, Никита Сергеевич получил мощные аргументы против Лубянки (он всегда опасался людей с КГБ, но до этого момента у него не было весомых причин, чтобы снять Серова с должности). За самоуправство генерала отправили в отставку, и на политической арене он больше не появлялся. Все секретные проекты, курируемые Серовым, были приостановлены, документация по «радио сон» в конце 1957 года была передана в архивы ГРУ. С тех пор все, что касается психотронного оружия, стало тщательно охраняемым секретом. Было сделано все, чтобы любые разговоры о мозговом оружии и разработке излучателя считались психической патологией.
8 июля 1958 года вышел совместный приказ Министерства внутренних дел и Министерства здравоохранения СССР: «Лица, замеченные в рассказах о воздействии «мозгового» или психотронного оружия, подлежат изоляции в специализированных учреждениях с последующим принудительным лечением»…
Последний из участников эксперимента под Новосибирском скончался в стенах психиатрической больницы, куда был заключен после попыток публикации рассказа о «трудовых буднях» своей роты в газетах. Здоровый парень до конца своих дней находился в заключении среди умственно лишенных. Секретность эксперимента обеспечивалась на все 100%...