Экзамен зачет учебный год 2023 / Савиньи_Римское право в средние века

Глоссаторы были в одно и то же время Профессорами и Писателями. Курс их состоялиз пяти частей Corpus juris. Еще и теперь мы имеем уроки Одофреда о трех частях Дигестов и девяти первых книгах кодекса. Один и тот же Профессор преподавал многие курсы (и сим объясняется нам, от чего один учитель мог заниматься с множеством учеников); каждый курс продолжался один год, и каждый урок – час. В первой половине четырнадцатого века произошли некоторые перемены в разделении курсов. Два Доктора преподавали в одно время три части Дигестов и Кодекс. Институты, Феодальное Право, Императорские постановления и три последние книги Кодекса были преподаваемы одним Профессором. Позже были введены специальные курсы на один только предмет. Курсы ординарных книг считались необходимыми, а к другим не принуждали учеников. На основании Устава, должны были преподавать только Римское Каноническое Право; однакож есть доказательства, что преподавали еще лекции о занятиях нотариуса. Нотариусы образовали в Болонии многочисленное сословие, и также имели свои лекции и даже давали степени Докторов.

Теперь представим очерк методы Правоведцев, которой они следовали в своих курсах. Прежде всего они бросали общий взгляд напредмет (summa); потом читали текст с своим объяснением; далее изъясняли трудности, противоречия и особые случаи (casus); представляли вкратце главные правила (brocarda) и наконец диспутировали о сомнительных местах (quaestiones). Впрочем каждый Профессор был свободен в выборе методы и способа преподавания. Ученики записывали под диктовку, разговаривали во время лекции, и имели право спрашивать Профессора: оно не имело места в ординарных курсах, которые читались утром; им пользовались только в курсах экстраординарных после обеда.

Книги явились только по окончании курсов, и имели один и тот же предмет – толкование Corpus juris, так что в это время глоссы составляли главный предмет Юридической литературы. Вначале они состояли из примечаний, писанных Профессорами на полях экземпляров текстов, были улучшаемы ими во все продолжение их занятий и по смерти их отыскивались ревностно. Эти примечания были драгоценны, потому что заключали в себе все, что Наука, которой занимался Автор, имела точного и существенного. Потом они увеличились, и из объяснений слов, составился комментарий. После глосс Юридическая Литература заключала в себе краткие извлечения, объяснения особых случаев (casus), сокращение общих правил, постановленное глоссаторами; вопросы о судопроизводстве (ordo juduciarius), рассуждения о делах, и наконец собрание прений (discussiones dominorum). Эти творения отличались многочисленностью курсов, но по своей форме они составляли тетради, а не книги. Знаменитейшие глоссаторы собирали вокруг себя учеников, которые были вместе их писцами и издателями; тетради переходили из рук в руки, и служили для справок как книги.

Ирнерий есть начальник и основатель Болонского Университета; он тут родился, хотя многие Ученые с шестнадцатого века, считали родиной его Германию. Он был Магистр Свободных Художеств. Когда книги о Праве были изданы, он начал изучать их один, без учителя, и скоро стал преподавать. Приобретши большую известность юридическми знаниями, он явился в делах публичных между 1113 и 1118 г. С 1116 по 1118 г. он находился в службе Императора Генриха V, часто был при его свите и получил важное поручение в Рим. Он оставил известных учеников; его творения в особенности обращают на себя внимание: они служат исходной точкой нынешней Юридической Литературы. Мы имеем еще, в целости и по частям, глоссы; но до нас дошли только перечни формул длянотариусов, вопросов и деловых книг его (actiones).

Невозможно произнести суждение о глоссах Ирнерия, потому что мы обладаем только одной частью. В начале изъяснения писались под строками, потом на полях; но они не имели, как позднейшие, систематического плана; однакож известно, что их весьма уважали и что они доставили Ирнерию прозвание lucerna juris. Этот Правоведец сначала довольствовался тем, что объяснял одно слово другим; потом мало по малу, в своих примечаниях на полях, он проникал в самый текст, смысл и идеи которого он старался сократить. Даже находим первый опыт критики для очищения текста. Какая сила самобытности в этом Ирнерии, который все создал из самого себя и не знал тех трудов, которые в предшествующие веки посвящали Праву!

В большей части манускриптов и во всех изданиям Кодекса, находится значительное число извлечений из Новелл, которыми уничтожались постановления; эти извлечения приводили и на них ссылались, как на самые законы. Их называли предписаниями закона, и начиная с Средних веков общее мнение приписывало их Ирнерию; но потом многие Писатели относили их к разному времени, и от того произошли обширная полемика, о Хронологии и об Авторе этих достоверных «предписаний», продолжающиеся и до наших дней. Бесспорно Ирнерий есть Автор большей части их. Много спорили о их достоинстве: одни хвалили верность их, другие порицали их в неточности. Эта укоризна отчасти имеет основание. Но чтобы вернее оценить эти акты, не должно отделять их от других трудов глоссаторов и забывать век, в котором их составляли.

Теперь обратимся к первым глоссаторам.

Четыре Доктора, непосредственные питомцы Ирнерия, жившие в половине двенадцатого века, суть: Булгар, Мартин Гозия, Иакоб и Гуго. Император на Ронкаглиянском сейме потребовал их для восстановления прав Короны, во зло употребленных городами. По отказу их приняться за дело столь щекотливое, Император назначил двадцать восемь судей, двух для каждого города, на которых возложена была обязанность составить вместе с четырьмя Докторами точное исчисление Императорских прав. В этом совещании четыре Юрисконсульта имели большой перевес, и Историки утверждают, что они употребляли Римское Право для увеличения перевеса власти Императоров¹. Справедливо ли, что Римское Право служило основанием Императорских прав? Так и должно быть. Эти преимущества основываются на обычаях и правилах законов феодальных. Потом является Законоведец Плацентин, который укорял четырех Докторов совершенно в противном, именно в том, что они не руководствовались Пандектами, на основании которых Италия, по Италийскому Праву, была освобождена от всех налогов. Но Плацентин забыл, что Италия со времен Диоклитиана платила налоги, как и другие провинции. Приговор тридцати двух судей, собранных в Ронкаглии, не мог быть подвергнут укоризне; законы Фридерика были известны и служили опорой Римскому Праву.

После четырех Докторов являются Рожер, Алберик, Алдарик, Вильгельм Гебриано, Одерик; Плацентин, часто путешествовавший из своей родины в монпелье и которого сочинения по несчастью были напечатаны по худому манускрипту неискусным издателем; Генрих Байла, который по словам одного из его современников, был храбрый рыцарь, но посредственный Юрисконсульт; Бассиан, Пилиус, оставивший Болонию, чтобы преподавать в Модене; Киприан, Галгозин, Отто, Лотарь, соперник и современник Азона, Бандин, Бургундий, который был послан от города Пизы в Константинополь, присутствовал на Латеранском Соборе в 1179 году, и который, не будучи ни Профессором, ни Писателем, принес пользу Науке Латинским переводом Греческих мест из пандектов; Виккарий, который из Ломбардии переехал в Англию, преподавал там Римское Право и составил для бедных учеников краткое руководство к познанию Законоведения: Liber ex universo enucleato jure exceptus et pauperbus praesertum destinatus. Одно исчисление этих глоссаторов, из которых большая часть остались в рукописях, показывает, какая должна быть деятельность духа этих людей, независимость их мнений, и труд их, в котором теория соединялась с практикой. Вот начало пробуждения Европейской Юриспруденции и блестящего ее развития.

Этим оканчивается творение Савиньи. В пятом томе он излагает Историю Литературы Права тринадцатого века, а в шестом четырнадцатого и пятнадцатого.

Если станем оценивать в целости представленное нами творение, мы легко отличим его от всех Историй Права, написанных доныне. Везде видна его самобытность. Это не простая историческая компиляция, где только набросаны факты; напротив того книга Берлинского Профессора расширила область Права. Савиньи явился как Историк и Законоведец, и в нем мы видим счастливое соединение Науки Права с Историей. Два первые тома, где изображена политическая участь Римского Права в Средние веки, носят на себе отпечаток строгого единства; указания Автора точны, в его обширных выводах виден глубокий ум. Савиньи показал здесь талант, редкий и в Германии. Но главный недостаток этого Ученого состоит в том, что он слишком увлекся своей школой. Это школа историческая: ей-то заплатил он дань в этом, во всех отношениях превосходном творении. Хотя Г. Савиньи отличается особенно редким искусством проникать в отдельный характер фактов внешних и положительных; хотя он умеет схватить то, что в народе есть отличительного и национального, и в малейших подробностях находит ценность и значение; но ему не достает, кажется, общего взгляда, той силы и расположения ума, которая из частных фактов умеет выводить общие заключения, т.е. говоря одним словом, философского духа.

Нам остается удивляться превосходным познаниям Савиньи в Римском Праве: он лучше всех современных Юристов понял его дух и обнял все подробности. Его Трактат о владении есть бесспорно превосходнейшая книга Римского Права из всех написанных, начиная с шестнадцатого века. Его Исторический журнал содержит в себе также оригинальные опыты. Здесь Савиньи умел чудесно применить свой исторический взгляд; подобно Кюжа, он отыскивает Римское Право в его первоначальной простоте, и всегда бывает в состоянии изложить его без влияния чужестороннего.

1 Классическое произведение Берлинского Профессора Савиньи: Geschichte des Römischen Rechts im Mittelalter, уже давно известо ученому миру. Но как книга эта, по незначительному еще у нас числу любителей Законоведения и по объему своему, вероятно, не скоро может появиться в Русском переводе, то мы и представляем читателям нашим по возможности полное сокращение содержания «Истории Римского Права в Средние веки».

1 В это время слово муниципии, означавшее первоначально всех граждан, было употребляемо для одних декурионов.

1 «Placuit principales viros e curia in Galliis non ante discedere quam quindecennium in ordinis sui administratione compleverint…. Sane quoniam principalem locum et gubernacula urbium probatos administrare ipsa magnitudo deposcit, sine ordinis praejudicio, censensu curiae eligendos esse censemus, qui contemplatione actuum omnium possent respondere judicio. Eum vero qui, usque ad secundum evectus locum, administrationem aut aetate implere aut debilitare nequiverit, suffragium meritorum et transactae testimonium vitae, tanquam primus constituto tempore curiam rexerit, obtinese convenient». 171. Cod. Tb. de decur. (12 – 1).

1 Esprit des loix. К. 28, Гл. II.

* Лупп, Итальянский Автор, есть классический Писатель по этому предмету. Он опроверг заблуждения своих предшественников, и Г. Савиньи признает это и принял почти все его мнения, дозволив себе некоторые изменения в своем труде.

1 Esprit des loix. К. 28, Гл. 4.

1 С именем Папиана не должно соединять никакого понятия и особенно приписывать его книгу известному Папиниану. Кюжò, в восторге от своего открытия, тотчас впал в это заблуждение; но он изменил токмо свое мнение, приписав эту книгу одному Юрисконсульту, жившему гораздо после, которого имя также Папан. Но этот Папиан никогда не существовал, а его имя есть только испорченное название Папниана, о котором упоминали в одном месте при конце полных манускриптов Breviarium’а. Г. Савиньи полагает, что это обстоительство ввело Кюжò в двойное заблуждение.

 Это заглавие было дано в шестнадцатом веке.

1 Грегорианский и Гермогенианский кодексы помещены между сочинениями Юрисконсультов (jus), потому что они были составлены без утверждения верховной власти.

1 Exceptio имело в Средние веки значение извлечения.

 Для познания Истории Права в Англии во время Средних веков, должно ознакомиться с рассуждением Сельдена ad Fletam.

1 Raynerius de Grancis, de proeliis Tusclae, Кн. 3 (In Murat. Script. Т. II, ст. 314).

Malfia Parthenopes et quando omne per aequor,

Unde fuit liber Pisanio gestus ab illis

Iuris et est Pisis Pandectae Caesaris alti.

1 Любопытно исследовать, от чего в последствии Доктора не принадлежали более к Факультетам Университета. Первые Доктора составляли из себя Факультет, который рассуждал о достоинстве Кандидатов и жаловал им Докторство. Болонские Профессора, для удержания этих достоинств за своими фамилиями, отказывали в Докторстве представлявшимся Кандидатам. Стали возрастать против сих несправедливых притязаний – надлежало уступить; но Профессора настояли, чтобы новые Доктора не были более членами Факультета. Таким образом Доктора не пользовались уже полным правом Университетских Профессоров.

1 См. Сисмонди и Раумера.