РИМСКОЕ ПРАВО И ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА <*>

Р. Циммерманн

--------------------------------

<*> Zimmermann R. Romisches Recht und europaische Kultur // Juristen Zeitung. Jg. 62. 2007. S. 1 - 52 (примеч. ред.). Русский перевод статьи публикуется с любезного разрешения автора.

Райнхард Циммерманн (Reinhard Zimmermann) - научный сотрудник и директор Института зарубежного и международного частного права им. Макса Планка (Гамбург), профессор гражданского права, римского права и исторического сравнительного правоведения Университета г. Регенсбург, доктор наук, почетный доктор университетов Абердина, Кейптауна, Лунда, Маастрихта, Чикаго, действительный член Баварской академии наук, Академии наук в Геттингене, член-корреспондент Австрийской академии наук, Британской академии наук, ассоциированный член Международной академии сравнительного права, иностранный член Академии наук в Турине, Нидерландской королевской академии наук, член-корреспондент Королевского общества Эдинбурга, член правления Международной ассоциации юридических наук, руководитель сектора частного права и член правления Немецкого общества сравнительного правоведения, член Комиссии по европейскому договорному праву.

Сфера научных интересов охватывает обязательственное право в исторической и сравнительно-правовой перспективах, отношения между английским common law и континентально-европейским civil law, "смешанные правопорядки" (особенно Шотландии и ЮАР), унификацию частного права в Европе.

Своеобразие европейской правовой традиции - продукт ius commune <*>, которое, в свою очередь, в значительной мере основывалось на римском праве. В настоящем докладе предпринимается попытка описать эту преемственность, в связи с чем анализируются образующие признаки античного римского права, рассматриваются изменения в восприятии римского права, ставятся вопросы: насколько римским является современное римское право? И насколько европейской является европейская правовая традиция? <**>

--------------------------------

<*> Общее право (лат.). - Примеч. пер.

<**> Этим докладом открылось заседание немецкой секции Международного объединения правовой и социальной философии по теме "Культурная идентичность (идентичности) как основа и предел права", проходившее 28-30.09.2006 в Вюрцбурге. Все доклады заседания будут опубликованы в течение 2007 г. в качестве специального приложения к ARSP (Hrsg. Horst Dreier und Eric Hilgendorf). Эта публикация в JZ осуществлена с великодушного разрешения издателей.

I. Европейская культура

Порученная мне тема звучит так: "Римское право и европейская культура". Каждое из использованных в этой формулировке темы понятий и подспудно подразумеваемых отношений между ними является спорным, проблемным и во всяком случае нуждается в объяснении. "Культура" - это чрезвычайно неопределенное выражение, известное в особенности из антропологической и социологической литературы и призванное передать самобытность того или иного конкретного общества. При этом речь идет по большому счету об отграничении, нередко вплоть до изоляции или сопротивления, например, когда в позднем XVIII - XIX вв. в ответ на универсалистский пафос французского происхождения по эту сторону Рейна взывали о сохранении немецкой культуры <1>. Более точное определение понятия "культура" кажется почти невозможным. В один только период с 1920 по 1950 г. получили распространение более 150 различных определений <2>.

--------------------------------

<1> H. Patrick Glenn в: Mark van Hoecke (Hrsg.). Epistemology and Methodology of Comparative Law. 2004. 7 ff.

<2> Ср. Adam Kuper. Culture: The Anthropologist's Account. 1999. 56 ff. (со ссылкой на A.L. Kroeber, Clyde Kluckhohn. Culture: A Critical Review of Concepts and Definitions. 1952). Из последнего см., например: Udo Di Fabio (Die Kultur der Freiheit. 2005. 1 ff., 18 ff.), который понимает культуру "как основополагающую социальную знаковую систему и систему ориентиров того или иного сообщества", которое только "через единообразное использование такой смысловой системы сообществом" и становится.

Также Европа едва ли может быть определена однозначно, по крайней мере, если использовать это выражение, как принято начиная с Геродота <3>, в политико-культурном, а не сугубо географическом смысле. Прежде всего, восточная граница всегда была так открыта и подвержена столь многим преобразованиям, что ее сравнивали с морским побережьем, которое подчинено смене приливов и отливов ("tidal Europe") <4>. Сегодня с Европой часто отождествляют союз государств, заключенный в Европейском союзе. Однако Швейцария и Норвегия также бесспорно относятся к Европе. Многие англичане понимают под Европой континентально-европейскую Европу. Однако же Соединенное Королевство - часть ЕС (хотя и не Валютного союза). Более пятисот лет дискутируют, является ли Россия европейским государством. В последнее время встал вопрос, принадлежит ли к Европе Турция. Как Российская Федерация, так и Турция - члены Совета Европы, причем Турция - уже с 1949 г. К нему принадлежат и целый ряд других государств, включая Грузию и Азербайджан.

--------------------------------

<3> Геродот. История. Кн. 1, 4. "Ведь персы считают Азию и живущие там варварские племена своими, Европа же и Эллада для них - чужая страна" (русский перевод дан по изданию: Геродот. История / Пер. и прим. Г.А. Стратановского. М.: ЛАДОМИР, 2002. С. 4. - Примеч. пер.).

<4> Ср. Norman Davies. Europe: A History. 1996. 7 ff. Также и Peter Haberle (Europaische Rechtskultur. 1997. 13 ff.) понимает Европу как "открытое понятие"; то же Ulrich Beck; Edgar Grande. Das kosmopolitische Europa. 2004. 19. По вопросу "где пролегают границы Европы?" см. также Adolf Muschg. Was ist europaisch? Reden fur einen gastlichen Erdteil. 2005. 67 ff.

Понятно, что определить значение составного выражения "европейская культура" в любом случае не проще, чем значение каждой из его составных частей. Зачастую в качестве характерной черты европейской культуры рассматривают влияние христианства <5>, в этом смысле вместо Европы долгое время говорили о христианском Западе, или о res publica Christiana <6>. Однако христиане всегда жили в рамках оппозиции между стремлением к единению и сепаратизмом. Им приходилось вырабатывать отношение к представителям двух других монотеистических религий, в ходе чего сложилось понимание различий и многообразия <7>. Да и между самими христианами почти всегда бушевал раздор: от споров вокруг арианства, пелагианства и монофизитизма через разделение на католическую и православную церкви в схизме 1054 г. до церковного раскола вследствие Реформации. В качестве следующей характерной черты европейской культуры часто называют ее рациональность <8>, унаследованную главным образом от греко-римской античности <9>. Отсюда постоянное напряжение между ratio и fides <10>. Они не считались противоположностями, по крайне мере в Средневековье <11>. Скорее, напротив, уже сама Библия с ее оппозицией между Ветхим и Новым Заветом и сосуществованием четырех Евангелий давала достаточно поводов для исторической критики и создания научной теологии. Кроме того, христианская вера наряду с эсхатологической перспективой обладает также перспективой, определенно направленной на посюсторонний мир. Отсюда папские претензии на всеобщее господство (сталкивавшиеся, в свою очередь, с такими же претензиями императорской власти); с другой стороны, отсюда же стремление к интеллектуальному покорению и осмыслению мира. Поэтому лейтмотивом европейской философии в Средневековье было: "intellege ut credas, crede ut intellegas" <12>. Таким образом, существовала почва для признания и практической ассимиляции духовных основ и культурных достижений античности: первая существенная рецепция античности, за которой последовали многие другие <13>. Так, греческие и римские философы в их познании истины и добра казались вдохновленными божественным логосом; в определенном смысле они были христианами avant la lettre <14>. Древняя мудрость была теперь усилена христианским откровением и приведена к своей цели <15>. В этом смысле конституирующим для Европы можно считать как раз "принцип диалогичности" (Prinzip der Dialogik), это оплодотворяющее столкновение различий и антагонизмов, конкурирующего и комплементарного <16>: fides и ratio, папа и император, метрополия и провинции, Рим и Византия, греко-римская античность, иудейско-христианская традиция, многократные мусульманские атаки, сыгравшие роль акушера европейской идентичности <17>, роль революций не только в формировании, но и в сохранении этой идентичности <18>, свобода и связанность, созерцательное и деятельное начала <19>, один Бог как триединый Бог, Христос как истинный человек и истинный Бог, христианин, который отказывается от мира и все же принимает его: христианин, для которого нечто другое важнее, чем этот мир, и который поэтому и сам этот мир любит больше, чем тот, кто только на нем и сосредоточен. В исторической перспективе Европа и европейская культура суть виртуальные единства, конституирующие себя на основе многообразия, исполненного внутреннего напряжения <20>. Эта оппозиция единства и многообразия позволяет объяснить динамику и способность к развитию, свойственные европейской культуре <21>.

--------------------------------

<5> О том, что это может означать сегодня, ср. J.H.H. Weiler. Ein christliches Europa: Erkundungsgange. 2004.

<6> Христианское государство (лат.). - Примеч. пер.

<7> Об этом см.: Michael Borgolte. Europa entdeckt seine Vielfalt. 1050 - 1250, 2002, 242 ff.; Idem в: Hans Joas, Klaus Wiegandt (Hrsg.). Die kulturellen Werte Europas. 2005. 144 ff. В сущности ту же тему обсуждает Muschg (см. сноску 4). 37 ff.

<8> Об этом см.: Wolfgang Schluchter в: Joas/Wiegandt (см. сноску 7). 237 ff.

<9> Об этом см.: Christian Meier в: Joas/Wiegandt (см. сноску 7). 93 ff.

<10> Разум (лат.); вера (лат.). - Примеч. пер.

<11> С современной точки зрения ср. энциклику Fides et Ratio папы Иоанна Павла II от 14.09.1998, начинающуюся словами: "Вера и Разум... суть крылья, на которых человеческий дух взмывает для созерцания истины"; об этом также кардинал Йозеф Ратцингер в: Joseph Ratzinger, Paolo Flores d'Arcais. Gibt es Gott? 2006. 7 ff. (впервые опубликовано в FAZ v. 08.01.2000).

<12> Понимай, чтобы верить, верь, чтобы понимать (лат.). - Примеч. пер.

<13> По теме античность и христианство, по которой после Франца Йозефа Дельгера (1879 - 1940) издано огромное количество литературы, ср. обобщение, например, у Hans Dieter Betz. Antiquity and Christianity. Journal of Biblical Literature. 117 (1998). 3 ff. О рецепции античности в Европе вообще ср., например, Walther Ludwig (Hrsg.). Die Antike in der europaischen Gegenwart, 1993, а теперь также и объемный труд Manfred Landsfester, Hubert Cancik, Helmuth Schneider (Hrsg.). Der Neue Pauly, Enzyklopadie der Antike, Bande 13 - 15 (Rezeptions- und Wissenschaftsgeschichte). 1999 - 2003.

<14> Ранний (франц.). - Примеч. пер.

<15> Особенно очевидно это в иконографической программе знаменитой Stanza delle Segnatura (Станца делла Сеньятура), частной библиотеки папы Юлия II в Ватикане, расписанной Рафаэлем; ср. Marcia Hall (Hrsg.). Raphael's School of Athens. 1997.

<16> Borgolte in: Joas/Wiegandt (см. сноску 7), 129, с апелляцией к Edgar Morin. Europa denken. 1991.

<17> Franco Cardini. Europa und der Islam: Geschichte eines Mibverstandnisses. 2000. 13.

<18> Главным исследователем этой тематики является Eugen Rosenstock-Huessy (Die europaischen Revolutionen. 1931; Idem. Out of Revolution: The Autobiography of Western Man. 1938); ему вторит Harold J. Berman. Law and Revolution: The Formation of the Western Legal Tradition. 1983; Idem. Law and Revolution II. 2003; ср. также Robert I. Moore. The First European Revolution. S. 970 - 1215, 2000.

<19> Об этом в связи с Лк 10:38-42 (история сестер Марты и Марии) см. Kurt Flasch в: Joas/Wiegandt (см. сноску 7). 219 ff.

<20> Это своего рода cantus firmus [лейтмотив (лат.). - Примеч. пер.] современной литературы, посвященной проблеме Европы; ср., например: Davies (см. сноску 4). 16; Borgolte (см. сноску 7). 356 ff.; Hans Joas в: Joas/Wiegandt (см. сноску 7). 11 ff.; Jacques Le Goff. Das alte Europa und die Welt der Moderne. 1996. 53; Haberle (см. сноску 4). 26 ff.; Beck/Grande (см. сноску 4). 29; очень остроумные наблюдения см. также у Rudolf Schieffer. Einheit in Vielfalt. FAZ v. 06.12.2005. S. 7. Ср. далее Muschg (см. сноску 4), 57, с тезисом, что европейская интеграция может привести "только к разъединенному - во всех смыслах - единству".

<21> В том же ключе Muschg (см. сноску 4), 56 ff.: европейская история была "историей расколов, и в каждом из них скрывался интегрирующий элемент, ведущий... к единству более высокого уровня".