учебный год 2023 / Головко_Суд и государство

Глава V. Международная юстиция перед лицом государства

правовой системе, хотя даже В.М. Лебедев указывает, что Верховный Суд РФ ориентирует суды на «необходимость более активного применения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также прецедентов (курсив наш. – Авт.) Европейского суда по правам человека как европейских стандартов защиты прав человека при рассмотрении судебных дел»1.

Применительно к актам Конституционного Суда РФ считается, что правовая позиция – это «правовые выводы и представления Суда как результат интерпретации (толкования) Судом духа

ибуквы Конституции РФ и истолкования им конституционного смысла (аспектов) положений отраслевых (действующих) законов

идругих нормативных актов в пределах его компетенции, которые снимают неопределенность в конкретных конституционно-право- вых ситуациях и служат правовым основанием итоговых решений Конституционного Суда»2. Представляется, что данное определение применимо и к актам ЕСПЧ, с уточнением, что правовая позиция ЕСПЧ – это правовые выводы и разъяснения ЕСПЧ как результат интерпретации (толкования) ЕСПЧ положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, которыми снимается неопределенность в конкретных правовых ситуациях.

Относительно того, можно ли отнести правовые позиции к источникам российского права, следует сказать следующее.

Когда в советской юридической науке во второй половине ХХ в. обсуждался вопрос о месте и роли постановлений Верховного Суда

СССР, мнение о том, что данные акты не являются источниками права, было господствующим. После образования Конституционного Суда РФ в ходе обсуждения правовой природы его актов правоведы в основном сошлись во мнении, что в силу того, что Конституционный Суд обладает правом «дисквалифицировать», признать не соответствующей Конституции РФ норму любого закона, а акты, выносимые Конституционным Судом РФ, являются непосредственно действующими, его постановления и определения, имеющие нормативный элемент, являются источниками российского права3. По поводу актов ЕСПЧ единства воззрений (среди российских правоведов) нет: например, есть

1  Совесть Европы: 50 лет Европейскому суду по правам человека. С. IV.

2  Витрук Н.В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: понятие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное правосудие в посткоммунистических странах: Сборник докладов. М., 1999. С. 89.

3  Там же. С. 88–89.

121

Часть I. Роль суда в государстве

мнение, что «Федеральный закон о ратификации Конвенции решил… старый теоретический спор о том, являются ли вообще судебные акты источником права. Безусловно, решения Европейского суда по правам человека следует признавать источником права, входящим в качестве составной части вместе с нормами Конвенции и Протоколов к ней в правовую систему РФ»1. Не поддерживая указанное мнение в силу того, что российское законодательство, относящееся к романо-герман- ской правовой семье, исторически не носило и, по нашему мнению, до сих пор не носит прецедентный характер, отметим, однако, что есть очевидное сходство между актами ЕСПЧ, имеющими нормативный элемент и актами, выносимыми Конституционным Судом РФ. Ясно одно: как бы теоретики права ни определяли и ни называли решения ЕСПЧ, в силу того, что Российская Федерация является членом Совета Европы и обязалась соблюдать Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, можно с уверенностью утверждать, что решения ЕСПЧ являются важной частью российской правовой системы. Можно спорить, являются ли решения ЕСПЧ, содержащие нормативные элементы, источниками российского национального законодательства (как можно спорить и о том, является ли принципом судопроизводства требование о соблюдении его разумного срока), в целом же следует отметить, что влияние правовых позиций ЕСПЧ на российского судью значительно, в настоящий период его можно сопоставлять с влиянием, оказываемым на правоприменителей нормативными актами Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ.

1  Самостоятельность и независимость судебной власти Российской Федерации. М.: Юристъ, 2006. С. 148–149.

Глава I

КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ ПОДХОДЫ

КОПРЕДЕЛЕНИЮ СТАТУСА СУДЬИ

§1. Внутренний дуализм единого корпуса магистратуры

Вопрос об основаниях французской модели единого судебного (судейско-прокурорского) корпуса или, иначе говоря, о внутреннем дуализме корпуса французской магистратуры вынуждает нас более подробно остановиться на принадлежности членов прокуратуры (ministère public) к судебным органам.

Принцип единства судебного корпуса призван обеспечить любому лицу гарантию судебной защиты под контролем магистрата (судьи или прокурора) на всем протяжении производства по уголовному делу, будь то стадия возбуждения уголовного преследования, стадия судебного разбирательства или даже стадия исполнения приговора.

Вряд ли надо напоминать о том, что статус магистратов необходим членам прокуратуры, поскольку в рамках возложенных на них задач они обязаны беспристрастно индивидуализировать применение закона и стоять на страже личных свобод. Кроме того, такой их статус является для граждан гарантией равенства перед законом, обеспечиваемого магистратом как представителем государства.

Конституционный совет Франции в решениях от 5 августа 1993 г. о проверках личности1 и от 11 августа 1993 г. об уголовно-процессу-

1  Решение Конституционного совета Франции от 5 августа 1993 г. № 93-323 DC.

125

Часть II. Статус судьи в государстве

альном задержании указал: «Судебные органы, которые в соответствии со ст. 66 Конституции обеспечивают соблюдение личных свобод, одновременно включают в себя как судейских магистратов, так и магистратов прокуратуры» 1.

В недавнем решении от 22 июля 2016 г. (№ 2016-555 QPC) Конституционный совет Франции еще раз подтвердил принцип единства судебного корпуса, указав следующее: «В соответствии с первым абзацем ст. 64 Конституции Президент Республики является гарантом независимости судебных органов. Из принципа независимости судебных органов, к которым относятся магистраты прокуратуры, вытекает положение, согласно которому прокуратура, действуя в интересах защиты общества, свободно оценивает необходимость предъявления публичного иска в уголовный суд… она вправе по своему усмотрению решать вопрос о целесообразности начала уголовного преследования в порядке, предусмотренном ст. 40-1 Уголовно-про- цессуального кодекса».

Аналогично и Кассационный суд Франции не преминул несколько раз напомнить, что прокурор республики является полноценной составной частью судебных органов, являющихся хранителями индивидуальной свободы по смыслу ст. 66 Конституции Франции (на этот счет есть несколько свежих постановлений, в том числе постановление от 11 июня 2011 г.).

Следует также напомнить, что ст. 31 Уголовно-процессуального кодекса Франции (УПК Франции) предусматривает, что «прокуратура поддерживает публичный иск и требует применения закона с учетом принципа беспристрастности, которому она подчинена». Требование беспристрастности распространяется на магистратов прокуратуры при производстве дознания в целом и следственных действий в частности, которые должны осуществляться с целью собирания как обвинительных, так и оправдательных доказательств при содействии судебной полиции, находящейся под руководством прокуратуры. Магистраты прокуратуры также обязаны оставаться беспристрастными при принятии ими решений о возбуждении уголовного преследования или об отказе в его возбуждении, когда они реализуют свое суверенное полномочие по оценке целесообразности уголовного преследования, которое возложено на них законом (ст. 40-1 УПК Франции).

Целесообразность уголовного преследования является процессуальным принципом, в соответствии с которым за магистратами прокурату-

1  Решение Конституционного совета Франции от 11 августа 1993 г. № 93-326 DC.

126

Глава I. Концептуальные подходы к определению статуса судьи

ры признается свобода не возбуждать по своему усмотрению уголовное преследование за совершение деяния, имеющего все признаки нарушения уголовного закона. Этот принцип, который противопоставляется принципу законности (легальности) уголовного преследования, перестает действовать в случае, когда потерпевший направляет заявление о преступлении непосредственно следственному судье, требуя признать себя гражданским истцом и начать предварительное следствие по делу (или когда потерпевший по менее опасным делам вызывает обвиняемого прямо в исправительный суд для проведения судебного разбирательства). В теории считается, что предоставленное прокуратуре право оценивать целесообразность уголовного преследования представляет собой квазисудебное полномочие1.

Следует также добавить, что при проверке конституционности положений Закона о направлениях и программе действий по совершенствованию внутренней безопасности от 14 марта 2011 г. (LOPPSI 2) Конституционный совет Франции указал (решение от 10 марта 2011 г.), что «из ст. 66 Конституции следует, что судебная полиция должна находиться под руководством и контролем судебных органов; что с этой целью Уголовно-процессуальный кодекс, в частности, его ст. с 16 по 19-1, обеспечивает прямой и эффективный контроль судебных органов в лице магистратов прокуратуры над офицерами судебной полиции, призванными осуществлять функции по производству судебного дознания и применять меры процессуального принуждения, необходимые для реализации данных функций»2.

Данный пункт решения Конституционного совета, где имеется ссылка на ст. 66 Конституции Франции, закрепляющую принцип, в соответствии с которым судебные органы являются хранителями личной свободы, представляется очень важным, поскольку он прямо выводит на уровень конституционно-правовых ценностей полномочия судебных органов в лице прокуратуры по руководству и надзору за судебной полицией, в техническом смысле закрепленные в Уголов- но-процессуальном кодексе. Так, Конституционный совет Франции непосредственно указывает в этом смысле на ст. 16 и 19-1 УПК Франции, предусматривающие, в частности, полномочия генерального прокурора при апелляционном суде по принятию решений о допуске

1  См., например: Salas D., Milburn Ph. Les procureurs de la république. De la compétence personnelle a l’identité collective // Archives de politique criminelle. 2007. Vol. 29. № 1. Р. 95.

2  Решение Конституционного совета Франции от 10 марта 2011 г. № 2011-625 DC.

127

Часть II. Статус судьи в государстве

офицеров судебной полиции к исполнению обязанностей и по оценке их деятельности; ст. 19 УПК Франции, обязывающую офицеров судебной полиции незамедлительно информировать прокурора республики

оставших им известными нарушениях уголовного закона; на ст. 17 УПК Франции, содержащую общие положения отсылочного характера

опервоначальном дознании и дознании очевидных преступлений, в рамках которых, особо подчеркнем, прокурор республики выполняет функции руководства дознанием и надзора за ним.

Помимо этого после принятия Закона от 25 июля 2013 г., внесшего соответствующие изменения в ст. 30 УПК Франции, министр юстиции более не вправе направлять прокуратуре какие-либо указания по конкретным делам. Не отставая от законодателя, Конституционный совет Франции также в этом смысле не преминул напомнить в уже упомянутом выше решении о наличии «принципа, согласно которому прокурор республики, действуя в целях защиты интересов общества, свободен в решении всех вопросов, связанных с осуществлением преследования в уголовных судах»1, т.е. принципа, в более широком смысле вытекающего из принципа независимости судебных органов, в том числе прокуратуры.

Безусловно, за министром юстиции сохраняются полномочия по реализации относящихся к его компетенции направлений государственной политики, определяемой правительством Франции на основании ст. 20 Конституции Франции, и в первую очередь уголовной политики. С этой целью он направляет магистратам прокуратуры общие указания, касающиеся приоритетов при осуществлении уголовного преследования, которые они уже сами в случае необходимости адаптируют к местным особенностям в пределах своих территориальных округов и проводят в жизнь с учетом принципа равенства граждан перед законом.

Вэтих условиях представляется легитимным, что прокуратура с учетом ее роли в поддержании правового, экономического и социального публичного порядка выстроена в особую иерархию как в плане ее подчинения министру юстиции, так и централизованной организации самой прокуратуры. Подобная организация призвана обеспечить согласованность всех ее действий и равенство граждан перед законом на всей территории страны (кстати говоря, Страсбургский суд ни разу до настоящего времени не сказал о такой организации прокуратуры ни одного плохого слова…).

1  Решение Конституционного совета Франции от 22 июля 2016 г. № 2016-555 QPC.

128

Глава I. Концептуальные подходы к определению статуса судьи

Магистрат прокуратуры, будучи, как указано в Кодексе судоустройства, полноправным членом соответствующего суда, в состав которого он входит (трибунал большой инстанции, апелляционный суд, Кассационный суд Франции), разумеется, не является судьей. Но он является магистратом, который, как и судья, ввиду возложенных на него задач вносит свой существенный ежедневный вклад в защиту немалого количества прав и свобод в сфере не только уголовной, но и гражданской юстиции.

Это, в частности, касается защиты несовершеннолетних; надзора за ведением актов гражданского состояния; надзора за принудительной госпитализацией в психиатрические учреждения; применения мер защиты совершеннолетних лиц, находящихся под опекой или попечительством; содержания задержанных; функционирования пенитенциарных учреждений; участия в конкурсных производствах в отношении предприятий, находящихся в затруднительном положении, и т.п.

Многократно уже отмеченная здесь разнообразными примерами конституционная защита, предоставляемая судебным органам, служит основополагающим подтверждением их независимости. Она должна пониматься во всей своей полноте и охватывать всех входящих в состав судебных органов магистратов – как судей, так и прокуроров.

Представляется оправданным рассматривать независимость судебных органов в различных аспектах – в частности, с точки зрения разграничения между независимостью, связанной с принятием решений, и функциональной сферой, в которой такая независимость реализуется. Помимо этого другим углом зрения, под которым, пожалуй, следует ее оценивать, являются природа отношений и степень равновесия, которые существуют при взаимодействии судебных органов с различными представительными инстанциями социальной жизни общества, будь то инстанции гражданские, экономические или политические.

На данном этапе можно высказать в связи с этим несколько соображений.

Прежде всего не выглядит очевидным, что изучение свода практики Европейского суда по правам человека должно привести нас к выводу о невозможности признания за прокуратурой статуса судебного органа. В первую очередь потому, что данный Суд ни разу не выражал свою позицию по поводу французского судоустройства, так как его роль не в этом. Если внимательно вчитаться в его решения, то европейская судебная практика на самом деле просто пытается выстроить нечто вроде градации контроля за защитой личных свобод. Подобная градация выражается в нашей судебной системе в разграничении полномо-

129

Часть II. Статус судьи в государстве

чий между прокурорами и судьями исходя из степени вмешательства

вданные свободы или посягательства на них. В нашем внутреннем праве именно такой позиции постоянно придерживается и Конституционный совет Франции. Например, Конституционный совет счел, что если мера по административному домашнему аресту в условиях чрезвычайного положения предполагает обязанность конкретного лица находиться дома не более 12 часов в сутки, то такая мера не является лишением свободы по смыслу ст. 66 Конституции Франции (решение от 2 декабря 2015 г. № 2015-527 QPC). Британская палата лордов в свою очередь приняла решение о том, что если подобная обязанность, имея

ввиду аналогичный институт, не превышает 14 часов в сутки, то речь не идет о лишении свободы по смыслу ст. 5 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (решение палаты лордов от 31 октября 2007 г.)1.

Учитывая это, представляется важным подчеркнуть, что любой анализ вопроса о признании за прокуратурой свойств судебного органа должен избегать копирования из иностранного права и автоматического наложения копии на данный институт, поскольку слепое копирование не может учитывать реальное назначение и взаимное сочетание ключевых внутренних шарниров французской судебной системы.

Процесс по определению представляет собой выражение правил, призванных обеспечить защиту индивидуальных свобод. В связи с этим необходимо отметить, что французская система уголовного судопроизводства характеризуется все возрастающим взаимопроникновением прокурорских и судейских магистратов в деятельность друг друга, осуществляемым на протяжении всего производства по уголовному делу – от дознания до исполнения приговора. Такого рода функциональная комплементарность прокуратуры и суда необыкновенно развита во Франции. Ее результатом является необходимость подчинить и судей, и прокуроров одинаковым требованиям при исполнении ими своих юрисдикционных полномочий.

Именно здесь кроется очень важная гарантия для граждан, которые благодаря этому могут быть уверены, что на протяжении всей цепочки стадий уголовного процесса производством по их делу будет заниматься магистрат.

Кроме того, хотелось бы заметить, что помимо контроля за пропорциональностью ограничения индивидуальных прав строго ограничен-

1  Judgments – Secretary of State for the Home Departement v. MB (FC) (Appellant). House of Lords. Session 2006–2007 [2007] UKHL 46.

130