3.2.2.5. Негативные или позитивные убытки?

Однако суды США, как и английские суды, по-видимому, в этом случае ощущают потребность тем или иным образом наложить на нарушителя дополнительную ответственность.

В результате в большинстве штатов сегодня применяется несколько аномальное с точки зрения правовой теории правило, согласно которому в случае умышленного обмана (fraud) пострадавшая сторона может в рамках деликтного иска взыскать с нарушителя не только свои негативные убытки (out-of-pocketlosses), но и ожидавшуюся выгоду от сделки (benefit-of-the-bargain damages), т.е. позитивные убытки <113>.

--------------------------------

<113> См.: Lens J.W. Honest Confusion: The Purpose of Compensatory Damages in Tort and Fraudulent Misrepresentation // Kansas Law Review. 2011. Vol. 59. P. 231 - 283. См. также: Hasen R.L. Remedies: Examples and explanations. 2^nd ed. Aspens, 2010. P. 95 - 111 (Ch. 5. The Unusual: Expectance Damages in Tort and Reliance Damages in Contract).

Проиллюстрируем это правило следующим примером.

Предположим, продавец убедил покупателя купить автомобиль за 10 тыс. долл., выдав его за автомобиль другой модели, которая на рынке стоит 15 тыс. долл. Осознав, что его обманули, покупатель аннулирует сделку (т.е. возвращает автомобиль и забирает свои 10 тыс. долл.) и взыскивает с продавца убытки. Если правопорядок признает в случае обмана лишь негативные убытки, то покупатель может взыскать только свои реальные расходы, например на проезд к месту заключения сделки. Если же в данной юрисдикции в случае обмана признаются и позитивные убытки, то покупатель дополнительно может взыскать с продавца 5 тыс. долл. гипотетической выгоды от аннулированной сделки <114>.

--------------------------------

<114> Ср.: Lens J.W. Op. cit. P. 231.

Примерно до середины XIX в. на вопрос о негативном или позитивном характере убытков в случае обманного заверения в США не было сколько-нибудь внятного ответа.

Одним из первых дел, где было сформулировано правило о позитивных убытках в деликтном иске, стало "дело о переоцененном коне" (Stiles v. White) <115> из штата Массачусетс 1846 г. В нем продавец предоставил покупателю обманные заверения о ценности коня. Суд определил, что мерой убытков является разница между реальной стоимостью коня и той стоимостью, в которой покупателя обманно заверил продавец. Суд подчеркнул, что именно такое правило применяется при взыскании убытков по договорной гарантии, а потому в случае обмана надо взыскивать как минимум столько же: "Разумеется, ответчики не могут потребовать применения к ним более благоприятного правила об исчислении убытков на основании того, что они сами совершили обман" <116>.

--------------------------------

<115> Stiles v. White, 52 Mass. (11 Met.) 356 (1846).

<116> Stiles v. White, 52 Mass. (11 Met.) 356 (1846). P. 358. Цит. по: Lens J.W. Op. cit. P. 237.

Но не все суды США восприняли эту логику.

В частности, к этой теме обращался Верховный суд США в "деле о переоцененных акциях" (Smith v. Boites) <117> 1889 г. В нем ответчик продавал акции созданной им корпорации, якобы владевшей участком с огромными залежами серебра. Покупатель, поверив заверениям продавца, что "настоящая" стоимость акций составляет как минимум 10 долл. за штуку, купил 4 тыс. акций по 1,5 долл. Когда обман раскрылся, покупатель предъявил продавцу деликтный иск. В напутствии присяжным судья первой инстанции сказал, что они должны оценить убытки, исходя из рыночной стоимости акций, "как если бы они были такие, как заверял ответчик". В результате ответчик проиграл дело в первой инстанции и с него были взысканы убытки (можно предположить, оцененные присяжными согласно напутствию).

--------------------------------

<117> Smith v. Bolles, 132 U.S. 125 (1889).

Однако Верховный суд счел упомянутую формулу напутствия неправильной. Главный судья США (т.е. председатель Верховного суда) М. Фуллер (Chief Justice Fuller) указал: "Вопрос не в том, что истец мог бы получить, а в том, что он потерял, будучи обманом вовлечен в покупку. Иск предъявлен не о нарушении договора. Суть иска в том, что истец был обманом вовлечен ответчиком в покупку акций, положившись на определенные ложные и обманные заверения..." <118>. Согласно Верховному суду, ответчик обязан возместить уплаченные истцом деньги и другие расходы, но его "ответственность не включает ожидаемые плоды нереализованных спекуляций" <119>. Верховный суд отменил вердикт присяжных и решение суда, направив дело на новое рассмотрение.

--------------------------------

<118> Ibid.

<119> Ibid.

Ту же позицию Верховный суд занял в 1900 г. в очень похожем деле (Sigafus v. Porter) <120>: основное отличие состояло в том, что здесь речь шла об огромных залежах золота, а не серебра. Цитируя одно из решений Верховного суда Пенсильвании, Верховный суд США указал, что "реальный ущерб не включает экстравагантных мечтаний, которые оказались иллюзорными, а лишь деньги, с которыми истец расстался, не получив за них эквивалента".

--------------------------------

<120> Sigafus v. Porter, 179 U.S. 116 (1900).

Несмотря на столь авторитетное мнение, в XX в. правило о взыскании позитивных убытков в случае обманного предоставления недостоверных заверений (benefit-of-the-bargain measure of damages for fraudulent misrepresentation) было принято большинством штатов (по некоторым подсчетам, на 1918 г. - 34 штата <121>, а на 1977 г. - 32 штата <122>). Лишь меньшинство восприняло позицию английских судов и Верховного суда США, выраженную главным судьей Фуллером, приняв правило о негативном принципе исчисления убытков в подобных исках <123>.

--------------------------------

<121> Lens J.W. Op. cit. P. 237.

<122> Hasen R.L. Op. cit. P. 98.

<123> Ibid. P. 238.

Заметим, что подобный разнобой в правовых позициях судов различных штатов ясно показывает фиктивный характер старинной концепции, согласно которой суды лишь "открывают" извечно существующее общее право. Конечно же, суды его творят, причем зачастую это разное право в разных юрисдикциях общего права.

В первом издании Свода права о деликтах (1938 г.) его авторы заняли классическую позицию, предполагающую взыскание в исках об обманном предоставлении недостоверных заверений только негативных убытков <124>. Авторы указали, что, если сторона желает возместить убытки, основанные на своей ожидаемой прибыли, она может вместо предъявления иска об обмане потребовать защиты на основании теории нарушения договорной гарантии (breach-of-warranty theory) <125>.

--------------------------------

<124> Restatement (First) of Torts. ALI, 1938. § 549.

<125> Ibid. Cmt. b.

Однако во втором издании (1977 г.) авторам Свода все же пришлось поменять свою позицию на противоположную, отразив практику большинства штатов. Согласно новой формулировке лицо, получившее обманное заверение в ходе коммерческой трансакции, может требовать возмещения дополнительных убытков, равных "выгоде от его договора с предоставившим заверение лицом" <126>.

--------------------------------

<126> Restatement (Second) of Torts. § 549(2).

При этом в случае неосторожного предоставления недостоверных заверений (negligent misrepresentation) как большинство судов <127>, так и авторы Свода <128> придерживаются классической позиции, согласно которой возможно лишь взыскание негативных убытков.

--------------------------------

<127> Lens J.W. Op. cit. P. 243.

<128> Restatement (Second) of Torts. § 552B.

К сказанному следует добавить, что в случае особо возмутительного поведения ответчика возможно взыскание штрафных убытков, имеющих целью не компенсацию потерь истца, а наказание ответчика, чтобы скорректировать его поведение и поведение подобных ему потенциальных правонарушителей <129>.

--------------------------------

<129> Ibid. § 908.

В США штрафные убытки применяются гораздо шире, чем в Англии. Конкретные правила их взыскания различаются от штата к штату (могут применяться более жесткие стандарты доказывания, существовать ограничения по сумме и т.п.) <130>. Штрафные убытки обычно взыскиваются в случае умышленного обмана, причем для этого обычно требуются дополнительные отягчающие обстоятельства. Возможность взыскания штрафных убытков в случае неосторожного предоставления заверений теоретически, быть может, и не исключена, но на практике не встречается <131>.

--------------------------------

<130> Будылин С.Л. Штрафные убытки. Теперь и в России? С. 27 - 31.

<131> См., напр.: Cavico F.J. Fraudulent, Negligent, and Innocent Misrepresentation in the Employment Context: The Deceitful, Careless, and Thoughtless Employer // Campbell Law Review. 1997. Vol. 20. No. 1. P. 1 - 89, 67 - 69. (Вопрос обсуждается в контексте трудовых споров.)

Некоторые авторы критикуют применяемое большинством судов общее правило о взыскании позитивных убытков в исках об обманном предоставлении недостоверных заверений как нарушающее фундаментальные принципы деликтного права. Так, по мнению Дж.У. Ленза, в качестве компенсаторных убытков за предоставление недостоверных заверений должны взыскиваться исключительно негативные (по отношению к спорному договору) убытки. При этом, по его мнению, позитивные убытки можно было бы взыскивать при наличии должных на то оснований в качестве штрафных убытков, в соответствующем порядке и с соответствующими ограничениями <132>.

--------------------------------

<132> Lens J.W. Op. cit. P. 283.