Потолки

У каждого из нас гораздо больше разных талантов – и сами эти таланты гораздо больше, чем мы подозреваем. Чаще всего мы думаем, что талантливы в чем-то одном, кое-как умеем делать что-то другое, а еще у нас есть Несбыточная Мечта – область, в которой мы очень хотели бы иметь способности, но твердо убеждены, что не имеем. Для меня такой областью была музыка.

Несколько лет назад я заметила, что когда просила о подсказках в утренних страницах, а потом прислушивалась, то нередко получала их из источника, более мудрого, чем я. С годами я научилась рассчитывать на эти подсказки. Я спрашиваю. Слушаю. Применяю в жизни. Но доверять им? И после этого еще и доверять себе, согласившейся на такое? Это был очень долгий и постепенный процесс, который был связан с так называемым "творческим потолком". Очень часто высшие силы подсказывают мне поступки, которые кажутся совершенно запредельными, чересчур смелыми, слишком самонадеянными и страшными... пока я не решаюсь последовать подсказке и не нахожу, что меня все время поддерживают.

Позвольте мне привести пример.

Около года назад я получила наставление свыше, что мне нужно поехать на лето в Лондон. Мне это показалось несколько странным. Этот город никогда меня особенно не привлекал. Но что было делать: Лондон – так Лондон, и я послушно отменила занятия и сказала всем, что меня все лето не будет – я уезжаю.

Почему именно туда? Мне было очень любопытно. А потом "Путь художника" был издан в Англии, и я подумала: "Ах, вот почему! Я еду в Лондон на презентацию своей книги". Потом я познакомилась с британцем, который мне понравился, и подумала: "Ах, вот оно что. Я еду в Лондон, чтобы мы узнали друг друга поближе".

Тем временем подсказки продолжались: "В Лондоне ты напишешь блестящие песни". Я, мягко говоря, засомневалась. Уже двадцать лет я писала тексты для нескольких композиторов, но не умела ни на чем играть, не знала нотной грамоты, да и голоса у меня тоже не было.

Более того, оба мои брата стали музыкантами, один из них – композитор, несколько моих сестер тоже неплохо играют, а я всегда была музыкальным гадким утенком в семье. ("Кто это поет таким писклявым голосом? Это ты, Джули?")

Я? Блестящие песни? "С чего бы это?" – думала я. Мне казалось, что если бы у музыки со мной было что-то общее, я бы уже давно об этом знала. В детстве я уступила фортепиано более талантливым братьям и сестрам. Мне очень нравилось петь в хоре, я изучила партию альта к "Аве Мария" и выступала в католической церкви Святого Иосифа, но талантливой я себя совсем не чувствовала. Однако от пения я была в восторге – хотя и не придала этому должного значения.

"Разве не интересно было бы написать мюзикл о Мерлине?" – настаивали мои утренние страницы. Я отмахнулась от этой мысли, как от струйки дыма.

В мае я приехала погостить к друзьям в Болдер, штат Колорадо, и пошла на прогулку по горной тропке недалеко от их дома. Там, среди камней, показался прозрачный ручеек. Я присела возле него и вдруг ощутила, как у меня в голове зазвучала песня – и текст, и мелодия.

Песня эта мне понравилась. Она даже вскружила мне голову. Ведь не только текст, но и мелодия была моей. По крайней мере, они вместе пришли ко мне. Как бы только их не упустить! Никого поблизости не было, поэтому я запела. И почувствовала себя просто блестяще. Песня действительно была блестящей. Она была как будто пронизана магией друидов. Но я знала, что она может вылететь из моей головы так же легко, как туда влетела.

Друг подсказал мне, что ее можно напеть на диктофон, чтобы не потерять. Когда я прослушала эту запись, то поняла, что мелодия напоминает мне кельтскую. Начиналась она возвышенно, а к середине перетекала в нечто куда более веселое. Мерлину она бы, наверное, понравилась.

Мое сердце – сад зеленых яблок,

На твоем лице – сиянье звезд.

Ты меня уже давно не помнишь,

А моя душа тебя все ждет...

Я стальная гладь озер бездонных,

Ты кинжал, что ранит без следа.

Я – вода, встревоженная солнцем,

Ты – маяк на дальних берегах.

У этой песни была не только кельтская мелодия – что-то в ней напоминало о легендах из цикла о короле Артуре. Я вспомнила фразу из своих наставлений свыше. И спросила, о чем мне писать дальше. Мне снова пришла подсказка: "Разве не интересно было бы написать мюзикл о Мерлине?"

Конечно, интересно, думала я. Даже очень. Если бы только у меня было хоть немного способностей к музыке...

Через неделю после первой песни ко мне пришла вторая. Это снова случилось в лесу, и я снова записала ее на диктофон. Тем временем я преподавала, собирала вещи, чтобы ехать в Лондон, и помогала Доменике готовиться к выпускному. В последнюю минуту, за несколько дней до отъезда из Таоса, я записалась на прием к Пэм Хоган, моей соседке и ясновидящей, известной по всей стране. (Этим и удивителен Таос – каждый второй здесь либо творческий человек, либо эзотерик, ясновидящий, астролог, натуропат, экстрасенс, травник или ароматерапевт.) Не доверяя собственному чутью, я решила услышать чужое мнение, почему же все-таки еду в Англию.

Я спросила у нее о книге, о предстоящих лекциях, о британце, который мне понравился. А в самом конце сеанса я спросила у нее о музыке.

Вот тут-то все и началось. Неожиданно на меня буквально посыпалось всяческое одобрение, поощрение и воодушевление свыше. Музыка теперь будет центром моей жизни и работы. Я буду сочинять и петь "песни сердца". Музыка...

Несмотря на слова Пэм, музыка все еще казалась мне несбыточной мечтой гораздо выше моего творческого потолка. А потом я поехала в Лондон.

Уже через несколько дней я заметила, что музыка там буквально витала в воздухе. Впервые мне пришло в голову, что я могла бы купить маленький подержанный синтезатор и попытаться подобрать услышанное. Я его купила. Однажды вечером, дрожа от страха, я написала на клавишах названия нот. (Я еще помнила, где находится до первой октавы – в начальной школе я несколько месяцев безрезультатно училась играть на фортепиано.) А потом я попыталась сопоставить звуки из головы с нотами на клавишах и кодом записать, что получилось.

А получилось нечто примитивное. Нечто ужасное. Но это была музыка. Я могла прочесть свой нотный ералаш, снова отыскать эти ноты на клавишах и услышать песню. Свою песню!

"О Господи!" – из моих глаз потекли слезы. Песня! Если бы я записала этот код на нотный стан, то ее мог бы сыграть кто угодно! Я чувствовала себя Хелен Келлер* в слезах благодарности за то, что ее научили говорить. Как мне и обещали, совершенно удивительным образом у меня появился ключ к царству музыки. Я могла писать блестящие песни. Когда в гости пришли друзья, я спела им. У меня начал прорезаться голос. Оказывается, это был вовсе не плохой альт, а очень высокое сопрано.

* Хелен Адамс Келлер (1880-1968) – американская писательница и общественный деятель. Из-за перенесенной в раннем детстве болезни осталась слепоглухонемой. После долгих занятий с преподавателями научилась говорить, закончила колледж, написала более десятка книг и выступала за вовлечение слепоглухонемых в общественную жизнь.

Следующие недели пролетели в блаженстве. Я прислушивалась и училась, слышала и записывала. Да, все эти песни были похожи на мюзикл – и он был действительно о Мерлине. Да, да, да!

Когда я прекратила повторять "Да, но", то перенеслась в новый творческий мир, о котором всегда мечтала, но который всегда считала недосягаемым. Другими словами, когда я поверила и протянула руку, Вселенная протянула руку помощи в ответ, подхватила меня и вытащила сквозь творческий потолок в открытый мир священного творчества.

Авалон

Закрой глаза – и ты увидишь,

Мост перейди – и ты найдешь.

Сердце раскрой – будет страшно порой –

Мир Иной за чертой тебя ждет.

Это не миф, не легенда,

Это всегда было в нас,

Лишь наше чутье как будто

Заволокла пелена.

Остров яблок,

Блики солнца,

Звезд сиянье, лунный свет.

А ночь ясна,

Тропа видна,

Ступай, я покажу тебе...

Видишь поток изумрудно-зеленый?

С ним унесешься – глаза лишь сомкни.

Каждый из нас – волшебством окрыленный.

Видишь ли Мира Иного огни?

Бот везет нас в Авалон,

И не раз уж плавал он

К туманным островам.

Все начнем с начала мы,

Кем стать мечтали мы –

Нам вспомнится сперва.

Спроси ты у себя – чего душа желает?

И знаешь ли уже: несбыточного нет?

Ведь планы и мечты к нам в душу попадают,

Когда сквозь нас струится Иного Мира свет.

Закрой глаза – и ты увидишь,

Мост перейди – и ты найдешь.

Сердце раскрой – будет страшно порой –

Мир Иной за чертой тебя ждет.

Ты не забудь,

Куда мы держим путь,

Протяни

Руку мне

И рискни!

З А Д А Н И Я

1. Вспомните, о чем мечтали. Назовите "несбыточную" мечту, которую хотели бы воскресить. Здесь нужно относиться к себе бережно. Просмотрите ответы на вопросы для истории жизни, чтобы освежить память. Какими видами искусства вы занимались или хотели заниматься в детстве? Писательница Донна Зернер вспоминает: "Сейчас в это трудно поверить, но когда-то я была танцовщицей, музыкантом, скульптором, актрисой и художницей. Это было в далеком детстве, и я была слишком увлечена радостью самовыражения, чтобы заметить, что у меня нет к этому способностей. Но как только я поняла, что мои творческие начинания не соответствуют "профессиональному" уровню, все эти дорогие мне занятия прекратились". Вспомните, какими занятиями вы дорожили. Напишите одну-две страницы о том, за каким видом творчества любили проводить время.

2. Игра в мечты. Позвольте себе поиграть с давно похороненной мечтой. "Поиграть" здесь ключевое слово. Сходите в магазин дешевых безделушек. Нарядитесь так, как в детстве представляли себе скульптора. Купите пластилин. Недорогие акварельные или масляные краски. Или подыщите смешную блузу и оденьтесь так, как представляли себе художников, когда были ребенком. Помните: мы не занимаемся искусством, "Искусство" с большой буквы годится разве что для названия какой-нибудь старой книжки. Сейчас время играть. Будьте ребенком настолько, насколько это возможно!

Если вы все еще противитесь этому заданию, прочтите слова антрополога Стивена Ларсена – может, они убедят вас попробовать:

Неверующих позитивистов,* которые портят удовольствие другим и не хотят или не могут играть, нужно остерегаться. Именно поэтому у входа в храмы и святыни стоят фигуры хранителей – львы, быки, грозные воины с поднятыми мечами. Они не допускают внутрь неверующих приверженцев логики Аристотеля, для которых А никогда не может быть Б, актер никогда не должен теряться в роли, а маска, образ, освященная гостия,** дерево или животное никогда не может стать Богом, а будет лишь напоминанием о нем. Такие рационалисты должны оставаться снаружи.

Разве вам еще не хочется оказаться среди тех, кто может играть? Когда подберете и наденете костюм, позвольте себе вжиться в эту роль и поиграть с материалами вашей "несбыточной" мечты. Помните, здесь важно только веселье. Также не забывайте, что "человека делает одежда" и что костюм – еще один способ переправиться в Образоляндию.

*  Позитивизм – направление в философии, утверждающее, что единственным источником подлинного знания являются специальные науки, и отрицающее философию как особую отрасль знаний.

** Гостия – в католической и лютеранской церкви облатка из пресного хлеба для причащения.

3. Танец доверия. Включите барабанную или любую другую энергичную музыку. Возьмите чистый лист нелинованной бумаги и нарисуйте на нем большой круг. Напишите в нем двадцать поступков или дел, на которые вы бы решились, если бы доверяли себе. А за кругом напишите все страхи, которые не позволяют вам доверять себе. (Вы – линия окружности.)

Положите лист на пол. В течение хотя бы пяти минут вытанцовывайте из себя страхи и втанцовывайте мечты. Можете также говорить вслух:

Я, кажется, могу!

Я, кажется, могу!

Я знаю, что смогу!

Я знаю, что смогу!

Я могу! Я могу!

ПРИВАЛ

Я хотела бы поблагодарить вас за смелость, которую вы проявили, работая с этими техниками, а многих из вас – также и за работу с техниками курса "Путь художника". Я убеждена, что мы как будто строим своего рода лечебницу, где ухаживаем за своим творческим началом, пока оно не выздоровеет и не наберется сил.

Я убеждена, что творческий дух в каждом из нас – это лекарство, способное исцелить целый мир. Я верю, что все мы догадываемся об этом и в глубине души чувствуем этот дух, потому и собираемся вместе, чтобы вступить в свое священное право и общими усилиями создавать будущее нашей планеты.