5.12. Влияние соционультурных факторов на инвестиционное поведение в России в период трансформации

Исследования последних лет подтверждают, что сегодня основные ценности росси­ян остались прежними — доперестроечными.⁵⁷ Из 10 представленных участникам опроса ценностей на первых местах оказались спокойная совесть, семья, работа. На последних трех ^естах: деньги, успех, власть.

Работы 3. В. Сикевича подтвердили результаты исследования Е. Тихоновой о нерушимости основной системы ценности россиян.⁵⁸

Из табл. 5.4 видно, что русские в настоящее время предпочитают традиционные стереотипы, достигающие максимума в выборе «честной бедности». Ее образ ближе женщинам (90 %), нежели мужчинам (78,1 %); немолодым (старше 55 лет — 92,0 %) и образованным россиянам (90,6 %).

Таким образом, несмотря на последние события, которые коренным образом ухудшили материальное положение большинства соотечественников (около 90 % указали на трудности материального характера), «неправда денег» из сознания рус­ских не вытравливается. Выражается это в отношении к разбогатевшим согражда­нам. Только 22 % испытывают к данной категории интерес, а 32 % — неприязнь. При этом 45 % респондентов поддерживают чрезвычайную меру насильственного изъя­тия у современных богачей «неправедно» нажитых состояний.

Сегодня для большинства россиян свобода намного важнее материального благо­получия. Так, 70 % респондентов предпочитают возможность быть самому себе хо­зяином вместо материального благополучия. Наоборот, предпочитают последнее лишь 27 % респондентов. Однако тезис «свобода важнее равенства» выбрали только 29 %. В США этот показатель составляет 71 %, в Дании — 61,7 %.⁵⁹ Таким образом, средний россиянин, представленный 70 % населения, находится в позиции конфор-мно-достижительной пассивности: жить как все — значит не хуже, но и не лучше других, с надеждой на счастливый случай (как повезет) и на продвижение по жизни вместе со своей группой (не высовываться). Данный тип комфортно чувствует себя в среде людей того же, что и он, достатка. По своей сути, это носитель традиционной общинной психологии. В противоположность среднему россиянину некоторые ру­ководители высшего и среднего звена, а также предприниматели находятся в пози­ции экстернально-достижительской активности. Это люди, достигшие успеха и ма­териальной независимости и составляющие около 10 % населения.⁶⁰

Таблица 5.4. СООТНОШЕНИЕ УСТАНОВОК РОССИЯН НА ТРАДИЦИОННОЕ И «РЫНОЧНОЕ» ПОВЕДЕНИЕ Традиционное поведение % Рыночное поведение % С миру по нитке — голому рубаха 62,5 Дружба дружбой, а денежки врозь 37,5 С родной земли умри — не сходи 72,0 Где бы не жить, только сыту быть 27,1 От трудов праведных не наживешь палат каменных 66,1 Тот мудрен, у кого карман ядрен 33,9 Заработанный ломоть лучше Не пойман — не вор, а что взято — краденого каравая 84,0 то свято 16,0

Средний россиянин сегодня ратует за «патерналистскую» модель социально-эко­номического развития страны (см. табл. 5.5,5.6).

Таблица 5.5. ВЫБОР МОДЕЛИ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ СТРАНЫ (В %)

Модель развития страны 1993 1994 1995

«Либеральная»: государство обеспечивает права личности

и правовую защиту предпринимательской деятельности,

а социальная помощь населению минимальна 3,9 7,9 5,2

«Социал-демократическая»: государство регулирует

определенные секторы экономики и защищает наиболее

нуждающиеся слои населения 29,4 32,8 23,2

«Патерналистская»: государство регулирует большую .часть

экономики и оказывает поддержку всем слоям населения 64,1 57,5 68,0 ₍

Таблица 5.6. ВЫБОР МОДЕЛИ РАЗВИТИЯ В ЗАВИСИМОСТИ ОТ СУБЪЕКТИВНОЙ ОЦЕНКИ БЛАГОСОСТОЯНИЯ (В %)

Респонденты

Модели развития страны ——————————— ——————————— ———————————

богатые средние бедные

«Либеральная» 77,3 19,8 1,9

«Социал-демократическая» 38,1 59,8 2,1

«Патерналистская» 4,2 47,7 28,1

Приведенные данные в сопоставлении с результатами других исследований, по которым 83 % опрошенных не доверяют нынешнему государству, но хотят, чтобы все-таки оно регулировало экономику и оказывало поддержку всем слоям населе­ния, демонстрируют внутреннее противоречие сознания.⁶¹

Итак, исследования доказывают, что большинство россиян остаются государ­ственниками и включают в круг обязанностей государства не типичные для образ­цовой либеральной идеологии вещи. Например, за то, что государство должно га­рантировать доходы, выступают 74 % россиян в отличие от 17 % граждан США или 19 % граждан Дании.⁶²

В настоящее время доминирует пассивный способ использования социально-эко­номических ресурсов. В основном это дополнительный доход от сада или сдачи квартиры в наем. При этом число тех, кто адаптировался, падает, а число неадапти­рованных растет. В1995 г. последних насчитывалось 65 %, т. е. примерно столько же, сколько выбирающих «патерналистскую» модель развития страны. Всего в 1995 г. 8,2 % населения занимались делом, приносящим им значительную прибыль, 93,3 % получали доход по вкладам.

Согласно исследованиям Т. Заславской, детально изучившей социальные слои населения в годы трансформации экономики относительно получаемых доходов, в 1995 г. 49 % россиян считали свое материальное положение плохим и 12 % — очень плохим. При этом разница между верхним и нижним слоем в доходах оказа­лась почти десятикратной (согласно другим источникам, эта разница — более чем в 21 раз).⁶³

Однако потенциал реальных инвесторов с точки зрения «ножниц» между пред­ставлениями разных социальных слоев о минимальном и «достаточном» уровнях дохода отнюдь не десятикратна. Так, разница в запросах верхнего и нижнего слоев к уровню «достаточного» дохода составляет всего два раза. Социальная дистанция, которой верхний слой отделяет себя от линии бедности, составляет 3,3 раза; у сред­него слоя — 2,6 раза, а у базового и нижнего слоев — 2,3 раза.

Это говорит о невероятной живучести уравнительных представлений и ценнос­тей, не подвластных рыночной экономике. Большинство россиян не принимают сильной дифференциации доходов и не осознают ее необходимости для эффек­тивного развития экономики. Попадая в нижние слои, ранее хорошо обеспеченные люди сохраняют былые притязания, а разбогатевшие бедняки предъявляют сравни­тельно умеренные запросы.

Практически 10 лет (с 1989 по 1998 г.) наше население находится в идеологиче­ском вакууме. Правительство очень много говорит про рынок, но рыночные отноше­ния так и не представлены в массовом сознании. Люди не понимали и не понимают до сих пор, как действует рынок и что призван делать каждый. Население не знает моделей будущего развития страны. Ему никто эти модели даже не удосужился предложить. Люди видят лишь внешние приметы новой жизни — свободу, отсут­ствие цензуры, открытые границы. Но как это устроено и что за этим стоит — почти никто не понимает.

Как правильно заметил Д. Дондурей,⁶⁴ в нашей стране политически самоубий­ственно игнорировать русскую ментальность и культуру при проведении реформ. Это обусловлено тем, что в России всегда существовала потребность в идейном обосновании происходящего', чтобы было на что опираться, когда принято думать одно, говорить другое, а делать третье.

Наши реформаторы заведомо обрекли все свои действия на неудачу, так как отказались от идеологического обеспечения своих проектов. Может быть, в этом есть некоторое подсознательное презрение к собственному народу, когда свое управ­ленческое достижение кажется важнее объяснения его сути простым людям. Мир и экономика давно управляются в виртуальной реальности — общественным мнени­ем, комплексом идей, формирующих необходимую национальную сплоченность. В том, что сегодня 60 % россиян считают, что при коммунистах жилось нормально, — страшная вина реформаторов.

Система, в которой экономика двигается в одном направлении, а умонастроения — в противоположном, заведомо обречена на развал. Данным положением блестяще воспользовались олигархи, которые, играя на невежестве и низменном чувстве дар­мового обогащения, выкачивали из народа деньги сначала в сомнительные пирами­ды МММ, а потом ГКО. При этом никто не потрудился объяснить населению связь последней пирамиды с дефицитом бюджета, так как стал бы очевиден вклад парла­мента в финансовый крах государства вообще и обогащение отдельно взятых лично­стей в государстве в частности. Ведь, как известно, на девальвации рубля за август-сентябрь 1998 г. государство изъяло у инвесторов $ 45 млрд, что в третий раз* за 8 лет (первый раз — инфляция 1991-1992 гг., второй раз — «черный вторник» 1994 г.) продемонстрировало печальную истину — инвестирование в нашей стране наказуемо.

Итак, в ситуации современной трансформации экономики при идеологическом вакууме основная часть населения придерживается традиционной исконно русской социокультурной ориентации, основанной на «неправедности» денег, «честной» бед­ности, равенстве в доходах. Курс на патерналистскую модель социально-экономи­ческого развития и державную идею оказался живучим.

Итак, куда же при традиционной социокультурной ориентации население инве­стировало свободные средства в годы трансформации экономики? Речь идет, ко­нечно, об инвестиционном поведении элиты — крупных и средних предпринимате­лей (1 % населения) и среднего слоя — мелких предпринимателей, менеджеров средних предприятий, среднего звена бюрократии, старших офицеров, высококва­лифицированных специалистов (24 % населения), т. е. тех слоев, которые располага­ют свободными средствами.

Формирование новой элиты началось во времена горбачевского курса на «усиле­ние хозяйственной самостоятельности», когда распространение «новых форм хо­зяйствования» явилось благоприятной средой для трансформации старой советской элиты в элиту рыночную. Особенность горбачевского этапа в формировании россий­ского капитала состоит в том, что под прикрытием государственных структур возни­кали формы хозяйствования, не предусмотренные хозяйственным и уголовным пра­вом: частный бизнес, разные виды капитала. Экономическое развитие опередило и развитие правовой регламентации, что стало исторически значимым. После 1992 г. наступил период интенсивной деятельности старой элиты по «отмыванию денег», при­обретенных в горбачевские времена. Б. Ельцин получил в наследство экономику, вставшую на путь, не предусмотренный законами (т. е. криминально-рыночный).

Разрушение советского государства и аппарата КПСС не изменило личностно­го состава номенклатуры. Экономическая свобода привела к тому, что к традици­онной роли управленцев, государственных чиновников добавилась вторая функ­ция — бизнесменов. При этом открытый слом старых организаций КПСС и государства создавал защитный слой из бывших чиновников партийно-советско­го аппарата. В нем успешно формировались собственники — новый господствую­щий класс. Основным условием его формирования было официальное деклариро­вание перехода к рыночной экономике. В результате теневой хозяин собственности

стал легальным.

Что касается элиты,⁶⁵ которая представляет по своему составу бывших крупных номенклатурных работников и функционеров КПСС, то данная категория работни­ков, присвоив крупные суммы государственной казны и «золото партии», инвести­ровала их в два основных объекта. Первый — тайные счета в иностранных банках, второй — отечественная и зарубежная недвижимость.

Так, согласно А. М. Косой,⁶⁶ начиная с 1991 г. из хозяйства были изъяты крупные оборотные средства, но не на капитальное строительство, а на чистый экспорт това­ров за границу. Именно значительное отвлечение из хозяйственного оборота мате­риальных ресурсов явилось главной причиной роста неплатежей 1992-1993 гг. В сущ­ности, наша страна выступила международным кредитором сверх тех возможностей, которые у нее имелись, а именно при наличии дефицита госбюджета. В результате на сумму предоставленного нашей страной международного кредита увеличился де­фицит госбюджета, возросли ничем не обеспеченная денежная масса и инфляция, усилилась дебиторско-кредиторская задолженность, сократился процесс воспроиз­водства.

Предоставив в форме чистого экспорта крупный кредит зарубежным странам, хозяйство России в значительной мере подорвало собственный кредитный потен­циал. Так, в 1992-1993 гг. денежные средства на расчетных, текущих и специальных счетах хозяйства в реальном исчислении снизились на 242,2 млрд руб. Одновремен­но кредитные вложения в экономику сократились на 248,3 млрд руб. Вместо них в России сформировались кредитные вложения в экономику зарубежных стран. Произошло переключение кредита с внутреннего на внешний. На руках у населения и на банковских счетах оказалась многомиллиардная масса долларов при крайне низком паритете покупательной способности рубля по отношению к доллару.

Что касается второго объекта инвестирования элиты — недвижимости, то, со­гласно исследованиям Л. Ходова,⁶⁷ основные средства направлялись в страны Сре­диземноморья. Всего россияне приобрели там недвижимость на сумму $ 12-13 млрд. Далее следуют Германия и Великобритания, где покупаются дома, квартиры, а в За­падной Европе — кафе, гостиницы, магазины. Основная доля вложений россиян — в земельные участки с жилыми домами и квартиры. Отличительная черта вложе­ний — некоммерческий характер, жилые дома не сдаются в наем, не приносят при­были. Текущие расходы по эксплуатации и налоги покрываются деньгами, зара­батываемыми в России. Такое могут себе позволить только арабские шейхи из нефтедобывающих стран или богатые американцы.

Таким образом, для инвестиционного поведения современной элиты характерно отсутствие стремления к получению максимального дохода.

Огромные денежные суммы лежат на иностранных текущих счетах. Процент на них, учитывая платежи за обслуживание по кредитным карточкам, ничтожен. Редки вложения в частные ценные бумаги, преследующие целью приобретение контроля над иностранной компанией.

Выводы таковы:

* несмотря на экономические трудности, страна обладает гигантским потенци­алом вывоза капитала, который государство не контролирует и не регулирует;

» российская элита за рубежом удовлетворяется доходом на помещенный ка­питал значительно ниже среднего или готова вкладывать финансовые сред­ства, не преследуя целью получение доходов.

Что касается инвестиционного поведения среднего слоя, то надежных данных о вложенных суммах нет. Даже в стабильное время информация о денежных вложе­ниях не превышала 60-70 % точности.⁶⁸ Это положение следует учитывать при изу­чении данных о вложенных суммах денег в те или иные инвестиционные объекты.

В мае 1995 г. сектором экономической социологии ИЭ РАН проведено исследо­вание с целью анализа поведения средних слоев населения в области личных сбере­жений и выявления его мотивов.

Возможность денежных сбережений для средних по доходу слоев России в 1994-1995 гг. выглядела так (см. табл. 5.7,5.8).

Таблица 5.7. ВОЗМОЖНОСТЬ ДЕНЕЖНЫХ СБЕРЕЖЕНИЙ ДЛЯ СРЕДНИХ ПО ДОХОДУ СЛОЕВ РОССИИ (в %) Июнь 1994 г. Июнь 1995 г. Откладывали регулярно 8,6 6,3 Откладывали время от времени 37,3 32,9 Не откладывали 54,1 60,8 Таблица 5.8. НАЛИЧИЕ ДЕНЕЖНЫХ СБЕРЕЖЕНИЙ ПО СОЦИАЛЬНО-ПРОФЕССИОНАЛЬНЫМ ГРУППАМ (ИЮНЬ 1995 г., в %) Руководители Специалисты Рабочие Имеют сбережения 53,5 25,5 25,5

По этим данным, около ²/з работающего населения не имеют возможности от­кладывать

деньги. Однако примерно 15 % всей выборки отмечают, что вкладывают деньги в товары длительного пользования (и не считают это вложением), имеют акции, вклады в банке, валюту. «Несберегателей», т. е. тех, кто вообще выключен из сферы сбережений, около 20-25 % работающих.

Таким образом, можно выделить 3 группы среднеобеспеченного населения по отношению к вложениям:

* несберегатели — 20-25 %;

* полусберегатели — 35-40 %;

* сберегатели — 40 %.

Можно назвать и мотивы к сбережению:

1) долгосрочные интересы (жилье, ремонт, здоровье, дело (свое), забота о детях,

вложения с целью получения дохода); 2 ) краткосрочные интересы (поддержание семьи и родственников, возвращение

долгов, покупка вещей, текущие нужды, празднование событий).

Сейчас для большинства денежные расходы определяются мотивами выжива­ния. При этом основная масса сбережений уходит на текущие расходы — у 61 % населения, у 33,6 % населения сбережения уходят на дорогостоящие покупки, на лечение и отдых — у 15,5 %.

Формально 40 % населения имеют резервы для долгосрочных вложений. Напри­мер, акциями приватизированных предприятий в крупных городах владеют 25 % населения. Однако доверие к инвестиционным фондам очень низкое (9 из 10 опро­щенных говорят о низком доверии, и ни один — о высоком).

На недвижимость (строительство дачи, ремонт квартиры и т. д.) последние три года тратит деньги каждый третий.

Жилищное строительство остается лидером на рынке инвестиций, именно туда уходит основная масса денег «сберегателей».

Из них (составляющих 40 % населения) необходимо выделить «инвесторов» (10-15 % от «сберегателей»), сбережения которых в 1,5-2 раза превышают личные месячные доходы. «Сберегатели» вынуждены заботиться о выживании в кратко­срочной перспективе. Размеры их сбережений не превышают 1-2-кратного размера личного месячного дохода.

Вторую группу «инвесторов» в меньшей степени беспокоят текущие бытовые проблемы. Это в основном руководители разных уровней.

У «инвесторов» на 10 % ниже заработная плата, зато на столько же выше доля предпринимательских доходов и 3 % достигает доля доходов, получаемых от сдачи в аренду жилья.

«Несберегатели» и «полусберегатели» составляют 96 % тех, кто заявлял, что едва концы сводят с концами, а «сберегатели» и «инвесторы» в 75 % случаев заявляли, что чувствуют себя обеспеченными (доля питания у них составляет 58-61 % бюдже­та, дорогие покупки — 9-10 %, средства на прирост сбережений — 8-12 % вместо среднего 3,6%).

О формах вложений среднего по обеспеченности слоя населения России говорит табл. 5.9.

Текущая ситуация «выталкивает» финансовые институты в сферы краткосроч­ных вложений, а население — в сферу текущего потребления. Стремление к долго-

Таблица 5.9. ТИПЫ СБЕРЕГАТЕЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ СРЕДНИХ СЛОЕВ НАСЕЛЕНИЯ ПО ФОРМАМ ВЛОЖЕНИЙ В 1995 г. (в %) Несберегатели Полусберегатели Сберегатели Инвесторы Откладывали наличные рубли 25,9 23,5 60,5 60,6 Покупали валюту 26,2 17,2 50,0 56,2 Покупали акции и другие ценные бумаги 5,2 27,7 2,7 25,0 Делали вклады в Сбербанк 3,4 3,1 63,6 50,0 Делали вклады в коммерческие банки 0,0 3,1 30,7 27,3 Делали вклады в фонд, финансовую компанию 1,7 5,2 5,5 12,1 Строили дом, ремонтировали квартиру 23,4 30,8 38,2 46,1

срочному инвестированию не находит опоры. Дело не в недостатке предложения (денежная масса у населения достаточная), а в узости и неустойчивости спроса.

Население психологически не готово взять на себя функцию обеспечения своих долгосрочных потребностей, так как привыкло к государственному патронажу. На-• дежда на то, что люди, даже располагая средствами, кинутся их вкладывать рацио­нальным образом, наивна.

В1995 г. в исследованиях Института экономических проблем переходного пери­ода было доказано, что инвестиционное поведение россиян меняется в зависимости от уровня ежемесячной инфляции⁶⁹ (см. табл. 5.10).

Таблица 5.10. ИНВЕСТИЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ВСЕХ КАТЕГОРИЙ ИНВЕСТОРОВ ПРИ РАЗЛИЧНЫХ УРОВНЯХ ИНФЛЯЦИИ ($ МЛРД) Направления инвестирования . Инфляция Инфляция Инфляция 1-3 % в месяц 4-10 % в месяц свыше 11 % в месяц Акции приватизированных АО 15,78 14,97 9,99 Государственные и муниципальные ценные бумаги 19,18 17,41 15,9 Краткосрочные кредиты 13,61 13,84 14,61 Долгосрочные кредиты 3,33 2,17 1,09 Недвижимость 3,06 3,33 2,45 Валюта 23,43 25,53 28,62 Вклады в банках 6,54 6,40 6,11 Жилищные сертификат^ 1,94 1,05 0,47 Акции банков 0,98 1,04 1,03 Акции страховых, финансовых и трастовых компаний 1,55 1,76 1,88

Было доказано также, что существует зависимость между темпами инфляции и возможным инвестированием в стратегических или спекулятивных целях. Так, на­селение практически не видит разницы между стратегическим и спекулятивным инвестированием. В коммерческих банках спрос на акции, приобретаемые в страте­гических целях, снижается примерно в 3,7 раза по мере инфляции, а для иностран-

ных инвесторов такой спрос снижается более чем в 5 раз. А вот спрос на акции, приобретаемые в спекулятивных целях, практически не меняется.

По степени привлекательности приватизированных АО выделяют следующие отрасли (в % от совокупного спроса на акции): нефтяные компании — 27%, энергети­ческие компании — 14 %, предприятия связи —10 %, предприятия лесной и дерево­обрабатывающей промышленности — 6%, химической промышленности — 5 %, ме­таллургической промышленности — 5 %, пищевой — 4 %.

В исследовании получены также данные о том, что основными потенциальными инвесторами России могут выступить банки и население. Если темпы обновления основного капитала будут составлять 5 % в год, то ежегодный инвестиционный спрос составит $ 135 млрд. Совместный инвестиционный потенциал всех категорий инве­сторов составляет $ 125,609 млрд. Из этой суммы только ¹/₅ потенциальных ресур­сов населения вовлечено в реальное финансирование деятельности в РФ. Что каса­ется банков, то они практически не вкладывают деньги в производство, предпочитая краткосрочные спекулятивные сделки.

В1997 г. инвестиционное поведение граждан не изменилось. По оценкам анали­тиков, каждый месяц россияне направляют на сбережения около 20 млрд деномини­рованных рублей. Большая их часть (около 70 %) по-прежнему тратится на покупку иностранной валюты или оказывается «в чулке». В банковские вклады помещаются только около 20 % сбережений.

Только за 8 месяцев 1997 г. соотечественники приобрели наличных $ 30 млрд. По сути, эта цифра — индикатор недоверчивого отношения граждан к российской банковской системе.

75,7 % всех средств, размещенных частными лицами в коммерческих банках стра­ны, принадлежит Сбербанку. Известно, что люди, несколько лет назад доверившие ему свои сбережения, пострадали из-за сложившихся экономических обстоя­тельств. Первый и очень сильный удар по ним нанес «Павловский» обмен денег, за которым последовало повышение цен, в 1991 г. вклады обесценились на 60 %. Дальнейшая инфляция «съела» оставшиеся 40 %.⁷⁰

Особняком от основного вида инвестиционного поведения населения (пассив­но-сберегательного) существовало в России и «челночное» инвестиционное поведе­ние, приносящее его носителям солидный доход. Оно известно на Руси уже несколь­ко сотен лет. Ведь основные барыши наживались купцами на разнице в цене одного и того же товара в разных регионах. Сегодня ситуация практически не изменилась. Особенно наглядной она стала при скачке курса доллара, когда некоторые плохо адаптированные к ситуации продавцы не поднимают цены настолько, насколько это делают в других местах. Например, в Ростове банку зеленого горошка можно было купить в сентябре 1998 г. за 5 руб., а в Санкт-Петербурге продать уже за 10 руб. 80 коп. В результате за 2 тыс. банок горошка, скупленных в Ростове и проданных в Петербурге, торговец имел почти 100 % прибыли за двое суток. При этом обратно в Ростов он вез пиво «Балтика», которое за пределами Питера стоило дороже почти в два раза.

Примерно такие же истории приключаются с товарами длительного пользова­ния: холодильниками, стиральными машинами и т. п., которые на складах заводов-изготовителей^гродавались по старой цене. Их массово скупали за две недели скач­ка доллара и продавали по его курсу, т. е. в 2-3 раза дороже.

Интересно, что по мере удаления от Москвы и Санкт-Петербурга (информаци­онных центров) товары становятся стабильнее и дешевле. Создается впечатление,

агентства «РеЙя о том, что будут! панику среди М Игроки, уверей

что финансовый кризис затронул только часть России. Этим активно пользуют­ся челноки, наживая (как в старые добрые времена делали купцы) огромные ба­рыши.

Кроме получения сверхприбыли за счет разницы цены товаров по территории России, многие ловкие предприниматели используют так называемый метод «уга­дай продуктовый хит сезона». Например, в 1991-1992 гг. одним из таких «хитов» стало голландское пиво « Нетекеп». Необходимо было на пару дней приехать в Герма­нию или Финляндию, в любом супермаркете договориться о покупке буквально за гроши этого пива с истекающим сроком годности. Потом найти человека, который бы регулярно доставлял пиво к поезду. Товар принимала поездная бригада (с кото­рой тоже был уговор), и главным для предпринимателя было вовремя приходить в Санкт-Петербурге к поезду за пивом. Судмедэксперты проверяли товар за считан­ные секунды. В результате в Санкт-Петербурге банка пива стоила в 7 раз больше, чем в Берлине. Наверное, сам «Нете1сеп» столько на своем пиве никогда не зарабатывал.

Одним из «хитов» 1992 г. был фруктовый ликер, в 1993 г. — западный маргарин, в 1994 г. — йогурт и т. д. Тот, кто быстро реагировал на конъюнктуру и успевал заключить масштабный контракт на закупку «новинки сезона», оставшуюся жизнь мог уже больше ничего не делать.⁷¹

«Челночное» инвестиционное поведение выполняло и выполняет компенсатор­ную функцию экономики, помогая устранить товарный дефицит в народном хозяй­стве. Самоорганизующиеся челноки в России — это вчерашние купцы. Препятство­вать их бизнесу нелепо, ибо эти люди являются носителями древнерусской торговой традиции.

Таким образом, депрессивное инвестиционное поведение в России обусловлено не недостатком ресурсов, а нежеланием и неумением их владельцев направлять эти средства в объекты реальной экономики. Основная масса населения кредитует пра­вительства богатых стран, в основном США, покупая доллары «в чулок» или скла­дируя их в иностранных банках. По оценке С. Дубовского, за последние годы при сокращении производства в 2 раза, инвестиций — в 4 раза и сохранившейся норме сбережений 20-25 % от ВВП около $ 100 млрд вывезено за границу, валюты на руках — от $ 10 до 40 млрд, валюты на депозитах в банках — $ 10 млрд.⁷²