Экзамен зачет учебный год 2023 / Правов формы доверит отношен в сфере предпринимательства - Б
.htmRELP. Правовые формы доверительных отношений в сфере предпринимательства.
Федеральный правовой портал Логин:
Пароль: Информеры портала new! О портале Забыли пароль? Регистрация
English Deutsch Italian Spanish
Главная Поиск Карта Новости Форумы Конкурсы Ссылки Ваш статус: Guest Данные принадлежат:
Библиотека/Аналитика/
Рубрикатор/Гражданское право/
Рубрикатор/Хозяйственное право/ ×Ключевые слова:ДОВЕРИТЕЛЬНОЕ УПРАВЛЕНИЕПРАВОВАЯ ЗАЩИТАПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВОТРАСТ $Реклама
// Правовые формы доверительных отношений в сфере предпринимательства.Беневоленская, З. Э.,
Аннотация: Правоведение. - 1995. - № 4 - 5. - С. 32 - 41 Полный текст документа: Правовые формы доверительных отношений в сфере предпринимательства [Журнал "Правоведение"/1995/№ 4-5] Беневоленская З.Э..htm Запросов: 248
Версия для печати
Источник: () Современная дискуссия о природе права доверительного управления, права доверительной собственности, иных смежных и подобных им прав несомненно войдет в историю цивилистической мысли России. Полемика характерна разнообразием взглядов и мнений,1 высоким теоретическим уровнем, ориентацией на практическое применение предлагаемых правовых форм. Многие вопросы, которые возникают в ходе этой дискуссии (например, проблема органической несовместимости англо-американского «траста» с континентальной правовой средой), рассматривались в свое время за рубежом,2 когда теоретикам гражданского права история поручала принимать решения, судьбоносные для их государств.
В современной дискуссии в России представляют интерес три проблемы: 1) нужна ли вообще законодательная конструкция доверительного управления или доверительной собственности?3 2) какая из этих правовых форм должна быть избрана законодателем для подобной регламентации или они обе подлежат дальнейшему совершенствованию? 3) каким образом законодатель должен сформулировать императивные условия правовых форм доверительных отношений?
На первый из поставленных вопросов можно ответить положительно. В обществе уже сложились экономические и социальные отношения, которые требуют дальнейшего развития и совершенствования новых правовых форм — доверительного управления и доверительной собственности. Любому закону предшествуют неписанные правила поведения. Поэтому реальные экономические отношения являются первичными для права. Следует согласиться с В. П. Грибановым в том, что «роль гражданского права состоит прежде всего в регулировании нормальных экономических отношений в обществе, это регулирование осуществляется в целях закрепления и развития товарно-денежных форм организации экономики».4
Что же говорят экономисты по поводу управления чужим имуществом (капиталом) в предпринимательских целях? Одна из важнейших тенденций современного рыночного хозяйства в России — это обособление «функции собственности» от «функции эффективного управления»5 капиталом, которое вызвано приватизацией. Приватизация повлекла крупномасштабную дисперсию единого фонда государственной собственности и единой методологии профессионального управления экономикой. Имея в виду «системную трансформацию в рамках предприятия», М. А. Дерябина пишет: «...основной смысл происходящих перемен... переход от предприятия, понимаемого как производственно-технический комплекс... к предприятию, базирующемуся на капитале (самовозрастающая стоимость)... Капитал — это... новые отношения... между собственниками, управляющими... Фигура администратора-менеджера может в условиях приватизации оказаться ключевой. На госпредприятиях... администрация совмещала функции представителей государства-собственника и менеджера... функции собственности и эффективного управления капиталом не были разделены... В процессе приватизации функция менеджера обособляется».6 Различно «функции собственника» и «функции управляющего» порождает некое соотношение интересов этих лиц. Их интересы могут совпадать (оба стремятся к увеличению прибыли и избежанию убытков), а могут быть в противоречии (собственник требует своевременного перелива капитала в более эффективные сферы, а менеджер-профессионал ориентируется на определенный тип капитала, заинтересован в стабилизации своего положения и укреплении данного конкретного предприятия).7
Для успешного сотрудничества собственника и управляющего необходим баланс их интересов. Этот баланс может быть достигнут путем правового регулирования. Например, интересы собственника и управляющего находят свое выражение в договоре. Предпринимательский договор — это всегда баланс экономических интересов, иначе он недействителен (например, кабальная сделка). Взаимные интересы собственника и управляющего предшествуют заключению такого договора: собственнику нужен профессионал, обладающий знаниями и навыками в области эффективного управления имуществом, а управляющему нужна имущественная база для осуществления предпринимательской деятельности.
Приведенные выводы экономической науки о различии и сходстве целей собственника и управляющего, их интересов, функций и задач не являются новыми для российской юриспруденции. Весьма точным и красноречивым представляется высказывание В. Ф. Попондопуло о том, что «происходит процесс обособления функции производительного (торгового, коммерческого) использования капитала от собственности на капитал, что характерно для рыночной экономики».8 Эта проблема актуальна как для экономической, так и для правовой науки,9 однако несомненна первичность реальных экономических отношений, требующих правового регулирования. Доверительная собственность и доверительное управление (судя по тенденции их развития в России) имеют общую социально-экономическую основу: «разделение функций» собственника и управляющего имуществом.
Доверительное управление и доверительная собственность имеют и другой важнейший общий признак — их особый доверительный характер. Доверие — нравственно-этическое и социально-психологическое понятие, которое обычно не имеет юридического значения, пока не будет нарушено. Однако уже в процессе формирования и развития доверительных отношений наиболее важные этические нормы приобретают юридическое значение. Обычно доверительные отношения имеют три стадии развития.
Первая стадия предполагает акт выбора собственником лица, которое будет наиболее эффективно и добросовестно управлять имуществом. Управляющий в силу своей репутации, деловых и личных качеств вызывает у собственника особое доверие. «Когда человеку доверяют... от него ожидают поступков, которые отвечают нашим убеждениям в том, что он — верный и надежный партнер, участник общего дела»,— пишет Б. А. Рутковский.10 Хотя доверие — это прежде всего «сплав разума и чувств»,11 оно приобретает юридическое значение уже на стадии формирования. Например, если речь идет об управлении государственным имуществом, то как выбрать доверительного собственника? «Исключительно на конкурсной основе», — говорит П. Мостовой.12 Государство доверит свое имущество только тому, кто сможет доказать «свою пригодность», представить все «необходимые документы, гарантии. Демонстрировать достаточность своего имущества, которое, в случае необходимости, послужило бы обеспечением возникающих обстоятельств».13 При таких условиях, доверие,— не просто «особая форма морального сознания»,14 а предмет правового регулирования, так как доверие требует разумного обоснования в виде соблюдения правовых норм.
Вторая стадия развития доверительных отношений — период управления имуществом выбранным лицом. Так как практическая деятельность без доверия между людьми невозможна,15 то этические нормы обретают правовую форму и в этот период. В «Типовом договоре об учреждении траста...» говорится: «...доверительный собственник... принимает на себя юридические последствия, вытекающие из оказанного ему особого доверия... он обязан действовать добросовестно и тем способом, который является наилучшим для интересов лиц, назначенных бенефициариями. . .».16 Эта формулировка удачна, и ее следует закрепить на уровне закона. Доверительный собственник (управляющий) должен не только «действовать в интересах другого, как в интересах самого себя»,17 и не только заботиться об имуществе, «как о своем собственном»,18 а он обязан в первую очередь исходить из интересов собственника (бенефициария). В отношении своего имущества лицо может совершать любые рискованные операции, но в отношении доверенного ему имущества это недопустимо. Приоритетами в доверительных отношениях являются: закон, потом интересы собственника (бенефициария) и, в последнюю очередь, самостоятельный экономический эксперимент менеджера.
Третьей стадией развития доверительных отношений является их завершение. Оно может выразиться также и в нарушении доверия. Правовое значение категории доверия проявляется здесь ярче всего. Например, КУГИ может на основании утраты доверия расторгнуть договор об учреждении траста.19 В случае хищения путем злоупотребления доверием возбуждается уголовное дело.20 Однако применительно к гражданско-правовым формам доверительных отношений следовало бы ввести понятия «потеря доверия» или «утрата доверия»21 в качестве достаточного основания для прекращения этих отношений. Доверие предполагает субъективно-личный подход к явлениям действительности. То, что считает приемлемым управляющий, иногда недопустимо для собственника. Если управляющему не верят, то это вовсе не означает, что его действия имеют уголовно-правовой оттенок «злоупотребления доверием», а между тем собственник недоволен ими. Указ Президента РФ «О доверительной собственности (трасте)» использует только термин «злоупотребление» и почему-то не допускает прекращения траста по желанию сторон.22 Акционерный закон ФРГ 1965 г. в § 84, например, содержит правило, что наблюдательный совет акционерного общества вправе отменить назначение председателя или члена правления в случае «потери доверия общего собрания».23 Если новые российские правовые формы получат развитие в корпоративных отношениях, приведенный пример весьма примечателен.
Правовая защита отношений особого доверия, этических норм в этой области особенно необходима частному предпринимательству, негосударственным субъектам. Мотивы, которые побуждают лиц к заключению договора, могут быть разными: и внутреннее убеждение, и внешнее давление. Б. Спиноза писал, что согласие обычно порождается тем, что относится к правосудию, справедливости и честности. При этом, писал он, согласие рождается также и из страха, но в этом случае доверия не может быть.24 Государство-собственник имеет много косвенных рычагов воздействия на поведение госпредприятия. Если государство не может прекратить право хозяйственного ведения, то оно может, в крайнем случае, ликвидировать предприятие и таким образом изъять имущество («бифуркальный подход» к отношению «государство — госпредприятие»).25
В отличие от государственных лиц негосударственные субъекты — доверительный собственник, управляющий, учредитель-собственник, бенефициарий — совершенно равноправны и не имеют подобных мер внесудебного воздействия друг на друга. Вот почему частно-правовым отношениям негосударственных лиц так необходима правовая защита именно в случае потери, утраты доверия, а тем более в случае умышленного злоупотребления им. Нарушение доверия — самостоятельное основание юридической ответственности лица. Вред, имущественный и моральный, причиненный нарушением этических норм доверия в ходе длительного предпринимательского управления чужим имуществом, должен быть полностью возмещен. Поэтому появляются новые правовые формы с особым признаком доверительности, который отличает их от всех других форм и прав.
С того момента, когда собственник и менеджер договорились о передаче имущества в доверительную собственность (управление), возникает вопрос о правовой форме этих отношений. Разнообразие правовых форм предпринимательского использования чужого имущества — это несомненное благо, так как должен быть широкий выбор юридических возможностей для реализации экономических идей. В российском праве возможно свободное развитие права доверительного управления, права доверительной собственности, а также иных форм и конструкций, которые уже имеют свою историю.
Правоотношения хозяйственного ведения, оперативного управления, комиссии и поручения (в значительной степени), различного рода агентских и посреднических услуг, доверительного управления и доверительной собственности имеют очень сходную социально-экономическую природу: правомерный владелец чужого имущества использует его в соответствии с целями, указанными собственником этого имущества. В свое время П. Леполль пришел к выводу, что поскольку невозможно дать исчерпывающее определение доверительной собственности (trust) (всегда найдется разновидность, лишенная того признака, который есть у всех остальных), то остаются только два признака, присущие всем ее видам: имущество и цель. Излагая взгляды П. Леполля, Дж. В. Китон писал, что «миссия доверительного собственника состоит в обеспечении того, чтобы вещь была... использована для той цели, для которой она была предназначена... Сущность этого правового института... только. . . в вещи и в предназначении ее для некоторой цели».26 Кстати, «расщеплению» (split)27 права собственности, о котором сегодня много говорят российские правоведы, П. Леполль не придавал никакого сущностного значения.28 Однако зарубежная юриспруденция до сих пор не пришла к единому мнению по поводу определения доверительной собственности. Проблема дискутируется29 и по сей день, а, следовательно, классическая доверительная собственность — не застывшее, а развивающееся правовое явление.
В России нет доверительной собственности в широком смысле зарубежного «траста» и, конечно, никогда не будет в силу особенностей нашей системы права. Но в России существует совокупность смежных между собой прав, регулирующих приблизительно тот круг отношений, который опосредует в других странах классическая доверительная собственность. А поскольку на «континенте стремятся создать правовую систему без лакун»,30 то мы попробуем проанализировать, можно ли в России обойтись без новых правовых форм в этой области, или нельзя. В отношении конкуренции правовых норм стоит привести слова А. Величенкова: «Давайте сопоставим категории — хозяйственное ведение, оперативное управление, аренда, совместная деятельность и траст. . . между ними существует весьма сильное пересечение. . . появляется возможность одну и ту же по своему экономическому смыслу операцию оформить различными юридическими документами. Что нельзя по одному закону, можно оформить по другому».31 Конечно, речь не идет о том, чтобы изначально ориентироваться на неизбежность конкуренции правовых норм (ее, кстати, может и не быть). Но конкуренция— меньшее зло по сравнению с отсутствием в законе необходимых обществу разнообразных правовых конструкций. Однако по мере развития системы права это зло преодолимо.
Многие черты доверительного управления и доверительной собственности как законодательных конструкций зависят от самого процесса их нормативного закрепления. В современной дискуссии наметилась тенденция взаимного исключения этих двух прав: если остается одно, то другое следует изъять. Однако если так и произойдет, то общество лишится возможности выбора наиболее удобной для него формы. Между тем обе правовые модели могли бы сосуществовать, подобно сходным между собой договорам поручения и комиссии. Доверительное управление как срочная обязательственная модель могло бы применяться в корпоративных отношениях, доверительная собственность как вещное право — в благотворительности или долгосрочном осуществлении крупных инвестиций.
Процесс законотворчества должен быть демократичным, обладать признаком естественно-правового происхождения. Законодатель не создает норму, но открывает, обнаруживает, формулирует ее.32 Например, право хозяйственного ведения прошло путь от полного хозяйственного ведения,33 которое предполагало независимость и свободу усмотрения его обладателя, через постепенное установление законодательных предписаний— к современной форме (ст. 294—295 ГК РФ). Императивная норма о необходимости согласия собственника на залог, аренду недвижимого имущества, находящегося в хозяйственном ведении, формировалась постепенно, поскольку этого требовало общественное благо.31 Правовые формы доверительных отношений в России развиваются тем же путем: с 1990 г. происходит становление доверительных операций коммерческих банков,35 в 1992 г. «траст» был впервые упомянут в законодательстве о приватизации;36 Указ Президента РФ № 2296 закрепил основные черты доверительной собственности. Законодатель занимает совершенно правильную позицию: пока не проявились социально неблагоприятные аспекты сложившейся практики, никаких неоправданных ограничений он не ввел — только общее понятие доверительного управления. И только тогда, когда для законодателя выяснится бесспорность какого-либо запрета, он это правило установит.
Следует признать определенную логику и во введении в действие таких подробных актов, как законы «О доверительном управлении» или «О доверительной собственности». Депутаты Государственной Думы считают, что эти законы требуют первоочередного рассмотрения.37 Но в подобных случаях существует опасность неоправданной регламентации. Представляется, что лучше не устанавливать лишний запрет, чем потом долго бороться за его отмену. Это, впрочем, второй возможный путь развития правовых форм доверительных отношений. До сих пор они развивались по пути «от свободы к регламентации», подобно праву хозяйственного ведения.
Если так будет и впредь, то доверительная собственность закрепится в российском праве и унаследует еще один признак хозяйственного ведения (помимо сходных особенностей правотворческого процесса и экономической основы), а именно вещно-правовую природу.
Главный аргумент в защиту правовой формы доверительной собственности заключается в том, что в качестве вещного права она обеспечивает высокую степень имущественной самостоятельности управляющего (предпринимателя). В. П. Шкредов пишет, что свободный товаровладелец должен «самостоятельно владеть, пользоваться и распоряжаться имеющимися... средствами и продуктами производства, руководствуясь... законами образования прибыли».38 Между тем с принятием части первой Гражданского кодекса РФ 1994 г. частный собственник лишился возможности использовать модель полного хозяйственного ведения, но не получил взамен подобной ему вещной правовой формы. Новое хозяйственное ведение — это вещное право государственных и муниципальных предприятий. И если правильно понимать роль императивных норм при заключении договора (п. 4 ст. 422 ГК РФ), то совершенно ясно, что негосударственные субъекты не могут использовать модель хозяйственного ведения.
Вещно-правовая природа отличает право доверительной собственности от права доверительного управления. Одно из определений вещного права звучит так: «Вещное право — совокупность норм, регулирующих такие имущественные отношения, в которых управомоченные лица могут осуществлять свои права. . . не нуждаясь в положительных действиях других лиц».39 Главный признак вещного права — «независимость "осуществления", непосредственного воздействия на вещь».40 Указ Президента РФ о трасте обеспечивает доверительной собственности этот признак: доверительный собственник имеет «исключительное право определять, какой способ при осуществлении прав и обязанностей является наилучшим с точки зрения интересов бенефициария», а учредитель не имеет права вмешиваться в деятельность доверительного собственника.41 Однако другие признаки вещного права не обеспечены для доверительной собственности. Статья 216 ГК РФ не упоминает право доверительной собственности в перечне вещных прав. Мировая практика придерживается принципа «замкнутого круга» вещных прав, признавая в качестве вещных только права, предусмотренные законом, нормами национальной системы права.42 Кроме того, российская доверительная собственность сконструирована как срочный договор. Это дает основание усомниться в том, что она опосредует статику, а не динамику43 имущественных отношений. Все это противоречит природе вещного права. Для того чтобы российская доверительная собственность стала вещным правом, следует включить это право в перечень ст. 216 ГК РФ и не считать срок его императивным условием.
В дальнейшем доверительную собственность следует сконструировать как вещное право, где наиболее тщательной регламентации нужно подвергнуть отношения «доверительный собственник — бенефициарий», нежели «доверительный собственник — учредитель». Имущество должно служить своей цели. Это основное правило доверительной собственности.44 Благо бенефициария — одна из таких целей. Бенефициарий должен иметь те права контроля и получения информации, которые ныне предоставлены только учредителю. В целом доверительная собственность нужна предпринимательству, потому что никакое обязательственное право не обеспечивает столь широкой имущественной самостоятельности и независимости действий предпринимателя. А сейчас предприниматели используют модель «траста», но имеют при этом такое мнение: «еще не вполне законно, но уже достаточно выгодно».45 Так пусть будет законно. И пусть закон обеспечит соблюдение целей использования имущества и защитит бенефициария.
В отличие от доверительной собственности доверительное управление— обязательственное право.46 И оно предполагает совершенно иные акценты: профессиональное управление имуществом собственника и контроль последнего. При доверительном управлении основным является отношение «управляющий — учредитель (собственник)», а не «управляющий — бенефициарий». Конструкция договора о доверительном управлении пересекается с проблемой «договоры в пользу третьего лица».47 Представляется, что модель, предложенная в Указе Президента РФ о трасте, более подходит (за исключением положений о применимости правил о праве собственности и т. д.) именно к праву доверительного управления: контроль учредителя, срочный характер, досрочное расторжение. Этот Указ надо непременно использовать в законотворчестве, несмотря на то, что его многие критикуют. Значение Указа Президента РФ «О доверительной собственности (трасте)» заключается в том, что он был первой попыткой внедрения траста в России.
В отличие от доверительной собственности, где основной смысл— соблюдение и достижение поставленных целей (в том числе и путем управления), доверительное управление является предметом договора само по себе. Именно о профессиональном управлении имуществом договариваются стороны. Управление осуществляется в интересах собственника или указанного им третьего лица (п. 4 ст. 209 ГК РФ).
Доверительное управление необходимо обществу как самостоятельная правовая форма, отличная от комиссии, поручения, трудового контракта с руководителем предприятия.
От договора комиссии (поручения) договор о доверительном управлении отличается прежде всего по цели. Цель договора комиссии (поручения)— наиболее точное выполнение указаний комитента (доверителя), т. е. собственника имущества. Это общее правило. Независимость действий комиссионера (поверенного) допускается в исключительных случаях и при условии невозможности выяснить личное мнение комитента (доверителя). Такая независимость именуется «отступлением от указаний» комитента (доверителя) (ст. 387 и 409 ГК РСФСР). Кроме того, цель договора комиссии — это выгода комитента, которая может быть «поделена поровну», что указывает на ее материальный характер. «Интерес собственника», который определяет цели договора о доверительном управлении, может быть и нематериального характера. Он может заключаться в соблюдении управляющим этики ведения бизнеса, репутации и престиже фирмы (собственник фирмы заинтересован в этом), даже при некотором уменьшении прямой материальной выгоды. Цель доверительного управления не просто «шире», чем цель договора комиссии, она качественно иная, так же как понятие «интерес собственника» качественно иное, по сравнению с понятием «выгода комитента».
В доверительных отношениях между собственником-учредителем и управляющим, между управляющим и бенефициарием существуют разнообразные аспекты. Они не могут быть подчинены императивным правилам договора комиссии. Например, управляющий инвестирует средства в высокодоходные, но рискованные с точки зрения собственника активы. Если считать эти действия противоречащими указаниям комитента, то управляющий как профессионал в своей сфере бизнеса вообще не нужен, не нужны его знания о том, куда и как следует вкладывать средства. Собственник может, опираясь на свои знания, заключить договор комиссии и требовать соблюдения своих указаний. В этом случае не происходит обособления «функции менеджера» от «функции собственника». Если же собственнику все-таки нужны профессиональные знания управляющего именно в области инвестирования, управления активами, то нет смысла следовать указаниям собственника-комитента.
Помимо различия по цели, договоры комиссии и доверительного управления различаются и по предмету: предмет договора комиссии — «одна или несколько сделок»; предмет договора о доверительном управлении — управление имуществом, которое включает не просто математическую «сумму» действий и сделок «одна или несколько», а их систему. Управлением же является система юридических сделок и фактических действий, которая зависит от рыночной конъюнктуры. Скажем, управляющий заключает договор о подряде на строительство, а не о покупке недвижимости, потому что это дешевле, но потом продает построенный дом и под офис покупает другое помещение и т. д. Следовательно, управление — это комплекс взаимосвязанных действий. Оно включает и руководство коллективом работников, и применение законов рынка, и личные деловые связи, и даже личные средства. При условии соблюдения закона и интересов собственника (бенефициария) допустимо все. Договор комиссии не отвечает требованиям инициативного предпринимательского использования имущества путем профессионального управления.
Этим требованиям не отвечает и трудовой контракт с руководителем предприятия, заключаемый в соответствии с «Временными рекомендациями о порядке применения контрактной формы заключения трудового договора с руководителями предприятия».43 Природа трудового договора отличается от гражданско-правового договора о доверительном управлении.49 Собственника в трудовом договоре в основном не устраивает ограниченная материальная ответственность руководителя50 и в целом статус руководителя как наемного работника. Вероятно поэтому п. 4 Указа Президента РФ от 2 июля 1994 г. № 1114 «О продаже государственных предприятий-должников»51 установил, что после освобождения от занимаемой должности руководителя несостоятельного предприятия с новым руководителем следует заключать не трудовой договор, а договор подряда на управление предприятием. Однако договор о подряде здесь также неуместен (условия расчетов, «своего риска», «материала»), но данный факт свидетельствует о том, что обществу в силу объективных причин необходим самостоятельный договор о доверительном управлении.
На основании изложенного определим правовые формы доверительных отношений: 1) доверительная собственность — это вещное право лица на имущество, переданное ему на основе особого доверия и для целей, указанных собственником имущества; 2) доверительное управление — это обязательство, в силу которого собственник передает имущество на основе особого доверия лицу, которое обязуется управлять имуществом в интересах собственника или указанного им лица за вознаграждение.
Эти определения выражают основные черты возможных в России законодательных конструкций. Надеемся, что гражданское законодательство позволит развиваться как доверительному управлению, так и доверительной собственности в соответствии с оригинальной природой каждого из этих прав, что право доверительной собственности займет свое место в перечне ст. 216 ГК РФ. Следует пожелать, чтобы модель доверительной собственности предполагала более внимательный подход к соблюдению ее целей и интересов бенефициария, а право доверительного управления стремилось обеспечить баланс интересов собственника и управляющего.
При фомулировании императивных условий новых правовых форм законодатель должен учесть приемлемый для России проверенный зарубежный опыт.52
«Доверительная собственность — это применение правила морали»,— писал Э. Дженкс.53 Данный тезис должен быть положен в основу правового закрепления этических норм, регулирующих предпринимательское использование чужого имущества. В этой области российское право должно воспринять и положительные черты, и самый дух чести и справедливости, которые содержатся в уникальном комплексе правил «Equity»(«Право справедливости»), достоянии правовой мысли и культуры человечества. Государственное регулирование доверительных отношений призвано установить минимум необходимых и достаточных императивных требований, равновесие моральных и рыночных правил, союз возвышенного и земного.
* Аспирантка Санкт-Петербургского государственного университета. О 3. Э. Беневоленская, 1995.
1 Соловяненко Н. Конструкция доверительной собственности (траст) и правовое регулирование рыночных отношений в России // Хозяйство и право. 1993. № 7; Мостовой П. Траст необычайно удобен // Экономика и жизнь. 1994. № 5; Миркин Я., Медина И. Доверять ли трасту? // Экономика и жизнь. 1994. № 5; Попондопуло В. Ф. Правовой режим предпринимательства. СПб., 1994. С. 132—134; Ефимова Л. Г. Доверительные (трастовые) операции коммерческих банков // Хозяйство и право. 1994. № 10—11; Величенков А. Какой же траст без сервитута? // Российская газета. 3 дек. 1994; Суханов Е. А. Доверительное управление или траст // Экономика и жизнь. 1995. № 6; Лахно П., Бирюков П. Траст — новый институт российского права // Хозяйство и право. 1995. № 2, 4; Ефимова Л. Г. Понятие и правовая природа доверительных (трастовых) операций коммерческих банков // Государство и право. 1995. № 4; Ткаченко Н. Институт доверительного управления в гражданском законодательстве // Экономика и жизнь. 1995. № 2, и др.
2 Goldstein H. Trusts of Movables in the Conflict of Laws. A Comparative Study of the Laws of the United States and Germany... Koln, 1966. P. 66.
3 Общее понятие доверительного управления можно вывести, основываясь на ст. 38, 41, 43, ч. 4 ст. 209 ГК РФ (Гражданский кодекс РФ. Часть первая. М., 1994). Общее понятие доверительной собственности изложено в Указе Президента РФ от 24 декабря 1993 № 2296 «О доверительной собственности (трасте)» (Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. №1. Ст. 6), я также представлено Р. Л. Нарышкиной: «. . .это такая форма собственности...», где «одно лицо является собственником имущества, отчужденного ему... для определенных целей, указанных отчуждателем, или учредителем... Приобретатель... является доверительным собственником... осуществляет свое право... для... бенефициантов...» (Нарышкина Р. Л. Доверительная собственность в гражданском праве Англии и США. М., 1965. С. 3).
4 Гражданское право / Под ред. Е. А. Суханова. М., 1993. Т. 1. С. 24.
5 Экономика / Под ред. А. С. Булатова. М., 1994. С. 454.
6 Там же. С. 448—454.
7 Там же. С. 453—454.
8 Попондопуло В. Ф. Правовой режим предпринимательства. С. 133—134.
9 Кашанина Т. В. Предпринимательство. Правовые основы. М., 1994. С. 61 — 63.
10 Рутковский Б.А. Понятие доверия в марксистской этике. Киев, 19G7. С. 12.
11 Там же.
12 Мостовой П. Траст необычайно удобен.
13 Там же.
14 Рутковский Б. А. Понятие доверия в марксистской этике. С. 11. 15 Там же. С. 5.
16 Типовой договор об учреждении траста (доверительной собственности) на пакет акций, находящихся в государственной собственности. Приложение к распоряжению Госкомимущества России от 15 февраля 1994 г. № 343-р // Приватизация в России. Ч. II. М., 1994. С. 166—174.
17 Дженкс Э. Английское право. М., 1947. С. 322.
18 Гражданский кодекс РСФСР. Ст. 425. М., 1964.
19 Типовой договор об учреждении траста... Пункт «г. Ст. 10. С. 173.
20 Уголовное право / Под ред. Б. В. Здравомыслова. М., 1995. С. 183.
21 Типовой договор об учреждении траста.. Пункт «г» ст. 10. С. 173.
22 Указ Президента РФ от 24 декабря 1993 г. № 2296. Ч. 7. и 9, п. 20 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 1. Ст. 6.
23 Акционерное общество и товарищество с ограниченной ответственностью: Сборник зарубежного законодательства. М., 1995. С. 116.
24 Спиноза Б. Этика. М.; Л., 1932. С. 192.
25 Развитие советского гражданского права на современном этапе / Под ред. В. П. Мозолина. М., 1986. С. 79.
26 Keetоn G. W. The Law of Trusts. London, 1963. P. 4.
27 Sydenham A. Trusts in a Nutshell. London, 1987. P. 1.
28 Кееton G. W. Op. cit. P. 4.
29 Pettit Ph. H. Equity and the Law of Trusts. London, 1979. P. 17; Sydenliam A. Op. cit. P. 1; Parker D. В., Mellоws A. R. The Modern Law of Trusts. London, 1983. P. 4.
30 Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение в сфере частного права. М., 1995. С. ПО.
31 Величенков А. Какой же траст без сервитута?
32 Попондопуло В. Ф. Правовой режим предпринимательства. С. 14.
33 Впервые закреплено ст. 24 Закона СССР «О собственности в СССР» (Ведомости Съезда народных депутатов СССР и Верховного Совета СССР. 1990. № 11. Ст. 164).
34 Гражданский кодекс РФ. Часть первая, п. 2, ст. 295. М., 1994; см. также: Закон РФ «О залоге». Ст. 19 // Ведомости Верховного Совета РФ. 1992. № 23. Ст. 1239; Указ Президента РФ № 1230 «О регулировании арендных отношений и приватизации имущества государственных и муниципальных предприятий, сданного в аренду» // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. № 16. Ст. 1237.
35 Закон РСФСР «О банках и банковской деятельности» // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1990. № 27. Ст. 357.
36 Указ Президента РФ от 1 июля 1992, № 721 «Об организационных мерах по преобразованию государственных предприятии, добровольных объединений государственных предприятий в акционерные общества» // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1992. № 1. Ст. 3.
37 Собрание законодательства РФ. 1995. № 18. Ст. 1633.
38 Шкредов В. П. Экономика и право. М., 1S90. С. 74.
39 Гражданское и торговое право капиталистических государств / Под ред. Е. А. Васильева. М., 1993. С. 194—195.
40 Новицкий И. Б. Римское право. М., 1994. С. 73—74.
41 Указ Президента РФ от 24.12.93 № 2296 «О доверительной собственности (трасте)». П. 11 и 18 // Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. № 1. Ст. 6.
42 Гражданское и торговое право... С. 195 -196.
43 Гражданское право / Под ред. Е. А. Суханова. Т. 2. М., 1993. С. 5.
44 Keeton G. W. Op. Cit. P. 4.
45 Бабинер Д. Еще не вполне законно, по уже достаточно выгодно // Деловой Петербург. 16 февр. 1994 г.
46 Мостовой П. Траст необычайно удобен.
47 Халфина Р.О. Современный рынок: правила игры. М., 1993. С. 59—60.
48 Временные рекомендации о порядке применения контрактной формы заключения трудового договора с руководителями предприятия. Утверждены Приказом Минтруда РСФСР от 29 марта 1991, № 34 // Экономика и жизнь. 1991. № 42.
49 Трудовое право России / Под ред. А. С. Пашкова. СПб., 1994. С. 120— 122.
50 КЗоТ РФ. Ст. 118—119. 51 СЗ РФ. 1994. № 6. Ст. 592.
52 Цвайгерт К., Кетц X. Введение в сравнительное правоведение... С. 111; Халфина Р. О. Современный рынок... С. 19.
53 Дженкс Э. Английское право. С. 322.
Сопутствующие материалы: Copyright 2002 © Министерство образования РФ наверх Редакция портала: info@law.edu.ru
Участие в портале и более общие вопросы: reception@law.edu.ru
Сообщения о неполадках и ошибках: system@law.edu.ru