Геополитика.-7

Южной Корее мелкая частная собственность была введена только в 1949 г..

Тогда же началось внедрение рыночных отношений. В настоящее время эта страна с развитой рыночной экономикой, занимающая важные позиции в Азиатско–Тихоокеанском регионе и в мире в целом. Однако при развитой рыночной экономике в стране отсутствуют развитые формы демократии, что ведет к конфликтам между властью и значительной частью населения. Как показывает опыт, рынок и демократия взаимосвязаны, и те страны, которые избрали второй вариант модернизации, как считают некоторые исследователи,

рано или поздно перейдут к первому варианту модернизации. Подобный переход осуществила Турция, начавшая модернизацию по второму варианту,

а затем перешедшая на первый вариант.

III вариант модернизации. Перенесение только организационно– технологических структур индустриального общества при отрицании рынка и демократии. Знаменем этого варианта модернизации стала социалистическая идея в марксистском варианте. Этот вариант предполагает индустриальный прогресс в условиях социального равенства и коллективизма.

Такой вариант модернизации создавал индустриальную базу, научный потенциал, слой квалифицированных специалистов. Что касается социализма,

то, как показал опыт, социализм как реальное общество невозможен. В

обществе, модернизируемом по третьему варианту, на первый план выдвигались технократы, которые под флагом социализма создавали технизированное общество. Ввиду того, что отсутствовали рынок и демократия, не было механизмов саморазвития, и роль государства усиливалась еще больше. Государство брало на себя функции приумножать индустриальный потенциал, готовить кадры, осуществлять контроль. Все ресурсы направлялись на обслуживание индустриального потенциала. При таком варианте прогресс предусматривал высокий темп развития, который обеспечивался за счет насилия. Система власти из авторитарной превращалась в тоталитарную. Государство ограничивало права и свободы,

211

бюрократия становилась всесильной, коммунистические правители обожествлялись. Наиболее яркие примеры модернизации этого типа демонстрировали Китай эпохи Мао Цзедуна, Северная Корея.

Модернизация такого типа активно поддерживалась Советским Союзом. СССР оказывал всестороннюю помощь–безвозмездные кредиты,

оружие, подготовка кадров, строительство заводов, гидросооружений,

больниц и т. п. Но как показал исторический опыт, этот вариант оказался тупиковым, поскольку общество не имело механизмов саморазвития, а

насилие в безграничных размерах разрушало общества. Поэтому большинство стран, которые развернули модернизацию на основе социалистической идеи,

вынуждены были отказаться от этого пути.

2. 3. 4. Мондиализм как одно из направлений современной зарубежной

геополитики.

Ф. Фукуяма и его концепция о «конце истории» и

«борьбе за признание»

После окончания второй мировой войны наступила Потсдамская геополитическая эпоха, которая характеризовалась противостоянием двух общественно–политических систем, состоянием «холодной войны» и

претензиями Соединенных Штатов Америки на мировое господство.

Локальные войны и конфликты, конфронтация в различных регионах земного шара были составной частью глобальной борьбы, которую вели друг с другом

СССР и США. В такой ситуации Соединенные Штаты нуждались в мировой стратегии и адекватной модели мира. Широкое распространение в США на этом этапе получили работы различных авторов, которые основывались на идеях классической геополитики, выдвинутых А. Мэхэном, Дж. Х.

Маккиндером. Различные геополитические сочинения предлагали в том или ином варианте разновидности политики «баланса сил». Это направление в

американской геополитике получило название атлантистской линии или

атлантизма.

212

По прошествии нескольких десятилетий изменения, произошедшие в мире после окончания «холодной войны», «бархатных революций» в

Центральной и Восточной Европе, после распада СССР требовали соответствующего идейно–политического обоснования. Активно разрабатывались новые геополитические модели, в которых участвовали бы не две основные силы, а только одна. Такое направление геополитической мысли получило название мондиализм (от фр. monde–мир, мондиалистский-

мировой). Смысл мондиализма сводится к утверждению неизбежности

полной планетарной интеграции, перехода от множественности государств, народов, наций и культур к «униформному миру». Строго говоря, концепция мондиализма возникла задолго до победы Запада в

«холодной войне». Истоки идеи общего планетарного единства можно найти в учении Огюста Конта (1798-1857 гг.) и Готхольда Э. Лессинга (1729–1781 гг.).

Мондиалистские, по сути своей, идеи развивали умеренные европейские социалисты. О едином мировом государстве говорили и коммунисты, и

представители либерально–буржуазных кругов. Практическим воплощением этих идей в ХХ в. стали такие организации, как Лига Наций после первой мировой войны и Организация Объединенных Наций с ее многочисленными структурами после второй мировой войны.

По мере сосредоточения всей концептуальной и стратегической власти над Западом в Соединенных Штатах Америки, именно США стали главным штабом мондиализма. Здесь создавались структуры, параллельные официальной власти, в которые входили консультанты, советники, аналитики из центров стратегических исследований. Их неофициальный статус давал им больше свободы в исследованиях и высказывании суждений. Организационно развитие мондиализма в США прошло следующие этапы.

I) В 1921 г. американский миллионер Дж. П. Морган создал Совет по международным отношениям (Council of Foreign Relations) для выработки американской стратегии в мировом масштабе с целью полной унификации планеты и создания мирового правительства.

213

II) В 1954 г. Совет по международным отношениям был расширен за счет привлечения европейских аналитиков, финансистов, политиков и интеллектуалов. В результате этого возникла Бильдербергская группа.

III) В 1973 г. Бильдербергская группа была преобразована в

«Трехстороннюю комиссию» или «Трилатераль», поскольку наряду со штаб– квартирой в США и Европе появился еще один центр–на Дальнем Востоке.

Целью «Трехсторонней комиссии» было объединение трех больших пространств, лидирующих в техническом развитии и рыночной экономике:

-Американское пространство (Северная и Южная Америка);

-Европейское пространство;

-Тихоокеанское пространство, контролируемое Японией.

Общей линией всех мондиалистских проектов был переход к единой мировой системе при преобладании ценностей Запада. В теоретическом плане

десятилетий были следующие:

I) Теория конвергенции, выдвинутая в 1970 – х гг. (от лат. convergere –

приближаться, сходиться), предполагала необходимым преодолеть дуализм

«холодной войны» через создание нового культурно–идеологического типа,

который был бы промежуточным между социализмом и капитализмом,

вобравшим в себя некоторые черты и того, и другого. Основанием для таких ожиданий было убеждение в общей культурной ориентации двух систем,

основанных на традициях Просвещения и Гуманизма.

II) Концепция о «конце истории», выдвинутая в конце 1980–х гг.

американским политологом Ф. Фукуямой в условиях, когда в СССР была объявлена «перестройка» и советским руководством проводилось реформирование страны, а в странах Центральной и Восточной Европы прошли

«бархатные революции», изменившие общественнополитический строй в этих странах и разрушившие социалистическое содружество.

214

Фрэнсис Фукуяма родился в октябре 1952 г. в Чикаго. В 1974 г. он окончил Корнуэльский университет, а в 1977 г. получил степень доктора политических наук в Гарварде. Карьера Ф. Фукуямы началась в Управлении политических исследований RAND – Corporation, где он работал с перерывами в 1979 – 1980 , 1983 – 1989 и в 1995 – 1996 гг. Об этом периоде сам Фукуяма писал так: «Многие годы я работал в РЭНД, которая была основана американскими военно–воздушными силами в 1948 году как частный,

некоммерческий исследовательский институт для разработки проблем национальной безопасности. РЭНД следовало бы классифицировать как часть американского гражданского общества, однако это едва ли справедливо,

поскольку б’ольшая часть работы корпорации выполняется по контракту для министерства обороны или вооруженных сил. Хотя то, что эти исследования ведутся в квазиавтономной некоммерческой организации, позволяет ей проявлять немного больше гибкости в отношении персонала, программы исследований и изоляции от политического давления, теоретически же те работы могут осуществляться непосредственно органами федерального правительства. То же верно и для всех некоммерческих исследовательских лабораторий в США, которые основаны Национальным научным фондом,

Национальным институтом здоровья или министерством обороны» (Ф.

Фукуяма. Великий разрыв. Изд – во АСТ: Ермак. – М., 2004, с. 416).

В 1981–1982 и 1989 гг. Ф. Фукуяма входил в состав группы по политическому планированию госдепартамента США, а затем был назначен заместителем директора отдела, который специализировался на проблемах стран Ближнего Востока и бывшего СССР. С 1996 г. он работал профессором политологии в университете Дж. Мэйсона в г. Фэрфаксе, штат Вирждиния, а

также занимал пост декана факультета международной политической экономии Школы перспективных международных исследований Пола Нитце университета Джона Хопкинса. Ф. Фукуяма входит в состав президентского совета по биоэтике, в попечительские советы Национального фонда демократии, фонда «Новая Америка» и в консультативные советы журналов

215

«National Interest» и «Journal of Democracy». Известность Ф. Фукуяме как яркому публицисту и блестящему политическому аналитику принесла его статья «Конец истории?», опубликованная в 1989 г. в журнале «National Interest» и перепечатанная в более чем 30 странах мира, включая СССР ( Ф. Фукуяма. Конец истории? // Вопросы философии, 1990, № 3, с.138-148). Не меньшую известность приобрели и две его книги, ставшие мировым бестселлером, - «Конец истории и последний человек» (Русский перевод этой книги появился в России спустя более чем десятилетие после выхода в свет оригинала на английском языке – Ф. Фукуяма. Конец истории и последний человек / Пер. с анг. М. Б. Левина. – М.: ООО «Издательство АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2004, 588 с.) и «Доверие. Социальные добродетели и созидание благосостояния» (1995 г.). Эта книга была признана лучшей по теории бизнеса журналом «Еuropean», а журнал «Newsweek» включил ее в список десяти лучших книг по проблемам предпринимательства. Проблемам современного западного общества, анализу связей между ростом благосостояния и кризисом семейных и социальных приоритетов посвящена книга Ф. Фукуямы «Великий разрыв» (1999 г.) (Ф. Фукуяма. Великий разрыв / Пер. с анг. общ. ред. А. В. Александровой. – М.: ООО «Издательство АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2004, 474 с.). Последней на сегодняшний день известной работой Фукуямы стала книга «Наше постчеловеческое будущее. Последствия биотехнологической революции».

Для понимания современных мондиалистских теорий большой интерес представляет, конечно, концепция о «конце истории». Ф. Фукуяма писал свою имевшую большой успех статью с осознание перемен, переживаемых человечеством в конце ХХ в. Речь шла о взаимодействии и взаимовлиянии ценностей различных типов цивилизаций, точнее о влиянии одной из цивилизаций–западной-на все остальные (Идеалами и принципами либеральной демократии, выработанными западноевропейским и американским обществом с XVIII в., были свободные выборы основных институтов власти, принцип разделения властей, правовое государство, органы которого были

216

эффективны и в то же время подконтрольны общественности, права и свободы граждан). Какая же существует связь между концом истории и взаимодействием цивилизаций? Что понимал Ф. Фукуяма под «концом истории»? «Мы, - писал он, - свидетели не просто конца холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но конца истории, как таковой, завершения идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления. Это не означает, что в дальнейшем никаких событий происходить не будет– либерализм победил пока только в сфере идей, сознания; в реальном материальном мире до победы еще далеко. Но … именно этот идеальный мир и определит в конечном счете мир материальный» (Фукуяма Ф. Конец истории? // Вопросы философии, 1990, № 3, с. 134-135).

Сам американский политолог, высказавший неожиданную гипотезу о конце истории–следует помнить о вопросительном знаке в заголовке его статьи, о котором многие его читатели и критики забывают – не претендовал на пальму первенства и прямо писал о том, что идея о конце истории была высказана почти два века назад. Первым утверждение о конце истории высказал великий немецкий философ Г. В. Ф. Гегель в утвердительном, а не в вопросительном смысле. Именно гегелевскую философию Ф. Фукуяма использовал в

качестве методологической основы своего анализа.

Будучи свидетелем войн наполеоновской Франции, которые были внешнеполитическим продолжением Великой Французской революции, Г. В. Ф. Гегель пришел к выводу о конце истории после битвы при Йене в 1806 г., в результате которой Пруссия потерепела поражение от Наполеона. Для Гегеля это была победа идеалов Французской революции–принципов свободы и равенства–над прусской монархией. Гегель полагал, что в некий момент

история достигает кульминации, а именно в тот момент, когда побеждает окончательная, разумная форма общества и государства. Либеральные ценности западной цивилизации воспринимались именно в таком качестве.

217

Ф. Фукуяма рассматривал эту проблему через призму соотношения идеального и материального мира и подчеркивал, что гегелевская филососфия была искажена и дискредитирована, в частности, К. Марксом и его последователями, которые утверждали, что историческое развитие определяется взаимодействием материальных сил, а вся сфера сознания– религия, искусство и сама философия полностью определяются преобладающим способом производства. Фукуяма считал важным и актуальным «спасти Гегеля от интепретаторов-марксистов и воскресить его как философа, идеи которого могут иметь значение для современности» (Там же, с. 135).

Для достижения этой цели Ф. Фукуяма обратился к авторитету известного немецкого социолога М. Вебера и малоизвестного в США и в России А. Кожева–«блестящего русского эмигранта …, который оказал большое влияние на интеллектуальную жизнь европейского континента, среди учеников которого были такие будущие светила, как Жан-Поль Сартр и Раймон Арон» (Там же). Именно благодаря М. Веберу и А. Кожеву, как считал Ф.

Фукуяма, Гегель с его глубоким философским наследием стал доступен и понятен людям, жившим в ХХ веке. Именно эти авторы донесли до своих современников мысль Гегеля, что противоречия, которые движут историю,

существуют прежде всего в сфере человеческого сознания, то есть на

уровне идей, идеологий, под которыми понимались не только политические

идеи, но и религия, культура, нравственные ценности; что сознание творит

материальный мир, и является не следствием, а причиной всего.

Ф. Фукуяма разделял мнение А. Кожева, который считал, что гегелевская разумная форма общества и государства уже воплотилась в либерально-демократических странах послевоенной Западной Европы. Эти государства либеральны, поскольку через систему законов защищают неотъемлемое право человека на свободу, и они демократичны, поскольку существуют с согласия подданных. В результате двух мировых войн,

революций и переворотов ХХ век, как считал Фукуяма, стал временем

218

демократического государства, которые уже не могли быть улучшены.

Доказатедьством этого являлся «ошеломляющий успех Азии» за последние несколько десятилетий и превращение азиатско-тихоокеанского региона в экономически процветающий и перспективный район. Фукуяма объяснял впечатляющие достижения «молодых тигров Азии» не только действием свободного рынка и возможностью для народов этого региона «свободно следовать материальным интересам». Гораздо более важным для него было то,

что «культурное наследие дальневосточных обществ, этика труда, семейной жизни, бережливость, религия, - все это не накладывает ограничений на экономическое поведение людей в отличие от ислама» (Там же, с. 138).

Еще более впечатляющим доказательством истинности того, что сознание и культура обуславливают экономическое поведение людей, считал американский политолог, являлись реформы, проводившиеся с конца 1970-х –

1980-е гг. в Китае и Советском Союзе. Фукуяма возражал против мнения, что побудительным толчком к этим реформам явилась недостаточность нематериальных иделогических стимулов, что «для целей преуспеяния следует апеллировать к низшим формам личной выгоды». Ведь плановая экономика и в Советском Союзе, и в Китае просуществовала многие десятилетия и достаточно продемонстрировала свои изъяны. Ф. Фукуяма был убежден, что причины реформ «следует искать в сознинии элиты и ее лидеров», что перемены не были

«неизбежным следствием материальных условий, в которых эти страны находились накануне реформы, Напротив, изменение произошло в результате того, что одна идея победила другую». Для Ф. Фукуямы это было бесспорно,

так как история знает массу примеров, когда люди переносили «любые материальные невзгоды во имя идей, существующих исключительно в сфере духа, идет ли речь о священных коровах или о Святой Троице» (Там же).

Конечно, Ф. Фукуяма понимал, что ни Китай Дэн Сяопина, ни Советский Союз времен Горбачева, не являлись либеральными демократиями,

но, по его мнению, двигались именно в этом направлении и не было никакой

219

необходимости переводить все народы на либеральные рельсы: «… в конце истории, - писал он, - нет никакой необходимости, чтобы либеральными были все общества, достаточно, чтобы были забыты идеологические претензии на иные формы общежития … в Советском Союзе Горбачев позволил сказать то,

что они понимали в течение многих лет, а именно, что магические заклинания марксизма-ленинизма–бессмыслица, что советский социализм–не великое завоевание, а по существу грандиозное поражение», и перспективы

«восстановления власти после разрушительной работы Горбачева, - полагал американский политолог,-возможно лишь на основе новой и сильной идеологии, которой, впрочем, пока не видно на горизонте» (Там же, с. 144).

Справедливости ради следует заметить, что в современной России, отделенной от событий, описанных Ф. Фукуямой почти двумя десятилетиями, так и не появилось какой-либо внятной и принятой обществом идеологии.

Победа принципов либеральной идеологии над своими идейными противниками–коммунизмом и фашизмом–подвели Ф. Фукуяму к вопросу:

остались ли у либерализма еще какие-нибудь идеологические конкуренты

и проблемы, которые не могут быть разрешены в либеральном обществе. В

качестве вероятных конкурентов он назвал религию и национализм. Что касается религии, то Ф. Фукуяма признавал, что «люди глубоко несчастны от безличия и духовной пустоты либеральных потребительских обществ», что эта пустота является «идеологическим дефектом либерализма», но при всем при том был убежден, что религия, несмотря на все ее оживление, не станет перспективой либеральных обществ. Дело в том, что сам либерализм появился в обществах, основанных на религии, которые «обнаружили свою неспособность обеспечить даже минимальные условия для мира и стабильности». Поэтому Ф. Фукуяма писал, что в современном мире создание теократического государства в качестве альтернативы либерализму предлагается только исламом, и, следовательно, является малопривлекательным для немусульман, что делает такой вариант маловероятным – менее же «организованные религиозные импульсы с успехом

220