учебный год 2023 / 83-94Golovko
.pdfКОНСТИТУЦИОНАЛИЗАЦИЯ РОССИЙСКОГО УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА |
93 |
|||||
Логическим завершением эпопеи, связанной |
после решений Конституционного суда РФ, то |
|||||
с формальным сосуществованием в России аме- |
их в уголовном процессе великое множество, но |
|||||
риканской и французской (континентальной) |
причем здесь прямое действие Конституции РФ? |
|||||
моделей конституционного контроля, т.е. с не- |
Допустим, Конституционный суд РФ недавно |
|||||
посредственным применением |
всеми судами |
выявил пробел законодательного регулирования, |
||||
Конституции РФ, стало постановление Пленума |
связанный с институтом возвращения уголовно- |
|||||
Верховного суда РФ от 16 апреля 2013 г., кото- |
го дела прокурору. Этот пробел придется запол- |
|||||
рое внесло изменения в постановление Пленума |
нять до вмешательства законодателя толкованием |
|||||
Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. Харак- |
соответствующего постановления |
Конституци- |
||||
терно уже изменение преамбулы данного поста- |
онного суда РФ, аналогией и прочими классиче- |
|||||
новления. Если в первоначальной редакции она |
скими методами. Но что мы можем прочитать об |
|||||
упоминала и “прямое действие Конституции”, и |
этом институте в Конституции РФ? Что даст нам |
|||||
обязанность судов руководствоваться Конститу- |
внимательное изучение ее текста, где по понят- |
|||||
цией РФ “при разбирательстве конкретных дел”, |
ным причинам нет и не может быть ни слова о |
|||||
то теперь преамбула постановления (в ред. от 16 |
возвращении уголовных дел прокурору? Ясно, |
|||||
апреля 2013 г.) звучит много строже: “Закреплен- |
что абсолютно ничего, как и в случае с другими |
|||||
ное в Конституции Российской Федерации поло- |
уголовно-процессуальными институтами. Так что |
|||||
жение о ее высшей юридической силе означает, |
эта форма прямого действия Конституции, заме- |
|||||
что все конституционные нормы имеют верхо- |
нившая неудавшийся российский вариант judicial |
|||||
венство над законами и иными нормативно-пра- |
review, является сугубо умозрительной. В целом |
|||||
вовыми актами”. Но и это еще не все. Из самого |
понятно, что новая редакция от 16 апреля 2013 г. |
|||||
текста постановления Пленума в новой редакции |
постановления Пленума Верховного суда РФ от |
|||||
исчезли ключевые положения о праве судов не- |
31 октября 1995 г. означает не замену одних форм |
|||||
посредственно применять Конституцию в случае |
прямого действия Конституции РФ на другие, а |
|||||
противоречия ей законов. Новая редакция более |
совершенно иное: мягкое и дипломатичное при- |
|||||
об этом не упоминает. В ней теперь предусмот- |
знание невозможности прямого действия Кон- |
|||||
рены только две формы прямого действия Кон- |
ституции РФ, как такового, по крайней мере в |
|||||
ституции РФ для судов общей юрисдикции: 1) |
уголовном судопроизводстве. Круг замкнулся. |
|||||
когда ее положения не требуют дополнительной |
Понадобилось 20 лет, чтобы путем проб и оши- |
|||||
регламентации, принятия федерального закона и |
бок накануне юбилея Конституции РФ понять, |
|||||
т.п., т.е. когда конституционные положения са- |
что в рамках институциональной логики отечест- |
|||||
модостаточны в правовом регулировании (поло- |
венной правовой системы, ничем в этом смысле |
|||||
жение из прежней редакции); 2) когда Конститу- |
не отличающейся от остальных правовых систем |
|||||
ционным судом РФ выявлен пробел в правовом |
континентального типа, архетипом которых явля- |
|||||
регулировании или когда этот пробел образовался |
ется французская правовая система, Конституция |
|||||
в связи с признанием неконституционными ка- |
РФ не может являться актом прямого действия в |
|||||
ких-либо правовых норм (новое положение). Не |
юридическомсмыслеэтогопонятия,асуды(поми- |
|||||
будем подробно останавливаться на этих формах |
мо Конституционного) не должны осуществлять |
|||||
прямого действия Конституции РФ и оценивать |
контроль законов на предмет их конституцион- |
|||||
их общетеоретическое значение. Для уголовного |
ности при рассмотрении конкретных дел. В этом |
|||||
судопроизводства они вряд ли релевантны. Ска- |
смысле новую редакцию постановления Пленума |
|||||
жем, невозможно себе представить какое-либо |
Верховного суда РФ от 31 октября 1995 г. можно |
|||||
конституционное положение уголовно-процессу- |
|
|
|
|||
|
|
|
||||
ального характера, не требующее законодатель- |
момент доставления в суд, момент начала слушания дела, |
|||||
ного регулирования: самодостаточным оно может |
момент удаления суда в совещательную комнату, момент |
|||||
быть только на первый и очень поверхностный |
провозглашения решения, момент его вступления в закон- |
|||||
взгляд38. Что касается |
пробелов, оставленных |
ную силу и т.п.? Список подобных вопросов, показываю- |
||||
щих отсутствие какой-либо “самодостаточности”, мож- |
||||||
|
|
|
|
но продолжить. Впрочем, в литературе уже обращалось |
||
|
|
|
|
|||
38 Скажем, ч. 2 ст. 22 Конституции РФ гласит, что “до судеб- |
внимание на невозможность применения конституцион- |
|||||
ного решения лицо не может быть подвергнуто задержа- |
ных норм без законодательной детализации, разве что в |
|||||
нию на срок более 48 часов”. Казалось бы, вполне кон- |
качестве иллюстрации приводились другие примеры. См. |
|||||
кретная и самодостаточная норма, где есть даже точная |
подробнее с указанием соответствующей литературы: Ря- |
|||||
цифра – 48 часов. Но как ее применять без законодатель- |
ховская Т.И. К вопросу о роли Конституционного суда в |
|||||
ного вмешательства? С какого момента данный срок от- |
сфере обеспечения прямого действия Конституции Рос- |
|||||
считывать? Включать в него или нет “административное |
сийской Федерации // Вестник Томского ун-та. Апрель |
|||||
задержание”? Что понимать под “судебным решением”: |
2008. № 309. С. 127. |
|
||||
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО |
№ 12 |
2013 |
|
|
|
94 |
Головко |
только приветствовать. Теперь очередь за правовой доктриной, которой не пристало более изъясняться лозунгами образца начала 1990-х годов, но спокойно и профессионально оценить техническое значение тезиса о прямом действии Конституции и институциональные границы последнего. Это тем более важно в современных условиях, когда было бы наивно ожидать, что современная пропагандистская геополитическая машина, призванная сеять по всему миру “разумное, доброе и вечное”39, оставит отечественную юридическую науку в покое и не предпримет очередных попыток оживить дискуссию в духе якобы абсолютной необходимости имплементации в России модели judicial review. В этом смысле хочется надеяться, что 20-летний конституционный опыт позволит нам вести любые диалоги с профессиональными, по выражению М. Спенса40, “промоутерами”41
39 О конкретных механизмах ее действия (“операции” по лоббированию, создание заинтересованности в реформах среди профессиональных групп и части гражданского общества, организация ознакомительных поездок и семинаров, рекрутинг сторонников реформ и т.п.) см. на российском примере прекрасное исследование: Spence M.J. The Complexity of Success: the U.S. Role in Russian Rule of Law Reform //CarnegiePapers.RuleofLawSeries.№ 60.July2005.P. 9и др (http://carnegieendowment/files/CP60.spence.FINAL.pdf).
40 Spence M. J. Op. cit. P. 3.
41 См., например, программу “круглого стола” “Прямое действие Конституции: 20 лет российского опыта” (СПб., 20–21 сентября 2013 г.), где речь вновь идет о “конституционализации отраслей российского права” посредством “прямого действия Конституции”, о “прямом действии” как “вызове доктрине конституционного права в России” и т.п. и где среди зарубежных “экспертов” перечислены исключительно хорошо знакомые и уважаемые специалисты не по конституционному праву своих стран (со всеми его нюансами и проблемами), а по российскому праву, что в очередной раз предполагает односторонность дискуссии и отсутствие реального сравнительно-правового анализа, из чего и рождаются сравнительно-правовые мифы (см. анонс “круглого стола” // http://www.iuja.net/node/1327).
этой пропагандисткой машины на уровне много более высоком, нежели в начале 1990-х, не позволяя навязывать себе разнообразные сравнитель- но-правовые мифы о якобы универсальном характере прямого действия Конституции и всеобщем следовании сопутствующей ему доктрине judicial review. В противном случае исправлять новые грубые институциональные ошибки, порожденные очередными иллюзиями, придется опять, как минимум, 20 лет.
Итак, подведем итоги. Конституционализация является объективным феноменом, определяющим развитие уголовного судопроизводства в России и других современных развитых государствах. В силу принадлежности России к числу правовых систем континентальной традиции такого рода конституционализация осуществляется у нас исключительно посредством деятельности специальной юрисдикции конституционного контроля – Конституционного суда РФ, что исключает прямое действие Конституции РФ в уголовном судопроизводстве и неизбежно присущее ему право рассматривающих уголовные дела судов осуществлять конституционный контроль путем признания положений УК РФ, УПК РФ и других законодательных (нормативно-пра- вовых) актов противоречащими Конституции РФ. Отсюда вытекает, что любые иные формы конституционализации уголовного судопроизводства, в том числе американская система judicial review, не только не применяются, но и не могут применяться в российском конституционном пространстве, что никак не связано с гипотетическими достоинствами и недостатками данных форм, но определяется исключительно российским институциональным выбором, подкрепляемым 20-летним опытом конституционного развития.
ГОСУДАРСТВО И ПРАВО № 12 2013