Беститульное владение в гп России, Синицын
Современное понимание владения и владельческой защиты
В настоящее время вопрос о необходимости введения института владельческой защиты как в положительном, так и в отрицательном смысле учеными поднимается все чаще и чаще.
С нашей точки зрения, раздел о защите владения, включенный в общую часть гражданской кодификации, регламентирующую большинство спорных вопросов в законодательстве, объективно необходим для развивающегося имущественного оборота в области капиталистического строительства.
Однако для объективной правовой действительности более значим другой вопрос: существует ли посессорная защита владения в действующем гражданском законодательстве России в настоящее время?
??? – предмет для споров – п.2 ст. 234 ГК РФ:
содержание которого ряд авторов рассматривает как возможность посессорной защиты владения;
другие ученые этого мнения не разделяют на том основании, что лицо, пользующееся защитой, вправе адресовать свои требования любому, кроме собственника и иного титульного владельца. По их мнению, это значит, что в ходе судебного разбирательства всплывают вопросы о праве, что не свойственно для посессорного процесса. Получается, что если не считать иск давностного владельца посессорным, то его следует рассматривать как петиторный.
!!! Однако можно ли его рассматривать как виндикационный или негаторный?
Обоснованный ответ на этот вопрос можно найти в современной литературе по гражданскому праву. Речь идет о работах Ю.К. Толстого и А.Д. Рудокваса, которые последовательно и убедительно доказывают, что иск давностного владельца в российском праве является аналогом Публицианова иска в римском праве.
Рассмотрим аргументы "за" и "против" предложенного решения.
1) Аргументы сторонников отнесения иска давностного владельца к числу посессорных:
Д.О. Тузов считает, что п. 2 ст. 234 ГК РФ является единственным примером защиты фактического владения в современном гражданском праве России;
Но!!! Как представляется, такая позиция не может быть признана обоснованной прежде всего потому, что п. 2 ст. 234 предоставляет судебную защиту не любому владельцу по тому лишь основанию, что лицо владело вещью, а особому субъекту - давностному владельцу. По сути, данной нормой устанавливается защита только добросовестного владения.
Некоторые авторы подчеркивают, что п. 2 ст. 234 ГК РФ представляет собой "некий аналог внетитульной защиты", известной подавляющему большинству европейских гражданских кодификаций.
2) Аргументы сторонников против отнесения иска давностного владельца к числу посессорных:
С расширительным толкованием права на судебную защиту беститульного владения в действующем законодательстве России согласиться нельзя, прежде всего потому, что в российском праве подобные выводы основываются на единственной норме (п. 2 ст. 234 ГК РФ), которая отнюдь не защищает беститульное владение как таковое, предоставляя ограниченную возможность защиты только давностному владельцу;
Приведенные точки зрения могут быть подвергнуты сомнению уже потому, что действующее российское процессуальное законодательство не знает отдельного порядка и особенностей рассмотрения посессорных исков. В такой ситуации теоретическое обоснование возможности существования посессорной владельческой защиты в действующем гражданском праве превращается из научной дискуссии в мечту.
Д.О. Тузов пишет, что ценность посессорной защиты состоит в том, что она доступна не только незаконным владельцам, но и собственникам, которые таким образом могут восстановить владение, не прибегая к сложному процессу доказывания титула.
НО!!!
1) автор не приводит каких-либо показательных примеров, наглядно демонстрирующих сложность или простоту судебного доказывания в этих случаях;
2) упрощенный порядок рассмотрения и разрешения спора, который, кстати, пока нигде не установлен, еще не означает простоту судебного доказывания. Во многих случаях может оказаться, что представить письменные доказательства о принадлежности вещи куда проще, чем доказать при заявлении владельческого иска прежнее владение, обстоятельства его утраты менее точными доказательствами, к примеру свидетельскими показаниями.
3) В действительности запрет ссылок на правовое основание владения в посессорном процессе никак не исключает представление любых доказательств сторонами, в том числе и письменных. Другое дело, что суд не вправе разрешать вопросы о праве, к примеру оценить представленные документы и сделать вывод о наличии или отсутствии права у стороны, когда из каждого в отдельности документа наличие права не следует, или признать право прекращенным и т.д. Следовательно, вопрос заключается не в простоте судебного доказывания существующего права собственности, а в невозможности рассмотрения судом аргументов в пользу того, что истец имеет все основания к владению на правовом основании.
!!!!!! Получается, что для сторонников рассмотрения иска давностного владельца как посессорного более важен упрощенный порядок защиты сам по себе, невзирая на то, что им защищается. Тем самым игнорируется сама ценность понятия владения в гражданском праве.
4) Недопустимо ставить во главу угла и личность незаконных владельцев как основных истцов в спорах о защите беститульного владения. В противном случае можно было бы подумать, что именно в интересах незаконных и недобросовестных владельцев в гражданском праве возник институт владельческой защиты.
5) Не следует забывать и то, что иск о защите владения в развитых правопорядках не является изолированным способом защиты от иных правовых институтов. Так, субъект вещного права в ряде европейских правопорядков в зависимости от обстоятельств нарушения права может использовать для защиты как посессорный, так и петиторный иск и (виндикационный, негаторный иски, а в отдельных случаях и аналог иска Публициана).
Использование конкретного способа защиты при таком понимании может способствовать быстрому и эффективному решению возникшего имущественного конфликта. При этом речь не идет о конкуренции исков, было бы более правильно говорить о поэтапной защите гражданских прав, нуждающихся в оперативной защите.
Тем не менее область применения иска Публициана в современном праве нуждается в серьезных уточнениях, поскольку в работах появились предложения об использовании данного иска самим собственником в целях облегчения бремени доказывания.
Посессорный иск о защите владения не имеет ничего общего с Публициановым иском ни по юридической природе, ни по истории происхождения:
1) появление иска Публициана связывалось с необходимостью обеспечения справедливости при защите добросовестного владельца, а не собственника;
2) Публицианов иск следует рассматривать как подобие иска о собственности, к которому применимы положения о виндикации, но не как подобие иска о владении;
3) данный иск применяется к вещам еще не приобретенным по давности, так как если давность истекла, то лицо имеет цивильный иск и не нуждается в преторском.
Вполне нормально, что, когда это допускает закон, собственник первоначально прибегает к упрощенным способам защиты своего права, заявляя посессорный иск о защите владения. Эта ситуация характерна для правопорядков Германии, Франции, Австрии, Швейцарии, но не для современного права России, которое этой возможности не предоставляет, а устанавливает в п. 2 ст. 234 ГК РФ правила, допускающие исключительно защиту давностного владения.
Более того:
1) В указанных правопорядках редакция действующего закона допускает признание собственника посессорным истцом, но едва ли буквальное толкование ст. 234 ГК РФ позволит собственнику скрыться под маской давностного владельца. Пункты 1 и 2 ст. 234 ГК РФ говорят об особом субъекте - давностном владельце, не являющемся собственником вещи. Следовательно, истцом в данном случае собственник признан быть не может в силу прямого указания закона.
2) Если же собственник заявляет иск по п. 2 ст. 234 ГК РФ, то в рамках процесса он рассматривается как давностный владелец, а не как собственник вещи. Конечно, трактовать предъявление собственником иска, основанного на п. 2 ст. 234 ГК РФ, как отказ от права собственности нет никаких оснований, потому что само по себе избрание способа защиты права не может повлиять на материально-правовой статус субъекта, но усомниться в добросовестном осуществлении гражданских прав в этом случае вполне возможно.
Чем вызвано предпочтение собственником иска давностного владельца виндикационному в современном праве России?
Полагаем, что это лишено всякого смысла,
1) поскольку круг ответчиков в данном случае уже ограничен законом - из него исключены лица, обладающие вещью в силу закона или договора. Следовательно, ответчиками могут быть лица, во владении которых вещь оказалась случайно или же в результате совершения противоправных действий в отношении собственника.
2) Иное решение влечет за собой установление судом титульного владения имуществом ответчиком и отказ в иске.
3) Если же речь идет о защите от незаконных владельцев, то, предъявляя иск, основанный на ст. 234 ГК РФ, собственник ограничивает себя в возможностях взыскания всех доходов, которые ответчик мог или должен был извлечь за все время владения вещью, как то было бы возможно при предъявлении иска, основанного на ст. 301 и 303 ГК РФ.
4) Кроме того, вместо доказывания права на вещь при помощи правоустанавливающих и правоподтверждающих документов собственнику в случае предъявления иска, основанного на ст. 234 ГК РФ, придется доказывать наличие всех признаков давностного владения, что может оказаться весьма проблематичным.
Выводы:
Разрешение спора по ст. 234 ориентировано на установление оснований к владению, что подразумевает петиторную характеристику.
Однако при этом не стоит уравнивать защиту давностного владения с защитой титульного владения. Такие выводы чреваты суждениями о возможности предъявления давностным владельцем виндикационного и негаторного исков по российскому праву.
В действительности природа исков давностного владельца в равной степени далека как от посессорного иска о защите владения, так и от виндикационного и негаторного исков о защите права собственности.
Истории права известно, что давностный владелец традиционно защищался Публициановым иском, российский аналог которого и регламентирован п. 2 ст. 234 ГК РФ.