VII. Перемены в восприятии римского права

Университет считается "европейским институтом par excellence" <140>. Это не античное явление, а выражение и носитель большой европейской революции образования начиная с позднего XII в. в Болонье, затем в Париже, Оксфорде и во все растущем числе мест Западной, Центральной и Южной Европы <141>. Римская юриспруденция носила характер научной дисциплины, не будучи, однако, университетской наукой. Когда же в Высокое Средневековье право было охвачено упомянутой революцией образования, именно римское право оказалось как никакой другой правопорядок того времени (за одним исключением - в церковной сфере) привлекательным объектом схоластически-аналитической интерпретации и тем самым - университетской программы <142>. Так, тексты римских источников с самого начала очутились в центре светского юридического образования. Такое положение дел сложилось во всех европейских университетах, построенных по болонской модели, и сохранялось вплоть до эпохи национальных кодификаций, т.е. в Германии - до конца XIX в. И все же отношение к римскому праву было подвержено значительным изменениям <143>. Средневековая юриспруденция в основном воспринимала источники как логически согласованное целое и трудилась над достижением Concordantia discordantium legum <144>. Это вызвало реакцию юридического гуманизма Возрождения. Для него главным было выяснить, что тексты значили изначально, т.е. для их античных авторов. Здесь по сути дела и начинается история истории права. В то же время, поскольку гуманисты рассматривали римские тексты как образцовые не только для античности, но и для их собственного времени, они опять же столкнулись с той проблемой, что некоторые источники противоречивы, что встают вопросы, ответы на которые в источниках отсутствуют, и что некоторые из имеющихся ответов исходят из очевидно устаревших представлений и предпосылок. Эта проблема стала занимать прежде всего представителей usus modernus pandectarum. Так как они в известной мере прошли через просвещение гуманизма, они в отличие от средневековых юристов уже не рассматривали тексты Свода законов как непременно обязательные: содержащиеся там идеи могли получать более общее звучание или дальнейшее развитие, подвергаться критике или лишаться силы через неиспользование <145>. Одновременно с этой стала влиятельна еще одна школа, которая также признавала, что римское право содержит пробелы и порой лишь обозначает основы "правильного" права. Усилия ее сторонников были направлены на обнаружение лежащих в основе истин посредством философского анализа текстов. Речь идет поначалу о позднесхоластической, затем светской школе естественного права. В XIX в. в Германии доминировала историческая школа права (оказывавшая сильное влияние на большую часть Европы) <146>. При этом господствовал подход, оценивавший римское право с точки зрения современности и ставивший историческое знание на службу действующему праву. При толковании текстов доминировали соображения применимости в контексте общего права. От этих последних освободило романистов только ГГУ, и они вновь превратились из догматиков в историков права. Следствием были, с одной стороны, огромные успехи в постижении истории античного права и, с другой стороны, в высокой степени неисторичная правовая наука <147>.

--------------------------------

<140> Walter Ruegg в: Idem (Hrsg.). Geschichte der Universitat in Europa. Bd. I. 1993. 13.

<141> Ср., например: Borgolte. Europa entdeckt seine Vielfalt (см. сноску 7). 296 ff. (там же название главы "Die abendlandische Bildungsrevolution" ["Европейская революция образования" (нем.). - Примеч. пер.]), а также перечень и содержательные карты у Jacques Verger в: Walter Ruegg (см. сноску 140). 70 ff.

<142> То же касалось уже частных правовых школ в Болонье второй половины XI - XII вв., и прежде всего той, в которой преподавал Ирнерий; о его значении см. Franz Dorn в: Gerd Kleinheyer, Jan Schroder (Hrsg.). Deutsche und europaische Juristen aus neun Jahrhunderten. 4. Aufl. 1996. 211 ff.

<143> Об этом подробно Franz Wieacker. Privatrechtsgeschichte der Neuzeit. 2. Aufl. 1967; Koschaker (см. сноску 22). 55 ff.; обзорно также, например, Peter G. Stein, Romisches Recht und Europa: Die Geschichte einer Rechtskultur. 1996. 68 ff.; особенно метко в недавней работе James Gordley в: Reimann/Zimmermann (см. сноску 26). 753 ff.

<144> "Согласование несогласованных законов" (лат.). - Примеч. пер.

<145> Поэтому появлялись такие книги, как Philibert Bugnyon, Tractatus legum abrogatarum et inusitatarum in omnibus curus, terris, jurisdictionibus, et dominus regni Franciae. 1563; Simon van Groenewegen van der Made, Tractatus de legibus abrogatis et inusitatis in Hollandia vicinisque regionibus. Leiden, 1649.

<146> О влиянии исторической школы ср., например: Jan-Olof Sundell. German Influence on Swedish Private Law Doctrine 1870 - 1914, Scandinavian Studies in Law. 1991. 237 ff.; J.H.A. Lokin. Het NBW en de pandektistiek в: Historisch vooruitzicht. Opstellen over rechtsgeschiedenis en burgerlijk recht, BW-krant jaarboek. 1994. 125 ff.; Reiner Schulze (Hrsg.). Deutsche Rechtswissenschaft und Staatslehre im Spiegel der italienischen Rechtskultur wahrend derzweiten Halfte des 19. Jahrhunderts, 1990; Alfons Burge. Dasfranzosiche Privatrecht im 19. Jahrhundert: Zwischen Tradition und Pandektenwissenschaft, Liberalismus und Etatismus. 1990; Idem. ZEuP. 5 (1997). 643 ff.; Werner Ogris. Der Entwicklungsgang der osterreichischen Privatrechtswissenschaft im 19. Jahrhundert, 1968; Pio Caroni ZNR 16. (1994). 243 ff.; Peter Stein. The Character and Influence of the Roman Civil Law. 1988. 238 ff.; Alan Rodger. Scottisch Advocates in the Nineteenth Century: The German Connection. Law Quarterly Review. 110 (1994). 563 ff.; John Cairns. The Influence of the German Historical School in Early Nineteenth Century Edinburgh, Syracuse Journal of International Law and Commerce. 20 (1994). 191 ff.

<147> Подробнее об этом Reinhard Zimmermann в: Zimmermann/Knutel/Meincke (см. сноску 55). 1 ff.