C60eTmWS6r

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МУРМАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

А.А. Чапенко

ТИТОВСКАЯ ОБОРОНИТЕЛЬНАЯ ОПЕРАЦИЯ. 22 ИЮНЯ – 5 ИЮЛЯ 1941 ГОДА

МУРМАНСК

2014

УДК 94 (470.21).084.8 ББК 63.3 (2Рос-Рус)622

Ч19

Печатается по решению Совета по научно-исследовательской работе и редакционно-издательской деятельности Мурманского государственного гуманитарного университета

Рекомендовано к печати кафедрой истории МГГУ (протокол № 3 от 30.11.2013 г.)

Монография подготовлена при поддержке Российского гуманитарного научного фонда и Правительства Мурманской области

(проект № 13-11-51003 «Реконструкция начального периода Великой Отечественной войны на Кольском Севере 1941–1942 гг.

по материалам Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО) РФ»)

Рецензенты: А.А. Киселев, доктор исторических наук, профессор; Д.А. Герасимов, кандидат исторических наук, ст. преподаватель кафедры

документоведения и административного права филиала Российского государственного социального университета в г. Мурманске

Чапенко А.А.

Ч19 Титовская оборонительная операция. 22 июня – 5 июля 1941 года / А.А. Чапенко ; [предисл. А.А. Киселева]. – Мурманск : МГГУ, 2014. – 189 с.

Начальный период Великой Отечественной войны в Заполярье является одной из наиболее противоречивых и слабо изученных страниц Великой Отечественной войны за Полярным кругом. В данной монографии, на основе анализа и сопоставления документов Центрального архива Министерства Обороны РФ, а также с привлечением материалов опубликованных источников, научных и публицистических работ, мемуаристки и периодики, автором предпринята попытка реконструировать Титовскую оборонительную операцию 1941 г. – первое оборонительное сражение советских войск с противником на Мурманском направлении. Данная монография адресована профессиональным историкам, краеведам, поисковикам, студентам и школьникам, а также всем тем, кто неравнодушен к истории Великой Отечественной войны в Заполярье.

Печатается в авторской редакции.

2

ПРЕДИСЛОВИЕ

Приближается 70-летие окончания Второй мировой войны и Победы антигитлеровской коалиции над германским фашизмом. Но в истории этой страшной войны еще немало нераскрытых страниц и различного рода тайн. Людям свойственно вспоминать в первую очередь позитивное и доброе, не всегда хочется говорить об ошибках, неудачах и огрехах прошлого. Вот такие черным пятном истории Великой Отечественной войны на Севере были до последнего времени оборонительные бои Красной Армии на Титовском рубеже в Заполярье летом 1941 г. А изучать их надо, чтобы ошибки прошлого не повторялись.

И вот эту нелегкую задачу взялся решить доцент Александр Александрович Чапенко, с исследованием которого я познакомился.

В целом автор со свой задачей – вновь проанализировать события начала Великой Отечественной войны в Заполярье, объективно оценить их, прояснить неясные и запутанные вопросы, показать роль командиров и бойцов 14-й и 52-й стрелковых дивизий и 14-й армии – справился.

1. Об источниках и историографии проблемы

И это объясняется прежде всего тем, что А.А. Чапенко по-настояще- му, а не наспех, изучил документы военного архива Министерства обороны в Подольске (фонды № 363 (14-я армия), № 1280 (14-я стрелковая дивизия) и № 1068 (52-я дивизия). В журнале боевых действий 14-й стрелковой дивизии описаны все бои на Титовке с 22 июня по 2 июля 1941 г. В справке от 31 октября 1941 г., написанной для начальника оперативного отдела штаба опергруппы Мурманского направления Карельского фронта, анализируются причины Титовского поражения. В «Материалах об обороне Титовки во время боев с 22.06 по 30.06 1941 г.», составленном спустя год (12.06.1942 г.) подробно описаны действия 95-го стрелкового полка, а в «Историческом формуляре 14-й (101-й гвардейской) стрелковой дивизии» хранятся документы лета 1941 г. Кроме этих четырех основных источников автор монографии использовал массу других архивных материалов, а также воспоминания участников боев.

Правда, мемуары генерала Г.А. Вещезерского, на мой взгляд, надо поставить после воспоминаний Х.А. Худалова и М.А. Бабикова (ведь он все события Титовки передает с чужих слов). А что касается В.И. Щербакова, то тут надо бы использовать его книгу, изданную в Мурманске, – «Заполярье – судьба моя».

Военно-исторический очерк Н.М. Румянцева «Разгром врага в Заполярье (1941–1944 гг.)» и коллективная монография «Карельский фронт в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.» заслуживают более детального анализа и осмысления, так как автор первого работал в ЦАМО, а

3

главный редактор и составитель второго труда Л.С. Сквирский сам был активным участником событий на Титовке.

Новое поколение историков не хочет смотреть, что писали их предшественники в шеститомной «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза» и двенадцатитомной «Истории Второй мировой войны 1939–1945 гг.», а зря – там тоже немало интересного и не потерявшего своего значения и в наше время. Даже сводки Совинформбюро лета 1941 г. дают массу размышлений о тех трудных временах.

Для оценки событий сражений на Титовке 1941 г. не плохо бы познакомиться с документами немецкой стороны. И 2-я и 3-я горно-егерские дивизии имеют свои истории (изданные в послевоенные годы). Ряд выживших егерей вермахта оставили свои воспоминания. Правда, Э. Дитль не успел написать мемуаров, но его коллеги написали книги. Что они пишут о войне в Заполярье? Не помешало бы посмотреть автору и «Военный дневник» Ф. Гальдера (1-й том трехтомника).

А что по этому поводу говорят немецкие архивы? В монографии о советских военнопленных в Норвегии Марианне Неерланд Солейм говорит о бывших красноармейцах 95-го стрелкового полка, сдавшихся в плен. Интересно, сколько их было всего.

Конечно, проблема использования источников бесконечна, и то надо, и другое, но, как говорится, нельзя объять необъятное.

Важно другое – автор сумел по-новому прочесть документы начала Великой Отечественной войны и по-своему интерпретировать многие из них.

Что же касается местных авторов – авторитетов в регионоведении, то они не сказали всего, что нужно для истории. И эта работа должна продолжаться.

Кстати говоря, при описании боев в Заполярье не надо стопроцентно доверять ни мемуарам, ни словам поисковиков. В их рассказах много догадок и легенд. Они часто увлекаются частностями (оружием, обмундированием, деталями рельефа), не знают военную историю, плохо знакомы с литературой о боях в Заполярье, однако, часто безосновательно, заявляют – «мы открыли», «мы – первые».

И последнее в этой части предисловия – неплохо бы дать всю хронологию событий на Титовке по часам, начиная с 3 часов 29 июня и до конца дня 30 июня.

2. О композиции монографии и ее содержании

На мой взгляд, первоначальный план работы громоздок, слишком детализирован. Нужно выделить 3–4 (от силы, пять) проблем и по-настояще- му исследовать их. Да и названия приложений не следует выносить в оглавление.

4

Оперировать понятием «Титовская оборонительная операция» нужно с большей осторожностью. Ибо бои на Титовке носили местный (локальный) характер, да и действующих подразделений и частей было немного (30–40 тыс. человек с обеих сторон). Невелика была и территория этого сражения. Хотя значение оборонительных боев на Титовке нельзя и принижать. Тут я, может быть, и не прав, это спорные вопросы.

Впервой главе, где речь идет о милитаризации Мурмана в 30-е гг.

ХХв., нужно использовать книгу Ю. Жукова «Сталин и арктический щит».

Вглаве, посвященной переброске частей 52-й стрелковой дивизии на запад, на помощь 14-й дивизии, надо бы отметить вклад в общее дело обороны Заполярья путейцев и движенцев Мурманского отделения Кировской железной дороги. Чего только стоило перебросить такую массу людей и техники из Зашейка, Кировска, Мончегорска к Кольскому заливу. Где изыскивались платформы и вагоны? Ведь из центра помощи ждать было напрасно. А немецкие самолеты продолжали бомбежки и днем, и ночью.

А еще надо бы отметить работу портовиков Мурманска, членов экипажей пароходов и других плавучих средств в черте Кольского залива (это отражено в книге Б.С. Романова «Причалы мужества» и в воспоминаниях М.И. Старостина).

Монография А.А. Чапенко интересна по ряду других моментов. Автор стремится восстановить истинную картину боев в районе реки Титовки в первые недели войны с Германией. Он оценивает планы командования 14-й стрелковой дивизии, расстановку сил на огромном (30–35 км) для такого соединения фронте. В книге дано описание хода боев 29 и 30 июня 1941, чуть ли не по часам расписаны действия 1-го и 2-го батальонов 95-го стрелкового полка.

Правда, некоторые моменты всё же остались в тени. Где и как сражались пограничники? Не совсем ясна роль пограничных комендатур в трагических событиях Титовки. Как они сражались – отдельно или вместе с 14-й дивизией? Как и куда отходили? Успели ли они отойти от территорий своих застав, влиться в боевые порядки Красной Армии? Или же все погибли на линии границы? И какова судьба заключенных, строивших аэродром и доты?

Требует оценки деятельность артиллерии 14-й дивизии. Ведь это важная составляющая часть обороны. Да и роль танков на границе остается неясной, поскольку они были исправны, как вышли из строя и т.д.

Какую роль играла разведка или же ее вообще у 14-й стрелковой дивизии не было. То же самое касается связи. Да, радиосвязи в Титовке практически не было, но проводная (телефонная) связь была, и какова была ее роль?

Разбирая проблемы оборонительного сражения на Титовском рубеже, надо, прежде всего, определиться, – а где он был, этот рубеж? Только на военных картах и в умах высокого начальства? Или же на сопках запад-

5

нее реки Титовки, в окопах 95-го полка? А эта проблема фактически не затрагивалась на протяжении всего ХХ в.

Участники тех боев (а их было две группы: успевшие отойти на Рыбачий и к Западной Лице, а также попавшие в плен к немцам и не погибшие в концлагерях Норвегии) не хотели вспоминать то тяжелое время. Они, как и командир 95-го стрелкового полка майор С.И. Чернов брали вину за события 29–30 июня 1941 г. на себя. А военные историки, кроме Н.М. Румянцева, не касаются этой темы по другим причинам (тут и закрытость архивов, и конъюнктура и т.д.).

3. О людях: погибших и оставшихся в живых

А.А. Чапенко описывает боевую деятельность сотен людей в июне – июле 1941 г. Тут и командующий 14-й армией В.А. Фролов, и адмирал А.Г. Головко, и генералы А.А. Журба, Н.Н. Никишин, Г.А. Вещезерский, и майор С.И. Чернов и многие другие офицеры, сержанты и рядовые. Приведены их биографические данные из личных дел. Автор отказывается от тех скоропалительных характеристик, что давали в советские времена, старается объективно оценить действия командира 95-го стрелкового полка С.И. Чернова, полкового комиссара А.И. Волкова, и.о. начальника штаба С.П. Дмитриева, рядовых солдат.

Особо высвечена в монографии судьба генерал-майора А.А. Журбы. Да, в вопросе его гибели еще не поставлена точка, мы так и не знаем детали его смерти. Хочется надеяться, что поисковики продолжат искать его останки. Ведь нашли же место гибели летчика, Героя Советского Союза Алексея Хлобыстова спустя 70 лет после его гибели! Может и здесь будет позитивный финал?

В описании событий 1941 г. автор монографии отказывается от тех «картинок», что давали в своих воспоминаниях уцелевшие участники событий (В.П. Барболин «Незабываемый Рыбачий», М.А. Бабиков «Летом сорок первого», Х.А. Худалов «У кромки континента»).

Кстати говоря, я видел Харитона Алексеевича Худалова дважды: первый раз в довоенном Мончегорске, где его отдельный разведбатальон размещался на «зимних квартирах», а второй – во время празднования одной из годовщин разгрома немецко-фашистских войск в Заполярье (на научно-практической конференции).

Довоенная встреча была случайной – на стадионе в Мончегорске кавалеристы разведбата 52-й стрелковой дивизии каждое воскресенье демонстрировали населению Мончи свою джигитовку. На этих скачках присутствовал и майор Х.А. Худалов. А мы, мальчишки 1-й школы, были самыми активными зрителями этого увлекательного шоу.

А второй раз я увидел Х.А. Худалова (уже в генеральском чине) в 1974 г., когда он приезжал на 30-летний юбилей разгрома фашистских войск в Заполярье. Выступая перед молодежью, он подчеркивал, что на

6

Карельском фронте воевали представители всех народов России. «И мы, – говорил он, – никогда не должны забывать их имена – подводника Гаджиева из Дагестана, снайпера Алиева из Азербайджана, штурмана Дугладзе из Грузии, русского летчика Сафонова».

И попутно еще один факт биографического свойства.

В 70–80-е гг. я переписывался с одним из жителей Тироля, воевавших у нас в Заполярье (именно тогда группа горных егерей приезжала в Заполярье, чтобы установить памятник своим погибшим товарищам). И в этот вечер он мне доказывал, что на Титовке воевали не фашисты, и даже не немцы, а австрийцы. И они в качестве наемников выполняли, мол, свой долг – служили вермахту. И служили честно – многие из них так и остались лежать в Кольской земле.

4. О некоторых частностях:

1.Автор явно увлечен темой и порой злоупотребляет военной терминологией. В рукописи была масса аббревиатур, часто они заслоняют основной текст. Надо почистить содержание рукописи. К тому же ряд терминов дается неточно. Например, где разница между «соединением» и «подразделением»?

2.Во многих случаях не надо давать полностью имя и отчество того или иного человека, достаточно и инициалов.

3.Убрать все «возвышенные» титулы в отношении А.А. Киселева и М.Г. Орешеты.

4.Еще раз уточнить написание: Рюф или Руеф?

5.Самокаты-велосипедисты? А не мотоциклисты?

6.Откуда взялся термин «Титовка-река»? Ни в географическом словаре В.Г. Мужикова, ни в других справочниках аналогичного типа такого словосочетания я не видел. Или это из военных источников? Но лучше давать просто «Титовка».

7.Надо устранить грамматические ошибки, неясности в написании дат. Надо поработать со сносками: кое-где в повторах давать «Там же», «Указать сочинение» и т.д.

8.Нужны карты и схемы. Дать хотя бы то, что есть у Н.М. Румянцева, М.Г. Орешеты, у А.А.Киселева.

9.Повторюсь: надо просмотреть текст монографии с точки зрения использования аббревиатур – их так много, что читатель теряется, не будет ли он постоянно сверяться со справочником сокращений в конце монографии.

План надо переделать. Это же не курсовая работа или школьное сочинение. Это научный труд. Надо вместо 12 глав сделать 4–5, но проблемных. А все приложения объединить в один кусок. Попутно замечу, что в ряде случаев приложения ценнее некоторых разделов монографии, особенно по спискам личного состава и потерянной боевой техники.

7

5. Выводы

Главным достоинством книги А.А. Чапенко является использование документов Центрального архива Министерства Обороны. У нас многие краеведы и поисковики говорят, что использовали фонды центральных архивов, заглянув туда на день-два, но лишь А.А. Чапенко по-настоящему (вслед за Н.М. Румянцевым) проанализировал эти фонды, хотя часть из них до сих пор не открыта.

Использование архивных данных, новейшей военной литературы и сведения, почерпнутых в Интернете, позволили автору показать более или менее достоверно историю боев на Титовке летом 1941 г.

И хотя кое-что остается не до конца выясненным, но автор приблизился к истине ближе, чем исследователи прежних лет, а вообще-то это не реконструкция событий Титовской оборонительной операции, а авторская интерпретация событий тех трагических дней.

Хочется сказать Александру Александровичу Чапенко и другим исследователям, что долг историка-исследователя – изучить как можно больше разных источников, выявить различные толкования и никому не верить стопроцентно. В данном случае подвергаются сомнению и воспоминания В.П. Барболина, и мемуары Г.А. Вещезерского и многие научные труды историков.

Несмотря на замечания, я рекомендую рукопись А.А. Чапенко к печати. А начатую работу по изучению событий 1941 г. на Титовке надо продолжать.

Доктор исторических наук, профессор А.А. Киселев 25 декабря 2013 г.

8

ВВЕДЕНИЕ. ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Начальный период Великой Отечественной войны является наиболее слабо изученной страницей, как в общегосударственном масштабе, так и в локальном аспекте, в контексте отдельных регионов СССР, вовлеченных в войну на ее начальном этапе. Заполярье не является в этом отношении исключением – целый ряд вопросов, касающихся начального периода боевых действий не имеют ответов вплоть до настоящего времени, что во многом формирует искаженную картину восприятия процесса боевых действий, проходившего в 1941 г. не только на Севере, но и по всему советско-гер- манскому фронту.

Тому существует несколько причин. Во-первых, данный этап войны для РККА связан серьезных военных неудач, говорить и вспоминать о которых по понятным причинам особо никто не желал. Ни бывшие военачальники, засевшие в 60-е гг. ХХ в. за мемуары, ни военные историки, призванные формировать идеальную картину Великой Отечественной войны, избавленную от серьезного и вдумчивого описания и объяснения причин неудач первых дней и месяцев войны. Во-вторых, в советское время для свободного доступа исследователей был фактически закрыт главный источник информации относительно этих первых сражений с врагом – Центральный архив Министерства Обороны РФ, в котором собран основной массив неопубликованных документов, связанных с начальным этапом Великой Отечественной войны

Благодаря вышесказанному, в отношении оценки трагедии лета 1941 г. в отечественной исторической науке, популярной литературе, документальном и художественном кинематографе оформилась единая точка зрения, которая представлялась через призму устоявшихся клише, призванных сформировать в общественном сознании образ трагедии, степень виновности в которой советского военного и политического руководства всячески преуменьшалась, если не затрагивалась вообще. Это было своего рода клиповое сознание, которое формировало у советских людей устойчи- во-незыблемые трагические картины первых дней войны – внезапное нападение коварного врага, бомбы, падающие на мирно спящие советские города, сожженные на земле самолеты, массовый героизм и самопожертвование военнослужащих Красной Армии, подвиги пограничников, защитников Брестской крепости, Лиепаи. Не отрицая, что многое из этого действительно имело место быть, все же надо заметить, что такая картина была выгодна как политической элите СССР, так и советским военачальникам. Последние, в своих мемуарах, начавших массово выходить в 60–70-е гг. прошлого столетия (их написание стало своего рода модой у советского генералитета и маршалитета) старательно обходили наиболее щекотливые вопросы начального периода войны, в которых они представали

9

как полководцы, мягко говоря, далеко не в лучшем свете. Идеологическая машина советской военной истории, несмотря на хрущевскую оттепель старательно и строго цензурировала все робкие попытки некоторых историков 60-х гг. XX в. выйти за рамки той традиционной концепции Великой Отечественной, которая утвердилась в умах большинства советских граждан. Избирательно введенные в научный оборот в советский период документы, а также написанные по данной тематике статьи и монографии, рисовали прилизанную, елейную картину начального периода войны таким образом, что очень многие явные просчеты и промахи советского руководства остались, что называется, за кадром.

Стройное и красивое здание истории Великой Отечественной войны и особенно ее начального периода, начало рассыпаться практически одновременно с развалом СССР и порожденным в этой связи методологическим кризисом советской исторической науки. В конце 80-х – 90-е гг. XX в. были очень выборочно приоткрыты военные архивы. Однако историки, получив доступ к документам и избавившись от идеологического и цензурного диктата, бросились в иную крайность, заполонив страницы своих исследований смакованием результатов Катастрофы 1941 г., штрафбатов, Победы над врагом достигнутой посредством заваливания противника трупами, паники и дезорганизации первых дней войны и т.п. В этой ситуации исследование на тему Великой Отечественной войны становилось актуальным только в случае появления на страницах статей и монографий некой, во многом дешевой, сенсационности, желательно сопровождающейся очернительством политического руководства СССР и его вооруженных сил в 1941 г.

Приступая к работе над данной темой, автор прекрасно понимал, что он, как и большинство современных историков, изучающих Великую Отечественную войну, окажется в ситуации между Сциллой и Харибдой. Когда с одной стороны необходимо смотреть на ситуацию максимально непредвзято, без эмоций, критически оценивать многие процессы происходившие на заполярном участке границы СССР летом 1941 г., а с другой стороны эта критика не должна позволить исследователю скатиться к банальному очернительству и охаиванию как РККА в целом, так и тех решений и действий, которые были предприняты руководством ЛенВО и 14-й А накануне и в первые дни войны.

Великая Отечественная война в Заполярье, и, особенно, ее начальный этап, оставили историкам массу трудноразрешимых вопросов. Но и даже те явления и события, которые общеизвестны и подробно изучены и, казалось бы, не нуждаются в новых оценочных суждениях, тем не менее, в свете введения в научный оборот новых источников и активного привлечения иностранных (немецких) материалов, нуждаются в переосмыслении и более углубленном непредвзятом исследовании. Объективное понимание

10