§ 3. Частное и публичное в коллизионном праве

20. Коллизионное право, как и международное частное право в целом, обращено к частным отношениям и принадлежит в своей основе к частному праву. Необходимость различения частноправовых и публично-правовых начал, присущих им способов воздействия на общественные отношения не означает, что тем самым противопоставляется их роль в жизни государства и общества. Ю.А. Тихомиров справедливо отмечает опасность недооценки внутренних связей, существующих между ними*(23). В.Ф. Яковлев пишет о необходимости "объединения цивилистов и публичников, то есть тех, кто работает в сфере частного и публичного права, потому что без установления оптимального соотношения между тем и другим сколько-нибудь совершенного механизма регулирования экономических отношений нет и быть не может"*(24). И далее: "В гражданском законодательстве, в частности в Гражданском кодексе, совершенно определенно присутствуют элементы публично-правового регулирования"*(25).

21. Времена тотального неприятия частного права прошли, и сегодня констатация усиливающегося влияния частного права, возрастания его роли в различных сферах жизни сопровождается признанием необходимости взаимодействия частного и публичного права и эффективного публично-правового регулирования, без которых во многих случаях "частные интересы не могут быть обеспечены и защищены..."*(26).

Принцип баланса частных и публичных интересов применяется Европейским судом по правам человека к защите имущественных прав как физических, так и юридических лиц.

22. Линия на взаимодействие частноправовых и публично-правовых начал находит своеобразное выражение в коллизионном праве, которое обращается к институтам оговорки о публичном порядке и сверхимперативных норм, действующим на "пограничье" частного и публичного права. Сегодня широко признается: применение нормы иностранного права не может быть ограничено лишь на том основании, что данная норма имеет публично-правовой характер. Этот подход, выраженный еще в положениях Резолюции УНИДРУА, принятой в 1975 г. в Вейсбадене, и Резолюции 63-й конференции Ассоциации международного права (Варшава, август 1988 г.), утверждается и в национальном законодательстве. Соответствующее положение закреплено в Законе Швейцарии 1987 г.; позднее оно нашло отражение в Модели ГК для стран СНГ, в основанных на Модели гражданских кодексах этих стран, а также в Законе Украины 2005 г. Применение в силу российского коллизионного правила иностранной правовой нормы, рассматриваемой правом, к которому она принадлежит, в качестве публично-правовой, отнюдь не означает, что данное российское правило утрачивает свою частноправовую природу.

23. Разумеется, из этого не следует, что основополагающие начала частного права - равенство и независимость сторон, осуществление гражданских прав своей волей и в своем интересе, свобода договора, автономия воли участников частноправовых отношений и др. - деформируются, растворяются в велениях публичной власти, а международное частное право, не оставаясь в стороне от явления, именуемого модным термином "публицизация", принимает характер частно-публичной отрасли права.

В связи с этим воспринимаются как по меньшей мере сомнительные приводимые в некоторых работах доводы в обоснование включения в международное частное право подотраслей или иных структур "комплексного характера", имеющих дело с частно-публичными отношениями и опирающихся в том числе на субординационный метод регулирования, характерный для отношений власти и подчинения.

24. В отдельных работах по международному частному праву выдвигается тезис о том, что коллизионные нормы являются нормами публичного права. Этой точки зрения придерживались, в частности, французский юрист А. Батиффоль и известный российский коллизионист М. Брун. Впрочем, А. Батиффоль считал, что коллизионные нормы являются публичными в той степени, в какой они отсылают к праву страны суда*(27). Исходная позиция М. Бруна состояла в обосновании обращения коллизионной нормы не к гражданам или юридическим лицам, а к суду или административному органу государства и, следовательно, в непризнании коллизионной нормы правилом поведения участников гражданского оборота*(28). Обоснованные возражения против таких взглядов высказаны немецким правоведом Л. Раапе: "Материальные нормы, - писал он, - бесспорно, обращаются и к сторонам, а не только к судье. Так же поступают и коллизионные нормы, что некоторыми авторами оспаривается, однако это не имеет под собой оснований: Ведь стороны также желают и должны знать, каковы перспективы процесса, следовательно, и они обращаются не только к материальной норме, но и к коллизионной, чтобы в соответствии с ней определить свое поведение"*(29). Необходимо, таким образом, заключает Л. Раапе, "отвергнуть взгляд, что коллизионная норма не представляет собой права, которым должны руководствоваться стороны"*(30). Ниже будет отмечено значение определенности и предсказуемости решения, принимаемого на основе коллизионной нормы, для оценки эффективности ее применения и соответствия обоснованным устремлениям сторон частноправового отношения, их "оправданным ожиданиям".