Серия Мир знаний в 88 книгах / Крысин Л.П. Язык в современном обществе. (1977)

Вхождение в новую для человека группу людей, отличающихся специфическим образом жизни, и длительное общение с этой группой меняют взгляды этого человека, его привычки, даже речь.

Один из героев повести Василия Аксенова «Апельсины из Марокко» рассказывает: «С нами тоже плавал месяц один писатель... Он был неплохой парень, и мы все быстро к нему привыкли... Потом даже забыли, что он писатель, потому что он вставал на вахту вместе с вами и вместе ложился... И он, как все, говорил: Здоров, Гера; Талант; Рубай компот и так далее».

Мы видим, что писатель, по возрасту, видимо, не отличавшийся от матросов, настолько органично вошел в новую для себя социальную группу, что стал и действовать, и говорить как все в этой группе, усвоил групповые нормы поведения и специфические обороты речи.

Между людьми, составляющими малую группу, могут быть разные отношения: симпатии, безразличия и антипатии. Чем больше преобладают отношения симпатии, тем сплоченнее группа. А сплоченность, по данным социальных психологов,— важнейшее условие взаимного влияния членов группы: в привычках, поведении, в речи. В сплоченной группе легко вырабатывается механизм такого поведения, которое продиктовано стремлением приспособиться к требованиям, нормам и ценностям группы, с тем чтобы избежать отрицательного отношения к себе со стороны других членов (психологи называют такое поведение конформным, от английского глагола to conform — 'соответствовать, приспосабливаться'). И чем выше оценивает человек свою принадлежность к данной группе, тем сильнее проявляется в его поведении стремление соответствовать требованиям группы, тем глубже переживает он свои действительные или мнимые конфликты с другими членами группы, отрицательную оценку ими его поступков.

Нередко для того, чтобы сохранить верность групповым интересам, человек изменяет собственное мнение.

Вспомните майского жука из сказки Андерсена «Дюймовочка», того самого жука, который похитил Дюймовочку:

Он уселся с Дюймовочкой на самый большой лист, угостил ее сладким цветочным соком и сказал, что она очаровательна, хоть и ничуть не похожа на майского жука. Потом к ним прилетели гости — другие майские жуки, которые жили на том же дереве. Они разглядывали Дюймовоч-

131

ку с головы до ног, и барышни шевелили усиками и говорили:

—У нее только две ножки! Какое убожество!

—У нее даже нет усиков!

—Какая у нее тонкая талия! Фи, она похожа на человека! Как она некрасива! — твердили в один голос все дамы.

На самом деле Дюймовочка была прелестна. Это находил и майский жук, который принес ее на дерево; но когда все остальные сказали, что она безобразна, он под конец сам поверил этому и не стал держать ее у себя: пусть идет куда знает, решил он.

Под влиянием своей «группы» майский жук поверил, что Дюймовочка безобразна. А в другой сказке Андерсена — «Новое платье короля» — каждый из действующих лиц только делает вид, что соглашается с окружающими в оценке королевского платья (которого в действительности нет), но высказать собственное мнение никто не решается, боясь прослыть глупым и нерадивым: ведь портные-об- манщики заявили, что новое платье короля превращается в невидимку для тех, кто не справляется со своими служебными обязанностями или просто глуп.

Конформность поведения в особенности свойственна детям, причем младшим по возрасту больше, чем подросткам. Это проявляется и в речи, и в ее оценках: речевые шаблоны, усвоенные в малой группе, подчас вытесняют (правда, по большей части — на короткое время) языковые привычки, которые привиты ребенку в семье.

Интересен в этом отношении такой случай. В одной семье родители говорят чистым, правильным литературным языком. Этот язык они постарались привить и своему маленькому сыну Коле. До определенного возраста Коля не испытывал никаких психологических затруднений в общении со сверстниками, хотя речь его песколько отличалась от их речевых навыков тщательностью произношения, известной книжностью лексики и т. п. Но вот во дворе появился еще один мальчик того же возраста, захотевший, естественно, влиться в группу сверстников. Ребята встретили его неприязненно. И виной тому была его речь: сп говорил книжно, тщательно выговаривая слова, но при этом очень похоже на то, как говорил Коля! Коля первым понял, в чем тут дело. И начал стараться, чтобы его собственная речь ничем не походила на речевую манеру но-

132

вепького; намеренно огрублял произношение, выговор отдельных слов и вместе со всеми смеялся над произношением новичка. Всем своим поведением он показывал (может быть, неосознанно), что верен тем шаблонам речи, которые свойственны его группе.

Можно представить себя на месте новичка в подобной группе. Какова наиболее вероятная реакция его на неприятие, на насмешки? Он может обидеться и не делать попыток к дальнейшему сближению с ребятами. Но вполне возможно, что он постарается каким-либо образом сойтись с одним-двумя из детей, а затем попытаться изменить отношение к себе и остальных. Успех этих попыток зависит в значительной степени от того, сможет ли новичок усвоить, говоря языком психологов, групповые нормы и ценности. Чтобы вполне освоиться среди ребят, надо воспринять манеру группового поведения, в частности и образцы поведения речевого. Пока ты отличаешься в этом отношении от других членов группы, они могут не признавать тебя за своего.

Особого внимания заслуживает вопрос о том, как вырабатываются групповые шаблоны речи и, шире, шаблоны поведения. Главным условием их выработки служит

В процессе ее складываются групповые ценности и интересы, формируются образцы нормального для данного коллектива поведения. Это происходит при регулярном общении членов группы друг с другом, а поскольку общаются люди посредством языка, то постепенно вырабатываются и общие для группы (и отличающие ее от других групп) образцы речевого поведения. Принадлежа к определенному «малому коллективу», человек обнаруживает большее сходство в речи с членами этого коллектива, чем с людьми, не состоящими в нем.

Американские социологи провели такое исследование. В течение длительного времени они наблюдали за группой людей — постоянных посетителей пончиковой. Эти люди регулярно, по пути на работу и с работы изо дня в день встречались друг с другом во время завтрака, обеда и вечернего кофе. Двое из исследователей сами ежедневно посещали эту пончиковую в течение двух лет, осуществляя так называемое включенное наблюдение (не извне, а изнутри группы, находясь в ней в качестве членов). Наблю-

133

Таким образом эксперимент американских ученых подтверждает предположение об органической связи психологических и речевых моментов в социальном поведении человека. Материалы этого эксперимента свидетельствуют о том, что группа людей, хорошо знающих друг друга, более однородна в речевом отношении, чем случайные человеческие совокупности. Теснота индивидуальных контактов в группе является условием для хорошей предсказуемости речи одних членов группы другими, а также для взаимного языкового влияния.

Речевое сходство членов одной группы часто бывает не абсолютным, а относительным: оно обусловлено ролью говорящего и ситуацией. На этом, кстати говоря, построено владение различными групповыми языками — жаргонами. В ситуациях общения с членами группы человек свободно использует принятый в данной группе жаргон, но за пределами группы он прибегает к другим речевым средствам (см. об этом в главе «Как в театре»).

Дорожа мнением группы и своей репутацией в глазах ее членов, человек в присутствии группы строит свою речь с ориентировкой на о ж и д а н и я группы, на то, как принято говорить в этом узком кругу. Стремление не выделяться, говорить как все в группе, преобладает в речевом поведении человека, когда он выступает в роли члена группы.

В повести «На переломе» А. И. Куприн описывает группу военно-гимназической молодежи — так называемых «солидных». «Принадлежа большей частью к порядочным

изажиточным семействам, солидные были настолько сильны и настолько самоуверенны, что умели ограждать себя от насильственных действий «отчаянных», «форсил»

и«забывал» [другие группы гимназистов]. Солидные очень заботились о своей наружности, танцевали на гимназических балах и создавали господствующую в возрасте моду...

Даже язык и походку солидные выдумали для себя совсем нечеловеческие. Ходили они на прямых ногах, подрагивая всем телом при каждом шаге, а говорили, картавя и ломаясь и заменяя а и о оборотным э, что придавало их разговору оттенок какой-то карикатурной гвардейской расслабленности: — Это мальчишество! Я вам, мэлэдой чээк, все ушонки эбзрву!»

135

в группе как престижное или жизненно важное, первые шаги его на пути сближения с новой социальной средой отличаются большим или меньшим психологическим напряжением. Он стремится понять групповые ценности, усвоить и максимально ориентировать свои взгляды, мане-

ных желаний индивида, а вынуждаться обстоятельствами. Например, попав в больницу, человек принужден более или менее длительный срок общаться с людьми, которые находятся с ним в одной палате. Вступая с ними в контакты, он постепенно адаптируется в этой «группе», приспосабливается к необычным для себя условиям общения. Степень такого приспособления зависит от психологической гибкости новичка, от его культурного и интеллектуального уровня, от того, умеет ли он расположить к себе окружающих.

И в этом случае действует тот же механизм: стремление не выделяться, «вписаться» в общую атмосферу, царящую в группе. Если интеллектуальный и образовательный уровень новичка выше, чем у остальных, то он, часто инстинктивно, стремится не обнаруживать этого: не употребляет слов и конструкций, которые, но его представлениям, чужды большинству или оцениваются ими как слишком «ученые», и т. п. Любопытно, что, уже войдя в группу, человек может позволить себе речевое поведение, не согласующееся с групповыми ожиданиями и нормами. Он как бы возвращается к свойственной ему, органичной манере речи, не опасаясь, что она будет оценена

При этом, чем ярче индивидуальность, чем более цельны взгляды, система духовных ценностей, манера поведения и речь человека, тем труднее дается ему эта начальная стадия, но зато тем интенсивней обнаруживает он

136

свое «я» в дальнейшем. Бывший новичок может даже

социологии малых групп. Ученые, исследующие структуру взаимодействия людей в таких группах, установили, что взаимные влияния членов группы неравномерны: симпатии и антипатии распределяются неодинаково. Одни или, чаще, один в большей мере, чем другие, служит объектом положительных эмоций остальной группы; он стоит как бы в центре той сети межиндивидуальных свя-

для разных ситуаций, для каждой из сторон деятельности группы. Например, в школьном классе Иванов признается лидером во всем, что касается учебы, Петров — в общественной работе, а Сидоров высоко ценится всеми как первый спортсмен.

Но есть и так называемые универсальные лидеры: их лидерское положение в группе независимо от ситуации, от аспекта групповой деятельности. Такой лидер обычно обладает свойствами, которые качественно превосходят индивидуальные свойства каждого из остальных членов группы.

Лидер служит объектом подражания для людей, составляющих группу. Они могут перенимать и усваивать его привычки, особенности внешнего вида, поведения и — что для нас особенно интересно — манеру речи.

Типичный лидер мальчишеской группы — Тимур Гараев из повести А. Гайдара «Тимур и его команда». Отношения в его команде по-военному четкие, по ребята подчиняются ему не только потому, что он командир, но п потому, что признали его самым толковым, смелым и справедливым. И Тимур оправдывает это доверие своим поведением. Девочка Женя, новичок в ребячьей «команде», быстро прониклась уважением к Тимуру, даже стала подражать его манерам, его речи. Сравните две сцены из этой повести. В первой ребята видят, как по дороге мчится конно-артиллерийский дивизион:

— Это они на вокзал, на погрузку поехали,— важно объяснил Коля Колокольчиков. — Я по их обмундированию вижу...

137

—Видишь — и молчи! — остановил его Гейка. — Мы

исами с глазами. Вы знаете, ребята, этот болтун хочет убежать в Красную Армию!

—Нельзя,— вмешался Тимур. — Это затея совсем пустая.

—Как нельзя? — покраснев, спросил Коля.— А почему же раньше мальчишки всегда на фронт бегали?

они члена группы, который служит образцом для речевого подражания. Обычно речевое лидерство бывает связано с лидерством психологическим: речь того, кто не имеет в группе авторитета, кто пользуется симпатиями членов группы меньше, чем кто бы то ни было другой, редко становится моделью для подражания. И напротив: человек, которого большинство группы признает интеллектуальным и психологическим лидером, как правило, оказывает влияние своей манерой говорить на речь других членов.

Важно подчеркнуть, что как чисто психологическое, так и речевое влияние лидера на группу часто не осознается ни той, ни другой стороной. Лишь посторонний наблюдатель (или исследователь, специально «вжившийся» в группу) может заметить черты речевого сходства, обусловленные таким влиянием.

Подражание речевому лидеру отчетливо проявляется, как это было показано в предыдущей главе, у детей и подростков. Но и в группах взрослых, особенно в таких, которые существуют длительное время и имеют постоянного лидера, наблюдается ориентация речи членов группы на речевые особенности, присущие этому человеку. Правда,

138

у взрослых такая ориентация в большей мере обусловлена индивидуальными свойствами каждого (есть люди «податливые» в речевом отношении, а есть такие, чья речь, напротив, устойчива к внешним влияниям) и ситуацией: сходство в речевой манере членов группы и лидера обнаруживается преимущественно в ситуациях внутригруппового общения. При этом элементы подражания могут появляться как в речи, адресованной лидеру, так и в общении членов группы между собой в присутствии лидера или же в его отсутствие, но в явной или неявной связи

сним.

Водном небольшом научном коллективе, члены которого в течение продолжительного времени связаны общими интересами, с самого начала выдвинулся лидер, который стал и руководителем коллектива (таким образом, неофициальное, одобренное группой лидерство совпало здесь с официальным, а в этом случае сплоченность группы возрастает). Речевой манере лидера свойственны некоторые индивидуальные черты: большая, чем у других, книжность и тщательность речи как в произношении, так и в интонационно-синтаксическом рисунке речи, любимые слова и обороты типа так сказать, произносимые

виндивидуальной манере, и т. п.

Эти же самые черты появились постепенно и в речи членов группы (у каждого в разной степени), но не в качестве признаков, органично им свойственных, а в виде ситуативно обусловленных особенностей.

Другой пример.

Главный редактор одного из журналов, властная, энергичная женщина, в течение многих лет работает в контакте с сотрудниками редакции. Не все относятся к ней одинаково: одни любят, другие побаиваются, третьи скрывают неприязнь. Но все считаются с ее мнением — ведь она начальствующее лицо, формальный лидер.

В ее речи есть одна очень яркая черта: она окает, т. е. произносит вода, а не вада, воспитание, а не еъспитание и о т ч е т л и в о р а з л и ч а е т е и и в п е р в о м п р е д у д а р н о м с говорит весна, тепло, а не виесна, тиепло (как все носители литературного языка).

Любопытно, что члены редакции — преимущественно те, кто любит главного редактора, и те, кто боится,— в ее присутствии тоже начинают окать и «екать», каждый в разной степени, но все же более или менее заметно.

139

А у тех, кто недолюбливает главного редактора, случаев такого подражания почти не наблюдается. Это хорошо согласуется с закономерностью, которую вывели психологи: лидер должен быть не навязан извне, а признан самими членами группы; только в этом случае происходит подражание его личностным свойствам.

Итак, в группе люди влияют друг на друга не только психологически, но и лингвистически. Речь лиц, составляющих группу, более однородна, чем речь людей, не образующих группы, взятых случайно. Можно указать несколько факторов, которые способствуют речевой однород-

ются между собой члены группы, тем больше следов взаимного влияния можно обнаружить в их речи;

диалектом. Если одни члены группы владеют одной разновидностью языка, а остальные другой, то затрудняется не только выработка специфичной для данной группы речевой манеры, но и просто общение. С преодоления контрастных различий в речи людей, образующих группу, собственно, и начинается процесс создания особых, свойственных данной группе шаблонов речевого поведения. Поэтому четвертый, языковой фактор — главный: от него в большей мере, чем от других, зависит речевое своеобразие группы.

Однако взрослый человек является членом не одной, а одновременно нескольких групп, каждая из которых может обладать своей системой норм, в частности норм языкового общения. Отсюда следует вывод о м н о ж е с т - в е н н о с т и свойственных каждому человеку образцов речевого поведения и об их дифференцированном использовании — в зависимости от тех социально-групповых ролей, которые исполняет индивид в процессе общения.

Влияние групповой манеры речи сказывается наиболее сильно при выполнении человеком ролей, предписываемых ему его местом в структуре дайной группы. Одна-

140