23. Общественное призрение и крестьянское хозяйство

Мы переходим к важнейшему разделу курса социальной работы, связанного с постановкой дела общественного призрения в крестьянских хозяйствах.

Одна из форм дореволюционной благотворительности предполагала “кормление нуждающегося”.

Речь шла о хождении потерпевшего беду человека (часто со своими близкими) от одного крестьянского двора к другому до тех пор, пока несчастный не обойдет все селение. (Это яркий пример христианской благотворительности, берущий свое начало с древнейших времен княжеского добротолюбия).

Когда нищие, убогие, страждущие, больные, юродивые шли по деревне в поисках милостыни, куска хлеба, им никогда не отказывали. В противном случае, в голодные неурожайные годы в России погибли бы сотни тысяч людей. (Правительству большевиков, великолепно воплотившему в жизнь идеи “коллективизации” и “уничтожения кулака, как класса” не мешало бы поучиться состраданию у наших предков, ибо эксперименты с народом унесли жизни десятков миллионов ни в чем не повинных людей).

В то же время, крестьянская община отторгала от себя здоровых, наглых людей, сделавших нищенство своей профессией, основой, смыслом жизни. (Достаточно вспомнить Постановления императора Петра I и других государственных деятелей).

Каждый из нас прекрасно знает, что представляет для крестьянина страдная пора, уборка урожая, когда невозможно оторваться ни на одно мгновение от Земли-кормилицы, но дети при этом остаются брошенными на произвол судьбы, и им угрожает вполне реальная опасность, связанная с психофизическими травмами.

Вследствие этого, во многих деревнях крестьяне поддерживали открытие яслей для малолетних детей, но при этом мы не можем не остановиться на парадоксальной ситуации. Кроме яслей, в ряде деревенских уездов были построены прекрасные богадельни, но они пустовали, ибо крестьяне, как подчеркивают историки в сфере отечественной социальной работы, предпочитали нищенствовать, но быть свободными, чем пребывать в неволе, даже если при этом им будет обеспечен максимальный комфорт.

Перед нами замечательная работа доктора Шенгелидзе “Роль яслей-приютов в деревнях с точки зрения взаимопомощи”.

Автор дает своеобразный исторический фон, пишет о тяжких социальных обстоятельствах, связанных с голодом, неурожаем, эпидемиями, безработицей в производственной сфере, войной с Японией и другими мощными государствами. Все это способствовало ответной христианской реакции лучших людей Отечества, стремящихся облегчить страдания миллионов обездоленных, в том числе женщин, детей, стариков и представителей других социально незащищенных слоев. Речь идет и о повышении трудоспособности, и относительного благосостояния рабочего и крестьянского населения Российского Государства.

В частности, нельзя не остановиться на мероприятиях общественной самопомощи, включающих в себя создание и открытие приютов и яслей для детей в широком социальном смысле этого слова, ибо здесь требовался и мощный контингент педагогов, способных создать особый духовный и профессиональный настрой в детском и юношеском коллективах. (Без таких педагогов, без такой нравственной почвы не появились бы в нашей стране деятели, подобные Выготскому, Ушинскому, Макаренко, Сухомлинскому, Бодалеву и другим).

(Мы не можем не остановиться на истории создания яслей, ибо это далеко не последний компонент в сфере благотворительной деятельности, т. к. разрыв между ушедшими, живущими, грядущими поколениями, презрение к старости, пренебрежительное, брезгливое отношение к детям предполагает социальную деградацию и нравственный распад общества).

Итак, социальный институт благотворительности под названием “ясли” впервые появился во Франции в 1840 году в качестве частного учреждения по инициативе тех, для кого добротолюбие было не риторикой, а смыслом жизни в действенном, практическом ключе.

В 1862 году во Франции произошло еще одно замечательное событие в сфере благотворительности. Речь идет об особом государственном Декрете, по которому “ясли” получили статус правительственных учреждений. Причем, данный социальный институт очень быстро распространился во всех крупных, развитых государствах Европы, в том числе и в России.

В нашем Отечестве “ясли” появились в 1850 году.

Сначала этой проблемой, как и в Париже, занимались частные лица. Причем, в плане терминологии, социальных ориентиров особо подчеркивалось, что ясли являются дневными приютами для детей, не умеющих ходить, а для более взрослых детей существуют уже более совершенные формы призрения, учитывающие индивидуальные, природно-профессиональные склонности питомцев.

В Российском Государстве наиболее полно и эффективно функционировали, так называемые, “ясли-приюты”. Причем, здесь можно увидеть два вида этого социального института, с точки зрения благоустройства и специфического контингента. Речь идет о городских и деревенских яслях. Изучая социальную работу той эпохи, мы видим ясли-приюты не только дневного типа, но и смешанного, где дети могли находиться круглосуточно (модели будущих интернатов). Причем, последний тип был больше всего распространен в городских и фабричных центрах, где родители были очень загружены в аспекте многочасовой трудовой деятельности.

Но и в самой системе яслей-приютов можно увидеть определенные нюансы, те или иные модели, дифференцированный подход к различным социальным слоям и группам. Например, открывались ясли исключительно для детей бедных родителей. В другом случае, особое преимущество получали дети, имеющие отцов, взятых на войну.

Изучим с помощью документов, историков социальной работы более подробно положение яслей-приютов в Санкт-Петербурге в прошлом столетии.

В частности, за дневное пребывание в яслях родители ребенка платили от трех до десяти копеек, в зависимости от заработка, своих материальных возможностей.

Можно увидеть определенные нюансы и в самой системе обслуживания яслей-приютов. В одном случае одежду и постель детям предоставляли работники данных учреждений. В другом – только квалифицированный уход и пищу. Упрощенный вид яслей-приютов, связанный с обслуживанием детей, был связан с предоставлением помещения и правильным надзором, вне питания молодого поколения.

Мы не можем не остановиться на деятельности в данном благотворительном аспекте Суджинского Земства. Был создан тип ясель-приютов, объединяющих два больших селения, где были охвачены призрением все дети, без исключения.

Особого внимания заслуживают ясли-приюты с элементами профессиональной ориентации.

Кроме, так называемых, гигиенических задач, преследовались воспитательные цели. В частности, детей обучали грамоте, рукоделию, знакомили с явлениями природы с помощью эмоциональных, художественных бесед. (В последнем случае можно увидеть своеобразную увертюру к образным урокам Василия Сухомлинского). В то же время, педагогический коллектив яслей собирал родителей, дабы ознакомить их с основными требованиями гигиены, необходимыми для полноценного развития ребенка. Благотворители, светлые люди своей эпохи, должны быть названы. К ним относится и земский начальник Ерогин, открывший специальные приюты для крестьянских сирот, подтверждая этим деянием величие реформы, задуманной императором Александром II. В Томской губернии меценаты, продолжающие на практике в сфере благотворительности деяния Ф.Гааза, открыли приюты для детей арестантов.

Историки социальной работы отмечают, что выдающуюся роль в проведении в жизнь деревни яслей-приютов сыграли благотворительные учреждения правительственной организации, государственного аппарата; земства во главе со своими врачами и частные лица. Низкий земной поклон замечательным представителям сельской интеллигенции. (Применяя современные термины, индивидам “интеллектуально-морального блока”, по концепции А.Грамши).

Заведующими яслями-приютами являлись сельские учительницы, фельдшерицы, жены врачей, священников, псаломщиков, “мелкопоместные землевладелицы”, отдельные представители городской интеллигенции, приехавшие в деревню по зову сердца для просвещения народных масс, а не для революционной деятельности. Заведующими яслями-приютами становились и крестьянские девушки, получившие образование.

Необходимо подчеркнуть, что ясли-приюты создавались по “приговору” или решению крестьянских обществ и ими же субсидировались. При этом шел живительный процесс преодоления суеверий, религиозного фанатизма.

Отрадно отметить, что Центральное попечительство по яслям-приютам, занимаясь проблемами гигиены и воспитания ребенка, в качестве нравственного образца для благотворительной деятельности обратилось к многолетнему опыту Попечительства слепых и глухонемых. И это было весьма символично не только в плане грядущей социальной интеграции полноценных людей и инвалидов, но и в аспекте подтверждения идей христианства, связанных с непреходящим стремлением помочь падшим, сирым, инвалидам, юродивым.