6. Россия. Дума смешивает коктейль

Основываясь на полученных таким образом познаниях, попробуем разобраться, как регулируются утверждения о фактах, сделанные в связи с договором, в российском праве. При этом мы не будем ограничиваться лишь специально посвященной этому вопросу статьей ГК ("Заверения об обстоятельствах"), а рассмотрим более общую картину, т.е. обсудим и другие нормы, а также правила, выработанные судебной практикой, которые могут подлежать применению.

Прежде всего надо сказать, что российский ГК в значительной степени основан на Германском гражданском уложении (ГГУ), так что можно ожидать, что и регулирование будет похожим. Перечислим нормы ГК, которые потенциально могут оказаться применимыми в случае предоставления недостоверных утверждений о фактах в связи с договором. Многие из них имеют очевидные аналоги среди обсуждавшихся в первой части статьи норм ГГУ.

Новая специальная статья ГК, как мы увидим далее, представляет собой довольно странный коктейль из разнородных компонентов, в связи с чем ее интерпретация вызывает серьезные проблемы. Но обо всем по порядку.

6.1. Общие положения обязательственного и договорного права

Согласно ст. 309 ГК РФ обязательства должны исполняться "надлежащим образом". При неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства должник обязан возместить кредитору убытки, включая упущенную выгоду (п. 1 ст. 393).

С 1 июня 2015 г. кодифицировано правило о позитивной модели исчисления убытков за нарушение обязательства ("кредитор должен быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы обязательство было исполнено надлежащим образом" <126>). При этом лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, по общему правилу несет ответственность лишь при наличии вины (умысла или неосторожности) <127>. Однако если речь идет об исполнении обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности, вина или невиновность значения не имеет; лицо освобождается от ответственности, только если докажет наличие непреодолимой силы <128>. (Напомним, что в Германии убытки за нарушение обязательства взыскиваются лишь при наличии вины <129>.)

--------------------------------

<126> Абзац 2 п. 2 ст. 393 ГК РФ.

<127> См.: П. 1 ст. 401 ГК РФ.

<128> См.: П. 3 ст. 401 ГК РФ.

<129> См.: BGB § 280.

Что касается теории предвидимости убытков (в английской терминологии), или адекватности причинно-следственной связи (в немецкой терминологии), или, более общо, пределов ответственности нарушителя в зависимости от характера рисков (в американской терминологии), то к решению этих проблем ни российский законодатель, ни судебная практика пока даже не приступали.

При желании можно усмотреть зачатки соответствующих правовых теорий в некоторых судебных актах высших инстанций. Президиум ВАС РФ в деле "ВПК Строй" (2013 г.), устанавливая причинно-следственную связь между нарушением ответчиком обязательства и убытками истца, подчеркнул, что любой разумный продавец товара должен предвидеть, что неисполнение им обязательств может повлечь возникновение ущерба <130>. Судебная коллегия ВС РФ по гражданским делам в деле "Ревенский против Мальнева" (2013 г.) упомянула, что для взыскания убытков причинно-следственная связь между правонарушением и убытками должна быть прямой (непосредственной) <131>. Впрочем, эти обрывочные формулировки столь неконкретны, что их вряд ли даже можно назвать правовыми позициями.

--------------------------------

<130> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 26.03.2013 N 15078/12 по делу N А40-36805/12-37-133 (с нарушителя договора взыскана упущенная выгода контрагента).

<131> См.: Определение ВС РФ от 04.06.2013 N 66-КГ13-5 (отказано во взыскании судебных расходов третьего лица в гражданском иске с истца в этом иске).

Помимо того, что существует возможность взыскания убытков, при существенном нарушении договора он может быть расторгнут по инициативе пострадавшей стороны, но для этого по общему правилу требуется решение суда <132>.

--------------------------------

<132> См.: Ст. 450 ГК РФ.