Экзамен зачет учебный год 2023 / Некотор особ правоотнош по проектированию - Ю.Г. Басин

Ю. Г. Басин,

кандидат юридических наук.

Некоторые особенности правоотношений по проектированию.

Ученые-правоведы все еще уделяют явно недостаточное внимание изучению правоотношений, возникающих в процессе разработки проек­тов и смет для капитального строительства. Между тем значение таких правоотношений для народного хозяйства очевидно. Исследование обязательств между заказчиками проектов и проектными организация­ми дает материал не только для выводов, относящихся к данной кон­кретной области, но и для постановки более общих вопросов, представ­ляющих теоретический и практический интерес. В рамках настоящей статьи будут рассмотрены лишь некоторые существенные особенности правоотношений по проектированию, главным образом те, которые характеризуют значение последних в современный период.

Проект строительства — это «комплекс технической документации, содержащей технико-экономические обоснования, чертежи, поясни­тельные записки и другие материалы, необходимые для осуществления намеченного строительства».¹ Проект определяет характер будущего предприятия (здания, сооружения), включая оборудование и техно­логическую схему производства, а также характер и стоимость необхо­димых строительных работ. Проект строительства с его важнейшей и обязательной частью — сметой — отличается тремя особенностями. Он объединяет черты планового документа, продукта материального производства и продукта духовного творчества.

Общепризнано, что проект является одной из необходимых плано­вых предпосылок строительства, до его утверждения невозможно ни заключение подрядного строительного договора, ни производство работ (хотя бы хозяйственным способом), ни финансирование стройки. После утверждения компетентными органами проект превращается в обяза­тельный документ для всех участвующих в строительстве организаций: заказчика, подрядчика, изготовителей оборудования, финансирующего банка и т. п. Проект неразрывно связан с другими плановыми докумен­тами: титульными списками строительства, планами финансирования строительно-монтажных работ и пр. Проект является одним из звеньев, связывающих каждую конкретную стройку с общим планом развития народного хозяйства страны. Проект определяет содержание договора подряда по капитальному строительству, его материальный объект и цену. Условия договора, противоречащие проекту и смете, недействи­тельны. Как правила о подрядных договорах по строительству, так и типовые договоры подчеркивают, что строительная организация обя­зана выполнять работы строго по проекту, отступления от которого воз­можны лишь в исключительных случаях. Расчеты за выполненные рабо­ты производятся только по смете.

Все эти свойства проекта убедительно свидетельствуют о присущих ему признаках административно-планового документа. В то же время изготовление проектно-сметных материалов нельзя сводить к планово-административной деятельности. Проектирование — это в основном производственный процесс, в котором принимает участие большой кол­лектив рабочих, техников, инженеров, работников многих профессий и специалистов различного профиля. Между проектными институтами и организациями, пользующимися проектами, не возникает админи­стративных правоотношений. Проектные материалы: расчеты, чертежи, сметы, таблицы, графики и т. п. — это не директивные бумаги, а мате­риальные ценности. Они изготавливаются за вознаграждение, имеют стоимость,² числятся на балансе предприятия или учреждения, находят­ся в подотчете материально-ответственных лиц.³ Все отмеченные черты приближают процесс проектирования к процессу материального произ­водства, а проектные материалы — к продуктам такого производства.⁴ Но это сходство не перерастает в тождество. Проектирование — не только производственная, но одновременно творческая, интеллектуальная, духовная деятельность. Ее результаты — проектные материалы — как таковые не обладают потребительной стоимостью; если бы они не воплощались в выстроенных зданиях и сооружениях, в оборудовании и в различных устройствах, то не представляли бы сами по себе ни­какой реальной ценности. Проектно-сметные документы должны харак­теризоваться не только как продукты материального производства, но, прежде всего, как указания по созданию таких продуктов, т. е. как объекты духовного творчества. Творческий характер труда проектиров­щиков ярко проявляется в создании оригинальных проектов гигантских гидроэлектростанций и металлургических комбинатов, заводов с авто­матизированным производством и новых городов, в создании экономич­ных и прогрессивных типовых проектов. Творческая новаторская сущ­ность работы проектных организаций неоднократно подчеркивалась Н. С. Хрущевым на всесоюзных совещаниях строителей и на XXII съезде Коммунистической партии Советского Союза. К высшей награде за творческий труд — к Ленинской премии — наряду с научными работами и изобретениями представляются наиболее совершенные проекты.

Признание творческого характера работы проектировщиков вызы­вает необходимость решить вопрос о проекте как объекте абсолютного личного права. При этом проект в целом не следует смешивать с от­дельными идеями и предложениями, которые могут быть использованы при его разработке.

Проектные материалы могут включать реализацию архитектурных идей и научных предложений, конкретные авторы которых, бесспорно, обладают соответствующими авторскими правами. В период создания проекта проектировщики решают множество технических задач, связан­ных как с процессом строительства, так и с процессом эксплуатации будущего предприятия. Решения этих задач могут обладать признака­ми изобретений или рационализаторских предложений и тогда, при соблюдении правил регистрации новаторских предложений в области новой техники, авторы приобретают права изобретателей либо рацио­нализаторов?

Но признание правомочий субъектов авторского или изобретатель­ского права не исчерпывает проблемы признания права на проект в целом как на продукт творческого труда. Во-первых, в ряде случаев архитектурные решения и научные идеи, а также изобретения и рацио­нализаторские предложения не отражают в полной мере итогов творче­ской работы по созданию проекта. Проект не может быть сведен к та­ким идеям и предложениям, он включает большое количество материа­лов также творческого характера (разработка технологии производ­ства, приспособление оборудования для работы в определенных усло­виях, выработка решений по организации строительства и т. п.), кото­рые не признаются объектами авторского или изобретательского права. Во-вторых, проект может не включать в свой состав ни одного элемента, самостоятельно защищаемого авторским или изобретательским правом, но и при этих условиях в качестве результата творческого применения известных приемов и решений к конкретным условиям строительства он остается оригинальным продуктом интеллектуальной деятельности и поэтому должен признаваться объектом абсолютного личного права его творцов.

Авторское право, действовавшее до принятия Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, в известной сте­пени регулировало авторские отношения, связанные с созданием проек­тов.⁶ Однако закон имел в виду авторов-граждан, самостоятельно раз­рабатывающих проекты, причем последние рассматривались только как произведения архитектуры.⁷ Для современных условий, когда проекты в большинстве случаев создаются крупными коллективами проектных организаций и при этом в них решаются не только вопросы архитек­туры, но также многие другие вопросы строительства и технологии про­изводства, такая трактовка авторского права на проект не может быть признана удовлетворительной. Не случайно в разделе IV Основ граж­данского законодательства проект не упоминается среди произведений, на которые распространяется авторское право. Но авторские правоотно­шения, связанные с созданием проектов, реально существуют, хоть и в иной форме, чем это определялось Основами авторского права 1928 г. и Законом от 23 ноября 1930 г. Они вытекают из самой сущности: проекта, закрепляются некоторыми нормативными актами и признают­ся практикой.

Правомочия авторов проекта отличаются существенными особенно­стями, они не совпадают с правомочиями, признаваемыми за другими, субъектами авторского права.⁸ Создатели проекта не решают вопроса о его издании, опубликовании или распространении, а также о возмож­ности использования. Это решается утверждающей инстанцией. Типо­вой и даже индивидуальный проект может быть использован в пределах всего Советского Союза без разрешения проектной организации и без извещения проектанта. Создатели проекта не вправе ограничить его применение.

К проекту не применяется правило о неприкосновенности объекта авторского права.⁹ Требования закона о недопустимости отступления от проекта в процессе строительства направлены не на ограждение автор­ских прав от нарушений, а на обеспечение высокого качества строи­тельства и снижение его стоимости. Если же появляются основания для того, чтобы отступить от проекта либо изменить его, то вопрос решает­ся не авторами, а утверждающей инстанцией или иным компетентным органом, хотя при этом, конечно, учитывается мнение проектировщиков. По признакам, характеризующим возможности использования и изме­нения проекта, он приближается к объекту изобретательского, а не авторского права. В то же время субъективные правомочия создателей проекта во многом совершенно очевидно отличаются от прав изобрета­телей.

Личные правомочия авторов проекта сводятся в основном к при­знанию их авторства, к тому, чтобы быть названными при его опублико­вании или ином способе издания и размножения, а также во всех слу­чаях, когда публикуются сообщения о проекте либо он подвергается общественной оценке. Проектные организации — авторы проектов — осуществляют авторский надзор за ходом строительства,¹⁰ проверяют предложения строительных организаций, направленные на изменение проекта с целью удешевления строительства.¹¹

К имущественным правомочиям авторов проекта, помимо права на получение вознаграждения за его разработку, относятся лишь право­мочия на получение денежных средств, присуждаемых по итогам кон­курсов, либо премий, отмечающих творческие достижения проектиров­щиков.

Что касается вопроса о субъекте авторских правомочий на проект, то, с нашей точки зрения, здесь возможны два варианта решений. Если проект реализует архитектурные идеи либо предложения одного или; нескольких лиц, которые к тому же выполняют всю творческую часть его разработки, авторами проекта должны признаваться именно эти ..лица с одновременным указанием при упоминании об авторстве, что проект выполнен в определенной проектной организации (аналогично тому, как решается вопрос об авторстве на изобретение, созданное в порядке выполнения служебного задания).¹² Но такие случаи не состав­ляют большинства, они относятся либо к проектам несложных соору­жений, либо к проектам, главное назначение которых — воплотить оп­ределенную архитектурную идею. В большинстве же случаев при про­ектировании сложных объектов промышленного и гражданского строи­тельства автором проекта в целом должна признаваться только проект­ная организация как юридическое лицо ¹³

В итоге следует прийти к выводу, что авторство на проект — это комплекс правомочий, отличающихся особенностями и по субъектам, и по объекту, и по содержанию. Назрели условия для того, чтобы эти правомочия заняли определенное самостоятельное место в системе совет­ского права. Непризнание специфики авторского права на проект при­водит к стремлению уложить это право в формы, созданные законода­тельством для авторства на произведения науки, литературы и искус­ства, что явно нежизненно.¹⁴

Правильное решение вопроса об авторских правах на объекты творческой деятельности целых коллективов имеет значение не только для отношений по проектированию. В настоящее время, когда «при­менение науки становится решающим фактором могучего роста про­изводительных сил общества»,¹⁵ когда создание материально-техниче­ской базы коммунизма требует непрерывного повышения технического уровня на всех участках производства, организованное и планомерное решение научных и технических задач целыми коллективами институ­тов, лабораторий, конструкторских бюро и т. п. выдвигает практиче­скую потребность закрепления приоритета, принадлежащего тому или иному коллективу, на достигнутые им творческие результаты. В тех случаях, когда коллективно разработанные проекты машин, схемы тех­нологических процессов, рекомендации по внедрению в производство достижений науки и техники содержат признаки изобретения, автор­ские права коллективов признаются на основании п. 10 Положения об открытиях, изобретениях и рационализаторских предложениях. Но во всех других случаях, когда машины проектируются на базе известных достижений техники, когда разрабатываются рекомендации по внедре­нию в практику известных достижений науки и т. п., права коллекти­вов, выполняющих важную и несомненно творческую работу, не всегда признаются официально. Общее решение этого вопроса и закрепление такого решения правовыми нормами, несомненно, служило бы важным стимулом содействия техническому прогрессу. Такое решение, кроме того, усилило бы защиту интересов Советского государства при оказа­нии технической помощи другим странам и при использовании технического опыта СССР за рубежом.

Согласно Правилам о договорах на выполнение проектных и изы­скательских работ¹⁶ основанием возникновения обязательств по про­ектированию является договор, заключенный между заказчиком про­екта и проектной организацией, либо наряд-заказ, полученный проект­ной организацией от ее вышестоящего органа. Договор заключается, и наряд-заказ выдается в соответствии с планами проектирования и производственной программой проектной организации. Вынося за скоб­ки плановое задание как общий элемент юридического состава в обоих случаях, отметим, что обязательство по проектированию возникает в силу двух различных юридических фактов. Договорное основание обя­зательства в данных отношениях не отличается специфическими осо­бенностями. Значению договора и плана для возникновения правоот­ношений между социалистическими организациями уделялось уже мно­го внимания в правовой литературе, применение же в этих целях на­ряда-заказа — явление, сравнительно мало изученное. На нем и сле­дует специально остановиться.

Наряд-заказ на выполнение проектно-изыскательских работ вы­дается главным управлением (управлением, отделом) министерства, ведомства, совнархоза, исполкома Совета депутатов трудящихся про­ектным организациям, находящимся в их подчинении. Такой же акт выдается проектной организацией своему филиалу или отделению (п. I Правил о договорах на выполнение проектных и изыскательских ра­бот). Наряд-заказ включает данные, определяющие содержание обя­зательства, срок исполнения работ, их стоимость (согласно смете), источники финансирования, особые условия взаимоотношений между организациями, участвующими в работах, и т. п.; он устанавливает обязанности как организации, издавшей данный акт (заказчика), так и проектной организации, которой он адресован (подрядчика). Обя­занности эти в основном такие же, как и в правоотношении, основан­ном на договоре. Ответственность за нарушение обязательства также одинакова и в договорных отношениях и в отношениях по наряду-заказу (пп. 22, 23 Правил о договорах на выполнение проектных и изы­скательских работ), причем к ответственности привлекается не только подрядчик перед заказчиком, но и заказчик (вышестоящий орган, из­давший наряд-заказ) перед подрядчиком (подчиненная проектная ор­ганизация). Таким образом, обязательство, возникшее на основании наряда-заказ, характеризуется как административными, так и граж­данско-правовыми чертами.

Каким же оно является по преимущественным признакам? Сам по себе наряд-заказ, бесспорно, административный акт, но это обстоя­тельство еще ничего не решает, поскольку характер обязательства определяется не только характером основания, но, прежде всего, особенностями порожденного им правоотношения. Возникновение гражданского обязательства в силу издания административного акта — явление, хорошо известное советскому праву. Вторым обстоя­тельством, накладывающим административный отпечаток на обяза­тельство, служит то, что одна из сторон правоотношения в опера­тивно-хозяйственном отношении подчинена другой. Поэтому споры об условиях исполнения работ, об изменении содержания обязательства и все другие предобязательственные и имущественные споры между сторонами не могут рассматриваться органами государственного ар­битража, а решаются, как правило, в административном порядке. Этот признак весьма важен, но и он не является определяющим. По существенным особенностям (имущественное содержание правоот­ношений, их эквивалентно-возмездный характер, определенная юриди­ческая самостоятельность сторон как носителей прав и обязанностей друг перед другом, взаимная материальная ответственность за нару­шение обязанностей) обязательство должно квалифицироваться как гражданско-правовое. И это, по нашему мнению, закономерно, потому что юридическая форма отношений не избирается произвольно, а не­обходимо зависит от их экономического содержания. Осуществление хозрасчета возможно только средствами гражданского права, по­пытки строить хозрасчетную деятельность при помощи администра­тивно-правовых связей между хозрасчетным предприятием и его контрагентами неизбежно привели бы к невозможности осуществления хозяйственного расчета как такового.

Вместе с тем нужно еще раз подчеркнуть, что правоотношение, бу­дучи гражданско-правовым по многим признакам, носит весьма отчет­ливые административные черты, оно не укладывается полностью в традиционное представление о гражданском обязательстве.¹⁷ В этом отношении совокупность норм, регулирующих обязательство по проек­тированию, основанное на наряде-заказе, представляет собой исклю­чительный институт в системе советского права, институт, находя­щийся в пограничной зоне между двумя правовыми отраслями.

Наряд-заказ и порожденное им обязательство являются, на наш взгляд, весьма удачным способом организации хозяйственных связей по вертикали, поскольку, с одной стороны, обеспечивают возможность оперативного управления сверху вниз — от вышестоящего органа к подчиненным организациям, с другой же стороны, предоставляют подчиненной организации необходимую хозяйственную самостоятель­ность и средства защиты хозрасчетных интересов. Принцип демократи­ческого централизма в управлении народным хозяйством находит здесь весьма отчетливое выражение. Использование наряда-заказа как более общей формы хозяйственных связей по вертикали следует изучить и проверить на практике, поскольку необходимость защиты хозрасчетных интересов в имущественных связях, возникающих между вышестоящими и подчиненными органами, проявляется не только при проектировании, но также в некоторых других областях (в частности, в снабжении и сбыте). В связи с этим, например, Д. М. Генкин прихо­дит к выводу, что «наличие административного подчинения не исклю­чает возможности договорных отношений между вышестоящими и ни­жестоящими звеньями».¹⁸

Однако, что означал бы договор в этих условиях? До его заклю­чения и в процессе осуществления один из контрагентов в оперативно-хозяйственном отношении подчинен другому. При разногласиях в определении условий договора, в установлении порядка его исполне­ния и т. п. вышестоящая организация может обязать контрагента по­ступать определенным образом, подчиненный же субъект обязатель­ства не вправе обращаться за защитой своих интересов к Госарбит­ражу. Возникающий спор может разрешаться лишь в административ­ном порядке органом, которому подчинены оба контрагента. В итоге договор утрачивает свои основные признаки: равноправие сторон, согласованное определение условий и недопустимость их односторон­него изменения, невозможность для одной стороны навязать свою волю контрагенту.¹⁹

Разумеется, наряд-заказ в такой форме, в какой он применяется в правоотношениях между заказчиком и проектной организацией, не мо­жет быть механически перенесен на все имущественные связи по верти­кали. Но основные черты данной правовой формы с успехом могут быть использованы, по нашему мнению, во всех отношениях, где необ­ходимо обеспечить сочетание административного подчинения с реальным осуществлением хозяйственного расчета и защитой хозрасчетных инте­ресов подчиненных предприятий.

Как известно, с 1 октября 1959 г. проектные организации были пе­реведены на хозяйственный расчет. Это мероприятие в числе других преследовало цель усилить ответственность проектных институтов за качество проектирования и за своевременное обеспечение строек проектами и сметами. Хозрасчет, однако, лишь создает предпосылки .для усиления ответственности. Реализация этих предпосылок дости­гается правовыми средствами. В какой же мере такие средства выпол­няют свою задачу в обязательстве по проектированию?

В разделе V Правил о договорах на выполнение проектных и изыскательских работ — «Ответственность сторон за соблюдение усло­вий договора или наряда-заказа» — устанавливается обязанность проектной организации выплачивать заказчику пеню и неустойку за нарушение сроков выполнения работ и обязанность заказчика выплачи­вать подрядчику аналогичные санкции за нарушение сроков выдачи ис­ходных данных для проектирования и пеню за нарушение сроков оплаты работ.

Здесь, однако, ни слова не говорится об ответственности проект­ных организаций за качество проектирования, а заказчика — за каче­ство исходных данных для разработки проектов и смет. Правда, п. 6 «е» Правил устанавливает обязанность проектной организации безвоз­мездно внести в проектную документацию изменения, связанные с ис­правлением допущенных при проектировании ошибок. Но, во-первых, такая обязанность существовала и до перевода проектных организаций на хозяйственный расчет, во-вторых, она совершенно недостаточно затрагивает имущественные интересы проектанта, и, наконец, в-третьих, она охватывает лишь один случай некачественного проектиро­вания. Вопрос же об ответственности за убытки, вызванные примене­нием в строительстве недоброкачественного проекта, Правилами не ре­шен. Поэтому и на практике проектные организации в подавляющем большинстве случаев не привлекаются к ответственности даже за бро­совые строительные работы, т. е. работы, выполненные по дефектному проекту и оказавшиеся ненужными. Проектный институт «Казгипроводэлектро» по договору с советом межколхозной Таш-Учкульской ГЭС подготовил проект гидроэлектростанции. После того как значительный объем работ был выполнен, выяснилось, что строительство нецелесооб­разно, так как экономически выгоднее подключить колхозы, для элект­рификации которых проектировалось строительство, к государственной электростанции. Таким образом, проектный институт не изучил и не обосновал экономическую нецелесообразность строительства, что яв­лялось его прямой обязанностью. Это привело к бросовым работам стоимостью свыше 300 тыс. руб. (в старом масштабе цен). Прокурор Ка­захской ССР предъявил институту иск о взыскании убытков в интере­сах колхозов—учредителей совета. Судом, однако, в иске было отказано по мотивам того, что такая ответственность не предусмотрена законом.

В одном из цехов завода через два с половиной месяца после сдачи его в эксплуатацию обрушилось перекрытие, что вызвало убытки в сумме 378901 руб. (в старом масштабе цен). Хотя по материалам дела было установлено, что авария возникла в результате и дефектов проекта, и нарушения технологии строительства, и неправильной эксплуатации здания, Госарбитраж при Ленинградском облисполкоме, привлекая к смешанной ответственности заказчика, генподрядчика и субподрядчика по строительству, даже не поставил вопрос об ответст­венности проектной организации. Решение было подтверждено замести­телем главного арбитра Госарбитража при Совете Министров СССР.²⁰

В практике, к сожалению, еще нередки случаи, когда ошибки проекта ведут к серьезным убыткам в ходе строительства. Вопрос об ответственности проектной организации за такие ошибки, как и вообще за качество проектирования, является весьма актуальным. Он уже при­влекал внимание авторов-юристов, первым среди которых следует на­звать В. А. Рассудовского. Его позиция заслуживает специального рас­смотрения.

В. А. Рассудовский настаивает на полной ответственности проектных организаций за допущенные по их вине ошибки в рабочих чертежах.²¹ В то же время он подчеркивает, что проектант не должен отвечать за качество тех проектных материалов, которые подлежат согласованию, экспертизе и утверждению.²²

Такое ограничение ответственности проектных организаций вызы­вает возражения. Если бы согласование, экспертиза и утверждение проекта освобождали проектировщиков от ответственности за ошибки, оставшиеся незамеченными при совершении указанных действий, то ло­гично было бы сделать вывод о том, что ответственность переклады­вается на согласующие, экспертирующие и утверждающие инстанции. Иначе получилось бы, что согласование, экспертиза и утверждение, сни­мая ответственность с проектных организаций, не возлагают ее ни на кого, т. е. не усиливают ответственность (что, несомненно, имелось в виду при учреждении данных институтов), а ведут к безответствен­ности.

Однако ни о каком перенесении ответственности с проектанта на органы, с которыми проект был согласован, которые выполняли экспер­тизу или утверждали проект, не может быть и речи. Невозможно пред­ставить случай, чтобы убытки, причиненные ошибками проекта, взыски­вались бы со строительной организации, инстанции, утвердившей проект­ное задание, и т. п.²³

Конечно, согласование, экспертиза и утверждение проекта должны проводиться серьезно и ответственно. Но речь может идти здесь о дисциплинарной или административной ответственности лиц, халатно относящихся к выполнению порученных им заданий. Гражданско-пра­вовая же материальная ответственность за ошибки проекта может воз­лагаться только на проектную организацию (либо на заказчика в его отношениях с подрядно-строительной организацией в силу ст. 38 Основ гражданского законодательства и п. 9 Правил о подрядных договорах по строительству), за исключением, разумеется, случаев, когда она до­кажет отсутствие вины.

В то же время при решении вопроса об ответственности проектной организации за качество проектов нельзя не учитывать того важного об­стоятельства, каким является творческая, новаторская сущность самого процесса проектирования, связанного с необходимостью решения новых задач в области строительства и производственной технологии, приме­нения новых строительных материалов и новых приемов производства работ. Известный авторский риск в таких условиях неизбежен. Пол­ностью возлагать ответственность за этот риск на проектировщиков — значило бы стимулировать у них стремление к применению старых, ме­нее эффективных, но более проверенных методов строительства и про­изводства. Советское право не может пойти по этому пути. Оно должно, следовательно, ограничить такую ответственность разумными преде­лами. Отметим, что и Положение о поставках продукции производст­венно-технического назначения устанавливает ответственность постав­щика за дефекты конструктивного характера (т. е. связанные с работой по созданию новых машин и механизмов, с творческой деятельностью) значительно более низкую, нежели ответственность за производствен­ный брак.²⁴