новая папка 2 / 95917

Никита Бичурин

Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота

«Public Domain»

1828

Бичурин Н. Я.

Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота /

Н. Я. Бичурин — «Public Domain», 1828

ISBN 978-5-457-14150-6

«В прошлом году издан в Париже французский перевод Путешествия г. Тимковского в Китай через Монголию – с поправками и замечаниями г. Клапрота, члена Азиатского Парижского общества. Естественно, что такой оборот должен произвести на читателей впечатление, невыгодное для русского подлинника, и расположить их в пользу французского перевода, тем паче, что издатели самонадеянно и торжественно уверяют всех в превосходстве своего произведения перед подлинником…»

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

Содержание

4

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

Никита Яковлевич Бичурин Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота

Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота к французскому переводу книги: Путешествие в Китай через Монголию, в 1820–1821 годах

В прошлом году издан в Париже французский перевод Путешествия г. Тимковского в Китай через Монголию – с поправками и замечаниями г. Клапрота, члена Азиатского Парижского общества. Естественно, что такой оборот должен произвести на читателей впечатление, невыгодное для русского подлинника, и расположить их в пользу французского перевода, тем паче, что издатели самонадеянно и торжественно уверяют всех в превосходстве своего произведения перед подлинником. Но как большая часть замечаний в помянутом переводе почерпнута из китайских источников, весьма немногим известных, то я принял на себя труд рассмотреть замечания г. Клапрота и показать, до какой степени должно почитать их справедливыми. Начнем с Предисловия.

Здесь между прочим сказано: «Автор весьма много пользовался извлечениями и переводами из китайских источников, сообщенными ему архимандритом Иакинфом, которого он сопровождал из Пекина. Но долг справедливости требует сказать, что о. Иакинф не приложил к своему занятию всего старания, какое оно заслуживало. Сравнивая переводы его с оригинальным китайским текстом, г. Клапрот нашел в них важные неточности. Посему надлежало исправить все сии недостаточные места, дабы читатель не был введен в заблуждение, тем вреднейшее для науки, что оно имело бы порукою книгу, основанную на свидетельствах, извлеченных из творений китайских».

Замечание г. Клапрота отчасти справедливо. Поспешая нужные для меня переводы с китайского языка окончить в Пекине, где справки для пояснения темных мест легко можно находить в обширных книжных лавках, я отложил точную выправку оных до возвращения в отечество. Г. Тимковский, в бытность его в Пекине, читал некоторые из них, извлек места, казавшиеся для него нужными и, не будучи мною предуведомлен о невыправках перевода, поместило их в своем путешествии. Впрочем, таковых мест очень мало, и притом погрешности оных столь маловажны, что г. Клапрот, называя их важными неточностями, очевидно издевается только над публикою, или над самим собою; решить сне предоставляю читателям.

Далее в предисловии сказано: «Большая География Китайской Империи доставила г. Клапроту возможность очистить французский перевод от всех недостатков, обезображивающих российский подлинник. С помощью сей книги он исправил собственные имена, находящиеся в описании Монголии, которое составляет XV главу французского перевода. В русском переводе имена спи чрезвычайно обезображены, и монгол, без сомнения, не мог бы узнать их». Г. Тимковский в тоническом начертаний монгольских собственных имен последовал своему переводчику, который весьма хорошо говорит северным монгольским наречием. Известно, что в каждом почти языке есть отличие в выговоре слов против буквального начертания оных; но при переводе с одного языка на другой принято правилом: собственные имена перелагать тонически с выговора, как они пишутся. Г. Тимковский действительно поступал таким образом. Г. Клапрот, в бытность свою в Кяхте, еще не имел возможности понимать разговоров монгольских, и кажется, что правило тонического перевода почитает он чрезвычайным обезображиванием имен. По его мнению, нынешние переводчики погрешают, когда собственные имена французские и английские переводят с сих языков по выговору, а не буквально.

5

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

«Г. Тимковский для начертания имен и слов китайских принял в своем сочинении наречие, которым говорят в Пекине, но сие наречие есть одно из самых испорченных в Китае, и проч.»

Китайское письмо состоит не из букв, а из иероглифов, которые по самому свойству их не имеет определительного выговора. Китаец, японец и кореец, употребляющие сие письмо, не понимают друг друга в разговорах. В самом даже Китае находится много отличий в наречиях, так, что нередко жители двух смежных губерний с трудом понимают друг друга. Но здесь, неодинаковость выговора иероглифов почитается следствием различия в языках, оставшегося от древнего разделения Китая на уделы, и ни одному китайцу не приходило на мысль принимать ее за испорченность наречий. Г. Клапрот, принимая диктаторский тон, забыл, что он еще ни на одном из китайских наречий не умеет даже признаться в незнании оных; ибо в Китае разговорный язык совершенно отличен от книжного, а только книжный известен г-ну Клапроту.

«Г-н Клапрот рассудил заменить сие наречие нанкинским, потому, что оно есть самое лучшее, которое писавшие о Китае миссионеры приняли в своих сочинениях, и которое по сему гораздо известнее в Европе, нежели другие».

Г-н Клапрот очень хорошо поступил, что во французском переводе употребил вместо пекинского наречия нан-кинское, которым подписан употребляемый в Западной Европе Китайский словарь, переведенный миссионерами. В противном случае, никто бы там не мог понимать собственных имен, написанных по выговору г-на Тнмковского; так как и русские переводчики, образовавшиеся в Пекине, иногда с большим трудом понимают китайские имена, переложенные на языки Западной Европы с выговора нанкинского. Миссионеры употребили наречие области Цзянь-нин-фу (так ныне называется Нанкин) потому только, что первоначально здесь обучались китайскому языку и не могли говорить наречием других мест. За нужное почитаю предуведомить читателя, что здесь под наречием разумеется не слог разговорный, а самый выговор или произношение, о чем г-н Клапрот, не бывши в Китае, не в состоянии судить, даже несмотря на всю его проницательность, я сомневаюсь, знает ли он, что в самом Цзянь-нин-фу не все иероглифы так выговариваются, как миссионеры сообщали Европе.

«Во французском переводе необходимо также нужно было опустить неправильные речения, кои в некоторых о Китае писанных сочинениях приняты вопреки свойству языка. Так, например, говоря о государе сей обширной империи, многие писатели называют его монгольским его титулом: Богдохан. Сей образ выражения почти столько же правилен, как выражение француза, который говоря о Российском монархе на своем языке, назвал бы его кайзером России, потому только, что видел слово сие в каком-нибудь немецком сочинении».

Россия получила понятие о титуле китайского государя, вместе с первыми понятиями о Китае, от монголов, почему с того времени доныне постоянно употребляет слово Богдохан в письменных сношениях с сим государством. Впрочем, Богдохан есть речение монгольское, сложенное из двух слов: Богда – священный и хан – государь, обоих монгольских; на китайском языке Шен-чжу. Сей титул, как монголы, так и сами китайцы наиболее употребляют в деловых бумагах. Кайзер России, напротив, суть слова, взятый из двух языков, и г-н Клапрот, употребив для сравнения сие выражение, доказывает, что как тяжела его логика, так шупы и остроты.

«Последняя половина третьего тома содержит общее собрание Монголии, в котором г-н Тимковский представляет историю сей страны и народов, обитавших в ней с 220 года нашего летоисчисления до времени покорения их маньчжурами. Он пользовался в сем случае теми же материалами, кои употребил Дегинь для своей „Истории гуннов“. Сей последний перевел их с китайского. Г-н Тимковский пользовался переводами о. архимандрита Иакинфа. Дегинь сделал ошибку, смешав всех народов Средней и Северной Азии в один народ.

6

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

О. Иакинф подвергся таковой же погрешности, приняв за монголов всех тех народов, кои издревле обитали к северу от Китая. Г-н Тимковский принял сию ошибочную систему, которая делает бесполезными его записки; притом они уже известны из творения Дегиня. Это заставило нас опустить сию, так названную, Историю монголов и оставить только ту часть, которая начинается изгнанием династии Юань».

Г-н Клапрот еще не видал моей Истории народа монгольского, следовательно, и не может судить о ней. Впрочем, чтобы не оставить его в сомнении, предварительно открою ему, что в расположении помянутой Истории я не следовал никакой системе, а руководствовался одними указаниями Китайской истории. Г-н Тимковский также еще не читал сей Истории, а в своем путешествии поместил только самые краткие записки о домах, которые один за другим господствовали в Монголии, с 214 года прежде Р. Х. до настоящего времени. Спи записки извлечены из Землеописания Китайской империи и переведены без прибавлений и перемен, следовательно, здесь никакая система не могла иметь места. Дегннь также свою Историю о монголах заимствовал из китайских источников, но при сочинении оной опустил из виду важную истину, что Монголия, известная в продолжение 20 веков под разными названиями, заимствовала оные не от народов, а от домов, обладавших ею, сверх сего, полюбив слово: гунны, он со столькою подробностью исследовал их, от древних до новейших времен, что вместо Истории монгольского народа представил только родословную дома гуннов. Что касается до самого г-на Клапрота, он действительно составил систему, в которой поколения, обитавшие из Монголии, без всякого основания, и даже вопреки Китайской истории, называя народами, дает им такое происхождение, какое ему вздумается. Если при настоящем его знании китайского языка еще пять или шесть лет мог бы он постоянно заняться обозрением Китайской истории, то по окончании сего труда устыдился бы помянутой своей системы, разительно обнаруживающей поверхностность его сведений по сей части.

«Издатели почли нужным представить сии объяснения для того, чтобы избежать упреков, кои могли бы им сделать некоторые особы, за перемены против оригинала. К их оправданию может служить намерение исправить в сем сочинении только излишнее, дабы сделать его истинно полезным. Они думают, что поступили с большею разборчивостью, нежели немецкий писатель, издавший перевод г-на Тимковского. В немецком переводе удержаны все недостатка подлинника, и особы, принимающие участие и успехах географии, должны порадоваться, что во Франции никто не воспользовался означенным переводом, дабы предварить наш. Прискорбно было бы видеть на нашем языке записки г-на Тимковского в их первоначальном виде, ибо они были чрезвычайно расхвалены во многих из наших периодических изданий, возбудили любопытство ученых, и действительно заслуживают похвалу».

Не входя в суждение об учтивых укоризнах г. Клап-рога, со всею справедливостью можно сказать, что путешествие г. Тимковского заключает в себе много исторических и географических материалов, достойных любопытства и внимания читателей, желающих иметь сведение о нынешнем положении Монголии, Китая, и проч., и несмотря на то, что г. Тнмковский, поспешая удовлетворить нетерпеливому желанию публики, и будучи озабоченным другими занятиями, не мог употребить надлежащего времени на совершенную отделку оных, а особливо по незнанию им языков китайского и монгольского, сне творение всегда будет стоять наряду с первыми в сем роде.

Стр. 180. «Издатель обманываемся. Урянхайцы суть бедные самоедские и турецкие поколения, обитающие около вершин Енисея. Их вообще называют китайскими сойотами». Здесь напротив сам г. Клапрот действительно обманывается. При династии Юань и Мин существовал Урянхайский аймак, занимавший северную половину Восточной Монголии, но сие поколение давно пресеклось, а остатки его ныне кочуют по хребту Танну до самого Улясутая, под прежним же названием уранхайцов; но только по новой системе г. Клапрота еще

7

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

не успели переродиться ни в турков, ни в самоедов, и по прежнему считаются монголами. См. Ляо-ши-юй-цзе, том III, л. 3. Еще Монгу-цзе-ли, отдел VI, статью 7.

Стр. 210. Во 2-м замечании, г-н Клапрот исправлял ошибки по Большой географии Китайской империи, и сам сделал важную ошибку, приняв два разных места за одно. Долон-нор есть название озера и купно селения, находящегося при нем. Сие озеро лежит от Борохота к северу, от Чжао-наимань-сумэ к юго-востоку, и известно по бывшему здесь в 1691 году сейму, на котором халхас-кие владетели, пораженные галданом, лично поддались Китайскому нсператору. В память сего происшествия Китайское правительство в то же время построило здесь великолепный храм Лэй-цзун-сы. Напротив, Чжао-наймань-сумэ есть нынешнее название древнего города Кхай-пьхин-фу, лежащего в 225 ли от Души-кхеу к северо-востоку на северном берегу Шанду-гола. Сей город построен в 1256 году ханом Мункэ, а в 1264 году сделан верхнею столицею, по кит. Шан-ду, от чего самую речку Луань монголы и доныне называют Шанду-гол.

Стр. 216. Во 2 замечании г-ну Клапроту надлежало бы поправить, что казак не есть название, данное от китай-цов кэргизам. Туркистанцы называют казаками те поколения, которые известны в России под именем Киргиз-кай-саков; а кэргиз есть имя народа, кочующего от Кокана к юго-востоку. Китайцы первых называют хасак, а последних бурут.

Стр. 220. Замечание о Ташбелеке справедливо; но города Бишбалика, как уверяет г-н Клапрот, нет, да и никогда не было. При Чингис-хане весь Маоринняр и Туркистан, исключая Комула, Турпана и Хотана, назван был Башибели или Башбели. Туркистанцы называли сию страну Чагатай. Это есть название страны, а не города. См. Землеоп. Кит. имп. тетр. 418, 419.

Стр. 280. Замечание 1, относительно дорожной карты г-на Тимковского, справедливо. Застава или проход Чжан-цзя-кхэу находится в самой Великой стене; между тем, на карте сие место отнесено к северу на целую станцию. Впрочем, это, в чем нет ни малого сомнения, есть ошибка гравера, каковые нередко встречаем и на других географических картах.

Idem. Замечание 3. «В китайском подлиннике сие слово написано Аблай, но российский переводчик поставил вместо оного Абдулла. Вообще все переводы с китайского, помещенные в сем творении, не выправлены». Вместо Абдулла надобно поставить Аблай. В черновом подлиннике учинена прописка.

Стр. 292. При описании Чжань-цзя-кхэу (Калгана), извлеченном из Землеописания Китайской империи, г-н Клапрот полагает здесь два места: Чжан-цзя-кхэу – заставу в Великой стене, и Чжан-цзя-кхэу-пху, крепостцу, лежащую в пяти ли от помянутой заставы к югу. Сие замечание справедливо в отношении к политическому разделению места; но ныне, по общему употреблению, даже и в правительстве, как крепостца, так и самый проход известны под одним названием: Чжан-цзя-кхэу, а пространство между ими все занято обывательским строением.

Стр. 297. Описание города и области Сюань-хуа-фу г-н Клапрот присовокупил очень кстати: г-н Тимковский опустил это.

Стр. 307. В замечании г-н Клапрот не кстати прибавил описание уездного города Хуайлай, ибо в путешествиях помещают описание только мест значительных, или известных почему-либо.

Стр. 313. Замечание 2. «Цинь-шы-хуан, предпринявший, в 214 году до Р. Х., построить великую стену, не имел удовольствия видеть конец сего исполинского труда, который продолжался десять лет, и окончен уже по истреблении династии его». Такое уверение г- на Клапрота противоречит Китайской истории, которая ясно говорит, что помянутая стена построена в 33 лето государя Цянь-шы-хуан (в 214 году до Р. Х.), а десятилетнее изнурение войск относится к походам прошедших лет. Пусть г-н Клапрот внимательнее сообразит помещенное в Ган-му, в статье о Великой стене, с обстоятельствами следующих годов.

8

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

Стр. 321. Замечание 2. «Это есть стена татарского города; она построена при монголах в 1267 году; г окружности содержала 60 ли и 11 ворот; первый император династии Мин сузил ее на пять ли с северной стороны, и пр.» Нельзя сказать, что сие замечание прибавлено не кстати, но г-н Клапрот еще не имеет основательного сведения о построении нынешней китайской столицы. Монголы в 1267 году перенесли Пекин на новое место и обвели земляным валом, окружностью в 60 ли. Дом Мин в 1367 году уменьшил сей город со сторон северной, восточной и западной, что можно видеть по земляному валу, который и доныне существует на восточной и северной стороне Пекина. При помянутом уменьшении и южная стена перенесена далее на юг, почти на две ли, следовательно: нынешняя стена Пекина быв со всех сторон перенесена на другое место, уже не может назваться стеною, построенною при монголах в 1267 году. Сверх сего Пекин при монголах обведен был земляным валом, который, как выше сказано, и ныне существует в развалинах своих; таким же образом построены были стены его и в начале дин. Мин. В 1437 и след. годах Пекин не одними новыми снабжен башнями, как уверяет г-н Клапрот, а весь новый земляной вал одет кирпичом, как с внешней, так и с внутренней стороны, и составляет нынешнюю стену Пекина.

Стр. 322. «Сей храм по-китайски называется „Чжао-чжун-сы“». В бытность мою в Пекин никогда не случалось слышать, чтобы кто-нибудь так назвал Шаманский храм.

В уставе шаманского богослужения, который имею на маньчжурском языке, сей храм везде называется по-маньчжурски Танзэ, по-китайски Тхан-цзы. Г-н Клапрот, думая, что нашел важную ошибку, от радости не заметил, что перевернул в Большой географии Китайской империи лишний листок, от чего Чжао-чжун-ци явился перед ним вместо Танзе, ибо неподалеку от Шаманского храма к юго-востоку, только на другой улице, действительно есть храм Чжао-чжун-цы, который основан в 1724 году для приношения жертв князьям, вельможам и прочим чиновникам, вполне сохранившим долг к престолу. См. Чень-юань-чжи-

ляо – тетр. V. л. 17. V.

Стр. 329. Изъяснение слова Дуй-цзы, может быть, справедливо. Мне самому не случалось говорить о сем с китайцами. Дуй-цзы означает пару чего-либо непарного и просто говорится Ию-дуй. Два стиха, связанные между собою по смыслу уподобительного содержания, пишутся порознь на двух свитках бумаги и вешаются на стене вместо картин, иногда вместе, иногда по сторонам какой-либо другой надписи, и сии два свитка со стихами называются Дуй-цзы.

Стр. 358. Г-н Клапрот, основываясь на мнении одного из своих друзей, говорит, что мой перевод Китайского словаря есть российское преложение Латинского словаря О. Базиля Глемонского. Чтобы вывести г-на Клапрота из сего ложного мнения, я должен несколько переступить за пределы скромности и сказать, что я учился переводить с китайского языка по изъяснению своих учителей, записывая каждое встретившееся значение какого-либо иероглифа, и таким образом, при упражнении в переводах, старался купно переводить Китайский словарь на российский. От сего самого нередко случалось, что не могши вдруг придумать равнозначительного русского слова к переводу иероглифа, согласно изъяснению, и вместе не желая тратить времени на соображения, я ставил слова, какие попадались тогда на мысль, оставляя точную выправку оных до возвращения в отечество. Что касается до О. Базиля, уверяю г-на Клапрота, что помянутый О. Базиль не сочинял Китайского словаря по ключам, а довольно находится таких словарей, изданных китайским правительством при разных династиях. Базиль взял себе в руководство тонический словарь д. Мин, а я следовал топическому словарю д. Гин, и согласно с г-м Мориссоном расположил перевод оного по методу Академического Китайского словаря.

Стр. 359, В сем замечании г-н Клапрот отдает преимущество Дегиневу переводу Китайского словаря перед переводом г-на Морисона. Первым, даже до сего времени, никогда я не пользовался, а второй издан при возвращении моем в Россию, и притом на языке неиз-

9

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

вестном мне, посему ничего положительного сказать о помянутых переводах не могу. Г-ну Клапроту, который, как я предполагаю, пользуется обоими помянутыми словарями, лучше известно внутреннее достоинство оных. По моему же поверхностному суждению, перевод г-на Мориссона, будучи расположен по методу Академического Китайского словаря, полнее

визъяснении значения иероглифов, и обогащен выражениями более, нежели перевод Дегинева издания, составленный без всякого порядка, и притом весьма недостаточный.

Стр. 394. Г-н Клапрот справедливо говорит, что слова Комул нет в тексте. Несмотря на сие, Комул есть нынешнее турецкое название города, который китайцы и монголы называют Хами. Не всегда должно опровергать то, что несовершенно знаем. В сем замечании еще вызывается г-н Клапрот перевесть с китайского языка книжку Си-юй-вын-цзянлу, из которой г-н Тимковский почерпнул описание Средней Азии. Несмотря на простой слог сего сочинения, едва ли г-н Клапрот будет в состоянии перевесть его безошибочно, что ясно доказал он

вдвух замечаниях на места сей книги. См. ниже, замеч. на стр. 426 и 427.

Стр. 396. Г. Клапрот говорит, что г. Тимковский несправедливо Западный Тибет назвал Малым Тибетом. Нет сомнения, что Малый Тибет, так же как и Малая Бухарин, суть неправильные названия стран, принятые без дальнего внимания не только г-м Тимковский, а европейскими сографами. Странно, что г-н Клапрот, критикуя сие место, сам таким же образом поступил во многих других местах книги. Напр., губернию Чжи-ли называет Пе-чжи-ли; город Цзян-нин-фу называет Нанкином. Слова Пе-чжи-ли и Нанкин давно отменены китайским правительством, что неизвестно г-ну К. Малая Бухария его принадлежит к числу подобных же погрешностей. От сего-то употребления неправильных названий стран и народов произошли темнота и запутанность из истории народов древних. Оно же было причиною, побудившего г-на Клапрота без всякого основания возражать, что китайцы неправильно вместо Тупо говорят Туфан.

Стр. 411. Г-н Клапрот справедливо сомневается, чтобы в Туркестане могли расти пальмы с финиками: сих дерев даже и в Китае нет. Тибетцы привозят финики в Пекин из Индии, и китайцы называют их Цзао, т. е. тем же именем, как и свои жужубы. Последние плоды, округлостью, косточкою и сладостью тела подходят на финики, почему нередко назы-

вает мы самые жужубы китайскими финиками.

Стр. 415. Г-н Клапрот доказывает, что г-н Тимковский несправедливо Туркистанского большого ядовитого паука Бё причисляет к роду тарантулов. Надлежало бы ему самому доказать сие опровержение описанием тарантула, дабы читатель, из сличения вида и свойств сих двух пауков, сам мог приметить различие между ими.

Стр. 426. Замеч. 1. «В Китайском подлиннике сказано: „Они ни меряют, ни весят хлеба в зернах“». Иероглиф Ву (ни) имеет знаменование слова: нет, и вместо двукратного ни можно поставить: нет ни. Сверх всего в подлиннике так сказано: «Не имеют ни мер, ни кантаря1. Если хлеб в малом количестве, то меряют своими калпаками2; если в большом количестве, то считают тагарами, а тагар есть небольшой холщевой мешок, и проч.» Здесь всякий увидит, что перевод г. Клапрота совершенно противоречит второму пункту, где сказано, что туркистанцы меряют колпаками и считают тагарами. Китайский сочинитель говорит, что туркистанцы не имеют единообразных мер и весов, учрежденных правительством, подобно, как в Китае. Г-н Клапрот сделал еще не менее грубую погрешность, разделив Лян-гу. Сии два иероглифа, когда стоят вместе, составляют выражение, означающее вообще: хлеб в зернах. Г-н Клапрот отнес Лян к высшему, а Гу к низшему периоду; по его разделению, Лян будет означать хлебный запас, а Гу итальянское просо (Panicum italicum).

1Кантарь – безмен с подвижною гирею.

2Туркистанцы вместо шляп носят конические, стоячие калпаки.

10

Н. Я. Бичурин. «Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапрота»

Idem. Замечание 4. «Это еще ошибка переводчика. В подлиннике сказано: Весы туркестанские имеют два блюда; на них кладут товары и приводят в равновесие с разновесом (гирями). Сии весы называют Черке». Не касаясь точности перевода, я напомню читателю: можно ли согласить сие место с высшим переводом: они ни меряют, ни весят? Для чего же имеют весы, как не для взвешивания тяжестей? Что касается до самого текста, в подлиннике так сказано: «Туркистанцы на обоих концах кантаря (безмена) кладут вещи, и по приведении в равновесие, меняют баш на баш, что называется Челэк».

Стр. 427. «Вот странный способ обезображивать смысл текстов, переводимых с китайского! В подлиннике просто сказано: Они не начинают, так как мы, нового года соединением солнца с луною (Чжен-шо)». Г-н Клапрот не мог скрыть приятного движения души, приметить ошибку в моем переводе с китайского; но к сожалению и здесь постигло его обыкновенное несчастье, т. е. что приметив ошибку, он не мог поправить ее без новой ошибки. В подлиннике так сказано: «Не имеют ни первого месяца, ни новолуния, а начало лун полагают с первого усмотрения нового месяца и пр.» Иероглифы Чжен-жо собственно составляют выражение, под которым китайцы разумеют свое лунное времясчисление. Будучи изъяснимы порознь, они имеют следующее значение: в Китае первый месяц года имеет собственное имя Чжен, а прочие называются именами порядочных чисел, как-то: 2-я, 3-я луна, и проч. И как там употребляют лунный год, то первый месяц имеет место, определяемое течением годовых времен, и утверждение такого времясчисления почитается важнейшим государственным постановлением. Сверх сего китайцы продолжение невидимости лунной, во время соединения ее с солнцем, делят на две равные половины, из которых первая называется Хой, и составляет последний, или 30-й, день месяца; средняя точка соединения, с которой начинается вторая половина, почитается новолунием, т. е. истинным рождением луны и называется Шо или Су, что значит: ожить, воскреснуть, ибо свет лунный с сей точки начинает как-бы воскресать. В сем знаменовании слова Шо, противополагается ему слово: Ван – полнолуние,

апервое число луны называется Шо-жи. Напротив, соединение солнца с луною по-китай- ски называется Жи-юг-хой. Магометане же имеют год, состоящий из 12 месяцев, следовательно начало их года неопределительно; начало месяца они также считают не с новолуния,

ас первого усмотрения новой луны. В сем-то смысле китайский сочинитель говорит, что туркистанцы не имеют ни первого месяца, ни новолуния. Сравните с сим изъяснением перевод г-на Клапрота, который выражение Чжен-шо принял за соединение солнца с луною!

Т. I. стр. 442. Г-н Клапрот делает этимологическое изъяснение на слова, составляющие название станции Термо-хата, что совершенно было и не нужно и излишне. Кто не приметит здесь его неуместного старания выказать себя знатоком в азиатских языках? А справедливо ли он толкует помянутые слова, об этом умолчим.

Стр. 445. Г-н Клапрот справедливо говорит, что Бар-кюль и Урумци не принадлежат к Илискому ведомству, а присоединены к губ. Гань-су. Но, несмотря не сие политическое учреждение, когда описываем Чжуньгарию топографически, то помянутые два места никак нельзя отделить от нее; должно только сказать в примечании, что по гражданскому управлению ныне принадлежат они к губ. Гань-су, по физическому положению к Чжуньгарии.

Стр. 454. Замеч. I. «Это верно погрешность; я нигде в китайских книгах не видал подобного употребления слова: Класса». Пусть г-н Клапрот посмотрит в книжку Вэй-пзан- отху-чжи, где в дорожнике от Хлари до Хласы, последний город часто называется Си-цзан т. е. Тибетом. Не будучи китайцем, и при том ученым, не можно судить правильно ли на китайском языке называют столицу именем целого государства. Что касается до слов: нигде в китайских книгах не видал, и проч., то самое исправление погрешностей российского подлинника ясно доказывает, что г-н Клапрот еще не в состоянии свободно читать китайских книг, а может, в некоторых книгах, разбирать места, написанные удобопонятным слогом, да и здесь нередко ошибается, когда встретится неизвестное обстоятельство.

11