!!Экзамен зачет 2023 год / Статья Правовые последствия виндикации акций (комментарий П

--------------------------------

<34> Агарков М.М. Основы банковского права. Учение о ценных бумагах. М.: Изд-во БЕК, 1994. С. 230.

Поэтому, как далее совершенно справедливо пишет М.М. Агарков, "было бы ошибкой считать, что институт ценных бумаг в целом имеет целью дать обороту облегченные по сравнению с общими правилами гражданского права способы передачи права. Исторически такое утверждение имеет основания. Но в настоящее время оно является правильным только для бумаг на предъявителя и отчасти для ордерных. Что же касается именных и обыкновенных именных ценных бумаг, то дело обстоит иначе. В большинстве современных законодательств, в частности по советскому праву, передача долговых требований оформляется весьма просто (ст. 128 ГК) <35>. Затруднения заключаются не в установленной законом для цессии форме, а в необходимости для должника производить проверку действительной принадлежности права тому лицу, которому он предполагает исполнить обязательство, а также в способах обоснования кредитором своего права".

--------------------------------

<35> Речь идет о ст. 128 ГК РСФСР 1922 г., предусматривающей, что "уступка требования и перевод долга должны быть совершены, поскольку в законе нет специальных указаний, в форме, установленной для договоров вообще. Уступка требования или перевод долга, вытекающие из договора, совершенного в письменной форме, во всяком случае, должны быть облечены в такую же форму".

Из всех же рисков "особенно характерными для ценных бумаг, - по мнению М.М. Агаркова, с которым мы, безусловно, соглашаемся, - являются те риски, которые связаны с осуществлением выраженных в них прав. Бумага может быть предъявлена к оплате (мы берем в качестве примера наиболее типичный случай обязательственно-правовой денежной бумаги) лицом, не являющимся действительным субъектом права, напр., вором. С точки зрения общих начал гражданского права должник освобождает себя от обязательства только исполнением действительному кредитору. Допустим, что должник добросовестно оплатил бумагу не надлежаще уполномоченному лицу. Если признать, что проистекающий отсюда риск должен быть возложен на него, то тем самым на него будет возложена ответственность перед действительным кредитором. Если возложить риск на последнего, то должник будет свободен от ответственности. Распределение в этом случае риска иначе, чем это имеет место по общим правилам гражданского права, составляет непосредственную и прямую цель института ценных бумаг. Должник освобождается от ответственности перед действительным кредитором, если он учинил исполнение предъявителю бумаги, надлежащим образом легитимированному согласно положениям об отдельных видах ценных бумаг" <36>.

--------------------------------

<36> Агарков М.М. Указ. соч. С. 225 - 227.

Этот механизм перераспределения рисков в рамках конструкции ценной бумаги закреплен и сегодня в российском гражданском праве. Согласно абзацу первому п. 2 ст. 147 ГК РФ не допускается отказ от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, со ссылкой на отсутствие основания обязательства либо на его недействительность. Причем, разумеется, в указанной норме речь идет о недопустимости отказа от исполнения обязательства, удостоверенного ценной бумагой, лицу, которое надлежащим образом с соблюдением правил п. 1 ст. 145 ГК РФ легитимировано как владелец этой бумаги (субъект права, удостоверенного бумагой). Именно эти нормы ГК РФ закрепляют наделение ценных бумаг свойством публичной достоверности. "Объяснение начала ограничения возражений (публичной достоверности), - указывал М.М. Агарков, - следует искать... в том, что предъявительские, ордерные и именные ценные бумаги создают для надлежащим образом легитимированного держателя возможность не прибегать для обоснования своего притязания к ссылке на юридические факты, необходимые с точки зрения общих положений гражданского права для приобретения права, выраженного в бумаге" <37>. И напротив, "начало ограничения возражений не действует постольку, поскольку держателю приходится для обоснования своего притязания выходить за пределы специфически присущего бумаге способа легитимации" <38>.

--------------------------------

<37> Там же. С. 250 - 251.

<38> Там же. С. 251.

Хотелось бы отметить, что сегодня применительно к любой другой ценной бумаге не возникает никаких сомнений, что в случае ее виндикации собственником от незаконного владельца не происходит восстановления собственника в тех правах кредитора по отношению к должнику по этой бумаге, которые были уже реализованы ее владельцем (как добросовестным, так и недобросовестным), или в правах, которые, напротив, не были реализованы им и в силу этого прекратились.

Примером тому может служить виндикация векселя. "Векселедержатель не имеет векселя, расстался с ним, не держит его более именно потому, что вексель удерживает другое лицо; но он имеет право на вексель, как право истребовать его от другого. Здесь могут быть два случая: другое лицо удерживает вексель, но а) или не имея признаков векселедержателя, т.е. признаков кредитора; или б) с признаками векселедержателя. В первом случае иск об истребовании векселя не представляет ничего особенного сравнительно с иском об истребовании всякой другой движимой вещи: векселедержатель векселя не перестал быть таковым от того, что этот вексель (за и для него) удерживает другое лицо. Но иначе будет в том случае, если другой удерживает вексель с признаками векселедержателя, т.е. с признаками кредитора для получения платежа по векселю. Вексель, не истребованный от того, кто, по признакам на самом же векселе, является его векселедержателем, может быть предъявлен к платежу и затем погашен платежом безвозвратно" <39>.

--------------------------------

<39> Цитович П.П. Курс вексельного права // Труды по торговому и вексельному праву: В 2 т. Т. 2. М.: Статут, 2005. С. 333 - 334.

Например, интересующая нас ситуация может возникнуть в случае истребования векселя его собственником от владельца, который по всем признакам может быть идентифицирован как законный векселедержатель, поскольку владеет векселем с бланковым индоссаментом. Согласно п. 3 ст. 302 ГК РФ и абз. 2 ст. 16 Положения о переводном и простом векселе "истребование векселя на предъявителя допускается только у недобросовестного его приобретателя, т.е. лица, действовавшего с умыслом в ущерб управомоченному лицу или совершившего при приобретении векселя грубую неосторожность. К первому случаю относится, например, ситуация находки или хищения векселя; ко второму - приобретение векселя у лица, в отношении которого приобретателю было известно, что тот неуправомочен распоряжаться векселем" <40>.

--------------------------------

<40> Белов В.А. Вексельное законодательство России. Научно-практический комментарий. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 1996. С. 140.

Если прежде, чем такой вексель был истребован собственником от владельца, он был предъявлен к платежу, о чем пишет П.П. Цитович, и платеж был осуществлен, то, очевидно, что его последующее истребование собственником лишено всякого смысла. Не случайно П.П. Цитович использует выражение "погашен платежом безвозвратно".

Но к моменту истребования собственником простого векселя с бланковым индоссаментом у его недобросовестного владельца может выясниться, что обязанное по векселю лицо совершило частичный платеж по векселю этому владельцу, о чем на векселе имеется необходимая отметка. Либо на момент истребования такого векселя его собственником у недобросовестного владельца последним пропущен срок для совершения протеста в неплатеже, в силу чего утрачены права для предъявления требований к индоссантам по этому векселю. Либо владельцем пропущены установленные законом сроки вексельной давности (см. ст. 70 Положения о переводном и простом векселе <41>).

--------------------------------

<41> Постановление Центрального Исполнительного Комитета и Совета народных комиссаров СССР от 7 августа 1937 г. N 104/1341 "О введении в действие Положения о переводном и простом векселе".

Очевидно, что после виндикации векселя от такого владельца собственник приобретет по отношению к вексельным должникам право требовать уплаты лишь той части вексельной суммы, которая не была ими уплачена, а отнюдь не всей вексельной суммы в полном объеме. Все остальные свои требования собственник векселя будет вправе выдвинуть лишь против владельца векселя, получившего частичный платеж. При этом должны быть приняты во внимание правила не только ст. 303 ГК РФ, а также правила гл. 60 ГК РФ, регламентирующие отношения из неосновательного обогащения и применяющиеся в силу подп. 2 ст. 1103 ГК РФ к требованиям об истребовании имущества собственником из чужого незаконного владения.

Равно после виндикации векселя отсутствуют какие-либо правовые основания для восстановления пропущенных прежним незаконным владельцем векселя сроков для протеста векселя в неплатеже или сроков вексельной давности <42>.

--------------------------------

<42> Согласно п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 4 декабря 2000 г. N 33/14 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с обращением векселей" "при рассмотрении споров судам следует иметь в виду, что с истечением предусмотренных статьей 70 Положения пресекательных сроков прекращается материальное право требовать платежа от обязанных по векселю лиц. Суд применяет эти сроки независимо от заявления стороны. Предусмотренные Положением сроки для предъявления исковых требований по векселю не могут быть изменены соглашением сторон. Эти сроки не подлежат приостановлению или восстановлению".

Но, во-первых, является ли акция, выпускаемая исключительно в бездокументарной форме, вообще ценной бумагой, и, во-вторых, обладает ли акция свойством публичной достоверности?

Разумеется, в доктрине можно встретить самые разные точки зрения на существо бездокументарной ценной бумаги. В том числе и такую, согласно которой бездокументарная ценная бумага не является ценной бумагой вовсе <43>. Однако, как нам кажется, анализируя Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, нельзя не принимать во внимание устойчивую практику высшей судебной инстанции, согласно которой бездокументарные ценные бумаги есть ценные бумаги, к которым применяются правила, установленные для ценных бумаг, если иное не вытекает из особенностей бездокументарной формы фиксации прав, закрепленных такой ценной бумагой (п. 1 ст. 149 ГК РФ).

--------------------------------

<43> См.: Гражданское право: Учебник. В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2004. С. 426 - 428.

Исходя из классификации ценных бумаг по такому критерию, как порядок легитимации лица, обладающего правами, удостоверенными этой бумагой, закон и доктрина относят акции к именным ценным бумагам. Хотя ряд ученых и отказывают именным ценным бумагам в свойстве публичной достоверности <44>, тем не менее распространена точка зрения, что для классических, выпущенных в форме документа ценных бумаг (все равно именных, ордерных или предъявительских), конечно, характерен принцип публичной достоверности. Ведь говорить об отсутствии у ценной бумаги свойства публичной достоверности можно только в том случае, если владелец ценной бумаги вынужден "для обоснования своих притязаний ссылаться на такие факты, которые лежат за пределами способа легитимации, присущие соответствующему виду бумаги" <45> (т.е. для обоснования своего права держателю бумаги одной легитимации недостаточно), а должник по ценной бумаге вправе "приводить все те возражения, которыми он может воспользоваться на основании общих положений гражданского права" <46>.

--------------------------------

<44> См.: Лапач В.А. Указ. соч. С. 430 - 431; Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи. Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 29.

<45> Агарков М.М. Указ. соч. С. 250.

<46> Там же.

У нас нет ни малейшего сомнения в том, что классические именные ценные бумаги в полной мере обладают свойством публичной достоверности. "В случае именной бумаги, - указывал М.М. Агарков, - держатель легитимирован в качестве субъекта права, если он означен не только в предъявленной им бумаге, но также и в книгах обязанного лица. Если допустить, что обязанное лицо может приводить против требований надлежащим образом легитимированного держателя бумаги возражения, основанные на своих отношениях к его предшественникам, то неизбежно противоречие с понятием именной бумаги. Для легитимации держателя в качестве субъекта права окажется необходимым сверх предъявления бумаги с означением на ней имени держателя, совпадающим с записью в книге обязанного лица, еще и ссылка на права его предшественников. Запись в книге в таком случае окажется ненужной и юридически бессмысленной формальностью. Запись будет только актом внутреннего делопроизводства обязанного лица. Поскольку источники действующего права придают записи в книге обязанного лица легитимирующее значение, постольку следует признать, что обязанное лицо не может приводить возражения, основанные на своих отношениях с предшественниками управомоченного по бумаге лица" <47>. В.А. Белов также полагает, что свойство публичной достоверности является началом, присущим всем типам ценных бумаг <48>.

--------------------------------

<47> Там же. С. 202 - 203.

<48> Белов В.А. Указ. соч. С. 80.

Сохраняет ли принцип публичной достоверности свою силу в отношении бездокументарных именных ценных бумаг? В соответствии с п. 1 ст. 149 ГК РФ принцип публичной достоверности как принцип, действующий в отношении любых документарных ценных бумаг, будет распространяться и на бездокументарные ценные бумаги, если иное не будет вытекать из особенностей бездокументарной формы фиксации прав. Даже те, кто рассматривают бездокументарные ценные бумаги как способ фиксации прав и не более того, признают, что "к такого рода действиям могут применяться и некоторые правила о ценных бумагах (если иное не вытекает из их существа, например, из технических особенностей фиксации права)" <49>.

--------------------------------

<49> Гражданское право: Учебник. В 4 т. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. 3-е изд., перераб. и доп. С. 428.

Представляется, что акциям - именным бездокументарным ценным бумагам - принцип публичной достоверности присущ ничуть не меньше, чем документарным именным ценным бумагам.

Если допустить, что акции - именные ценные бумаги не обладают свойством публичной достоверности и акционерное общество (эмитент этих бумаг и должник по этим бумагам) вправе выдвигать против владельца именной акции, надлежащим образом легитимированного, любые возражения, а не только те, которые дозволительны, исходя из принципа публичной достоверности, то, разумеется, надо признать за акционерным обществом право выдвигать против владельца акций подобные возражения уже при внесении соответствующих записей о принадлежащих ему акциях в реестр акционеров. А если на основании ст. 44 Федерального закона "Об акционерных обществах" общество передало ведение реестра акционеров регистратору, то право выдвигать такие возражения должно быть признано за регистратором. Ведь когда общество само или регистратор, которому общество передало ведение реестра, вносит в реестр акционеров записи о переходе права на акции от одного лица к другому, тем самым общество признает себя должником последнего.

Но в соответствии с правовыми актами, регламентирующими порядок совершения записей по счетам владельцев бумаг (лицевым счетам в реестре или счетам депо), ни держатель реестра (т.е. само акционерное общество или регистратор), ни депозитарий при наличии распоряжения лица, правомочного давать такое распоряжение, не обязаны, не должны и, более того, не вправе проверять законность и даже наличие правового основания для перевода бумаг со счета одного лица на счет другого.

Этот вывод однозначно следует из Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ РФ от 2 октября 1997 г. N 27 и устанавливающего жесткие правила о том:

- какие документы должны быть представлены регистратору для внесения в реестр записи о переходе прав собственности на ценные бумаги при совершении сделки. В число этих документов не входит документ (договор), на основании которого и во исполнение которого бумаги должны быть списаны со счета одного лица на счет другого (согласно п. 3.4.2 Положения в передаточном распоряжении, содержащем указание регистратору внести в реестр запись о переходе прав собственности на ценные бумаги, должны лишь указываться данные об основании перехода прав собственности на ценные бумаги и цена сделки (в случае, если основанием для внесения записи в реестр является договор купли-продажи, договор мены или договор дарения));

- в каких случаях регистратор обязан отказать во внесении записей в реестр. Причем отказ от внесения записи в реестр не допускается, за исключением случаев, предусмотренных Положением;

- что регистратор не имеет права при внесении записи в реестр предъявлять требования к зарегистрированным лицам и приобретателям ценных бумаг, не предусмотренные законодательством Российской Федерации и Положением.

Таким образом, в силу присущего ценным бумагам, в том числе и акциям, свойства публичной достоверности акционерное общество обязано надлежащим образом выполнять свои обязательства по отношению к лицу, которое надлежащим образом легитимировано как владелец акции (акционер), и не имеет право выдвигать против этого лица никаких возражений. С учетом правил п. 2 ст. 142 ГК и ст. 28 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" права по отношению к обществу принадлежат тому лицу, чье право на акции и соответствующие права из этих ценных бумаг подтверждаются записью по лицевому именному счету в реестре акционеров или по счету депо у депозитария. Следовательно, собственник акций после их виндикации не может претендовать на осуществление каких-либо прав по отношению к акционерному обществу, а общество не несет перед ним никакой ответственности, если оно надлежащим образом выполняло все обязательства перед лицом, чьи права как акционера были удостоверены надлежащим образом, хотя бы это лицо и являлось всего лишь незаконным владельцем акций.

Но, как из многих общих правил, и из этого правила есть исключение. Так, еще М.М. Агарков писал, что "по действующему праву должник, учинивший исполнение надлежащим образом легитимированному держателю бумаги, всегда освобождается от своей обязанности. Однако безусловное применение этого начала противоречило бы принципу, выраженному в ст. 1 ГК" <50>. Статья 1 ГК РСФСР 1922 г., на которую ссылался М.М. Агарков, предусматривала, что "гражданские права охраняются законом, за исключением тех случаев, когда они осуществляются в противоречии с их социально-хозяйственным назначением".

--------------------------------

<50> Агарков М.М. Указ. соч. С. 242.

Хотя российское гражданское законодательство с тех пор претерпело значительные изменения, тем не менее и сегодня из формулируемого учением о ценных бумагах общего правила, в соответствии с которым должник, исполнивший обязательство надлежащим образом легитимированному владельцу бумаги, освобождается от своей обязанности, делается одно исключение.

В рассматриваемом Постановлении мы как раз и сталкиваемся с таким исключением. Как видно по обстоятельствам дела, акционер О. лишился акций помимо своей воли в результате незаконных действий самого акционерного общества, эмитента этих бумаг, т.е. в результате действий должника по этим ценным бумагам. Напомним, что со счета акционера О. часть принадлежащих ему акций была списана генеральным директором акционерного общества, который зачислил их на счет другого акционера и счет самого общества. Указанные действия были выполнены генеральным директором как органом акционерного общества в рамках осуществления обществом деятельности по ведению реестра своих акционеров. Действия генерального директора являются действиями самого акционерного общества.

При таких обстоятельствах в данном конкретном деле акционерное общество не могло не знать, что и акционер Х. и само акционерное общество являются незаконными владельцами акций, списанных со счета акционера О.

Эта ситуация представляет собой не что иное, как один из случаев исполнения должником по ценной бумаге удостоверенного ею обязательства лицу, которое является хотя и легитимированным надлежащим образом владельцем бумаги, но владельцем незаконным, о чем должнику было известно.

Вопрос о том, должен или нет должник по ценной бумаге исполнить обязательство, ею удостоверенное, лицу, являющемуся незаконным владельцем этой бумаги, о чем должник в момент исполнения знает или не может не знать, также не является новым в российском праве. Так, М.М. Агарков писал: "Формальным субъектом права по ценной бумаге всегда является ее надлежащим образом легитимированный держатель. Материальным субъектом является собственник бумаги... Должник по бумаге, учинив исполнение формальному кредитору, освобождает себя от своей обязанности и не несет ответственности, если формальный кредитор не был собственником бумаги или не был управомочен последним на осуществление выраженных в ней прав... Кредитор (материальный), потерявший благодаря указанным обстоятельствам свое требование к должнику, может оградить свои интересы предъявлением к лицу, получившему исполнение от должника, в зависимости от обстоятельств, требования или возмещения убытков, или неосновательного обогащения. Лицо, обязанное по бумаге, может знать, что надлежащим образом легитимированный предъявитель бумаги (формальный кредитор) не является материальным кредитором и не управомочен на получение исполнения. Возникает вопрос о том, может ли оно в этом случае исполнить свое обязательство и освободить себя от ответственности перед материальным кредитором" <51>. Или, напротив, должник по ценной бумаге должен отказать кредитору по этой ценной бумаге в исполнении обязательств, удостоверенных этой бумагой, если он знает или не может не знать, что этот кредитор хотя и обосновывает в установленном законом порядке свое право на бумагу (право из бумаги), тем не менее является не законным ее собственником, а всего лишь добросовестным или недобросовестным владельцем?

--------------------------------

<51> Там же. С. 241.

Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. предусматривали, что "отказ от исполнения обязательства, выраженного ценной бумагой, возможен при доказанности, что бумага попала к ее держателю неправомерным путем" (п. 2 ст. 32). Как совершенно справедливо указывает В.А. Лапач, "на первый взгляд Основы открывали путь к выдвижению должником по бумаге возражений если не против оснований обязательства, то против оснований владения бумагой. И действительно, исходя из принципов справедливости и основ правопорядка не может быть совершенно безразличным, законным ли владельцем предъявлена бумага к исполнению... Однако следует отметить, что приведенное положение отнюдь не вводило запрета на исполнение по бумаге, владелец которой надлежащим образом не легитимирован <52> либо заведомо недобросовестен" <53>.

--------------------------------

<52> В.А. Лапач не вполне точен. Конечно, должник по ценной бумаге не должен исполнять обязательство, удостоверенное бумагой, если владелец ценной бумаги надлежащим образом не легитимирован.

<53> Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. СПб.: Изд-во "Юридический центр Пресс", 2002. С. 426.

Действующее российское гражданское законодательство подобной нормы не содержит. Ее нет ни в Гражданском кодексе РФ, ни в специальных законодательных актах об отдельных видах ценных бумаг.

Но сам принцип публичной достоверности ценной бумаги, закрепленный в положениях Гражданского кодекса РФ, как справедливо указывает В.А. Белов, имеет два прямых правовых следствия: "Публичная достоверность означает, во-первых, что отказ от исполнения обязательства, воплощенного в ценной бумаге, лицу, легитимируемому бумагой, возможен лишь в случаях:

а) ее несоответствия реквизитам;

б) доказанности факта подлога или подделки;

в) доказанности недобросовестности держателя...

Публичная достоверность означает, во-вторых, что должник освобождает себя от обязательства по ценной бумаге, исполнив таковое легитимированному по ней реквизитами бумаги лицу, хотя бы должник и не проверял иных обстоятельств. ЗАИНТЕРЕСОВАННОЕ ЛИЦО МОЖЕТ ПОТРЕБОВАТЬ ПРИЗНАНИЯ ТАКОГО ИСПОЛНЕНИЯ НЕНАДЛЕЖАЩИМ, ЕСЛИ ОНО ДОКАЖЕТ, ЧТО ДОЛЖНИК ДЕЙСТВОВАЛ УМЫШЛЕННО В УЩЕРБ КРЕДИТОРУ ИЛИ ПРОЯВИЛ ГРУБУЮ НЕОСТОРОЖНОСТЬ (курсив мой. - А.М.)" <54>.

--------------------------------

<54> Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве / Под ред. Е.А. Суханова. М.: Учебно-консультационный центр "ЮрИнфоР", 1996. С. 97, 98.

Ведь "освобождение должника от обязанности имеет целью освободить его от несения рисков, вызываемых неопределенностью личности кредитора" <55>.

--------------------------------

<55> Агарков М.М. Указ. соч. С. 242.

Недобросовестность должника по ценной бумаге при исполнении обязательства незаконному владельцу этой бумаги всегда рассматривалась как условие, при котором такой должник не освобождается от ответственности перед законным владельцем бумаги. "До сих пор мы говорили, - писал Н.О. Нерсесов, - что должник не имеет права уклоняться от удовлетворения всякого предъявителя документа, хотя бы последний был пущен в обращение помимо и вопреки его желанию, так как он не вправе входить в разбор юридического основания владения взыскателя. Но, если должнику известно незаконное владение предъявителя (например, когда последний приобрел бумагу преступными средствами или же он является detentor alieni nomine), то он имеет право и обязанность уклониться от исполнения, прибегая к exc. doli; в противном случае, если несмотря на обнаруженную незаконность владения, должник произведет удовлетворение предъявителю, то он действует mala fide и может быть привлекаем к ответственности законным владельцем" <56>.

--------------------------------

<56> Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 251.

Г.Ф. Шершеневич в отношении векселя - одной из самых строго формальных ценных бумаг, отмечая, что "вексельный должник может и должен платить по векселю только тогда, когда предъявление векселя производится правильным векселедержателем", а "проверка со стороны вексельного должника имеет чисто формальный характер", тем не менее указывал и на то, что "запрещение проверять подлинность надписей не лишает должника права возбудить сомнение в подлинности надписи, только он сам должен доказать, что эта надпись не подлинна. Это не только его право, это даже его обязанность, и ему может быть поставлено в упрек, если он, зная почерк мнимого надписателя и получив вексель с явно подделанной надписью, тем не менее заплатил" <57>.