Идея натуральных обязательств в дореволюционной российской цивилистике

Если обратиться к классике российской дореволюционной цивилистики, можно убедиться в том, что идея натуральных обязательств, одобряемых гражданским законом, поддерживалась далеко не всеми авторами. В числе их противников обычно называют Д.И. Мейера, заявлявшего: "Нет у нас obligationes naturales" и "Ничего подобного нет в нашем юридическом быте" *(6). Вспоминают и слова Г.Ф. Шершеневича: "Нашему законодательству чужда идея naturales obligatio" *(7).

Между тем в гражданско-правовой литературе того времени оценка натуральных обязательств была не только отрицательной. К категории натуральных обязательств цивилисты обращались, исследуя существо конструкции обязательства, и не усматривали в их соотношении какого-либо противоречия.

Так, В.И. Синайский, рассуждая о понятии обязательства, писал о "неудобстве" его, заключающемся в "зависимости от должника". В итоге ученый делал вывод о том, что главное в обязательстве - это доверие, оказываемое должникам *(8). Если иметь в виду этот смысл и значение конструкции обязательств, то можно даже предположить, что истинными являются как раз обязательства натуральные, исполнение которых обеспечивается не принуждением, а доверием к должникам. В.И. Синайский подчеркивал, что "натуральные обязательства заслуживают особого рассмотрения" *(9). Сила этих обязательств была для ученого очевидна. Не случайно он писал о "скале" их юридических последствий. По мысли В.И. Синайского, натуральные обязательства создаются "общественным правосознанием" и не могут не признаваться практикой. Ученый приводил конкретные примеры современных ему натуральных обязательств: добровольное по истечении давности исполнение обязательств; удовлетворение недействительных долговых обязательств несовершеннолетними за счет сумм, им не принадлежащих; выплата денег по игре на бильярде; и др. *(10)

Несмотря на положительную оценку данной разновидности обязательств В.И. Синайский не предложил признать их гражданским законом. В целесообразности этого шага он, видимо, сомневался, хотя и не объяснил причин такого отношения.

Сторонником натуральных обязательств можно считать И.А. Покровского. Исследуя историю развития понятия обязательства, он обрисовал его путь от "обреченности" и "ответственности" должника к "идее имущественного взыскания". При этом ученый подчеркивал, что ни в коем случае нельзя придавать "чрезмерное значение моменту взыскания", и отмечал в связи с этим, что натуральные обязательства, хотя и не допускают взыскания, не являются "юридическим нулем" *(11). И.А. Покровский не соглашался с тем, что натуральные обязательства свойственны только старому римскому праву с его рабством и другими специфическими институтами. Он утверждал, что натуральные обязательства есть везде, во всякой системе гражданского права *(12).

Как видим, дореволюционная цивилистика была осторожна в оценках натуральных обязательств, особенно относительно необходимости признания их российским гражданским законодательством. Тем не менее очевидной признавалась их значимость для практики имущественных отношений. Ученые констатировали, что натуральные обязательства - та реальность, которая не умерла вместе с рабовладельческим строем, в некоторой степени их породившим. Напротив, они стали неотъемлемой частью многих правовых систем, в том числе посредством признания и закрепления их гражданским законодательством.