iiIHrQQkgU

6.Дюркгейм Э. Ценностные и реальные суждения // Социологические исследования. 1991. № 2.

7.Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. М.: АСТ, Хранитель,

2006.

8.Мокин К.С. О понимании властями субкультуры мигрантов // ЭтноФото. Блог Института этнологии и антропологии РАН [Электронный ресурс]. URL: http://ethno-photo.livejournal.com/13157.html (дата обращения: 28.04.2017).

9.Морозова В.С. Культурфилософский анализ понятия «этнокультурный ландшафт» как проекции региональной культуры в социокультурном пространстве приграничного взаимодействия РФ-КНР // Вестник ЧитГУ. № 6

(85). 2012. С. 100–106.

10.Мукомель В.И. Интеграция мигрантов: вызовы, политика, социальные практики // Мир России. Социология. Этнология. 2011. № 1 [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/integratsiya-migrantov-vyzovy-politi- ka-sotsialnye-praktiki (дата обращения: 10.03.2017).

11.Клюев А.В. Процессы и уровни социокультурной адаптации мигрантов в современном российском обществе [Электронный ресурс]. URL: http:// cyberleninka.ru/article/n/protsessy-i-urovni-sotsiokulturnoy-adaptatsii-mig-rantov- v-sovremennom-rossiyskom-obschestve (дата обращения: 10.03.2017).

12.Кожевникова Г.В. Под знаком политического террора. Радикальный национализм в России и противодействие ему в 2009 году [Электронный ресурс].

URL:http://www.sova-center.ru/racism-xenophobia/publications/2010/02/d17889/.

13.Парсонс Т. Функциональная теория измерения // Американская социологическая мысль. М., 1994.

14.Савоскул М.С. Стратегии адаптации этнических мигрантов в локальных сообществах // Мониторинг. 2011. № 5 (105) [Электронный ресурс]. URL: http:// cyberleninka.ru/article/n/strategii-adaptatsii-etnicheskih-migran-tov-v-lokalnyh-so obschestvah (дата обращения: 10.03.2017).

15.Суровцев С. Три храма. Мусульманская мечеть. Региональное информационное агентство Би-порт [Электронный ресурс]. URL: http://www.b- port.com/smi/1/2087/39831.html (дата доступа: 28.04.2017).

16.Хлевов А.А. Предвестники викингов. Северная Европа в I–VIII вв. СПб.: Евразия, 2002. 336 с.

101

УДК 304.9 ББК 60.032.33

Е.В. Филиппова

Мурманский арктический государственный университет г. Мурманск, Россия

МЕЖДУ НАСТОЯЩИМ И БУДУЩИМ:

СУДЬБЫ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА В АНТИУТОПИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ

Аннотация. Статья посвящена рассмотрению характеристик антиутопического социального мышления XX – начала XXI вв.: приводятся варианты научного определения термина «антиутопия» и выявляются смыслообразующие принципы антиутопизма (установка на историчность, антропоцентричность, пересмотр возможностей технического прогресса и переосмысление отношений Человека и Природы).

Ключевые слова: антиутопия, дистопия, будущее, цивилизация.

E.V. Philippova

Murmansk Arctic State University

Murmansk, Russia

BETWEEN PRESENT AND FUTURE:

THE DESTINY OF HUMANITY IN ANTI-UTOPIAN DISCOURSE

Abstract. The article is devoted to the analysis of the characteristics of the antiutopian social thinking of the 20th and the beginning of the 21st centuries: variants of the scientific definition of the “anti-utopia” term are given and the meaningful principles of anti-utopianism are revealed (the attitude toward historicity, anthropocentrism, revision of the possibilities of technical progress and rethinking of the relations between Man and Nature).

Key words: anti-utopia, dystopia, future, civilization.

Будущее, равно как прошлое и настоящее, не может восприниматься человеком нейтрально – это сфера его ожиданий, надежд и опасений, потенциальных угроз и возможностей. Одним из способов предвосхищения будущего выступает антиутопия.

Термин «антиутопия» впервые появляется в советской критике в середине 1960-х гг. В советском обществознании термин «антиутопия» применялся лишь к западным произведениям, как или иначе критикующим коллективистские и тоталитарные формы общественного устройства. Антиутопии, которые исследовали негативные возможности развития капиталистического общества, получили название «роман-предупреждение». «Реакционная» антиутопия противопоставлялась «прогрессивному» романупредостережению «от подлинных, а не мнимых опасностей». Антиутопия рассматривалась как отказ от демократической и гуманистической тради-

102

ции прошлого, сугубо «буржуазный» феномен, враждебный марксизму и социализму, как сатира на «прогрессивные идеалы», призванная «морально оправдать существующий социальный строй» и выливающаяся в «прямую либо косвенную апологию антагонистического общества»1.

Наряду с термином «антиутопия» широко используются также «дистопия», «негативная утопия» и некоторые другие. В современном их русскоязычном употреблении терминологического единства нет, хотя большинство авторов используют данные понятия как синонимы2. Часто предполагаемое принципиальное различие между понятиями лишь постулируется, но четко не определяется. В англоязычной литературе можно встретить термины anti-utopia, dystopia, negative utopia, противопоставляе-

мые т.н. позитивной утопии, т.е. утопии в значении “eutopia” (хорошее место)3. В английской традиции чаще используется ряд “dystopia, dystopian, dystopianism”, в русской – «антиутопия, антиутопический, антиутопизм».

Дистопия (dystopia; греч. dys – больной, неисправный, повреждённый, с изъяном, ложный, ошибочный, topos – место, положение) – изначально медицинский термин, означающий расположение органа в необычном месте, порок развития. Впервые слово «антиутопист» (dystopian) как противоположность «утописта» (utopian) употребил в политической полемике Дж. Милль в 1868 году. Сам же термин “dystopia” стал употребляться как название литературного жанра в 1950-е гг., а в 1960-х в английской критике, вслед советской, появляется термин «антиутопия» (antiutopia).

Иногда данные термины рассматриваются как различные, хотя и родственные, жанры прогностическо-предостерегающего характера, при этом разные авторы исходят из совершенно разного их наполнения и соотношения.

1.Антиутопия рассматривается как родовое понятие, включающее

всебя дистопию в качестве субжанра (наряду с квазиутопией и какотопией)4.

2.В качестве общего понятия рассматривается «негативная утопия», а «антиутопия», «дистопия» выступают в качестве ее разновидностей5.

1Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л.Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалёв, В.Г. Панов. М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.

2Философия: Энциклопедический словарь / под ред. А.А. Ивина. М.: Гардарики,

2004.

3Parker M., Fournier V., Reedy P. The Dictionary of Alternatives. Utopianism and Organization. Zed Books. London & New York. 2007. P. 80–82; The Cambridge Companion to Utopian literature. P. 107.

4Шадурский М.И. Литературная утопия от Мора до Хаксли: Проблемы жанровой поэтики и семиосферы. Обретение острова. М., 2011. С. 81.

5Шишкина С.Г. Литературная антиутопия: к вопросу о границах жанра // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ. 2007. Выпуск 2. С. 206–207.

103

3.Некоторые различают дистопии и антиутопии на основании того, что первые оставляют возможность прогрессивных изменений в будущем,

вто время как последние не предполагают никакого выхода1.

4.Обратная точка зрения предполагает, что антиутопия занимает

промежуточное место между утопией («идеально хорошим» обществом) и дистопией («идеально плохим»)2. Дистопия выступает здесь полной противоположностью идеального утопического общества, в то время как антиутопия – это почти утопическое общество, за исключением одного како- го-либо существенного изъяна.

В своем предисловии к сборнику «Антиутопии XX века» (1989) Э. Геворкян комментирует последнюю позицию так: «Теоретические споры о границах жанра ведутся давно. Терминологические разногласия в итоге утряслись, и сейчас наметились три градации: утопия – то есть идеально хорошее общество, дистопия – «идеально» плохое и антиутопия – находящееся где-то посередине»3.

На первый план в разграничении «антиутопии» и «дистопии» могут выходить и особенности стиля, подачи, организации текста. С этой точки зрения, дистопия – «псевдосовершенный мир», поданный через восприятие «драматизированного сознания» нарратора – носителя мифологем данного мира, которые постепенно начинают подвергаться им сомнению4; «повышенно личный текст», в котором решается задача перестройки сознания5. (В связи с чем книга «1984» Дж. Оруэлла рассматривается здесь как классический образец именно дистопии, а не антиутопии.)

Термин «дистопия» может обозначать и представление, что какое-то имеющееся, весьма несовершенное общество и является как раз осуществлением самых высоких социальных мечтаний (в качестве примера можно привести официальную идеологию всех имперских режимов, будь то императорский Рим, СССР, третий Рейх и т.д.).

Придерживаясь такого понимания, С.С. Сизов разграничивает понятия «утопия», «антиутопия», «дистопия», используя термины «позитивная утопия», «негативная утопия» (=антиутопия), «апологетическая утопия» (=дистопия). Последняя выступает противоположностью как позитивной, так и негативной утопии. Апологетическая утопия утверждает, что утопический проект создания совершенного общества уже осуществлен, будучи воплощенным «здесь и теперь», в наличном общественном строе, – за счет этого апологетическая утопия представляет собой «вырожденный» тип

1Parker M., Fournier V., Reedy P. Ibid. P. 80–82.

2Геворкян Э. Чем вымощена дорога в рай? Антипредисловие // Антиутопии ХХ века.

М., 1989.

3Там же. С. 11.

4Павлова О.А. Метаморфозы литературной утопии: теоретический аспект. Волгоград. 2004. С. 217.

5Чаликова В.А. Утопия и свобода. М., 1994. С. 60.

104

утопии (поскольку в ней отсутствует отрицательная оценка наличного бытия, «снимается» противопоставление действительности и идеала, что является существенной чертой утопического сознания). Несмотря на отсутствие свойственного утопиям противопоставления идеала реальности, апологетическая утопия, как и всякая другая, конструируется посредством абсолютизации ценностей. Негативная утопия (антиутопия), напротив, отрицает изображаемый идеал, раскрывая общественное устройство, которое реализует антиценности1. Таким образом, различием между «апологетической утопией» (дистопией) и «негативной утопией» (антиутопией) в данном подходе выступает отношение к провозглашаемому идеалу – его апология и восхваление либо категорическое осуждение и отрицание.

Таким образом, можно констатировать наличие сильно различающихся, а зачастую и противоположных, подходов к разграничению рассматриваемых терминов. И.П. Ильин (2001) справедливо отмечает: «Как можно судить по имеющимся на сегодняшний день теоретическим разработкам данной проблемы, вопрос о разграничении дистопии и антиутопии у различных ученых получает сугубо противоречивую интерпретацию и явно требует дальнейших исследований»2. Данные разграничения имеют смысл в рамках конкретной авторской концепции, могут быть необходимы для решения задач конкретного исследования. Поскольку общепризнанного подхода в разграничении указанных понятий нет, в общем случае предпочтительным представляется синонимичное использование данных терминов. В значительной части работ понятия «антиутопия», «негативная утопия», «дистопия» употребляются синонимично, в качестве антонима к

“eutopia”.

В новейших отечественных исследованиях встречается также термин «постантиутопия», который применяется к российской литературе, осваивающей новую постсоветскую реальность3. Постантиутопия, описывающая мир как «данность со знаком минус», выступает завершающим этапом социальной рефлексии, поступательно развивавшейся по линии «утопия – антиутопия – постантиутопия»4.

Истоки антиутопизма можно проследить с глубокой древности, но расцвет и зрелость данного феномена приходятся на XX век, выступивший временем антиутопического социального мышления, пересмотра идеи прогресса и возможности рационального устройства общественной жизни. Оптимизм Просвещения с его уважением к разуму и науке был замещен чувством неспособности человечества ограничить им самим же созданные разрушительные силы.

1Сизов С.С. Утопия и общественное сознание. Л., 1988. С. 63–65.

2Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. 2001.

3Шишкина С.Г. Указ. соч. С. 207.

4Комовская Е.В. От утопии к антиутопии и постантиутопии (жанровая специфика романа Т. Толстой «Кысь») // Концепт. 2014. № 7.

105

С.Г. Шишкина отмечает такие значимые особенности антиутопизма как художественный способ выражения и интернациональность. Антиутопия – стиль мышления, исследующий сосуществование человека и социума преимущественно художественными методами, нашедший отражение главным образом в литературе и кинематографе, а также живописи и графике, анимации, компьютерных играх. Антиутопия исходит из приоритета общечеловеческого над национальным, в связи с чем обладает стойкими типологическими признаками интернационального характера, что объединяет антиутопические художественные произведения, принадлежащие разным культурам и созданные в разное время1.

Основная тема антиутопий – критика дегуманизации мира, разочарование в достижениях цивилизации, осознание потери человечности, индивидуальности и свободы. В классическом антиутопизме (первая половина XX века) основными темами выступали тоталитаризм, технократия, централизованное планирование, бюрократизм. В период «холодной войны» появляется постапокалиптическая антиутопия, которая основывается на опасности ядерной войны, разрушения окружающей среды или перенаселения. В 1980-х гг. возникает тема опасности засилья крупных корпораций, всеобщей коммерциализации, культа потребления, манипулирования массовым сознанием. Рассматривая новейшие современные модели антиутопии, исследователи2 отмечают, что вместо «антагонистической пары утопия – антиутопия» возникло множество смешанных вариантов видения будущего человечества, включая экотопии, практопии, тайм- и киберпанк, (пост)апокалиптику. Тем не менее, можно выделить ряд общих для современного антиутопизма черт.

Представление об исторической преемственности и закономерности. Перенесённость действия в технически и технологически «более продвинутое» будущее сочетается с очевидной социальной узнаваемостью происходящего. Эта особенность антиутопического предвосхищения очень точно описывается словами из статьи исследователя О.А. Солоповой: «Вероятное будущее возникает из прошлого, предсуществует в настоящем, закономерно следуя из него. По сути оно есть описание сегодняшнего времени в его прогнозном аспекте»3.

Постановка проблемы «человек – общество», которая реализуется при помощи ряда мотивов (мотив утраты духовности, мотив сопротивления, мотив любви). Антиутопии исходят из особой значимости человеческой индивидуальности, и населяющие их персонажи вовлечены в актив-

1Шишкина С.Г. Указ. соч. С. 199–202.

2Гетман Ю.С. К вопросу изучения романа-антиутопии на современном этапе // Українська мова та література. 2016. Декабрь. С. 8.

3Солопова О.А. Врата грядущего: утопия и реальность // Политическая лингвистика. 2007. № (1) 21. С. 49.

106

ную борьбу с порабощающей системой. По меткому выражению Б.А. Ланина, «утопия социоцентрична, антиутопия антропоцентрична»1.

Постановка проблемы «человек – природа». В рамках антиутопического жанра данная проблема реализуется многопланово. Еще классическому антиутопизму было свойственно уподобление человеческого общества животному сообществу в так называемой «бестиарной» антиутопии – аллегорическом жанре, объединяющем произведения о жизни животных в антиутопическом социуме по образцу человеческого (например, «Записки о Кошачьем городе» Лао Шэ (1932) и «Скотный двор» Дж. Оруэлла (1945)). В современном антиутопическом дискурсе Природа (окружающая человека среда) рассматривается то как жертва человеческой деятельности (мотивы глобальной экологической катастрофы, «умирающей Земли»), то как всесильный враг человечества, в конечном счете несущий ему гибель. Противопоставленность современного человека Природе воплощается и в осознании противоестественности современного «цивилизованного» городского образа жизни, противоестественности технических достижений, преодолевающих природную данность и несущих потенциальную угрозу (темы трансгуманизма, искусственного интеллекта, генной инженерии).

Современная антиутопия сливается с произведениями научной фантастики в таких художественных поджанрах как киберпанк, апокалиптика и постапокалиптика. Киберпанк (от англ. cyberpunk – смесь слов cybernetics «кибернетика» и punk «мусор») – жанр научной фантастики, описывающий антиутопический мир будущего, в котором высокое технологическое развитие сочетается с социальными пороками и глубоким упадком человеческой культуры. Апокалиптика повествует о наступлении какой-либо глобального бедствия: ядерной войны (классический сюжет эпохи «холодной войны»), природной или техногенной катастрофы. Постапокалиптика описывает жизнь человечества в мире, уже пережившем глобальную катастрофу, в ходе которой некогда высокоразвитая цивилизация оказывается уничтоженной. В качестве катастрофы, уничтожившей мир, чаще всего фигурируют: Третья мировая война с применением оружия массового поражения (ядерного, химического или биологического), инопланетное вторжение, восстание машин под предводительством искусственного разума, природные катастрофы. Образы разрушенной цивилизации – пришедшей в негодность техники, покинутых зданий – несут настроение опустошенности, одиночества и безысходности. Сам термин «постапокалиптика» (post-apocalyptic), впервые прозвучавший в конце 70-х гг. в американской художественной критике, в начале 2000-х гг. вошёл в обиход и прочно укоренился в том числе и в бытовой речи.

Таким образом, современный антиутопический дискурс, направленный на выяснение соотношения внутри триады «человек – общество – ци-

1 Ланин Б.А. Русская литературная антиутопия. М., 1993. С. 98.

107

вилизация», выступает формой социальной рефлексии, способом постановки и осмысления глобальных проблем, стоящих перед конкретным социумом и человечеством в целом.

Список литературы

1.Геворкян Э. Чем вымощена дорога в рай? Антипредисловие // Антиутопии ХХ века [Электронный ресурс]. URL: http://www.fandom.ru/about_fan/ gevorkyan_2.htm (дата обращения: 03.03.2017).

2.Гетман Ю.С. К вопросу изучения романа-антиутопии на современном этапе // Українська мова та література, 2016 [Электронный ресурс]. URL: http:// molodyvcheny.in.ua/files/conf/fil/12dec2016/1.pdf (дата обращения: 03.03.2017).

3.Ильин И.П. Постмодернизм. Словарь терминов. М.: ИНИОН РАН (отдел литературоведения); INTRADA, 2001. 384 с.

4.Комовская Е.В. От утопии к антиутопии и постантиутопии (жанровая специфика романа Т. Толстой «Кысь») // Концепт. 2014. № 7 [Электронный ресурс]. URL: http://cyberleninka.ru/article/n/ot-utopii-k-antiutopii-i-postantiuto pii-zhanrovaya-spetsifika-romana-t-tolstoy-kys (дата обращения: 05.05.2017).

5.Ланин Б.А. Русская литературная антиутопия: монография. М., 1993. 199 с.

6.Павлова О.А. Метаморфозы литературной утопии: теоретический аспект. Волгоград: Волгоградское научное изд-во, 2004. 472 с.

7.Сизов С.С. Утопия и общественное сознание: Философско-социологический анализ. Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1988. 120 с.

8.Солопова О.А. Врата грядущего: утопия и реальность // Политическая лингвистика. 2007. № (1) 21. С. 49–61.

9.Философия: Энциклопедический словарь / под ред. А.А. Ивина. М.: Гардарики, 2004. 1072 с.

10.Философский энциклопедический словарь / гл. ред. Л.Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалёв, В.Г. Панов. М.: Советская энциклопедия, 1983. 840 с.

11.Чаликова В.А. Утопия и свобода. М.: Весть; ВИМО, 1994. 184 с.

12.Шадурский М.И. Литературная утопия от Мора до Хаксли: Проблемы жанровой поэтики и семиосферы. Обретение острова. М.: Издательство ЛКИ, 2011. 160 с.

13.Шишкина С.Г. Литературная антиутопия: к вопросу о границах жанра // Вестник гуманитарного факультета ИГХТУ. 2007. Выпуск 2. С. 199–208.

14.The Cambridge Companion to Utopian literature. Edited by G. Claeys. Cambridge University Press, 2010. 285 p.

15.Parker M., Fournier V., Reedy P. The Dictionary of Alternatives. Utopianism and Organization. London & New York: Zed Books, 2007. 338 p.

108

СПИСОК АВТОРОВ

БУРЦЕВА Александра Вячеславовна – кандидат педагогических наук, доцент кафедры русской филологии и массовых коммуникаций Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

ВОРОНОВ Василий Михайлович – кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

ГОРИНА Ирина Владимировна – кандидат философских наук, доцент кафедры гуманитарных дисциплин Института специальной педагогики и психологии им. Рауля Валленберга (г. Санкт-Петербург, Россия)

ЖЕЛНИНА Зоя Юрьевна – кандидат философских наук, доцент кафедры искусств, сервиса и туризма Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

НИКИФОРОВА Бася – доктор гуманитарных наук, доцент Литовского института исследования культуры (г. Вильнюс, Литва)

РОССВЭР Вигго – доктор философии, профессор Северного университета (г. Будё, Норвегия)

САУТКИН Александр Александрович – кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

СЕРГЕЕВ Андрей Михайлович – доктор философских наук, профессор, ректор Мурманского арктического государственного университета (Мурманск, Россия)

СОКОЛОВ Борис Георгиевич – доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой эстетики и философии культуры Санкт-Петербургского государственного университета (г. Санкт-Петербург, Россия)

ФИЛИППОВА Елена Владимировна – старший преподаватель кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

ЦЫЛЕВ Виктор Рюрикович – кандидат философских наук, заведующий кафедрой философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

ШАЧИН Святослав Вячеславович – кандидат философских наук, доцент кафедры философии и социальных наук Мурманского арктического государственного университета (г. Мурманск, Россия)

ШАЧИНА Анна Юрьевна – кандидат педагогических наук (г. Мурманск,

Россия)

109

THE LIST OF CONTRIBUTORS

BURTSEVA Alexandra Vyacheslavovna – PhD in Pedagogy, Associate Professor of the Department of Russian philology and mass communications of Murmansk Arctic State University

GORINA Irina Vladimirovna – Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Liberal Arts of Institute of Special Pedagogics and Psychology (Saint Petersburg, Russia)

NIKIFOROVA Basia – Doctor of Humanities, Associate Professor at Lithuanian Culture Research Institute (Vilnius, Lithuania)

PHILIPPOVA Elena Vladimirovna – Senior Lecturer of the Department of Philosophy and Social Sciences at Murmansk Arctic State University

ROSSVÆR Viggo – Doctor of Philosophy, Professor of Nord University (Bodø, Norway)

SAUTKIN Alexander Alexandrovich – Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences at Murmansk Arctic State University

SERGEEV Andrey Mikhailovich – Doctor of Philosophy, Professor, Rector of Murmansk Arctic State University

SHACHIN Svyatoslav Vyacheslavovich – Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences at Murmansk Arctic State University

SHACHINA Anna Yuryevna – Candidate of Pedagogy (Murmansk, Russia).

SOKOLOV Boris Georgievich – Doctor of Philosophy, Professor, Head of Aesthetics and Philosophy of Culture Department at Saint Petersburg State University (St. Petersburg, Russia)

TSYLEV Victor Ryurikovich – Candidate of Philosophy, Head of the Department of Philosophy and Social Sciences at Murmansk Arctic State University

VORONOV Vasiliy Mikhailovich – Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Philosophy and Social Sciences at Murmansk Arctic State University

ZHELNINA Zoya Yuryevna – Candidate of Philosophy, Associate Professor of the Department of Arts, Service and Tourism, Murmansk Arctic State University

110