Геополитика.-7

Geography of the Peace, p. 35). Н. Спайкмен придавал большое значение

выбору карт, посвятил этой проблеме целый раздел в одной из своих

сегодня карта с Евразийским континентом в центре имеет относительную ценность». Н. Спайкмен считал неправомерным пользоваться лишь старыми традиционными картами, в которых за нулевую линию отсчета брался гринвичский меридиан. Такие карты «обеспечивали срединное положение Европы, вокруг которой группировался весь остальной мир. В эпоху морского могущества, когда Европа распространяла свой контроль на весь мир, такая централизация карты была совершенно правильной». Однако времена политического господства Европы прошли, и « в начале ХХ в.

появились источники силы, которые изменили ее положение единственной детерминанты мировой политики. В западном полушарии и на Дальнем Востоке появились мощные государства, которые становились все более и более независимыми от Европы и имели собственную точку зрения на мир». Вот почему, утверждал Спайкмен, «теперь цилиндрическая карта с Соединенными Штатами, помещенными в центре, дает более ясную картину их положения как относительно Европы, так и Дальнего Востока»

(N. J. Spykman. Ibid, p. 13, 15). (Карты)

Анализируя возможные последствия географического положения США, Н. Спайкмен писал: «На цилиндрической карте положение США в западном полушарии по отношению ко всему остальному миру можно было бы охарактеризовать как «окружение». Эта угроза «окружения», по его мнению, может привести к самым тяжелым последствиям, поскольку Евразийские земельные массы, а также Африканский и Австралийский

востоку от них располагалась Западная Европа, которая была одним центром силы за счет высокой плотности населения, развитой экономики и технической

111

вооруженности. «Другой великий центр силы, считал Н. Спайкмен, лежит в Азии, и мощь этого района определяет прежде всего количество населения, здесь проживающего. Для устранения этой потенциальной угрозы для Соединенных Штатов Спайкмен разработал свой план. «Западное полушарие окружено Старым светом со стороны трех океанов - Тихого, Северного и Атлантического, - писал он, - но, поскольку наша планета имеет форму шара, верным является и обратное утверждение, а именно, что Старый Свет окружается Новым». Отсюда следовал только один вывод: Соединенным Штатам следовало взять инициативу в свои руки, окружить восточное полушарие и привести в нужное для себя равновесие центры силы в нем. И здесь Н. Спайкмен обратился к концепции, разработанной Н. Маккиндером, к его идее о «хартленде».

Российские авторы В. А. Колосов и Н. С. Мироненко с полным основанием отнесли Спайкмена к представителям ревизионистского направления в западной геополитической теории (ревизионизм – лат. revisio –

пересмотр). Дело в том, что, предлагая свою модель структурирования мирового пространства, Н. Спайкмен действительно использовал схему, предложенную Дж. Х. Маккиндером, но несколько изменил ее. Н. Спайкмен одобрял попытку немецкого геополитика К. Хаусхофера «улучшить» карту Дж. Х. Маккиндера, «указав направления течения рек», а также определив «некоторые районы политического давления, которые проиллюстрировали расположение центров силы» (N. Spykman. Ibid., p. 37, карта № 34). По мнению Н. Спайкмена, К. Хаусхоферу все же не удалось сделать свою карту «настоящей основой для дискуссии, и его собственные упражнения должны были восполнить этот пробел. Изменения, внесенные Н. Спайкменом в схему Дж. Х. Маккиндера на первый взгляд могут показаться несущественными – ведь они касались прежде всего изменения названий. Н. Спайкмен принимал главную идею Маккиндера структурировать мировое пространство, особо выделив Евразийский континент. Американский геополитик просто предлагал отказаться от некоторых эвфемизмов Дж. Х. Маккиндера и предлагал называть

112

вещи своими именами. В связи с этим Н. Спайкмен писал: «Центральная континентальная равнина по-прежнему может называться хартлендом, но мы должны заметить, что она, фактически, совпадает с политическим пространством Союза Советских Социалистических Республик за исключением Прибалтийских республик, Камчатского и Чукотского полуостровов» (Ibid., p.

37). За хартлендом следовали концентрические круги, ближайший из которых,

названный Дж. Х. Маккиндером «внутренним полумесяцем», Н. Спайкмен предложил назвать «rimland» - «краевые земли», так как такое название

«более точно определяет характер этого региона». Далее следовали острова и континенты открытого моря (off – shore islands and continents) –

Великобритания, Япония, Африка и Австралия. Завершали картину «в ее чисто географических факторах океанический пояс и трансокеанический Новый Свет» (Ibid., p. 38, карта из книги Колосова и Мироненко с. 93).

Структурированное таким образом мировое пространство, как считал Н.

Спайкмен, позволит «рассмотреть в деталях особые регионы, которые мы выделили и проанализировать их значение в смысле их потенциальной мощи и политики глобальной безопасности. Мы должны оценить роль каждой из этих зон, которую они играли в прошлом международного сообщества, так как только в таком контексте будет возможно понять ход второй мировой войны и возможности послевоенного устройства» (Ibidem).

Рассматривая хартленд, Н. Спайкмен не разделял благоговейного преклонения Дж. Х. Маккиндера перед континентальной мощью этого региона,

который каким–то мистическим образом постоянно излучал опасность. Н.

Спайкмен перевел свой анализ положения и возможностей хартленда в плоскость реальных цифр, достигнутых и ожидаемых показателей экономического развития – промышленного и сельскохозяйственного – военной мощи, развития транспорта. «Реальные факторы русской истории и географии совсем не дают оснований полагать, что хартленд является или будет в ближайшем будущем мировым центром коммуникаций, мобильности и потенциальной мощи». «Центральная низменная равнина Евразийского

113

континента с ее холодным климатом, на севере граничащая с океаном,

покрытым льдами, обуславливает то, что «центр аграрного производства будет оставаться в большей степени в Западной России, чем в центральном сибирском регионе». Хотя СССР принадлежал к числу крупных по площади государств наряду с Канадой, США и Бразилией, но доля пахотной земли,

считал Н. Спайкмен, составляла очень малую часть от общей площади по сравнению с вышеназванными странами. (Карты)

Что касается такого фактора, как обеспеченность полезными ископаемыми, в том числе нефтью и гидроресурсами, возможности СССР в тот период, по крайней мере, для американского геополитика, были не вполне ясны, хотя значительны и достаточны, чтобы обеспечить независимое экономическое развитие. Н. Спайкмен отдавал должное масштабам усилий по созданию нового центра индустриального производства в восточных районах

СССР, но признавал, что «очень трудно приблизиться к полной оценке реального и потенциального значения этого региона» (Ibid., p.39). Он писал, что несмотря на англо – саксонскую «приверженность военно – морской мощи»,

необходимо признать значение сухопутных фронтов в России и в Китае, так как

«высадка в Европе и на острова Тихого океана будет недостаточной, чтобы нанести поражение Германии и Японии» (Ibid., p. 49). Военные успехи СССР,

особенно в 1943 г., давали основание думать, что Советский Союз будет важным действующим лицом международных отношений после окончания второй мировой войны. После ожидаемого поражения Японии и Германии,

полагал американский геополитик, в силу объективных причин в восточном полушарии единственной реальной силой будет СССР, в западном полушарии – США. Отстаивая необходимость выгодного для Соединенных Штатов «баланса сил» и роли для них «государства – балансира», Н. Спайкмен особое внимание уделял зоне «краевых земель». Контроль над этой зоной, считал он, даст ключ к глобальному контролю. Н. Спайкмен отбросил известную формулу Дж. Х.

Маккиндера «кто контролирует Восточную Европу, командует хартлендом; кто правит хартлендом, командует Мировым островом; кто правит Мировым

114

островом, командует миром» и вывел свою формулу: «Кто контролирует зону окраинных земель, тот командует Евразией; кто командует Евразией, тот управляет судьбами мира» (Ibid., p. 43). В зоне краевых земель Н. Спайкмен предвидел для Соединенных Штатов несколько проблем: 1) В Европе наиболее вероятными силовыми центрами в будущем могли стать Франция, Германия и Восточная Европа. В такой ситуации главная задача для США виделась в том,

чтобы не позволить ни одному их этих трех центров силы в Европе установить свой полный контроль.

2) В зоне Индийского океана главным фактором, считал Н. Спайкмен,

является рост национально – освободительного движения и главная задача виделась в том, чтобы избежать напряженности между государствами этого региона.

3) На Дальнем Востоке после поражения Японии контролирующие позиции могли перейти к Китаю при достижении им реального объединения страны.

Во всех названных Н. Спайкменом регионах он предполагал для обеспечения сбалансированности, прежде всего, разместить американские военные базы. Такие базы стали бы «противовесом» в зоне краевых земель, как хартленду, так и центрам силы в самой зоне. В связи с этим следует обратить внимание на один фактор, особо выделенный американским геополитиком.

Речь идет о развитии авиации вообще, и военно–воздушных сил, в частности. В

конце XIX – начале XX вв. поистине коренной переворот в средствах связи и коммуникаций произвели железные дороги, которые изменили геополитическую значимость многих регионов, о чем писал в свое время Дж. Х.

Маккиндер. Спустя всего несколько десятилетий аналогичную роль стала играть воздушная мощь. Н. Спайкмен признавал, что «больше морская мощь не может быть эффективной без военно–воздушной мощи», которая, в свою очередь должна располагаться в определенных важных участках краевых земель. «Утверждение военно–морской и военно-воздушной мощи в Гренландии, Исландии и Дакаре, - писал Н. Спайкмен, - явилось бы важным

115

шагом в процессе обеспечения непрерывного присутствия США в мирном урегулировании».

Именно для «более эффективного контроля в зоне краевых земель», о

котором писал Н. Спайкмен, американские политики в послевоенный период создали здесь несколько военных блоков, в том числе НАТО (4 апреля 1949 г.

первоначально в составе Бельгии, Исландии, Дании, Канады, Люксембурга,

Нидерландов, Норвегии, Португалии, Италии, Турции, Великобритании,

Франции и США), СЕАТО (6-8 сентября 1954 г., США, Великобритания,

Франция, Австралия, Новая Зеландия, Филиппины, Таиланд и Пакистан),

СЕНТО (первоначально называвшийся Багдадским пактом, подписанный в несколько этапов в течении 1955 г. – Великобритания, Турция, Ирак, Иран,

Пакистан, США были представлены наблюдателем).

Разрабатывая свою геополитическую концепцию, Н. Спайкмен использовал тематические карты, которые сами по себе содержали интересную информацию, прежде всего для аналитиков, занятых решением проблем экономической, политической и военной безопасности (Ibid., p. 20, 21, 26,27,32).

2. 2. 2. Геополитические взгляды К. Хаусхофера

Геополитика стала частью официальной доктрины в нацистской

Германии во многом благодаря деятельности К. Хаусхофера. Карл Хаусхофер (1869 – 1946 гг.) родился в Мюнхене в семье профессора. Он

стал профессиональным военным, в 1908 - 1910 гг. служил в качестве военного атташе Германии в Японии и Маньчжурии, в 1911 г. вернулся в Германию, в годы первой мировой войны К. Хаусхофер дослужился до чина генерал – майора. После поражения Германии в первой мировой войне, подавляющая часть офицерского корпуса была демобилизована, и

К. Хаусхофер начал гражданскую карьеру, став в 1919 г. преподавателем географии в Мюнхенском университете. В 1921 г. ему было присвоено ученое звание профессора географии. С этого времени он начал публикацию своих работ по географии и геополитике. Всего им было

116

опубликовано более 400 работ, главным образом в журнале «Geopolitik»,

выходившим с 1924 г. Однако еще до начала первой мировой войны К.

Хаусхофер в 1913 г. опубликовал свои геополитические взгляды в книге,

написанной под воздействием личных впечатлений от пребывания на Дальнем Востоке. Книга называлась «Дай Нихон. Наблюдения о

вооруженной силе великой Японии. Положение в мире и будущее».

В 20–30 - е гг. ХХ в. К. Хаусхофер много сделал для

популяризации геополитики. Благодаря его активной деятельности курс геополитики был включен в учебный план Мюнхенского университета.

После прихода к власти нацистов геополитика была объявлена

в. Один из видных деятелей нацистской партии - Рудольф Гесс был адъютантом К. Хаусхофера в годы первой мировой войны, а после ее

окончания стал его студентом в Мюнхенском университете. Через Гесса

К. Хаусхофер познакомился с А. Гитлером. В связи с этим К. Хаусхофер писал: «Гитлера я впервые увидел в 1922 г. в качестве одного из многих

народных трибунов, которые выходили тогда на поверхность из

перегретой немецкой народной почвы, из различных союзов и движений».

После провала «пивного путча», организованного нацистами в ноябре 1923 г., когда НСДАП была запрещена, а ее лидеры осуждены и находились в Ландсбергской тюрьме, К. Хаусхофер временно предоставил Р. Гессу убежище в своем поместье в Баварских Альпах. Когда Гесс и Гитлер находились в тюрьме, К. Хаусхофер посетил их, и среди прочих книг, переданных им, была «Политическая география» Ф. Ратцеля. Свое пребывание в тюрьме Гитлер использовал для изложения своих взглядов в книге под названием «Mein Kampf» - «Моя борьба». В этой книге геополитика была объявлена официальной доктриной нацистов, наряду с расовой теорией, антисемитизмом, идеями пангерманизма и др. Есть все

117

основания полагать, что включение геополитики, как составной части нацистской идеологии, произошло не без воздействия К. Хаусхофера.

После прихода нацистов к власти и до 1940 г. положение К.

Хаусхофера в нацистской иерархии было довольно прочным. В 1933 г. на базе семинара по геополитике при Мюнхенском университете был создан

Институт геополитики, директором которого он стал. В 1938 г. он создал

Германской академии по изучению и сохранению германизма. Положение К. Хаусхофера изменилось после перелета Р. Гесса в Англию - немецкий геополитик впал в немилость. Кроме этого, сын Карла Хаусхофера Альбрехт Хаусхофер участвовал в заговоре военных против Гитлера 20

июля 1944 г. Многие заговорщики, в их числе Альбрехт Хаусхофер, были арестованы и расстреляны в апреле 1945 г. в берлинском гестапо. Сам Карл Хаусхофер в 1944 г. был заключен в концлагерь Дахау. Таким образом, его положение в конце второй мировой войны было двусмысленным. После завершения военных действий в Европе К.

Хаусхофер был причислен союзниками к «видным нацистам» и арестован в американской зоне оккупации Германии.

118

Находясь под арестом, Хаусхофер изложил свои взгляды в своей

«недоучкой, который никогда правильно не понимал принципов геополитики, сообщенных ему Гессом», что нацизм использовал геополитику, вульгаризируя и извращая основные положения этой науки.

Он писал также, что все написанное им и опубликованное после 1933 г.,

было сделано под давлением и нажимом со стороны нацистов, что в действительности цели немецкой геополитики аналогичны целям американской геополитики, а именно: «понять возможности развития народа и его культуры на его земле в пределах его жизненного пространства и таким образом предотвращать конфликты в будущем».

Такая позиция вывела К. Хаусхофера из числа немецких военных преступников, и он был выпущен на свободу. Но в ходе работы Международного военного трибунала в Нюрнберге К. Хаусхофер был вызван в качестве свидетеля в связи с вопросом о деятельности Немецкого союза зарубежных немцев. Однако за несколько дней до назначенной даты, 10 марта 1946 г. Карл Хаусхофер и его жена покончили жизнь самоубийством.

2. 2. 2. 1. К. Хаусхофер о значении геополитики

Геополитические взгляды К. Хаусхофера сформировались под влиянием нескольких факторов. Сам он признавал, что на него оказали влияние работы его предшественников – Ф. Ратцеля, Р. Челлена, Дж. Х. Маккиндера, А. Мэхэна и др. С другой стороны совершенно очевидна тесная связь между геополитическими рассуждениями и построениями К. Хаусхофера и современной ему ситуацией на международной арене. Доминирующим влиянием здесь было, бесспорно, положение Германии после первой мировой войны. Унизительные и суровые условия Версальского мирного договора,

119

навязанные Германии странами Антанты, делали проблему внешнеполитического положения Германии особенно болезненной для всех немцев. Это обстоятельство использовали различные политические силы в стране. Наиболее успешно «Версальскую карту» разыгрывали националистические, правые силы в Веймарской республике.

К. Хаусхофер разделял широко распространенное в Германии мнение о

«невыносимости» существующего положения и необходимости «трезвого понимания истинного положения дел самим пострадавшим народом» (К.

Хаусхофер. Границы в их географическом и политическом значении. – В кн.:

Хаусхофер. К. О геополитике. Работы разных лет. М.: Мысль, 2001, с. 228). «Истинность положения», считал К. Хаусхофер заключалась в том, что «во времен’ном отношении» Германия лишилась в 1918 г. «более трех столетий пространственного развития» (Там же, с. 227). К. Хаусхофер писал о германском государстве, уподобляя его «древним стенам, перед которыми лежат выпавшие их части», т. е. существующие уже независимо от Германии государства. К числу таких «выпавших камней» К. Хаусхофер относил Нидерланды, Швейцарию, Люксембург, Эльзас – Лотарингию, епископства Мец, Туль, Верден». «Устье Вислы и Мемель, …могли бы рассматриваться подобно остаткам немецкой позиции в Латвии, Курляндии, Эстонии» (Там же,

с. 231, 234, 235). К. Хаусхофер считал, что только Восточная Пруссия –

«единственная все еще не обвалившаяся руина огромного германского поселенческого выступа в балтийском ландшафте» (Там же, с. 235). К числу немецких территорий К. Хаусхофер относил и Австрию, которую называл Восточной провинцией – Ostmarken – единение с которой могло быть обеспечено за счет «прочного сознания единства ландшафта» (Там же, с. 241).

К. Хаусхофер с горечью писал о разрушении некогда величественного

«прежнего державного здания» германского государства.

В целом К. Хаусхофер характеризовал положение Германии как довольно мрачное, оставляющее «впечатление всеобщего и едва ли преодолимого состояния упадка, повседневной утраты культурного, языкового

120