16. Император Александр I и сфера благотворительной деятельности

Переходим к деяниям императора Александра I, связанным с системой благотворительности.

Мы не будем писать о его столкновении с императором Наполеоном, о тяжких угрызениях совести, связанных с гибелью его отца Павла I, и, по сути, молчаливым согласием сына на мучительную смерть родителя. Не будем писать о версии, связанной с уходом Александра I под видом старца в Сибирь и прочих событиях. Об этом достаточно много написано Л.Н.Толстым, Дм. Мережковским, В.В.Барятинским и др. Нас интересует аспект, имеющий прямое отношение к социальной работе. Александр I попытался избавиться от излишней бюрократизации в сфере общественного призрения, насаждавшейся отцом. С этой целью он восстановил в Приказах представительство сословий, но ввел должности новых чиновников, при этом расширив пределы компетенции в их деятельности.

В 1802 году состоялось достаточно важное событие в сфере социального управления Российского государства с ориентиром на ведущие западноевропейские державы. Речь идет об утверждении Министерств, вместо Приказов. Необходимо подчеркнуть, что на Министерство внутренних дел возлагались особые нравственные, благотворительные функции, и в этом аспекте в начале своего существования оно выгодно отличалось от того охранительного монстра, в который выродилось впоследствии. Итак, обозначим круг обязанностей Министерства внутренних дел в эпоху правления Александра I. Сюда входили заботы о повсеместном благосостоянии народа, о спокойствии, о тишине, о благоустройстве всей Империи. Забота о развитии и совершенствовании всех частей государственной промышленности, кроме горной. Построение и содержание в должном виде всех публичных общественных зданий в государстве; забота о продовольствии и удовлетворении материальных нужд народа: “отвращение недостатка в жизненных припасах и необходимых надобностях общежития”. Губернаторы обязаны были все дела, связанные с Приказами общественного призрения, направлять в Министерство внутренних дел.

В 1810 году Приказы общественного призрения перешли в ведение Министерства Полиции. В 1819 году их снова ввели в состав Министерства внутренних дел. При императоре Александре I были открыты девять новых Приказов общественного призрения и восстановлены два Приказа, в свое время упраздненные императором Павлом I, с отпуском каждому социальному институту по 15000 рублей в плане выполнения Указа императрицы Екатерины II. В 1822 году были разработаны особые Положения для Приказов общественного призрения, существующих на государственном уровне. Одно из этих Положений гласило: ведущие специалисты, работающие в Управлении данными благотворительными институтами, должны быть при этом и непременными членами в Приказах малороссийских губерний.

Нельзя не отметить, что в первую четверть XIX столетия в сфере Приказов общественного призрения, подчас царили регламентация, формализм, делопроизводство, часто поражающее своей мелочностью.

Бюрократия подошла к своему пику (применяя современные ассоциации, можно увидеть персонажи и ситуации из произведений Ф.Кафки “Процесс”, “Замок”), когда главный начальник военных поселений распространил на Министерство внутренних дел Положение, по которому каждый начальник должен был отчитываться (вплоть до последнего гвоздя) о каждой копейке, введенной в состав сметы на постройку того или иного объекта. (Это “замечательное” правило существует до сих пор, но оно не распространяется на наших любимых вождей и их многочисленную родню, которые могут строить особняки, дворцы в любом месте на миллионы долларов).

В то же время, были и интересные Указы в плане фиксации жизненного опыта, хранения и защиты информации. Например, от руководителей всех Приказов общественного призрения высшими государственными чиновниками была затребована развернутая схема планов их заведений для общего Атласа, который нужно было оставить потомкам.

В 1823 году министром внутренних дел стал граф Кочубей, человек достаточно одиозный, склонный к предельной бюрократизации и регламентации всех звеньев государственной машины. В частности, все заведения Приказов Общественного призрения он предложил разбить на четыре разряда. Если мы изучим архивы тех лет, “Антологию социальной работы”, то увидим, что к Первому разряду относятся больницы на 120 человек, дома для неизлечимых на 20 человек; дома для умалишенных на 60 человек; богадельни для нищих, юродивых, нетрудоспособных, не способных прокормить себя, на 200 человек; сиротские дома на 20 человек; особые, так называемые, рабочие дома, где трудились добровольно, рассчитанные на 100 человек; смирительные дома (тюрьмы) с принудительным трудом на 40 человек.

Мы сразу же переходим к четвертому разряду богоугодных заведений, ибо система благотворительных институтов второго и третьего разрядов занимает промежуточное положение между ними и незначительно отличается в количественном плане.

Итак, заведения четвертого разряда включают в себя больницы, вмещающие в себя 30 человек; дома для умалишенных на 10 человек; богадельни на 25 человек каждая; сиротские дома, вмещающие в себя по 10 обездоленных; рабочие дома при добровольном труде на 25 человек, и, наконец, смирительные дома (тюрьмы) с принудительным трудом на 15 человек. Мы видим очень большой разрыв в сфере комфортности между благотворительными учреждениями первого и четвертого разрядов; между привилегированными и трудящимся большинством.

Необходимо подчеркнуть, что регламентация, введенная чиновным бдением одного из ведущих бюрократов страны, господином Кочубеем, никакого отношения к богоугодным, благотворительным делам не имела. В частности, речь шла о неукоснительном соблюдении размеров кроватей, длины тюфяков, о невозможности нарушить расстояние между ними, установленное раз и навсегда.

Но сквозь бюрократическую структуру прорываются возвышенные, духовные намерения лучших людей Отечества в сфере благотворительности: бескорыстные, подвижнические деяния, связанные с помощью страждущим и обездоленным. В частности, нашего особого внимания заслуживает следующие событие, происшедшее в 1802 году. Речь идет об открытии несколькими частными лицами весьма высокого социального статуса и солидного материального достатка, так называемого, “Филантропического Общества”, получившего впоследствии, после ряда преобразований, строгих установлений, жесткого отбора благодетелей в сфере руководства и создания нравственных, богоугодных программ, с мощным финансовым обоснованием, при скрупулезной, неукоснительной отчетности всех звеньев аппарата, вплоть до правящей элиты, название “Императорского Человеколюбивого Общества”. Это историческое событие произошло уже в 1816 году. Основной целью (или сверхзадачей данного общества, выражаясь современным театральным языком) было стремление доставить бедным людям максимум жизненно необходимых пособий всякого рода как в столицах, так и, по возможности, в других городах и селениях, даже самых отдаленных, Российского Государства. Был разработан весьма обширный, солидный Устав, в котором особое внимание уделялось анализу положения всех сословий и созданию для всех групп, соответствующих тому или иному социальному положению и материальному достатку, учреждений благотворительности. В систему богоугодных заведений, в сферу их компетенции входило особое призрение дряхлых, увечных, неизлечимых и вообще к работе неспособных; доставление неимущим, кои в состоянии работать приличных упражнений, занятий, соответствующих их природным, профессиональным склонностям в сфере физического и умственного труда; снабжение данного контингента необходимыми материалами, сбор обработанных или вновь созданных изделий в различных областях производства; сбыт готовой продукции в пользу тружеников, при отрицании какого бы то ни было обмана и духовной нечистоплотности по отношению к зависимым от “Императорского Человеколюбивого Общества” людям; создание учреждений и максимально благоприятных условий для воспитания сирот и детей бедных родителей. Была создана особая структура для руководства всеми заведениями данного общества. В правящую касту входили Совет и местные комитеты. Причем, каждый член Совета (начало индивидуальной работы) имеет право (не говоря уже о его нравственной обязанности) посещать страждущих, бедных и заключенных, где бы они ни находились, кроме особо опасных государственных преступников, виновных в тяжких деяниях, совершенных с предельной жестокостью и изощренностью. Если не хватало денежных сумм на открытие того или иного благотворительного заведения, представители местных комитетов могли обратиться в “Совет” Императорского Человеколюбивого Общества и получить желаемое, если это соответствовало истинным потребностям и при условии строжайшей отчетности в расходах.

За время царствования императора Александра I “Императорским Человеколюбивым Обществом” был учрежден ряд заведений в сфере благотворительности или социальной работы.

В Санкт-Петербурге: Медико-филантропический комитет в 1816 году (о его деятельности в дальнейшем курсе лекций по социальной работе более подробно); Попечительный Комитет о бедных в 1816 году; Институт Слепых в 1819 году; Дом для призрения малолетних бедных разночинного звания в 1822 году.

В Москве: Попечительный Комитет о бедных в подмосковном селе Болшеве в 1819 году и Маросейский богадельный дом в 1825 году.

В губернских городах Казани, Воронеже, Уфе, Слуцке соответственно в 1816, 1818, 1819 и 1821 годах были созданы Попечительные Комитеты о бедных.

Нельзя не обратить внимания на благотворительную деятельность епископа Коссаковского, основавшего в 1807 году Виленское Человеколюбивое общество, удостоенное Высочайшего утверждения в 1809 году.

Целью общества (или сверхзадачей социальной работы в данной социальной структуре) было стремление подавать руку помощи неспособным снискивать пропитание, обремененным семейством и стыдящимся просить милостыню; желание доставить приличную работу тем, кто в состоянии трудиться; помогать неимущим, больным; воспитывать сирот, примирять ссорящихся.

С подобной же благотворительной целью был создан ряд учреждений в системе культурных институтов (или грядущей социальной работы).

К ним относятся: Общество Доброчинности в городе Новогрудке в 1810 году; Харьковское общество Благотворения в 1812 году; Ревельское общество помощи страждущим, основанное в 1815 году; Общество для вспоможения вдовам и сиротам в Пернове в 1821 году; Дерптское общество помощи в 1822 году; Гродненское благотворительное общество, основанное в 1824 году.

Изучая курс социальной работы, мы обращаем внимание студентов еще на одно замечательное начинание в сфере благотворительности в эпоху императора Александра I. Речь идет об Обществах Особого рода (говоря современным языком, о будущих кассах взаимопомощи). Данные социальные группы были организованы на началах “взаимного вспоможения” или самопомощи. Члены данного общества принадлежали к одному социальному слою людей по своим профессиональным занятиям, независимо от сословия или социального происхождения. Капитал наращивался посредством ежегодных взносов в кассу для вспомоществования. Причем, помогали не только тем, кто из данной социально-профессиональной среды впал в бедность, но и вдовам и сиротам, не имеющим кормильцев, оставшимся без средств к существованию. (Естественно, представителям данного клана или социальной общности). В отличие от данного социального объединения, в привычных нашему пониманию благотворительных обществах делаются взносы, оказывается помощь людям посторонним из различных слоев, не принадлежащим к данной социальной структуре.

Итак, обществом “взаимного вспомоществования” составляется касса для “воспособления из оной обедневшим членам общества, их вдовам, сиротам” – подчеркивается в “Антологии по социальной работе”. Первоначально данному обществу, с учетом имеющегося у него особого денежного фонда, было присвоено название “кассы”.

На этих началах или нравственных общечеловеческих принципах, при сохранении веротерпимости, отрицающей любые формы ортодоксии и религиозного фанатизма, были утверждены в эпоху императора Александра I следующие кассы:

1) на содержание вдов и сирот пасторов Саратовских протестантских колоний. Основана в 1806 году;

2) убогая и училищная в городе Дерпте в 1813 году;

3) вдовья и сиротская касса Санкт-Петербургских биржевых маклеров.

Таким образом, можно констатировать возникновение первой частной организованной благотворительной помощи (не путать с отдельными проявлениями благотворительности, добротолюбия лучших людей Отечества).

Завершается эпоха исключительного господства закрытых государственных заведений, как формы благотворительной, христианской помощи.

Мы не можем не остановиться на ряде дополнительных компонентов в сфере благотворительности в эпоху царствования Александра I, способствующих созданию наиболее объективной картины системы социальной работы данного исторического периода. Отметим правительственный Указ от 12 марта 1801 года, весьма важный в сфере соединения всех социальных групп (военных и гражданских) под эгидой благотворительности.

По этому Указу необходимо уделять внимание не только спасению гражданских лиц, но и заниматься призрением “военнослужителей”.

По этому Указу предписывалось строить дома для инвалидов, дома для “призрения несчастно-рожденных младенцев; училища и дома для обучения ремеслам и для доставления чрез то городам и селениям ремесленников”. Таким образом, создавалась особая система культурных институтов. Говоря современным языком, развернутая шкала профессиональных воздействий на личность в технических и гуманитарных аспектах, с учетом природных возможностей индивидов.

По данному Указу предписывалось строить суконные фабрики и другие хозяйственные заведения.

В то же время, государственные деятели и высшие чиновники Приказов общественного призрения старались думать не только о собственной выгоде, но и создании максимально благоприятных условий для тех, кто хочет бескорыстно помочь страждущим.

Здесь и ссуда, и облегченные правила для тех, кто хочет внести свой посильный вклад в развитие сохранной казны Императорского Воспитательного Дома. Не могу не обратить внимания читателей еще на одну сторону благотворительной деятельности императора Александра I. Речь идет о пособиях и льготах нуждающимся несчастным людям всех сословий после нашествия наполеоновских полчищ в Отечественную войну 1812 года. Министерство полиции в данном случае выступает весьма с положительной стороны, в духовной ипостаси. Были разработаны общие правила (без исключения) раздачи хлеба для всех слоев разоренного крестьянства, но и здесь нашлись корыстные, гнусные людишки, пожелавшие воспользоваться народной бедой и нажиться на горе другого.

Министерством полиции (при непосредственном контроле императора Александра I) были сделаны распоряжения, связанные с призрением, поддержкой разоренных жителей сожженных городов и деревень Российского Государства. В частности, в Санкт-Петербурге особым правительственным Указом было учреждено благотворительное общество под названием “Сословие для призрения разоренных”. При губерниях были созданы особые комиссии, на которые была возложена христианская миссия по поддержанию жизни страждущих. При каждом соборе, церкви, часовне были установлены кружки для сбора подаяний для несчастных погорельцев, больных, убогих.

Особая благотворительная помощь требовалась раненым, искалеченным на войне; больным, не способным обслуживать себя, добывать пропитание; детям, оставшимся в результате кровопролитных сражений партизанской войны, мародерства, поджогов, разбойничьих нападений и убийств без родителей. Требовалась помощь, как мы уже говорили выше, разоренным крестьянам.

Рассмотрим некоторые законодательные акты, связанные с устройством Приказов по благотворительности и подведомственных им заведений. Рассмотрим структуру чиновной иерархии в данной сфере благотворительной деятельности. Для этого вернемся к Правительственному Указу от 9 сентября 1801 года. Губернатор по роду своей деятельности назначается одновременно и председателем Приказа по общественной благотворительности. Особое внимание уделялось Заседателям Совестного суда (говоря современным языком, суд присяжных). В этом социальном институте было представлено по одному человеку от каждого класса и социального сословия. Здесь были представители дворянства, купечества, поселян и других групп. С 1818 года были внесены некоторые коррективы в данную социальную иерархию. Была введена должность инспектора врачебных управ, появились, так называемые, штадт-физики в Москве и Санкт-Петербурге, в связи с открытием госпиталей для гражданских лиц. Была введена должность и главного надзирателя всех заведений Приказа общественного призрения. Появились депутаты генерального суда, инспектор Врачебной управы.

В областях, крупных регионах были введены должности маршалов, генералов в сфере благотворительности. Этим подтверждалась особая важность для Империи, правящих групп, реализованного в действии христианского милосердия.

В то же время, все лица, занимающие перечисленные нами должности, имели свои строго определенные, жестко очерченные обязанности. Например, штадт-физики отвечали за свое ведомство в сфере медицины, дворянство – за свое сословие и подчиненных крестьян, “дабы не было последним насилия и притеснения от тиранов и жестокосердных людей”.

От начальников Приказов требовались постоянные отчеты, которые, естественно, готовились огромным аппаратом, включая самого незаметного чиновника.

В то же время, министром Кочубеем насаждалась политика жесткой регламентации в мелочах, которая впоследствии привела к бюрократизации аппарата Приказов.

И, изучая историю Российского законодательства, мы видим, как пробиваются живые ростки сострадания сквозь бюрократические дебри и препоны.

Посмотрим на распоряжения по части воспитания и образования детей, находившихся в ведении Приказов общественной благотворительности. При всей трагической диалектике бытия, связанной с присутствием в педагогическом коллективе не только достойных людей, но и воинствующих невежд, маленьких деспотов, корыстных и мстительных; нельзя не отметить стремление правительства заботиться о незаконнорожденных детях, которые содержались и воспитывались в особых домах, специально для них устроенных. Дети с такой трагической судьбой часто раздавались по деревням в благонадежные семейства, где им не грозило попрание их человеческого достоинства. При этом Приказы в сфере благотворительности оплачивали содержание данного контингента, дабы детей-сирот не попрекали до возраста возмужания, а потом по правилам воспитательных домов отдавали на фабрики, в матросы; лиц женского пола – в гувернантки в богатые дома; особо одаренные продолжали учиться далее, но все это делалось без диктата, насилия, а с учетом природных склонностей воспитанника.

К числу позитивных деяний графа Кочубея в сфере благотворительности следует отнести его попытку дифференциации сирот по природным, профессиональным признакам, при равных условиях для выявления творческих способностей. В 1820 году был принят следующий Указ: “сироты, принимавшиеся на попечение Приказов, образовывались соответственно способностям на пользу общественную и правительства их призревшего”.

Воспитанники Приказов условно подразделялись, как бы, на два класса. В первый класс входили имеющие способности и склонность к научным занятиям и исследованиям. Во второй класс входили “не обещающие по ограниченности способностей, никаких успехов в науке”. Представители первого класса получали возможность поступить в специализированные заведения, по окончании которых имели право идти в училище, готовившее аптекарей; в медико-хирургическую Академию; в садовники высшей квалификации. Представители второго класса поступали работниками при казенных садах, на мануфактур-фабрики и в другие заведения.