Экзамен зачет учебный год 2023 / Развитие положен РЧП о вине в росс гражд праве - Бычкова Г

RELP. Развитие положений римского частного права о вине в российском гражданском праве.

Федеральный правовой портал Логин: 

Пароль: Информеры портала new! О портале Забыли пароль? Регистрация

English Deutsch Italian Spanish

Главная Поиск Карта Новости Форумы Конкурсы Ссылки Ваш статус: Guest  Данные принадлежат:

Библиотека/Аналитика/

Рубрикатор/Гражданское право/ ×Ключевые слова:винавозмещение вредагражданское правоДигестыистория праванеосторожная винанеосторожностьримское право $Реклама

// Развитие положений римского частного права о вине в российском гражданском праве.Бычкова, Г. П.

1999 Аннотация: Полный текст документа: Развитие положений римского частного права о вине в российском гражданском праве. Бычкова Г. П..htm Запросов: 6

Версия для печати

Источник: Юридический институт ИГУ. Сибирский Юридический Вестник. (http://www.law.isu.ru/science/vestnik/19992/bichkova.cgi) Основным субъектом ответственности в римском праве выступал гражданин. наделенный полной правоспособностью и дееспособностью - persona sui iuris. Такой личностью был pater familias. Это- центральная фигура римского частного права.

Римские юристы вывели фигуру абстрактной личности: bonus paterfamilias. Эта личность - критерий для оценки поведения субъекта, нарушившего обязательство, совершившего деликт. Кроме того из римских источников усматривается, что юристы выработали и другую фигуру абстрактной личности - субъекта, относящегося к делам с обычной заботливостью, как этого требует природа людей / Д. 16.3.32/. Если фигура bonus paterfamilias - институт цивильного права с его более высоким уровнем предъявляемых к личности требований, то фигура субъекта обычной заботливости - институт естественного права,  воспринятый общенародным правом. Лишь в некоторых случаях учитывалась конкретная личность с ее особенностями: складом характера. привычками, отношениям к делам и т.п. Например, римские юристы применительно к договору товарищества, говорили о так называемой конкретной вине того или иного товарища, нарушившего обязательства, разработав понятие конкретной вины / culpa in concreto/. Так в книге 17 Дигестт  приводиться положение Гая о том, что участник товарищества отвечает перед другим участником и за вину, т.е. за бездействие и небрежность. В период кодификации комиссия Трибониана сочла необходимым внести в этот  текст следующую интерполяцию:  вина определяется не в соответствии с требованиями точнейшей заботливости;  ибо достаточно к общим делам прилагать такую же заботливость, какую  следует прилагать к своим делам, так как тот. кто берет себе малозаботливого  товарища должен пенять сам на себя... / Д.17.2.72/.

Следует согласиться с тем, что приводимое Цельсом в Дигестах об иске. вытекающем из договора хранения / Д. 16.3.32/ высказывание Нервы о том. что если кто-либо не является заботливым в такой степени, в какой это требует природа людей, подтверждает принятый в  римском праве абстрактный критерий.[1] Но вторая часть высказывания Нервы о несоотвтетствии такой заботы требованиям добросовестности, то есть действия, того, кто приложит меньшую заботливость, чем в  отношении своих вещей / diliqentia quam suis rebus/ уже  означает оценку поведения конкретной личности. По этому поводу Д. В.  Дождев  пишет, что слова Цельса о diliqentia quam suis rebus легли в основу постклассического учения о заботливости по меркам конкретного лица.[2]

В XIX в. и начале XX в. в России Н. Л. Дювернуа, И. А. Покровский и другие правоведы обращаются к учению  римских юристов об абстрактной и конкретной личности. придя к выводу о том. что фигура абстрактного человека становиться нормой и вместе с тем прокрустовым ложем для живой человеческой личности.[3] Надо учитывать отдельную конкретную личность - делают заключение ученые.

В советский период проблема оценки поведения виновного лица с учетом объективного или субъективного масштаба породила разные взгляды и многочисленную литературу. Достаточно упомянуть таких ученых как М. М. Агарков, Х. И. Шварц, Е. А. Флейшиц, Л. А. Лунц, Б. С. Антимонов, О. С. Иоффе, уделявших внимание в своих работах этому вопросу. В 80-х годах в советской литературе было высказано мнение о том, что в судебной и арбитражной практике даже  при оценке поведения гражданина вина  сводится к проверке того, в состоянии ли  был  должник своими действиями обеспечить надлежащее исполнение обязательства, был ли наделен необходимыми для  этого возможностями.[4] В начале 90-х годов в литературе утверждалось, что под виной в хозяйственной и юридикционной практике понимается существование двух обстоятельств, дающих основание для возложения ответственности:

1) наличие у должника реальных возможностей для надлежащего исполнения;

2) непринятие всех необходимых мер к недопущению нарушений, предотвращению вреда.[5] Полагаем, что данная позиция нашла отражение в правилах ст. 71, называемой “Основания ответственности за  нарушение обязательства” Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. В этой статье даже не упоминаются формы вины (умысел и неосторожность), а положение о том, что должник признается невиновным, если докажет, что он принял все зависящие от него меры для надлежащего исполнения обязательства, заставляет сделать вывод о том, что законодатель разделяет приведенное понимание вины в гражданском праве.

Несколько иначе сформулированы положения о вине к в ст. 401 ГК РФ. В ней уже упоминаются психологические категории - умысел и неосторожность. Вместе с тем считаем, что законодатель,  включивший в ст. 401 ГК РФ новеллу о том, что лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру  обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства, склоняется к объективному критерию оценки неосторожной вины. Подлежащие учету этим правилом характер обязательства и условия оборота- безусловно объективные факторы. В подтверждение сказанного можно сослаться на положения ст. 891 ГК РФ об обязанности хранителя обеспечить сохранность вещи, где сказано, что хранитель должен принять -  для сохранения вещи также меры, соответствующие обычаям делового оборота и существу обязательства, в том числе  свойствам переданной на хранение вещи (п.1). А вот а п.3 этой статьи повторяется традиционное известное римскому праву правило о конкретной вине: если хранение осуществляется безвозмездно, хранитель обязан заботиться о принятой на хранение вещи не менее, чем о своих вещах.

В  римском праве абстрактная фигура bonus paterfamilias  тесно связывается с проблемой вины. Римские юристы-ученые высокого  теоретического уровня и широкого практического диапазона приложили немало стараний при разработке проблемы вины. Римским юристам принадлежит принципиально правильное положение о том, что нет  вины, если соблюдено все, что требовалось (Д.9.2.30.3.). Очевидно требования эти определялись законом, обычаями, иными нормами, предусматривались в соглашении. Строго говоря, это определение  правомерности поведения, а не вины. Как видно из приведенного положения вина оказывалась не субъективной, а объективной категорией. В то же время из доступных нам источников римского права известны положения о вине, которые исходили из субъективных, психических позиций  правонарушителя. Так, когда римские юристы говорят при определении злого умысла о хитрости, введении другого в обман (Д. 4.3.1), о  возбуждении (противоправным действием) мысли о причинении смерти, обращении в рабство и т.д. (Д. 4.2.3,4), об осознании своего преступления ( Гай. Институции. III. 208), об отсутствии вины у безумного, поскольку он не в  своем разуме (Д. 9.2.5.), то это, несомненно, свидетельства квалификации  вины с психологических позиций. Этот вывод можно подтвердить еще одним приведенным в Дигестах положением о том, что вина имеется иногда, когда не было предусмотрено то, что могло быть предусмотрено заботливым человеком (Д. 9.2.31).

Большим  достижением римских юристов была разработка форм вины - умышленной и неосторожной. Ведь других форм вины и современное право не знает. Известно, что для гражданского правонарушения  характерна неосторожная вина, которая со времени римского права  подразделяется на грубую и простую (легкую). Тем не менее римские юристы придавали большое значение умышленной вине, называя эту форму вины “злым умыслом”, противопоставляя его вине -culpa, под которой понималась неосторожность. Лабеон определял злой умысел так: это есть лукавство, обман, хитрость, совершенные для того, чтобы обойти, опутать другого. Ульпиан, приведя это определение в 4 книге Дигест, согласен с ним, добавив. что древние употребляли и термин “добрый умысел” в смысле хитрости против врагов и разбойников. Конечно, обойти, опутать. обмануть врагов, надо полагать, дело доброе. За умысел (злой)  наступала ответственность всегда.

Приведенное в Дигестах положение о том, что недействительно соглашение об устранении ответственности за умысел (Д. 50. 17.23), остается в силе и теперь. В п.4 ст 401 ГК РФ сказано, что заключенное заранее соглашение об устранении или ограничении ответственности за умышленное нарушение обязательства ничтожно.

Неосторожная  вина в римском праве подразделялась на грубую (culpa lata) и легкую (culpa levis). Видимо надо согласиться с исследователями проблемы вины в том, что собственно culpa означает легкую  неосторожность, типичную и обычную для гражданских правонарушений. что же касается грубой неосторожности, которая определялась  как явная вина, очевидная для всех. чрезмерная небрежность, то есть непонимание того, что понимают все (Д. 50.16.213). Эта вина  рассматривалась в качестве настолько серьезной, неизвинительной степени вины, что приравнивалась к умыслу -   culpa   lata  dolo  comparabitur ( Д.11.6.1). хотя с этим не был согласен Прокул, который не только исторически, но и по существу оказался прав. Вопрос о разграничении грубой и  простой неосторожности все же не отпадал. поскольку за легкую неосторожность ответственность наступала не всегда. Например, при просрочке кредитора в принятии исполнения по договору должник отвечал лишь за умысел и грубую неосторожность; то же касается безвозмездного договора хранения.

Римские юристы имели достаточно твердый масштаб для разграничения грубой и простой  неосторожности. Так, обычная вина или легкая неосторожность определялась с  позиций хорошего, заботливого,  рачительного домохозяина, для которого была недопустима даже  малая небрежность в своих делах. В Риме фигура хорошего домохозяина - vir bonus pater familias была достаточно известна из трудов сельскохозяйственных писателей, философов, юристов. В частности, труд по сельскому хозяйству  ученого Магона из Карфагена по достоинству был оценен римлянами и принят к   руководству. О хорошем домохозяине писали Катон, Варрон, Колумелла: Цицерон вывел фигуру идеального гражданина. Веками изученная личность хорошего домовладыки была  возведена в степень абстрактной фигуры. Интересны  сведения о рачительном домохозяине сенатора Катона - известного государственного деятеля, блестящего оратора[6], сурового блюстителя порядка и строгих нравов. Vir bonus- писал Катон, - это  предприимчивый, бережливый, аккуратный хозяин, встающий раньше всех и отходящий ко сну позже всех, его инструкции точны и целесообразны.[7] В его семье подчинялись строгой дисциплине. По образному выражению Вила Дюранта власть домовладыки в семье была почти абсолютной, словно семья являлась армейским подразделением военного времени.[8] Таким образом легкая вина тогда имела место, когда не проявлена мера заботливости, внимательности, осмотрительности, присущая хорошему, рачительному домохозяину.

Как отмечалось выше, грубая неосторожность - это  вина, когда не проявляется та мера заботливости, внимательности, осмотрительности, которую можно требовать от всякого.[9] Впоследствии исследователи этой проблемы на материалах римских источников разработали понятие “среднего человека”, то есть субъекта, относящегося к делам со средней заботливостью. В связи с этим представляется не совсем точным перевод И. Б. Новицкого термина “omnes”. По мнению указанного автора данный термин означает “всякий средний человек”[10]. Если иметь ввиду представление о такой фигуре римских юристов, то понятием “средний домохозяин” не охватываются прочие домохозяева, относящиеся к своим делам ниже среднего уровня. Поэтому с точки зрения римских юристов правильнее говорить о “всяком лице” при определении грубой неосторожности.

В современном праве проблема разграничения грубой и простой неосторожности достаточно актуальна как для договорного, так и для деликтного права. Например, важное значение имеет определение формы (степени) вины для распределения убытков при наличии встречной (смешанной) вины кредитора и должника в договорных обязательствах (ст. 404 ГК РФ), а также при совместном причинении вреда. В литературе утверждается, что поскольку при смешанной вине невозможно определить, какая часть убытков вызвана поведением должника, а какая - поведением самого кредитора, единственным критерием, которым можно руководствоваться в таких случаях при распределении между ними убытков, может служить степень (форма) вины должника и кредитора.[11] Также при совместном причинении вреда возмещенные одним из причинителей убытки в дальнейшем могут быть распределены между совместными причинителями пропорционально степени (форме) вины каждого из них.[12]

Известно, что в деликтных обязательствах юридическое значение имеет лишь грубая неосторожность потерпевшего (ст. 1083 ГК РФ). Установление ее составляет значительные практические  трудности. На  законодательном уровне критериев разграничения обсуждаемых видов неосторожной вины пока не выработано. В одном из своих постановлений от 28 апреля 1994 г. “О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного  повреждением здоровья” Пленум Верховного Суда РФ рекомендует разрешать этот вопрос в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств.[13] (п.23).

Римскому праву были известны и такие связанные с ответственностью понятия как случай- casus и непреодолимая (большая)  сила -  vis maior.  Случай по общему правилу являлся основанием освобождения от ответственности. Что же касается непреодолимой силы, то она являлась исключительным основанием освобождения от ответственности. Это общее правило остается в силе и теперь.

Широко известен римский принцип: за случай никто не отвечает. Однако развитие общественно-экономических отношений, договорного права, возникновение в этом процессе особых ситуаций, в которых происходила гибель, повреждение, пропажа имущества, делали несправедливым освобождение от  ответственности лицо, которому было вверено имущество по тому или другому основанию. Это побудило римских юристов (преторов) сделать исключение из общего правила о том, что без вины нет ответственности.

Таков один из известных преторских эдиктов, упоминаемый в Дигестах, который приводит  Ульпиан: “если корабельщики, хозяева гостиниц и содержатели постоялых дворов не возвратят взятого ими от кого-либо с тем, что это (имущество) будет сохранено. то я дам против них иск (Д. 4.9.1.). Этот эдикт,- говорит Ульпиан, -является полезнейшим, ибо  обычно необходимо полагаться на честность, вверяя вещи на сохранение... Ссылаясь на авторитет Помпония и Лабеона, он подчеркивает, что  ответственность лица, принявшего на сохранение вещи, наступает  во всех случаях, разве что имел место роковой ущерб, если что погибло вследствие кораблекрушения или насилия пиратов, то не представляется несправедливым  предоставить ему (корабельщику) эксцепцию  о том. То же  следует сказать, если имела место непреодолимая сила (vis maior). Из комментария Ульпиана достаточно четко усматривается ответственность за казус, поскольку эти лица, принимая имущество, осуществляют свой промысел (профессиональную деятельность), который связан с риском. Хозяин должен отвечать за действия всех членов своего экипажа, - добавляет Ульпиан, свободных и рабов, справедливо отвечая за них, так как сам их привлек на свой риск. В этом последнем положении содержится очень важное правило, воспринятое позднейшими системами права - об ответственности работодателей за своих работников.

Определенную аналогию с упомянутым с эдиктом можно провести, обратившись к правилам ст. 427 ГК РСФСР 1964 г. и ст. 901 ГК РФ.  В ст. 427 ГК  РСФСР было сказано об ответственности организаций, для которых хранение является одной из предусмотренных уставом целей деятельности. Иначе говоря статья имела ввиду профессиональных хранителей. Ущерб, вызванный непреодолимой силой, освобождал организацию от ответственности. Но к этому известному римскому праву  положению была добавлена норма, основанная на принципе вины: хранитель также освобождается от ответственности, если докажет, что утрата, недостача, повреждение произошли в силу свойств имущества, о которых он не знал и должен бы знать.

Действующий ГК РФ в ст. 901 (п.1.ч.2), предусматривая ответственность профессионального хранителя, добавляет к упомянутым основаниям освобождения его от ответственности за утрату, недостачу, повреждение имущества еще умысел и грубую неосторожность поклажедателя. Указанная вина поклажедателя должна быть доказана. Рассматриваемое правило- яркое свидетельство развития одного из положений римского права в нормах современного российского права.

Итак,  начало ответственности независимо от вины было  положено римскими юристами, хотя общим принципом ответственности оставалась вина. Но верно и то, что нет правил без исключения non est regula quin fallat, что признавали и римские юристы.

В современном праве обязанность возмещения вреда независимо от вины составляет социальную необходимость. Правила о такой ответственности в гражданском законодательстве количественно возрастают. Достаточно обратиться  к  правилам главы 59 ГК  РФ, чтобы убедиться в этом.

[1] Дождев Д. В. Римское частное право. М., 1996. С. 450

[2] См. там же.

[3] См., например: Покровский И. А. Абстрактный и конкретный человек перед лицом гражданского права. СПб., 1913. С. 9.

[4] Пугинский Б. И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 152.

[5] Пугинский Б. И., Сафиуллин Д. Н. Правовая экономика: проблемы становления. М., 1991. С. 217.

[6] Катону - оратору принадлежит известное выражение “ rem tene verba secventur” - знай дело, слова придут.

[7] Цит. по: Моммзена Т. История Рима. СПб., 1994.

[8] Вил Дюрант. Цезарь и Христос. М., 1995. С. 68

[9] Это подчеркивают авторы учебника: Римское частное право / Под ред. И. Б. Новицкого и И.С.     Перетерского.-  М., 1994. С. 350.

[10] Новицкий И. Б. Основы римского гражданского права. М., 1960. С. 148.

[11] Гражданское право. Учебник. Часть 1. / Под ред. А. П. Сергеева и Ю. К. Толстого. М., 1997. С. 547

[12] Там же, С. 548

[13] Бюл. Верх. Суда РФ. 1994. № 7. С.7.

Сопутствующие материалы: Copyright 2002 © Министерство образования РФ наверх Редакция портала: info@law.edu.ru

Участие в портале и более общие вопросы: reception@law.edu.ru

Сообщения о неполадках и ошибках: system@law.edu.ru