Рус.лит. 4 курс Колпаков / Мой бедный Мастер. Полное собрание изданий и переизданий Мастера и Маргариты

...не будем сотрясать воздух пустыми и бессмысленными клятва­ ми. — В Нагорной проповеди Христа говорится: «Еще слышали вы, что ска­ зано древним: «Не преступай клятвы, но исполняй пред Господом клятвы твои». А Я говорю вам: не клянись вовсе: ни небом, потому что оно пре­ стол Божий; ни землею, потому что она подножие ног Его; ни Иерусали­ мом, потому что он город великого Царя; ни головою твоею не клянись, потому что не можешь ни одного волоса сделать белым или черным. Но да будет слово ваше: «да, да»; «нет, нет»; а что сверх того, то от лукавого» (Мф, 5:33-37).

...в бою при Идиставизо. — В долине Идиставизо в 16 г. н.э. римский пол­ ководец Германик (племянник императора Тиберия) нанес поражение гер­ манским племенам херусков, возглавляемых Арминием (Германом).

Так ты называ... — Часть листа вырвана.

С.272. Синедрион — совет старейшин в Иерусалиме, высшее государст­ венное учреждение и судилище евреев в III—I вв. до н.э.; в период римского господства — верховный суд Иудеи. Состоял из 71 члена, включая главу Сине­ дриона — первосвященника. Римляне ограничили власть Синедриона, отоб­ рав право меча и право смерти: Синедрион мог выносить смертные пригово­ ры, но для их исполнения требовалось утверждение римского наместника.

...по имени Иуда, он из Кернота... — Иуда из Кериота (Искариот) — про­ звище Иуды чаще всего объясняется как Иш-Кариот — «человек из Кариота», или Кериота. Но так как ни города, ни местности с таким названием нет, то Кариот отождествляют с Кириафом, городом в колене Иудином, находя­ щимся к северо-западу от Иерусалима, по дороге в Лидду.

...лицо арестанта исчезло и заменилось другим... — Имеется в виду Тиберий Клавдий Нерон (42 г. до н.э. — 37 г. н.э.), пасынок Августа, римский импера­ тор с 14 г. н.э., отличавшийся мнительностью и жестокостью. Уже с 15 г. н.э.

вРиме начинаются процессы об оскорблении величества, участившиеся после 23 г. н.э., а после разгрома заговора Сеяна (31 г.) последовала волна террора, продолжавшаяся до конца правления Тиберия. Известно, что Тиберий неод­ нократно судил наместников, злоупотреблявших в провинциях своей властью.

...возникла каприйская зелень в саду... — Островок Капреи (соврем. Ка­ при) в южной части Неаполитанского залива был любимым местом пребыва­ ния императора Тиберия. За свое пристрастие к острову был прозван Капринеем. Страдал проказой.

С.274. ...двое — за Синедрионом — Варраван Иисус... — Варраван Ии­ сус — в Евангелиях упоминается как Варавва, что в переводе с арамейского оз­ начает «сын Отца» — один из мессианских титулов. Не случайно совпадение имени Христа и Вараввы — Иисус. По-видимому, Варавва провозгласил себя Мессией и призывал к мятежу против римской власти. «Варавва был посажен

втемницу за произведенное в городе возмущение и убийство» (Лк, 23:19). В Евангелии от Матфея он назван «известным узником» (27:16). Выбирая, ко­ го из двух «мессий» предать казни, Синедрион, зная, что идеи — самое силь­ ное оружие, счел Христа с Его мирной проповедью более опасным, чем бун­ товщик и убийца Варавва.

С.280. Приходит Карл Радек... — Карл Радек принадлежал к тому ряду государственных лиц (Троцкий, Ягода и прочие), к которым Булгаков испы­ тывал особые чувства. Радек участвовал в травле писателя. Это хорошо видно из воспоминаний В.САрдова, который писал: «Роман («Белая гвардия») был встречен несправедливой бранью... Особенно усердствовал в осуждении «Дней Турбиных» театральный критик В.И.Блюм. Он занимал должность на­ чальника отдела драматических театров Реперткома. По его протесту и обру­ шились на спектакль критики и начальники разных рангов. Театр апеллиро­ вал в ЦК партии.

Помню, я был в зале МХАТа на том закрытом спектакле, когда специаль­ ная комиссия, выделенная ЦК, смотрела «Дни Турбиных». Помню, как в ант­ ракте Карл Радек — член этой комиссии — говорил кому-то из своих друзей, делая неправильные ударения почти во всяком слове — так говорят по-русски уроженцы Галиции:

— Я считаю, что цензура права!» Кстати, Радек еще в студенческие годы получил кличку Крадек, так как од­

нажды был уличен в краже часов и других предметов у своих товарищей. Анекдоты про Радека ходили в обществе.

Князь тьмы

Роман. Первые тринадцать глав

Значение этой незавершенной редакции романа заключается в текстологи­ ческих и фактических нюансах, раскрывающих творческую лабораторию пи­ сателя. Разночтений с предыдущими и последующими редакциями — огром­ ное множество. Так, Берлиоз именуется Мирцевым, Бездомный — Поныревым, а Воланд — Фаландом... Однако политическая напряженность и острота в сравнении с ранними редакциями резко снижены. Тексты подвергались са­ моцензуре в связи с желанием автора представить законченный роман офи­ циально. Писатель, конечно, мало верил в такую возможность, но роман он решил завершить в кратчайшие сроки. Эти тринадцать глав были одной из таких попыток.

С. 285. ...не кто иной, как Михаил Александрович Берлиоз... — В третьей главе Берлиоз «превращен» Булгаковым в Михаила Мирцева (прозрачный намек на Михаила Ефимовича Кольцова (Фридлянда), редактора «Огонька», «Чудака», «Крокодила», главу Журнально-газетного объединения, фельетониста и очеркис­ та «Правды»), а в пятой главе — в Александра Александровича Мирцева.

Заметим, кстати, что некоторые исследователи, отмечая совпадение ини­ циалов М.А.Булгакова и М.А.Берлиоза, упорно ищут параллели между героем романа и его автором, привлекая в «союзники» и композитора Гектора Бер­ лиоза. Так, О.Кушлина и Ю.Смирнов пишут: «...совпадение инициалов Миха­ ила Александровича Берлиоза и Михаила Афанасьевича Булгакова <...> и «мистического композитора» <...> заставляет увидеть в выборе этого имени особый смысл.

Сходство имеется уже в биографиях. И тот и другой получили медицин­ ское образование и оставили врачебное поприще ради искусства... <...> Но главные параллели проходят через их творчество. Булгаков пишет «роман о дьяволе», в который включена и тема Фауста, и тема Христа, и тема шаба­ ша. Основные сочинения Берлиоза: восемь снов из «Фауста», ораториальная трилогия «Детство Христа», опера-оратория «Осуждение Фауста» и самое из­ вестное его произведение «Фантастическая симфония»... <...> Гектор Берли­ оз гораздо ближе М.А.Булгакову, чем к персонажу его романа — М.А.Берлиозу. <...> Возможно, что Берлиоз — это в какой-то степени сатира писателя на са­ мого себя, модель преуспевающего Булгакова, пожертвовавшего чистотой помыслов и твердостью убеждений для карьеры» ( К у ш л и н а О . ,Смир ­ но в Ю. Некоторые вопросы поэтики романа «Мастер и Маргарита» // М.А.Булгаков-драматург и художественная культура его времени. М., 1988. С. 302). О сомнительности подобных заключений свидетельствует хотя бы

тот факт, что в различных редакциях романа Берлиоз именуется Мирцевым, Крицким, Цыганским, Чайковским... Михаилом Яковлевичем, Антоном Анто­ новичем, Антоном Мироновичем, Владимиром Антоновичем, Марком Антоновичем, Борисом Петровичем, Григорием Александровичем...

Но Берлиозом персонаж романа (кстати, один из самых не любимых Бул­ гаковым) назван, видимо, действительно не случайно. Скорее всего писателю для характеристики воинствующего атеиста-богоборца более всего подходи­ ли черты композитора Гектора Берлиоза, который сочинял «антирелигиоз­ ную» музыку, доходя до шутовских пародий в «Фантастической симфонии».

С.286. ...в речи его появлялись имена не только Эрнеста Ренана

иШтрауса... — Жозеф Эрнест Ренан (1823—1892) — французский писатель

иисторик, филолог-востоковед, автор сочинений по истории христианства.

В«Истории происхождения христианства» и «Истории израильского наро­ да» высказывал предположения об историчности Иисуса Христа. Булгаков

втечение ряда лет изучал труды Ренана и делал многочисленные выписки из работ ученого.

Давид Фридрих Штраус (1808—1874) — немецкий теолог, философ. Отри­ цал достоверность евангельских преданий, рассматривал их как мифы, но Ии­ суса считал исторической личностью. Его работу «Жизнь Иисуса» (Лейпциг; СПб., 1907) Булгаков изучал еще в конце 20-х гг. По Штраусу писатель уточнял те или иные исторические факты, предания, легенды. Интересна, например, следующая его запись: «Причиною тьмы, которую один Лука определяет бо­ лее точным образом, как затмение солнца, не могло быть естественное затме­ ние: в то время было пасхальное полнолуние... То же самое получилось с солн­ цем... во время убийства Цезаря... (Ш т р а у с Д. Жизнь Иисуса. Т. И. С. 250)».

Филон Александрийский (ок. 25 г. до н.э. — ок. 50 г. н.э.) — иудейско-элли- нистический теолог и философ-мистик. В своих сочинениях соединял догмы иудаизма с греческой философией, на этой основе разработал метод аллего­ рического толкования Библии. Считается одним из отцов христианства.

Втетрадях Булгакова имеется такая лаконичная запись: «Филон (30-е гг. Р. X.) упоминает Пилата» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1. Л. 22).

Иосиф Флавий (37 г. — после 100 г.) — иудейско-римский историк, автор сочинений «Иудейская война», «Иудейские древности», «Жизнь», содержа­ щих сведения об условиях возникновения христианства.

Публий Корнелий Тацит (ок. 58 г. — ок. 117 г.) — римский историк, автор сочинений «Анналы», «История» и др. В одной из тетрадей Булгакова запи­ сано: «"Auctor nomiais Iesus Christos, Tiberio imperante, per procuratoren Pontium Pilatum supplicio affectus erat..." (Корнелий Тацит. Анналы. Кн. 15. Гл. 44)» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1. Л. 9). В переводе с латинского: «Ви­ новник этого названия (речь идет о секте христиан. — В.Л.) Христос в царст­ вование Тиберия прокуратором Понтием Пилатом был предан казни». Эту цитату из сочинения Тацита Булгаков почти дословно использовал в первой редакции «романа о дьяволе» («Черный маг»), изменив лишь время глагола («erat» — был предан казни, «erit» — будет казнен) и употребив иное смысло­ вое значение слова «imperante» (в царствование Тиберия — по приказанию Тиберия): Понтий Пилат, выйдя к иудейской толпе, произносит страшный приговор: «Iesus Nazarenus, Tiberio imperante, per procuratorem Pontium Pilatum supplicio affectus erit!» («Иисус Назарей, по приказанию Тиберия, прокуратором Понтием Пилатом будет казнен!»)

С.293. ...вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат... — Пилат, или Понтийский Пилат, — римский прокуратор («правитель», «игемон»), управлявший Палестиной как частью римской провинции Сирии во время земной жизни Иисуса Христа. Прокуратором был около десяти лет (26—36). Изучая огром­ ный материал о Понтиии Пилате, Булгаков делал многочисленные записи,

выписки, пометки, подробно указывая использованные источники. В его ра­ бочих тетрадях разного времени есть, например, такие записи: «Понтий Пи­ лат вступил в должность прокуратора Иудеи в 26 г. нашей эры, сменив Вале­ рия Грата (Лука, гл. III; Иосиф Флавий, иудейский историк, кн. 18, гл. 2); про­ куратор был подчинен наместнику (легату) Сирии; Атус — король и дочь мель­ ника Пила. Pila-Atus... Понт Пятый! Прокуратор!.. Гора Пилата. Гора Pilatus...» «Он был преемником Валерия Грата и 6-м! прокуратором Иудеи» (Брок[гауз] 46, 595); «Пятый! прокуратор Иудеи не составлял исключения в этом отноше­ нии...» (Маккавейский Н.К. Археология истории страданий Господа Иисуса Христа // Тр. Киевской Духовной Академии. 1891. № 2. С. 211); «...он сделал­ ся шестым (?!) прокуратором Иудеи...» (Ф а р р а р Ф.В. С. 734); мог ли Пилат есть устрицы? В какой Кесарии жил Прокуратор? Отнюдь не в Кесарии Фи­ липповой, а в Кесарии Палестинской или Кесарии со Стратоновой башней...

на берегу Средиземного моря» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 8. Ед. хр. 1).

С.300. — В третий раз прошу за Варравана, — отозвал... — В этом месте два листа в рукописи вырваны. Соханились лишь узкие полоски бумаги с об­ рывками слов.

С.304. ...поверьте хоть в то, что дьявол существует! — Не будучи чело­ веком воцерковленным, но воспитанный в семье профессора Духовной ака­ демии, в атмосфере истинной интеллигентности и глубокой образованнос­ ти, Булгаков остро реагировал на захлестнувшую в 20-е гг. страну антирелиги­ озную пропаганду, на кощунственное разрушение храмов. Подобное прояв­ ление духовного невежества, пренебрежение многовековыми нравственны­ ми устоями оценивались Булгаковым однозначно как преступление.

Инаверное, не случайно в черновике «романа о дьяволе» редактор «Без­ божника» Владимир Миронович Берлиоз предлагает Воланду напечатать

вжурнале главы из его евангелия. На это предложение Воланд отвечает: «Со­ трудничать у вас я счел бы счастьем». Тем самым Булгаков относит «безбож­ ную» литературу к разряду «сатанинской».

С.305. ...и Мирцев оказался лежащим на рельсах. — Булгаков несколько раз переписывал сцену гибели Берлиоза, во всех вариантах она показана на­ туралистически и без тени сочувствия к гибнущему редактору-атеисту.

С.308. — Не путай ты меня, — зарычал на него поэт... — В черновике: «— Застрелю! — завыл Иванушка. — С дороги, арамей!»

С.309. ...Иван оказался на громадном гранитном амфитеатре, спуска­ ющемся к воде. — В черновике: «...Иванушка скаканул и выскочил на набе­ режной храма Христа Спасителя...» В 1929 г., когда был закончен черновой вариант романа, храм Христа Спасителя еще не был уничтожен.

С.313. ...по поводу сплетни, пущенной Храмкиной и Избердеем... —

В черновике далее: «...впал в правый уклон. Прямо и точно сообщаю, что все это вранье... Насчет правого уклона категорически заявляю — неправда. Если

уж и впал бы Антон Антонович (имеется в виду Берлиоз. — В.Л.)У то ни в коем случае не в правый уклон, а скорее в левый загиб. Но он никуда не впал».

С.323. ...решила поправить свои нервы и для этого съездить на два меся­ ца в Париж к сестре. — В этом эпизоде просматриваются реальные события из жизни Булгакова, происшедшие в мае—июне 1934 г., когда писателем было пода­ но «прошение о двухмесячной заграничной поездке» вместе с Е.С.Булгаковой. Но в данном тексте есть, на наш взгляд, одно немаловажное место, которое рас­ крывает главную причину стремления Булгакова побывать в Париже: «Ежеднев­ но много звонила по телефону, много ездила по Москве, в естественном и радо­ стном волнении, что вскоре увидит и обнимет сестру, с которой не виделась 14

лет» (выделено нами. — В.Л.). В 1934 г. исполнилось 14 лет, как Булгаков по­ следний раз видел своих младших братьев — Николая и Ивана, совсем еще юн­ цами попавших в Добровольческую армию и вместе с ее частями прошедших

весь путь отступления и эвакуации. После труднейших испытаний они обосно­ вались в Париже, не имея ни малейшей возможности для встречи с родными. Мысли об их судьбе, пока не были получены известия от них, наверное, были тревожны и мучительны для Булгакова, а желание увидеть их — огромно. Мно­ гократные же попытки его «прорвать блокаду» и добиться разрешения на по­ ездку за границу кончались отказами, все более утверждавшими чувство «узни­ ка» в душе писателя. И не случайно в дневнике Е.С.Булгаковой появилась такая запись 12 февраля 1937 г.: «Больное место М.А.: "Я узник... меня никогда не вы­ пустят отсюда... Я никогда не увижу света"». Так же горько звучат слова мастера, сказанные им во время ночного полета с Воландом над землей: «Я никогда ниче­ го не видел. Я провел всю жизнь заключенным. Я слеп и нищ».

С. 362. Явление героя. — Ранее глава называлась более скромно: «Пол­ ночное явление».

...человек, лет 38-ми примерно, худой и бритый, с висящим темным клоком волос и длинным острым носом. — Булгаков нарочито наделяет ге­ роя внешними гоголевскими чертами. Ранее в «Полночном явлении» ге­ рой — «человек лет 35 примерно, худой и бритый блондин...».

...всматриваясь в живые карие глаза... — В «Полночном явлении»: «...всматриваясь в живые зеленые глаза...» Так менялись портретные черты героя: сначала — блондин с зелеными глазами, затем — темноволосый с кари­ ми глазами. Сохранилась лишь живость взгляда.

...не люблю драк, шума и всяких таких вещей. — В окончательной редак­ ции Булгаков эту мысль развивает: «...не выношу шума, возни, насилий и вся­ ких вещей в этом роде... Ненавистен мне людской крик...» И хотя некоторые исследователи увязывают это высказывание героя со словами профессора Вагнера из «Фауста»: «Но от забав простонародья // Держусь я, доктор, в сто­ роне...» — думается, подобные сравнения в данном случае неуместны. Для Булгакова, страдавшего после контузии мучительными головными боля­ ми, всякого рода суета, резкие, раздражающие звуки были настоящим бедст­ вием. Еще в автобиографической «Красной короне» (1922) он писал: «Боль­ ше всего я ненавижу... громкие человеческие голоса... и стук». И в «Самогон­ ном озере» (1923): «В блаженной тишине родилась у меня жгучая мысль о том, что исполнилось мое мечтанье и бабка Павловна, торгующая папиро­ сами, умерла. Решил я это потому, что из комнаты Павловны не доносилось криков истязуемого ее сына Шурки... О, миг блаженный, светлый час!..» Из повести «Был май» (1934): «...машины отчаянно кричали разными голосами, и каждый раз, как они кричали, сердце падало и подгибались ноги.

— Вот когда-нибудь крикнет так машина, а я возьму и умру...» И одна из многих записей Е.С.Булгаковой на эту тему (1938): «М.А. нена­

видит всякую суету в квартире».

Более Булгакова ненавидел суету, крики и резкие звуки, видимо, только Иван Васильевич, вычеркнувший из текста пьесы так необходимый там выстрел. Но это — в «Театральном романе»...

С. 363. — О, как я угадал! — Нечто подобное писал Булгаков Елене Серге­ евне 6—7 августа 1938 г.: «Я случайно напал на статью о фантастике Гофмана. Я берегу ее для тебя, зная, что она поразит тебя так же, как и меня. Я прав в «Мастере и Маргарите»! Ты понимаешь, чего стоит это сознание — я прав!» Речь шла о статье И.В.Миримского «Социальная фантастика Гофмана» (Литературная учеба. 1938. №5). Приведем лишь два небольших отрывка из

статьи, подчеркнутых Булгаковым (таких подчеркиваний было много): «...цитируются с научной серьезностью подлинные сочинения знамени­

тых магов и демонолатров, которых сам Гофман знал только понаслышке. В результате к имени Гофмана прикрепляются и получают широкое хожде­ ние прозвания вроде спирит, теософ, экстатик... Сам Гофман, обладавший,

как известно, необыкновенно трезвым и практическим умом, предвидел кри­ вотолки своих будущих критиков...»

«Он превращает искусство в боевую вышку, с которой как художник тво­ рит сатирическую расправу над действительностью».

— Эх, жаль, что на месте Мирцева не было критика Латунского! — Кри­ тиков, громивших Булгакова в прессе, было много. Но среди них было не­ сколько, кто сыграл особую роль в травле писателя. К ним, несомненно, относится О.С.Литовский (1892—1971), председатель Главреперткома, теат­ ральный критик и драматург. Приведем несколько отрывков из его «критиче­ ских» статей и выступлений разных лет против Булгакова.

Из выступления на диспуте в Доме печати под названием «Суд над "Белой гвардией"» 19 октября 1926 г.: «Пьеса лжива и тенденциозна в сторону сим­ патий к белым. Это попытка задним числом оправдать белое движение» (НИОР РГБ. Ф. 562. К. 27. Ед. хр. 2. Л. 76).

Из статьи «Тридцать лет Художественного театра» (Комсомольская прав­ да. 1928. 27 октября):

«Булгаковщина всех видов или полнокровная советская тематика — так станет вопрос перед МХТ сегодня, в день его тридцатилетней годовщины.

От того, как театр решит этот вопрос, зависит — сумеет ли он стать равно­ правным участником в общей семье строителей новой культуры».

Этот фрагмент текста Булгаков подчеркнул жирно красным карандашом, а фамилию О.Литовского — синим.

Из статьи «На переломе» (Известия. 1929. 20 июня):

«Общее обострение классовой борьбы нашло свое отражение и в театре...

Разве борьба за постановку «Бега» не есть отражение мелкобуржуазного на­ тиска на театр? И не есть ли попытка протащить на сцену «Карамазовых» яв­ ление реакционного порядка?

Наконец, в этом году мы имели одну постановку, представляющую собою злостный пасквиль на Октябрьскую революцию, целиком сыгравшую на руку враждебным нам силам: речь идет о "Багровом острове"».

Из статьи «Советская драматургия к Всесоюзному съезду писателей» (Театр и драматургия. 1934. № 6):

«За три с лишним года, прошедших со времени XVI съезда нашей партии, советская драматургия прошла путь, измеряемый десятилетиями. Для того чтобы понять значительность этого пути, достаточно вспомнить состояние нашего репертуара к концу 1929 года... Советская драматургия имела в своем пассиве такие пьесы, как троцкистский «Партбилет» Завалишина, как кле­ ветнически изображающий Октябрьскую революцию «Багровый остров» Булгакова... До этого с воинственной декларацией выступило сменовеховст­ во в «Днях Турбиных» и в «Беге» Булгакова».

И наконец, О.Литовский один из первых выступил с требованием запре­ тить «Мольера». После генеральных репетиций пьесы 5 и 9 февраля 1936 г. О .Литовский тут же опубликовал в «Советском искусстве» (11 февраля) рез­ ко отрицательную рецензию, в которой, в частности, говорилось: «Самый материал пьесы настолько недостоверный, что все усилия мхатовцев создать спектакль социально страстный не могли увенчаться успехом... «Кровосмеси­ тельная» версия никем в пьесе не опровергается, придает ей сугубо мещан­ ский характер... Булгакову нельзя отказать в драматургическом таланте и сце­ нической опытности. Эта опытность не спасает автора от примитива...»

Вскоре пьеса «Мольер» была снята со сцены.

Если Булгаков был постоянно на «прицеле» у Литовского, то и писатель пристально следил за деятельностью этой личности. Все «критические» зал­ пы Литовского фиксировались и собирались в специальном альбоме, ему по­ священы многие страницы в романе (и какие страницы!); нельзя не привести

структурная и содержательная канва не менялась. Настоящий текст коррек­ тировался (и корректировка эта была обширнейшей) при его перепечатке в мае—июне 1938 г. О том, что эта работа была непростой, свидетельствует письмо Булгакова к Елене Сергеевне от 27 мая 1938 г., в котором были такие слова: «Ночью — Пилат. Ах, какой трудный, путаный материал!»

Можно предположить, что трудности материала заключались прежде все­ го в том, что с введением в действие романа мастера и его подруги «древние» его главы стали отражать не только скрытые красноершалаимские мотивы (в ранних редакциях романа мастера и его подруги не существовало и в образе Иешуа сразу узнавались черты московского праведника), но и великие собы­ тия древности, которые требовали от писателя осторожного и взвешенного подхода. В этой ситуации автору грозило «раздвоение» в описании подлин­ ных ершалаимских и подлинных красноершалаимских событий. Булгаков ра­ ботал как виртуоз, стремясь в одном тексте отразить события двух эпох, но избежать «раздвоенности» он так и не смог (это было и невозможно сде­ лать).

Заметим при этом, что Булгаков не ставил себе задачей написать «новое Евангелие», как это делали многие его современники, начиная с печально знаменитого Демьяна Бедного. Ему важно было показать всю трагичность со­ бытий, происходивших в «красной столице», и отразить печальную судьбу честного писателя, существующего в условиях нравственного и духовного за­ кабаления.

В белом плаще с кровавым генеральским подбоем... — В этом тексте видно «смешение» двух эпох. Звание «генерала» прокуратор, конечно, никак не мог носить, это «анахронизм» ранних редакций, где встречались и «рот­ мистр», и «адъютант», и «взводный», и Пилат мог послать Тиберию «телеграм­ му». В следующей редакции (при перепечатке текста) «генеральские» отличия прокуратора, разумеется, исчезли.

Что же касается «кровавого подбоя», то у исследователей сложилось еди­ ное мнение о том, что белый плащ с кровавым подбоем является как бы сим­ волом невинно пролитой крови. Б.В.Соколов соотносит даже булгаковскую задумку с произведением Г.Флобера «Иродиада», где римский наместник Си­ рии Вителлий носит льняную тогу с пересекающейся пурпурной перевязью (см.: Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. Комментарий. М., 1989. С. 502). Очевидно, можно было бы привести и другие примеры литературных произ­ ведений, в которых их герои носят подобную или похожую одежду. Но нам представляется, что исходная мысль Булгакова о невинно пролитой Пила­ том крови появилась у писателя после прочтения им романтической легенды под названием «Последние дни жизни Пилата, осудившего Христа на смерть» (издана в Киеве в 1881 г.). Эта легенда была одним из основных лите­ ратурных источников при создании романа «О Христе, Пилате и дьяволе» (так он иногда значился в дневниках Е.С.Булгаковой). Характерная ее осо­ бенность заключается в том, что повествование в ней ведется от лица Пила­ та. По сути, это своеобразное «евангелие от Пилата», которое, конечно, не могло быть не замечено и не оценено по достоинству Булгаковым. Так вот, в «евангелии от Пилата» есть такой удивительный фрагмент:

«Остался я сам один, и в своем растерзанном сердце чувствовал, что то, что теперь совершается, более относится к кругу Божиих велений, нежели человеческих действий. Ужасный шум из Голгофы доносился до моих ушей, ветерок, казалось, несет ко мне чувство смертной борьбы, в какой не оканчи­ вал жизни ни один из смертных. Черное облако покрыло башню храма, рас­ пространилось над городом и покрыло его черным покрывалом. Везде на земле эти страшные небесные знамения, почему, как говорят, Дионисий Ареопагит воскликнул: «Или творец мира страдает, или портится целая машина

вселенной». В первом часу ночи, одетый плащом, я шел в город и... направил­ ся к Голгофе. Там нашел я жертву уже оконченную — жертву, которая так не­ давно была принесена человеческою злобою... Молча, наклонив голову к зем­ ле, со стыдом возвращался народ в Иерусалим, потому что виденное напол­ нило их души страхом и сокрушением. Стража римская прошла около меня также в молчании, хорунжий закрыл своего орла в знак печали...

Собеспокоенною душою воротился я в преториум. Приблизившись

клестнице, я, при блеске молнии, увидел себя запятнанным кровию назарянина...»

(с. 25—26; здесь и далее выделено мною. — В.Л.).

Отметим также, что во вступлении к легенде имеются такие слова: «Исто­ рия страданий Господа нашего показывает, что Пилат не принадлежал к чис­ лу заклятых врагов Спасителя... Он осудил Христа невиновного, против сво­ ей совести. И вот она никогда не дает ему покоя» (с. 3—4).

Из недальних казарм за дворцом... — При редактировании текста писа­ тель стремился убрать все, что явно напоминало современность. В следую­ щей редакции: «От флигелей, стоящих в тылу дворца...»

С. 376. ...ужасная болезнь — гемикрания... — Гемикрания, от греч. hemikrania (половина черепа). Непроходящая головная боль в «половине го­ ловы». В России привилось французское ее название — мигрень. Булгаков многие годы страдал от этой болезни, поэтому «со знанием дела» описывал ее свойства и действие.

...вложил в нее дощечку. — В следующей редакции Булгаков исправил на более правильное: «... вложил в эту руку кусок пергамента».

С. 378. ...все перепутали, что я говорил... они неверно записывают за мной. — Булгаков затрагивает вопрос о «противоречиях», якобы имеющихся

вЕвангелиях. Противники христианства поднимали этот вопрос во все века, пытаясь посеять сомнения в отношении текстов евангельских повествова­ ний. В 20-е гг. богоборцы всех мастей вновь стали оспаривать достоверность евангельских текстов. Часто проводились диспуты на эту тему. С удовольстви­ ем в них участвовали, например А.В.Луначарский и митрополит обновленче­ ской «церкви» А.И.Введенский. Один из таких диспутов между ними был опубликован в брошюре: Л у н а ч а р с к и й А.В. Личность Христа в современ­ ной науке и литературе М.: Безбожник, 1928. Эта брошюра была тщательно изучена Булгаковым. Мы приведем из нее отрывок, который привлек внима­ ние писателя.

«В в е д е н с к и й . ...Я ...должен попытаться реабилитировать Евангелия от некоторого, я бы сказал, обывательского взгляда на учение церкви о слове Божием. Оно боговдохновенно, следовательно, вы себе так представляете, что Бог, на манер лектора, диктовал, а стенографы, в виде святых апостолов, записывали...

Л у н а ч а р с к и й . Это была бы, пожалуй, лучшая техника.

В в е д е н с к и й . Но, обращаясь хотя бы к нашим стенографам (пардон, мадам), меня так много записывали, что я знаю, что и наши человеческие си­ лы не всегда хорошо записывают человеческую речь. Так что даже если под­ ходить к апостолам как к стенографам, очень может быть, что на них не сле­ дует сетовать более, чем на многих стенографов наших дней. Но апостолы никогда не хотели выступать в лице стенографов. Или вы думаете, что Хрис­ тос шествовал по Галилее, а апостолы, в виде милиционеров истории, тотчас же в протоколе фиксировали... Дело вот в чем: у нас читается: Евангелие от Иоанна, от Матфея, от Луки, от Марка, а по-гречески стоят четыре буквы — «Ката». По-гречески это значит «по»: Евангелие по Марку, по Луке, по Мат­ фею, по Иоанну. Вы видите, как церковь предупреждает — не стенограмма, не протокол, не мемуары... Не результат чрезвычайной следственной исто­ рической комиссии написан. Нет! Это поистине «по», то есть как апостолы

пишут, исходя из своей психологии. Они записывали Евангелие как воспоми­ нания. И в Евангелиях нет противоречий, а есть субъективное восприятие. Евангелие божественно по своему духу, а не по букве» (с. 37—38).

Есть много работ, авторы которых более убедительно, нежели А.И.Введенский, доказывают, что в Евангелиях нет противоречий (см., например, того же Фаррара). Однако по Булгакову получается, что в Еван­ гелиях все-таки «путаница» есть, и продолжаться она будет, по его мне­ нию, весьма продолжительное время. Если принимать всерьез «евангелие от Воланда» как попытку писателя ревизовать основы христианства, то можно констатировать отход Булгакова от евангельских повествова­ ний. Но если рассматривать «евангелие от Воланда» как автобиографиче­ ские зарисовки писателя, то все получается логично. Общеизвестно, что политический сыск проявлял колоссальный интерес ко всему, что было написано Булгаковым или продиктовано (рассказано) им кому-либо. Дневники и некоторые рукописи писателя были изъяты органами ГПУ, а за ним самим «записывали» везде, где он только появлялся: на различ­ ных литературных чтениях («Никитинские субботники» и проч.) и круж­ ках («Зеленая лампа» и др.), в «Гудке», в театре, на вечеринках и даже в собственной квартире. Вот только один пример (лояльно-профессор­ ский) из многочисленных записей (от 14 марта 1936 г.):

«Статья в «Правде» и последовавшее за ней снятие с репертуара пьесы М.А.Булгакова «Мольер» особенно усилили как разговоры на эту тему, так и растерянность. Сам Булгаков сейчас находится в очень подавленном состо­ янии (у него вновь усилилась его боязнь ходить по улице одному), хотя внеш­ не он старается ее скрыть. Кроме огорчения от того, что его пьеса, которая репетировалась четыре с половиной года, снята после семи представлений, его пугает его дальнейшая судьба как писателя... В разговорах о причинах снятия пьесы он все время спрашивает: «Неужели это действительно плохая пьеса?» — и обсуждает отзывы о ней в газетах, совершенно не касаясь той идеи, какая в этой пьесе заключена (подавление поэта властью). Когда моя жена сказала ему, что на его счастье рецензенты обходят молчанием полити­ ческий смысл его пьесы, он с притворной наивностью (намеренно) спросил: «А разве в «Мольере» есть политический смысл?» — и дальше этой темы не развивал... В театре ему предлагали написать декларативное письмо, но это он сделать боится, видимо, считая, что это «уронит» его как независимого писателя и поставит на одну плоскость с «кающимися» и подхалимствующи­ ми. Возможно, что тактичный разговор в ЦК партии мог бы пробудить его сейчас отказаться от его постоянной темы — противопоставления свободно­ го творчества писателя и насилия со стороны власти, темы, которой он в большой мере обязан своему провинциализму и оторванности от большого русла текущей жизни» («Я не шепотом в углу выражал эти мысли». С. 37—39).

«Записанное» — собиралось и систематизировалось в ОГПУ в «деле Булга­ кова». Туда же иногда попадали и «записи», которые имели совершенно дру­ гое предназначение. Например, там могли оказаться заметки П.С.Попова о Булгакове, поскольку Попов также находился «под колпаком». В архиве пи­ сателя сохранилась тетрадочка, в которой есть такая любопытная запись Н.Н.Лямина: «У меня есть чудный друг — Патя Попов, он мой старый знако­ мый и приятель... пишет разную галиматью (Макину биографию, например). Уже дошел до «самых корней» его происхождения...» (ОР РГБ. Ф. 562. К. 17. Ед. хр. 19). Именно «корни» более всего и интересовали «специалистов на Лубянке.

Пятнадцать лет (!) ходили за Булгаковым «добрые люди» и «записывали» каждое его слово, создавая своеобразное «евангелие от Булгакова», отрывки из которого появились в печати совсем недавно. Писатель прекрасно знал,