ЗАВЕРЕНИЯ ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ И ВОЗМЕЩЕНИЕ ПОТЕРЬ

В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ В СРАВНЕНИИ С REPRESENTATIONS,

WARRANTIES И INDEMNITY В ПРАВЕ АНГЛИИ И США

А.В. ТОМСИНОВ

Томсинов Антон Владимирович, заместитель начальника юридического отдела ООО "Скания-Русь", кандидат юридических наук.

Несмотря на то что заверения об обстоятельствах и возмещение потерь в целом не противоречили принципу свободы договора и были востребованы сторонами договоров, подчиненных российскому праву, такие условия соглашений не находили судебной защиты. В настоящее время ситуация изменилась благодаря включению в ГК РФ соответствующих статей. Учитывая сложную судьбу принципа свободы договора в российском праве в недавние годы и то, что оба упомянутых понятия для эффективного применения требуют обширной детализации в текстах договора, непонятно, как сложится будущая судебная практика. Исходя из ст. ст. 431.2 и 406.1 ГК РФ можно сделать вывод, что в целом они близки к representations, warranties и indemnity в праве Англии и США и за некоторыми исключениями не ограничивают свободу сторон. Тем не менее ряд вопросов, актуальных в иностранной деловой практике, может вызвать непонимание судей из-за своей радикальности и опоры прежде всего на соглашение сторон, а не на четкую диспозитивность каких-либо статей.

Ключевые слова: заверения об обстоятельствах, возмещение потерь, свобода договора.

Assurance of Facts and Reimbursement of Losses under Russian Law in Comparison with Representations, Warranties and Indemnity under English and American Law

A.V. Tomsinov

Anton Tomsinov, Deputy Head of Law Department at Scania-Rus, PhD in Law.

Russian courts have always been reluctant to enforce contractual obligations that were based on assurance of facts or could be regarded as reimbursement of losses that was not liability in technical sense. This happened despite the fact that contractual clauses to such effect are generally in compliance with the principle of freedom of contract and useful for business. Now situation has changed. Recent amendments to the Russian Civil Code included assurance of facts and reimbursement of losses into its text. It is not clear, however, how courts will interpret these changes. New rules of the Civil Code require detailed elaboration in contracts but the courts has always been wary to give too much contractual freedom to the parties. The text of the new articles 431.2 and 406.1 of the Russian Civil Code gives ground to conclusion that in general new institutes of Russian law are close to representations, warranties and indemnity under English and American law. The text of these articles does not limit freedom of contracting parties save for several exceptions. The reason for concern exists, however. Some issues that arise in modern contractual practice in foreign countries would require significant deviation from the default rules of the Civil Code and, therefore, the courts would need to rely on the terms of contracts alone. The fact that the law does not mention such options (even in the form of general allowance) might seem suspicious to the courts that could as a consequence ignore relevant clauses or strike them off.

Key words: assurance of conditions, reimbursement of losses, freedom of contract.

Появление в ГК РФ ст. ст. 431.2 ("Заверения об обстоятельствах") и 406.1 ("Возмещение потерь, возникших в случае наступления определенных в договоре обстоятельств", далее - возмещение потерь) не было неожиданным, но пока можно только гадать, как эти нормы будут восприняты в деловом обороте и судебных процессах. В то время как многие изменения Кодекса лишь подтвердили те удачные решения проблем, которые нашла практика (в первую очередь ВАС РФ), ст. ст. 431.2 и 406.1 должны, наоборот, помочь судам преодолеть сомнения по поводу соответствующих условий договоров.

Эти новеллы прежде всего отсылают нас к опыту использования схожих инструментов в английском и американском праве, но, например, заверения нередко встречались и в договорах, подчиненных российскому праву. На фоне серьезной реформы гражданского права и положительных изменений в судебной практике участники оборота надеялись, что в конце концов заверения об обстоятельствах будут в целом признаны судами с опорой на существующие принципы и нормы. Теоретически для этого не было явных препятствий, ведь в итоге включение названных статей в ГК РФ не потребовало отмены какого-либо императивного запрета. Вопрос о том, почему этого не произошло, уже утратил актуальность, но теперь будет полезно сравнить окончательный текст рассматриваемых статей с первоисточником (т.е. с англо-американскими понятиями representations, warranties, indemnity) и оценить их на предмет соответствия потребностям оборота.

В настоящей статье мы постараемся взглянуть на заверения и возмещение потерь с точки зрения не пассивного применения этих норм по умолчанию, а с позиции активного использования новых диспозитивных возможностей при создании договоров. Были ли предусмотрены законодателем все основные проблемы, которые существуют на практике? Остались ли такие вопросы, которые все равно потребуют квалифицированного судейского толкования? Насколько широка будет свобода сторон в формулировании уникальных условий договора для достижения нужного правового эффекта? Не претендуя на всеобъемлющий анализ новелл, мы предлагаем остановиться на отдельных аспектах, которые кажутся нам особенно интересными как с практической точки зрения, так и в рамках иллюстрации принципа свободы договора и ее пределов <1>.

--------------------------------

<1> Для этих целей далее мы будем исходить из того, что сторонами описываемых отношений выступают профессиональные предприниматели без явного неравенства переговорных возможностей, поскольку в иных случаях как в российском, так и в иностранном праве появляются императивные ограничения, защищающие слабую сторону договора. Кроме того, поскольку рассматриваемые новеллы могут быть полезны многим видам договоров, были опущены вопросы, представляющие специфику исключительно сделок по покупке акций (долей).

1. Роль заверений об обстоятельствах в договорном праве

Хотя самой заметной функцией заверений об обстоятельствах можно назвать расширение случаев привлечения контрагентов к ответственности, стоит учитывать и их позитивную роль, т.е. влияние на нормальный процесс отношений, не нуждающийся в судебном принуждении. Составление заверений было поводом заранее распределить риски и лучше представить суть сделки, и во многих случаях добросовестные контрагенты соблюдали эти условия самостоятельно (особенно если имели место долгосрочные отношения). Именно этот потенциал во многом приводил российских участников оборота к составлению заверений до реформы ГК РФ (хотя, конечно, как раз риск претерпевания неблагоприятных последствий при обнаружении недостоверности заверения способен побудить стороны к более широкому раскрытию информации).

Потребность оборота в использовании заверений тем больше, чем сложнее предмет договора. Хотя нередко заверения называют способом управления рисками, нам кажется уместным уточнение, что в основном речь идет о рисках недостаточности информации. С помощью заверений стороны преодолевают объективные сложности в понимании того, что им кажется важным для принятия решений. Часто эти препятствия можно отнести к одной из трех ситуаций:

- какие-то сведения могут быть в принципе доступны только одной стороне;

- самостоятельное установление ряда фактов, известных одной стороне, потребует от второй стороны нерационально много сил и времени;

- встречаются такие факты, которые полностью не известны ни одной из сторон.

Признание заверений прежде всего означает предоставление сторонам договора гибкого инструмента, с помощью которого они могут исправить несоответствие между реальными обстоятельствами и волей сторон на вступление в сделку или согласование ее условий. Иными словами, в правовой системе, которая провозглашает и защищает возможность сторон приобретать и осуществлять "свои гражданские права своей волей и в своем интересе" (п. 2 ст. 1 ГК РФ), признание заверений будет следствием учета законодателем того, что согласование условий договора полностью осведомленными сторонами является идеальной теоретической моделью, а в реальном обороте существует немало препятствий для того, чтобы стороны получали от договоров именно то, на что рассчитывали. В одних случаях недостаточная осведомленность влияет на само вступление в договор, в других - на его условия, причем не только на цену, но и на все остальные вопросы, такие как выбор способа обеспечения исполнения обязательств, порядка исполнения договора, дополнительных обязанностей второй стороны и т.д. Например, по отношению к обращенным в будущее время фактам точное знание может отсутствовать, но продавец, имеющий специальные знания и способный рассчитать вероятность того или иного исхода, сможет предложить покупателю заверение в обмен на рассчитанное увеличение цены (что близко к страхованию, но доступно и тогда, когда расчеты неосведомленных страховщиков привели бы к непропорциональным расходам на страховку).

Придание юридической силы заверениям - это важное проявление принципа свободы договора, понимание законодателем того, что в подобных вопросах никаких императивных статей не будет достаточно, ведь только сами стороны могут учесть все нюансы их конкретных правоотношений. Отсутствие этой возможности в российском праве ранее выглядело достаточно нелогично при наличии права на иск о признании сделки недействительной, если они была совершена под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ), ведь всегда оставались острыми вопросы, каким способом может быть совершен обман и как можно себя от него обезопасить. Кроме того, признание сделки недействительной - это крайний случай, который нередко противоречит интересам потерпевших сторон. Ответственность за обман в большинстве ситуаций может быть признана частным случаем института заверений (чему соответствует п. 3 ст. 431.2 ГК РФ), который, помимо этого, включает и более легкие формы порока воли, и более широкий набор последствий.