Русский Гуманитарный Интернет Университет

Библиотека

Учебной и научной литературы

WWW.I-U.RU

Фогельсон Ю.Б. О реальности юридических лиц// Правоведение №2, 01.04.1996

Введение

 

В любой области знания существуют вечные проблемы, важные не столько своим решением, сколько вкладом, который вносят в науку попытки их решить. Каждое время дает новую пищу для размышлений над ними, и дискуссии ведутся с большей или меньшей интенсивностью, никогда полностью не прекращаясь. В правоведении к таким проблемам относится вопрос о природе юридических лиц. Дискуссия началась во времена папы Иннокентия IV (1243-1254) и канонистов, которые размышляли о сущности корпораций, получила новый толчок в работах фон Савиньи(1) (1840 г.) и интенсивно велась в России в конце XIX - начале XX в.

Можно ли считать юридических и физических лиц равноправными субъектами юридических отношений? Вот главный вопрос в данной проблеме. Современное отечественное законодательство и правоприменительная практика дают однозначный ответ - нет нельзя. Приведу только три из большой массы примеров: 1) в п.1 ст. 13 Закона «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» записано: «Взыскание недоимки по налогам и другим обязательным платежам... производится с юридических лиц в бесспорном порядке, а с физических лиц - в судебном»;(2) 2) Надзорная коллегия Высшего Арбитражного Суда РФ в своем решении от 5 января 1995 г. по делу № К4-Н-7/2648 указывает: «Ссылка ответчика (юридического лица. - Ю.Ф.) на ст. 54 Конституции РФ, согласно которой применяется новый закон, если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, неосновательна, т. к. данная статья находится в главе 2, касающейся прав и свобод человека и гражданина, а не юридических лиц»;(3) 3) права юридических лиц на свое имущество - до 8 декабря 1994 г. ТОО и АОЗТ не были его собственниками (п. 3 ст. 11 Закона «О предприятиях и предпринимательской деятельности»(4)), но вдруг стали ими с момента ввода в действие главы 4 нового ГК (п. 2 ст. 48). Таким образом, в отличие от граждан, права юридического лица на имущество не имманентны его положению субъекта, участника правоотношений, а зависят от воли законодателя.

Возникает законный вопрос: каковы причины такого неравноправия? Одна из двух господствующих теоретических концепций дает такой ответ: юридическое лицо - это вспомогательное понятие, придуманное юристами для удобства. Таких субъектов права в реальной действительности нет, истинными субъектами права являются только граждане - их права и должны быть защищены в полном объеме. Юридические лица созданы не жизнью, а положительным правом, и поэтому в отношении их прав и обязанностей любой произвол законодателя допустим. Интересно, что отечественное правоведение придерживается второй концепции, основанной на представлении об юридических лицах как о реальных субъектах права. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть любой вузовский учебник по теории права, например С.С. Алексеева.(5)

Такая ситуация порождает естественное желание разобраться в вопросе, и прежде всего в аргументах сторонников разных точек зрения, чтобы затем, вооружившись этими аргументами, легче было понять ситуацию, сложившуюся сегодня в отечественном праве. Этому и посвящена данная статья.

О субъектах прав

§ 1. Индивидуалистическая правовая доктрина и позитивизм

А. Со времен стоической философии через концепции естественного права и общественного договора в XVI - XVIII столетиях сформировалась естественно-правовая доктрина, основой которой является индивидуализм. Л.Дюги в работе «Общие преобразования гражданского права» так излагает основной постулат этой доктрины: «Человек по природе свободный... носитель индивидуальных прав, неотчуждаемых, неотъемлемых... Общество образовалось посредством добровольного... сближения индивидов... с целью обеспечить защиту своих... прав... Организованный коллектив, государство имеет только одну цель: защищать... права каждого. Норма права, иначе - объективное право, имеет в своей основе субъективное право индивида».(6) Таким образом, в право вводится индивид, обладающий субъективными правами, - субъект права.

Субъективное право, далее говорит Дюги, это принадлежащая одной воле законная власть обязывать другую волю. Поэтому всякий субъект права есть субъект воли, и, значит, участвовать в правовых отношениях можно, только обладая волей.

Правоспособность недееспособных - детей, больных и др.- объясняют наличием воли, которая носит потенциальный характер, и поэтому она выявляется и изъявляется их представителями. Но воли, даже потенциальной, достаточно, чтобы недееспособных признать субъектами права. Действительно, наличие воли у человека, пусть у маленького или не совсем здорового, вряд ли можно оспаривать.

Однако объективное право защищает не только собственность и другие права граждан, но и собственность, и другие права различных организаций, и их деятельность в целом, предоставляя им статус юридических лиц. Придуманы различные теории, которые объясняют этот бесспорный факт либо юридической фикцией воли, как у Савиньи, либо наличием у коллектива людей реальной воли, отличной от воли членов коллектива, как у Гирке в своей органической теории юридического лица,(7) имеющей много модификаций.

Дюги считает все эти теории чисто умозрительными. Не следует выдумывать то, чего нет, ради сохранения доктрины. Если в противоречии с доктриной право защищает деятельность структур, у которых нет и не может быть воли, следует это признать, а от доктрины отказаться. Вместо доктрины, основанной на индивидуализме, следует признать, что объективное право защищает не права индивида, а общественную необходимость «поддерживать в связи между собой различные социальные элементы посредством выполнения социальных функций, лежащих на каждом индивидууме, на каждой группе».(8) Никаких субъективных прав нет, считает Дюги, а есть социальные функции, которые обязан выполнять каждый. «Являются ли... коллективы, объединения, корпорации... субъектами права ? Я об этом ничего не знаю, и для меня это совершенно безразлично... раз субъективное право есть вещь не существующая, то субъект права тем более не может существовать... Мне ни к чему знать, является ли... данный коллектив субъектом права... мне нужно лишь знать, согласна ли цель, преследуемая коллективом, с социальной взаимозависимостью...».(9)

Таким образом, по мысли Дюги, положительное право не может быть выведено из некоторой единой, аксиоматически верной системы правил. Оно - продукт социальных потребностей данного общества. По существу, Дюги предлагает отказаться от поиска обоснований того, почему положительное право устроено так, а не иначе, а принять и изучать его таким, каким оно в данном обществе сложилось. За 60 лет до Дюги Огюст Конт назвал это «позитивизмом».

Б. Теоретическое обоснование позитивистскому подходу дает Г. Кельзен в своем изумительном по красоте «чистом учении о праве».(10) Приведем его краткий обзор.

Право - это нормативный принудительный социальный порядок. Социальный порядок - потому что им устанавливаются правила поведения людей в обществе; нормативный - потому что он определяется системой норм; принудительный - потому что нормы связывают с определенными в них составами акты принуждения. При изучении правопорядка поведение людей представляет интерес только в той степени, в какой оно является элементом некоторых составов правовых норм. Эта мысль Кельзена выделена мной, так как важна для дальнейшего.

Далее, рассуждает Кельзен, из четырех рассматриваемых правоведением типов поведения - управомоченное, обязанное, уполномоченное и положительно позволенное - только последние три являются условиями применения принуждения. Действительно, неисполнение обязанности - это стартовое условие для применения принуждения; полномочие - это власть, например, право на иск, право суда вынести решение и пр., без которых невозможно применение принуждения; положительное позволение (лицензия) - это также одно из условий применения принуждения, так как от наличия лицензии зависит применение принуждения в связи с лицензируемой деятельностью. Управомоченное же поведение, которое связывают с субъективными правами индивидов, является отражением обязанного, как и сами субъективные права, в смысле правомочий. Проанализируем это подробнее.

Об управомоченном поведении, правомочии или субъективном праве говорят тогда, когда имеют дело с правом собственности, иным вещным правом, правом кредитора требовать долг и т.д. Нетрудно видеть, что правопорядок не связывает никаких последствий с поведением, например, собственника, когда он правомочно распоряжается своей вещью или не распоряжается ею. Смысл правомочий собственника, которые заключаются в господстве над вещью, состоит в том, что все остальные устраняются от такого господства. Не управомоченное поведение собственника, а запрещенное поведение любого другого является условием применения принуждения, т.е. право собственности тождественно обязанности всех остальных не мешать собственнику господствовать над его вещью и является отражением этой обязанности. С данной точки зрения право собственности и другие субъективные права в смысле правомочий являются только удобными терминами и не имеют самостоятельного поведенческого содержания, отличного от содержания соответствующих обязанностей.

Такой взгляд на право и субъективные права, естественно, отражается на понимании субъекта права. Если считать правовыми субъектами тех индивидов, поведение которых является условием применения принуждения, то оными являются обязанные субъекты, уполномоченные и те, чье поведение положительно позволено, т.е. только те, кто способен на сознательное волеизъявление и поведение, а это только дееспособные граждане. Поэтому «персонифицирующее понятие “правовой субъект” вовсе не необходимо для описания права. Это просто вспомогательное понятие, которое, подобно понятию отраженного права, облегчает описание».(11)

Понятия «правовой субъект» и «лицо» Кельзен не считает тождественными. Правовой субъект - это человек, сознательное поведение которого может вызвать санкцию. Лицом же называют единство прав и обязанностей. Разница между юридическими и физическими лицами состоит в том, каким образом реализуется единство: для физического лица единство - в том, что содержание прав и обязанностей образуется поведением одного и того же человека; для юридического лица - в том, что содержание прав и обязанностей образуется поведением людей в порядке, определенном единым уставом. Кельзен пишет: «...юридическое лицо (как и так называемое физическое лицо) представляет собой конструкцию правоведения. Следовательно, юридическое лицо - это не социальная реальность и (вопреки распространенному мнению) не продукт права... Когда говорят, что правопорядок наделяет правовой личностью корпорацию, то это означает, что он устанавливает обязанности и права, содержание которых образует поведение людей, являющихся членами или органами... корпорации, а также то, что этот сложный комплекс фактов можно удобнее описать (поскольку это проще) с помощью персонификации...»(12)

Следовательно, субъективные права в смысле правомочий, юридические лица - это конструкции правоведения, не имеющие самостоятельного поведенческого содержания. Таким образом, по Кельзену, имеются два типа правовых конструкций - «первичные», такие, как обязанное поведение, физические лица, которым соответствуют определенные акты поведения людей, способные вызвать принуждение, и «вторичные», которые производны от «первичных» и используются как термины только для удобства описания.