Добавил:
Опубликованный материал нарушает ваши авторские права? Сообщите нам.
Вуз: Предмет: Файл:

Геополитика

..pdf
Скачиваний:
7
Добавлен:
05.02.2023
Размер:
13.04 Mб
Скачать

ином варианте разновидности политики «баланса сил». Это направление в

американской геополитике получило название атлантистской линии или

атлантизма.

По прошествии нескольких десятилетий изменения, произошедшие в мире после окончания «холодной войны», «бархатных революций» в

Центральной и Восточной Европе, после распада СССР требовали соответствующего идейно–политического обоснования. Активно разрабатывались новые геополитические модели, в которых участвовали бы не две основные силы, а только одна. Такое направление геополитической мысли получило название мондиализм (от фр. monde–мир, мондиалистский-

мировой). Смысл мондиализма сводится к утверждению неизбежности

полной планетарной интеграции, перехода от множественности государств, народов, наций и культур к «униформному миру». Строго говоря, концепция мондиализма возникла задолго до победы Запада в

«холодной войне». Истоки идеи общего планетарного единства можно найти в учении Огюста Конта (1798-1857 гг.) и Готхольда Э. Лессинга (1729–1781 гг.).

Мондиалистские, по сути своей, идеи развивали умеренные европейские социалисты. О едином мировом государстве говорили и коммунисты, и

представители либерально–буржуазных кругов. Практическим воплощением этих идей в ХХ в. стали такие организации, как Лига Наций после первой мировой войны и Организация Объединенных Наций с ее многочисленными структурами после второй мировой войны.

По мере сосредоточения всей концептуальной и стратегической власти над Западом в Соединенных Штатах Америки, именно США стали главным штабом мондиализма. Здесь создавались структуры, параллельные официальной власти, в которые входили консультанты, советники, аналитики из центров стратегических исследований. Их неофициальный статус давал им больше свободы в исследованиях и высказывании суждений. Организационно развитие мондиализма в США прошло следующие этапы.

I) В 1921 г. американский миллионер Дж. П. Морган создал Совет по международным отношениям (Council of Foreign Relations) для выработки

131

американской стратегии в мировом масштабе с целью полной унификации планеты и создания мирового правительства.

II) В 1954 г. Совет по международным отношениям был расширен за счет привлечения европейских аналитиков, финансистов, политиков и интеллектуалов. В результате этого возникла Бильдербергская группа.

III) В 1973 г. Бильдербергская группа была преобразована в

«Трехстороннюю комиссию» или «Трилатераль», поскольку наряду со штаб– квартирой в США и Европе появился еще один центр–на Дальнем Востоке.

Целью «Трехсторонней комиссии» было объединение трех больших пространств, лидирующих в техническом развитии и рыночной экономике:

-Американское пространство (Северная и Южная Америка);

-Европейское пространство;

-Тихоокеанское пространство, контролируемое Японией.

Общей линией всех мондиалистских проектов был переход к единой мировой системе при преобладании ценностей Запада. В теоретическом плане

наиболее значительными

из мондиалистских проектов последних

десятилетий были следующие:

I) Теория конвергенции, выдвинутая в 1970 – х гг. (от лат. convergere –

приближаться, сходиться), предполагала необходимым преодолеть дуализм

«холодной войны» через создание нового культурно–идеологического типа,

который был бы промежуточным между социализмом и капитализмом,

вобравшим в себя некоторые черты и того, и другого. Основанием для таких ожиданий было убеждение в общей культурной ориентации двух систем,

основанных на традициях Просвещения и Гуманизма.

II) Концепция о «конце истории», выдвинутая в конце 1980–х гг.

американским политологом Ф. Фукуямой в условиях, когда в СССР была объявлена «перестройка» и советским руководством проводилось реформирование страны, а в странах Центральной и Восточной Европы прошли

«бархатные революции», изменившие общественнополитический строй в этих странах и разрушившие социалистическое содружество.

5. 2. Ф. Фукуяма и его концепция о «конце истории»

132

Мондиалистский проект основывался на идеалах и принципах

либеральной демократии, выработанных западно-европейским и американским

обществом с XVIII в. Какие же это принципы и идеалы?

-свободные выборы основных институтов власти,

-принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную,

- правовое государство, органы которого были

подконтрольны

общественности,

 

- права и свободы граждан.

 

Эти либеральные ценности западной демократии были восприняты как

кульминация общественно-политического развития, как победа разумной и окончательной формы общества и государства великим немецким философом Г. В. Ф. Гегелем. Однако на рубеже XVIIIХIХ вв., как считал Г. В. Ф. Гегель, эта победа произошла на уровне идей, идеологии, и требовалось время, чтобы эти идеи преобразовали материальный мир. Именно в этом контексте Г. В. Ф. Гегель первым высказал идею о конце истории, точнее, окончании идейной эволюции человечества в лице либерализма.

Впоследствии многие идеи Г. В. Ф. Гегеля были преданы забвению отчасти потому, что гегелевская философия была искажена и дискредитирована его последователями, в частности, марксистами. Между тем, развитие мира в конце ХХ в., а именно, общественно-политические перемены в СССР в годы «перестройки», «бархатные революции» в европейских странах социалистического блока, реформы в Китае и экономические достижения других азиатских стран стимулировали интерес к идее Г. В. Ф. Гегеля о распространении либерализма и конце идейной истории человечества. В новых условиях эту концепцию реанимировал американский политолог, профессор Фрэнсис Фукуяма. В 1989 г. он опубликовал свою ставшую знаменитой статью

[статья «Конец истории?» в журнале «National Interest», перепечатанная в более чем 30 странах мира, включая СССР, была переведена и на русский язык: Ф. Фукуяма. Конец истории? // Вопросы философии, 1990, № 3], в которой утверждал, что ХХ век стал временем пространственного распространения принципов либерально-демократического государства, которые уже не могли

133

быть улучшены, что изменения в мире означали, что «одна идея победила другую». «Мы, - писал он, - свидетели не просто конца холодной войны или очередного периода послевоенной истории, но… завершения идеологической эволюции человечества и универсализации западной либеральной демократии как окончательной формы правления»[Там же, с. 138, 134-135]. При этом, писал Ф. Фукуяма «… в конце истории нет никакой необходимости, чтобы либеральными были все общества, достаточно, чтобы были забыты идеологические претензии на иные формы общежития…» [Там же, с. 144].

Справедливости ради следует заметить, что после крушения советской власти,

монополии КПСС и коммунистической идеологии, в современной России так и не появилось какой-либо внятной и принятой обществом идеологии.

Обращаясь к сфере международных отношений, Ф. Фукуяма исходил из того, что «конец истории» распространяется и на эту сферу. Тезисно взгляды Ф. Фукуямы на эту проблему сводятся к следующему:

1) Опираясь на концепцию о «конце истории», мир можно разделить на две части. Первая часть, принадлежащая истории–большая часть третьего мира в течение многих лет будет оставаться ареной конфликтов, возникающих главным образом на этнической и националистической почве. С этой частью мирового сообщества Ф. Фукуяма связывал терроризм и национально-

освободительные войны.

2) Другая часть государств, принадлежащих к постистории–это крупные развитые государства, «ответственные за большую часть мировой политики».

Ф. Фукуяма считал, что эти государства в XIX в. проводили империалистическую политику, покоящуюся на определенном идеологическом базисе: «самые «либеральные» европейские общества были нелиберальны,

поскольку верили в законность империализма, то есть в право одной нации господствовать над другими нациями, не считаясь с тем, желают ли эти нации,

чтобы над ними господствовали» [Там же, с. 146].

Ф. Фукуяма считал, что ситуация в Европе изменилась кардинально после второй мировой войны. Победа над фашизмом, по его мнению, означала,

что «европейский национализм был обезврежен и лишился какого-либо влияния на внешнюю политику, … модель великодержавного поведения XIX

134

века стала настоящим анахронизмом … Международная жизнь в той части мира, которая достигла конца истории, в гораздо большей степени занята экономикой, а не политикой или военной стратегией» [Там же]. Ф. Фукуяма отдавал должное европейцам, которые пошли дальше американцев «в

отрицании законности применения силы в международной политике».

Все вышеизложенное давало американскому политологу основания сделать вывод о том, что крупные государства мира, которые могли бы участвовать в серьезных конфликтах, уже ориентированы на общецивилизационные и универсальные либерально-демократические ценности, что, собственно, и подтверждало тезис о конце истории. Это вызывало грусть у Ф. Фукуямы: «Конец истории печален, - писал он. – Борьба за признание, … идеологическая борьба, - вместо всего этого – экономический расчет, бесконечные технические проблемы, забота об экологии и удовлетворение изощренных запросов потребителей. В постисторический период я ощущаю в самом себе и замечаю в окружающих ностальгию по тому времени, когда история существовала. Какое-то время эта ностальгия все еще будет питать соперничество и конфликт. Признавая неизбежность постиндустриального мира, я испытываю самые противоречивые чувства к цивилизации, созданной в Европе после 1945 г., с ее североатлантической и азиатской ветвями. Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?» [Там же, с. 148].

Несмотря на убежденность в том, что теоретическая истинность либерально-демократических идеалов абсолютна и улучшить их нельзя, Ф.

Фукуяма демонстрировал некоторую неуверенность – его знаменитая статья начиналась с вопросительного знака в заголовке и заканчивалась вопросительным знаком в последнем предложении.

5. 3. Ф. Фукуяма и его концепция о «борьбе за признание»

Фундаментальные изменения, произошедшие в мире в результате распада СССР подтолкнули Ф. Фукуяму к продолжению теоретических изысканий и в 1992 г. американский политолог опубликовал солидную монографию «Конец истории и последний человек». [Более десяти лет спустя она была переведена на русский язык и издана в России: Ф. Фукуяма. Конец

135

истории и последний человек / Пер. с англ. М. Б. Левина. – М.: ООО

«Издательство АСТ: ЗАО НПП «Ермак», 2004. – 588 с. Издатели сопроводили публикацию комментарием, что это «одно из самых известных произведений Ф. Фукуямы, ставшее международным бестселлером и переведенное на несколько десятков языков»]. Как и ранее Ф. Фукуяма выдвинул идеи,

сформулированные ранее Г. В. Ф. Гегелем. На этот раз это была идея «борьбы за признание», как основополагающей силы, движущей народами и государствами. Гегель полагал, что именно жажда признания и

сопутствующие ей эмоции и являются двигателем исторического процесса.

Вслед за Г. В. Ф. Гегелем Ф. Фукуяма считал, что человек имеет разные потребности. Первая группа потребностей – естественные потребности и желания – присуща человеку, как и животному – это потребности,

направленные во вне – еда, питье, жилье, а главное – самосохранение. Вторая группа потребностей отличает людей от животных – это желание быть

«признанным», «признанным человеком, то есть существом, имеющим определенное достоинство» [Там же, с. 15]. Именно это позволяет человеку преодолеть страх за свою жизнь и рискнуть ради высших, абстрактных принципов и целей, либо бороться за престиж. Ф. Фукуяма считал, что жажде признания сопутствуют такие эмоции, как гнев (если с человеком обращаются как с имеющим меньшую ценность, чем он сам о себе думает), стыд (который испытывает человек, когда он сам не оправдывает представления о своей ценности) и гордость (когда человека ценят в соответствии с его самооценкой).

На личностном уровне жажда признания, утверждал Ф. Фукуяма, была решена в ходе Великой Французской и Американской революций в процессе создания либеральной демократии, которая гарантировала признание человеческого достоинства для всех граждан и обществом, и государством через предоставление прав и свобод [Там же, с. 17].

Ф. Фукуяма перенес идею о борьбе за признание на сферу

международной политики и предложил свою схему, иерархию государств – участников международных отношений. На высшей ступени он расположил либеральные демократии. После многих кровопролитных войн, которые пережили люди, национализма, империализма, создания мировых империй,

136

«политики с позиции силы», всего, что, по его мнению, было воплощением борьбы за признание на уровне государств, либеральные демократии признали легитимность существования друг друга и, следовательно, отказались от претензий признать себя выше других, но признали себя, равными другим.

Такая позиция, по мнению Ф. Фукуямы, делает минимальным риск возникновения войн между либеральными демократиями. С точки зрения международной безопасности, наиболее безопасным регионом Ф. Фукуяма назвал Западную Европу, так как здесь «требование национального признания

… одомашнено и согласуется с универсальным признанием» [Там же, с. 21].

При этом он цинично признавал допустимым для либеральных демократий

«вести войну с государствами, которые демократиями не являются и не разделяют фундаментальных ценностей демократии» [Там же].

Следующую ступень в иерархии Ф. Фукуяма отвел для модернизирующихся стран Азии и Латинской Америки. Ф. Фукуяма признавал,

что процесс индустриализации и складывание либеральной демократии тесно взаимосвязаны, и в результате создаются похожие рыночные формы, которые способствуют разрушению традиционных культур, «перевариванию их» новыми ценностями. Однако, не все страны, вставшие на путь модернизации,

достигают намеченной цели. Ф. Фукуяма пришел к выводу, что есть страны,

которым по каким-то причинам не дано быть либеральными. Такой вывод означал, что такие страны будут представлять какой-то альтернативный либерализму вариант. Ф. Фукуяма полагал, что вероятнее всего такие

альтернативные варианты могут создать две различные группы народов:

«те, кто в силу культуральных причин постоянно терпит экономический крах и те, кто будет непомерно успешен в капиталистической игре» [Там же, с. 358].

К числу первых Ф. Фукуяма относил, прежде всего, исламские страны. Некоторые исламские государства начали модернизацию с целью

«ассимилировать западную практику» в XIX–начале ХХ вв. Наибольшие усилия были предприняты Турцией. Ф. Фукуяма подчеркивал, что «почти все исламские страны так и не достигли того экономического и политического успеха, на который рассчитывали реформаторы девятнадцатого и начала двадцатого столетий. До пришествия нефтяного богатства в шестидесятых-

137

семидесятых годах двадцатого века ни одна исламская страна не могла составить конкуренции Западу в экономическом или военном смысле» [Там же,

с. 359]. В таких условиях естественной реакцией мусульманских стран стало возрождение исламского фундаментализма, ставшее особенно заметным после Иранской революции конца 70-х гг. ХХ в. Ф. Фукуяма считал, что возрождение исламского фундаментализма было «ностальгическим стремлением к прежним,

более чистым ценностям, которые существовали в далеком прошлом». Для американского политолога сила исламского фундаментализма была тем больше, чем глубже «было ранено достоинство исламского общества двойной неудачей: не вышло ни сохранить преемственность традиционной общественной структуры, ни успешно ассимилировать технику и ценности Запада» [Там же, с. 359-360]. Для Ф. Фукуямы было очевидно, что ценности исламской цивилизации оказались, если можно так выразться, «не по зубам» модернизации и именно культура исламского мира была сдерживающим фактором в этом процессе.

Второй вариант антилиберальной альтернативы Ф. Фукуяма связывал с азиатскими странами, сумевшими провести модернизацию успешно. В число таких государств Ф. Фукуяма включил «молодых тигров (драконов) Азии».

*** «Молодые тигры (драконы) Азии» - Неофициальное название экономик Южной Кореи, Сингапура, Гонконга и Тайваня, демонстрировавшие очень высокие темпы экономического развития с начала 60-х до финансового кризиса 90-х годов XX века. Азиатская модель характеризуется превышением экспорта над импортом, небольшой долей государственной собственности в экономике, но высокой властью государства по принятию решений в экономической сфере. Новые индустриальные страны Азии демонстрируют высокие темпы экономического роста; преобладание экспорта над импортом;

наиболее развитой отраслью является обрабатывающая промышленность;

акцентируется внимание на уровень образования в стране; применяются более совершенные технологии. http://asia-forum.ru/obshhie-svedeniya/novye-

industrialnye-strany-azii/ ***

Ф. Фукуяма утверждал, что азиатские страны своим успехом обязаны

именно сохранению традиционных черт собственных культур. Отмечая не

138

демократичность и не либеральность нравов и многих правил, по которым живут народы азиатских стран – получение личностного статуса не благодаря своим личным качествам, а благодаря принадлежности к общепризнанной группе, почитание семьи и авторитета родителей, переносимое из сферы частной жизни в сферу политических отношений и экономической деятельности, групповой конформизм и гармония–Ф. Фукуяма признавал их жизнеспособность [«…давно предсказанный крах традиционных азиатских ценностей перед лицом современного консюмеризма (от англ. сonsumer –

потребитель) что-то очень медленно материализуется. Это, возможно, связано с тем, что общество азиатских стран обладает определенной силой, с которой его члены не спешат расстаться, особенно глядя на предлагаемые альтернативы.

Пусть американские рабочие не должны распевать гимн своей компании,

выполняя физические упражнения, но одной из наиболее частых жалоб на жизнь в современной Америке стало именно указание на то, что не хватает

общественной жизни. Распад общественной жизни в современной Америке начинается в семье, которая в течение последних лет шестидесяти распадается и атомизируется, что хорошо знакомо всем американцам… А ведь это именно ощущение общины предлагают общества азиатских стран, и для многих выросших в этой культуре социальный конформизм и ограничения индивидуализма – цена весьма невысокая» - Там же, с. 367-368] и право на существование [«В современном мире наблюдается любопытный двойной феномен: победа универсального и однородного государства наряду с упорством народов. С одной стороны, имеется прогрессирующая гомогенизация человечества, вызванная современной экономикой и технологией… С другой стороны, повсюду наблюдается сопротивление этой гомогенизации, и новое утверждение…культурной идентичности,

укрепляющей в конечном счете барьеры между людьми и странами…В то время как число приемлемых форм экономической и политической организации последние сто лет постоянно уменьшается, возможные интерпретации оставшихся форм–капитализма и либеральной демократии– продолжают разнообразиться. Это наводит на мысль, что даже пусть идеологические различия между государствами уходят на задний план,

139

остаются другие существенные различия, уходящие в культурную и экономическую плоскость» - [Там же, с. 370]. Эти соображения подвели Ф.

Фукуяму к выводу, что «существующая система государств в ближайшее время не коллапсирует в буквально универсальное и однородное государство. Нация останется основным полюсом идентификации, пусть даже все больше и больше наций будут принимать одни и те же формы экономической и политической организации». Из этого принципиального признания вытекала и задача,

которую поставил перед собой Ф. Фукуяма – «рассмотреть, как будут выглядеть отношения между такими государствами и как они будут отличаться от знакомого нам международного порядка» [Там же].

В своей монографии Ф. Фукуяма развил дальше тезис, высказанный им еще в статье «Конец истории?», о разделе мира на историческую и постисторическую части. Взаимодействие на международной арене постисторического, либерального мира и исторического мира с его религиозными, национальными и идеологическими конфликтами, в котором по-прежнему будет проводиться «политика с позиции силы», будет, по мнению Ф. Фукуямы, незначительным. Однако он выделил несколько направлений, по которым постисторический и исторический миры будут сталкиваться:

1) Нефть, добыча которой, по-прежнему, будет сосредоточена в историческом мире. Ф. Фукуяма считал, что нефть в современном мире

«остается единственным товаром, производство которого достаточно сосредоточено для того, чтобы ее рынком можно было манипулировать в политических целях, и обрушение этого рынка приведет к немедленным опустошительным последствиям в постисторическом мире» [Там же, с. 418].

2) Проблема иммиграции «из бедных и нестабильных стран в богатые и безопасные». Любые попытки ограничить поток мигрантов наталкиваются на проблему дефицита в либеральных странах некоторых видов неквалифицированного или малоквалифицированного труда, «которого в третьем мире неисчерпаемые запасы». Ф. Фукуяма усматривал в проблеме миграции еще один аспект – «трудности при попытке сформулировать любой справедливый принцип недопущения иностранцев, который не был бы расистским или националистическим, то есть не нарушал бы универсальный

140