Экзамен зачет учебный год 2023 / ВГП1 / 2008_1 / №1-2008

ЦИВИЛИСТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ПРОШЛОГО

191

мые к зачету (§ 54). Выраженные же в денежной сумме, они, естественно, сравниваются по своему объекту с тем встречным требованием денежного характера, против коего зачет направляется. Здесь, таким образом, норма о допустимости компенсации разнородных по предмету требований стоит в связи с обязанностью приведения их к определенному законом единому знаменателю. Последняя объясняется первою.

Самый зачет совершается по правилам Граждан. уложения. В этом отношении, в сравнении с изложенным, наблюдается явление обратного порядка: идеи Гражданского Уложения получают верховенство над основными принципами Конкурсного Устава. По Конкурсному уставу, кредиторы несостоятельного в целях получения удовлетворения из конкурсной массы, обязаны заявлять свои претензии в конкурс. Это правило не применяется при зачете. Веритель, управомоченный совершить компенсацию, вправе совершить таковую вне предварительного заявления своей претензии в конкурс (§ 53). От него требуется в этом случае только заявление о зачете, – т.е. тот акт, путем коего зачет совершается вообще, согласно ст. 358 – Герм. Ул.

Однако частичное заявление компенсируемого требования в конкурсе имеет место. Оно необходимо в том случае, если предъявляемое верителем к зачету требование превышает встречное требование несостоятельного должника. Здесь в отношении излишка остаются в силе общие правила конкурсного порядка. Этот излишек веритель обязан заявить в конкурс как сумму, стоящую за пределами компенсации, и ожидать ее удовлетворения в конкурсном порядке наравне с другими кредиторами несостоятельного должника.

Право на компенсацию при конкурсе признается и нашим Уст. Суд. Торг. Оно выражено в ст. 494: «Когда одно и то же лицо представляет заимодавца и должника, тогда взамен долга иском допускается сполна сумма против суммы».

Как и в Герм. Кон. Уст., это право подлежит ограничению. Не допускается зачет против несостоятельного должника тех требований, которые приобретены его должником. Это ограничение проводится Уст. Суд. Торг. под титулом общей недействительности цессии между кредитором и должником несостоятельного. По ст. 493, «между заимодавцем и должником несостоятельного перевод долга не допускается. Заимодавец получает из массы уплату по соразмерности с прочими, а должник платит массе долг сполна». Таким образом, и наше законодательство борется с возможностью недобросовестной скупки претензий против несостоятельного его должником, поскольку таковая скупка может быть направлена во вред интересам прочих его кредиторов.

В этом ограничении компенсации мы имеем тот случай, который предусмотрен второю частью п. 2 ст. 55 Герм. Кон. Уст.

Дальше этого наш закон не идет. Его пробелы стремится пополнить уже судебная практика.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №1 2008 ТОМ 8

192

Так, в согласии с правилом 1 ч. 55 ст. Герм. Кон. Уст., решен. Гражд. Касс. Деп. 1881 г. за № 125 по д. Бенардаки одним из условий компенсации в конкурсе считает, чтобы претензия конкурсного должника возникла до открытия несостоятельности. Этим решением Сенат устраняет опасность зачета против требования несостоятельного его долга последнему, возникшего уже после признания его несостоятельности, ибо недопустимо, чтобы лицо, признанное несостоятельным, могло вступать в сделки, имеющие силу в отношении конкурсной массы.

Затем, определениями Судебного Департамента 1897 г. за № 48 и 1889 г. за № 96 покрывается другой пробел Уст. Суд. Торг., образовавшийся в нем в силу отсутствия нормы, аналогичной п. 1 ст. 55 Герм. Кон. Уст. Высказываясь по вопросу о допустимости зачета в конкурсе и решая его положительным образом, Судебный Департамент требует для учинения зачета, наряду с другими условиями, «чтобы долг несостоятельному существовал до открытия несостоятельности»51. Таким образом, провозглашением данного принципа у конкурсного должника отнимается также и возможность пользоваться правом на зачет тех требований к несостоятельному, которых не существовало в момент открытия конкурса.

По вопросу о праве зачета претензии к несостоятельному, приобретенной путем цессии до открытия конкурса, при наличности заведомой осведомленности цессионария об имущественном кризисе debitora cessusa Гражд. Касс. Деп. дает два решения: 1) 1878 г. № 286 по делу Бартенева и 2) 1893 г. № 81 по делу Старобельского Гор. Общ. Банка.

В первом из них Сенат останавливается на формальной точке зрения и ищет ответа на поставленный вопрос в ст. 403 Уст. Суд. Торг. Исходя из выяснения заключенного в ней понятия «несостоятельный» и относя таковое на основании правил конкурсного процесса всецело к лицу, «неоплатность коего признана судом», он находит, «что закон воспрещает зачет претензии несостоятельного к кредитору, претензию сего последнего к несостоятельному только в том случае, когда претензия к несостоятельному приобретена кредитором после объявления несостоятельности судом». Этим решением, следовательно, категорически отвергается всякая возможность опорочивания цессии, состоявшейся между кредитором и должником несостоятельного до открытия формальной несостоятельности. Указание кассатора, что моментом, с которого не дозволяется передача претензий к несостоятельному между его кредиторами в целях зачета, должно считаться время ее открытия, т.е. начало фактической несостоятельности, признано не заслуживающим уважения, так как «время это обыкновенно неизвестно кредиторам несостоятельного и при производстве дела судом не устанавливается».

51  Данное положение Шершеневич (Курс Торг. Права, т. IV, стр. 495–496, изд. 4-е) цитирует неправильно. Он пишет: «долг несостоятельного».

ЦИВИЛИСТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ПРОШЛОГО

193

Однако в другом, позднейшем, решении по д. Старобельского Гор. Общ. Банка Сенат уже сходит с этой формальной позиции и дает ответ противоположный первому. Утверждая по-прежнему, «что в случае несостоятельности кредитора должник вправе зачесть долг претензией на кредитора, если претензия им была приобретена до открытия несостоятельности кредитора», он присоединяет к этому положению добавление: «разве доказано будет, что должник во время приобретения претензии знал о фактической несостоятельности кредитора». Таким образом, им приводится ограничение компенсации и в отношении тех обязательств несостоятельного, цессия коих хотя состоялась и до открытия конкурса, но цессионарий в момент приобретения действовал недобросовестно. Основание для этого ограничения Сенат черпает за пределами норм конкурсного процесса – в общих началах материального права, именно – в ст. 1529 Зак. Гражд.

Этот поворот в Сенатской практике необходимо приветствовать, ибо путем его восполняется и последний дефект нашего конкурсного права, открывавший должнику несостоятельного возможность mala fide пользоваться правом зачета в ущерб конкурсной массе. Приведенное решение преследует те же цели, что и п. 3 ст. 55 Герм. Кон. Уст.

На основании вышеуказанного необходимо признать, что наша практика по вопросу об ограничении зачета в конкурсе идет всецело по следам Герм. Кон. Уст.

Переходя к анализу тех условий, при которых зачет в конкурсе считается допустимым, мы должны отметить, что и у нас в данном случае наблюдается также основание к расширению общих начал компенсации. В согласии с Герм. Конк. Уст., необходимо прежде всего признать возможность зачета встречных требований, срок коим еще не наступил. Это отступление от общих правил компенсации вытекает из правила ст. 412 Уст. Суд. Торг., по которому «долги на несостоятельном, коим и сроки еще не наступили, по открытии несостоятельности, подлежат взысканию наравне с просроченными». Таким образом, ст. 412 Уст. Суд. Торг. устанавливает, что все требования к несостоятельному с момента его признания таковым судом считаются просроченными. Отсюда, для кредитора несостоятельного открывается право на досрочное удовлетворение его претензии, а следовательно, и на предъявление его к зачету, поскольку встречная претензия на него несостоятельного должника является подлежащей немедленному исполнению, т.е. когда по общим правилам ей наступил срок или когда она беспроцентная. При досрочном процентном требовании несостоятельного, компенсация может быть допущена лишь при условиях и на основаниях, предусмотренных ст. 2023 Зак. Гр. Если эти условия отсутствуют, то зачет до наступления срока такого требования немыслим, ибо досрочное погашение обязательства в ущерб кредитору, кроме случая, предусмотренного вышеуказанной ст. 2023, наши гражданские законы не знают.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №1 2008 ТОМ 8

194

С этой точки зрения льгота, выводимая из ст. 412 Уст. Суд. Торг., существенно разнится от льготы, предоставленной § 54 Герм. Кон. Уст., по которому, как мы видели, зачет при конкурсе имеет место, хотя бы срок не наступил даже обоим встречным требованиям.

По вопросу о допущении учета досрочно зачитываемых требований к несостоятельному должнику следует ответить утвердительно. По ст. 412, зачет таковых требований производится «с различием только в исчислении долга». Правда, это добавление несколько неясно, но иного смысла, кроме как указания на учет, ему придать невозможно. На этой точке зрения стоят и наши коммерциалисты, как Шершеневич52 и Тур53. Учетного процента в Уст. Торг. Суд. не фиксировано. Следовательно, его высота подлежит определению на основании общих законов – именно согласно ст. 2021 т. X ч. 1: в размере договоренных или законных, смотря по обстоятельствам.

Совершенным молчанием обходит наш Устав Торг. Суд. положение в конкурсе условного требования. Не затрагивает этого вопроса и судебная практика. Что касается взгляда на него теоретиков54, то они дают ему решение, вполне аналогичное тому, какое принято Герм. Кон. Уст., т.е. требования на несостоятельного под резолютивным условием подлежат удовлетворению наравне с безусловными, а требования под суспензивным условием рождают право на обеспечение. С этой точки зрения первые из них считаются годными для компенсации с момента объявления должника несостоятельным; вторые компенсации не подлежат, но кредитор несостоятельного, погасивший полностью свой долг кредитору, должен быть признан управомоченным на обеспечение, равное сумме, уплаченной им конкурсу.

Не возражая против предлагаемого порядка удовлетворения в конкурсе требования под резолютивным условием, мы не можем согласиться с тем утверждением, что требование под суспензивным условием у нас может быть связано с правом конкурсного верителя на обеспечение. Как бы ни был справедлив и целесообразен институт обеспечения, но нашему законодательству он совершенно неизвестен. Отсюда невозможно и его усвоение путем толкования. Его рецепция, при этих условиях, мыслима только в законодательном порядке. При данном же состоянии нашего конкурсного права если и можно о чем говорить, так самое большее только о том, чтобы поставить требование под суспензивным условием в положение, аналогичное тому, которое ст. 525 Уст. Суд. Торг. устанавливает для исков к конкурсу.

Нет основания настаивать во всех случаях и на обязательной однородности подлежащих компенсации требований. Однако наша судебная практика стоит

52  Курс Торг. Пр., т. IV, стр. 283, изд. 4.

53  Герм. Кон. Уст., III, стр. 315.

54  Шершеневич, Курс Торг. права, т. IV, стр. 287; Тур, Объяснит. записка к пр. Уст. о несост., стр. 348.

ЦИВИЛИСТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ПРОШЛОГО

195

в этом отношении на двух крайних точках зрения. Судебный Департамент условия однородности не выдвигает совершенно55. Наоборот, Гражд. Касс. Деп. делает его condicio sine qua non56. Мы полагаем, что как первая, так и вторая из этих точек зрения не находят себе опоры в Уст. Суд. Торг. Как и Герм. Кон. Уст., наш Уст. Суд. Торг. считается с долгами несостоятельного постольку, поскольку они выражаются в денежной сумме (ст. 491 п. 3 и ст. 492). Отсюда в согласии со ст. 54 Гер. Кон. Уст. следует признать, что и у нас против денежной претензии несостоятельного также может быть предъявлена к зачету претензия не денежная, ибо, подлежа оценке, она сравнивается по своему объекту с первой.

Вопрос о бесспорности предъявляемого к зачету требования наша практика разрешает с точки зрения понимания этого выражения ст. 488 Уст. Суд. В определении 1891 г. за № 198 Суд. Деп. требует, чтобы зачитываемая претензия была отнесена к I роду долгов несостоятельного. Гражд. Кассац. Деп. считает бесспорной ту претензию, «которая не отнесена конкурсом ко второму или третьему роду долгов, или к третьему разряду по удовлетворению, все равно, отнесена ли она конкурсом к первому или второму или четвертому разряду по удовлетворению»57.

Таким образом, общепринятое понятие бесспорности требования, поскольку таковое направляется к зачету в конкурс, Сенатом суживается до пределов этого понятия с точки зрения конкурсного права. Это положение, видимо, основывается на том соображении, что преимущественному удовлетворению в конкурсе, целям коего служит и зачет, подлежат только те требования, которые могли быть признаны бесспорными по правилам Уст. Суд. Тор. Поэтому исключать предъявляемое к зачету в конкурс требование из сферы действия ст. 488 Уст. Суд. Торг., значит допускать преимущественное удовлетворение, и притом полное, там, где закон его устраняет. Однако мы думаем, что Сенат в этом утверждении не прав. Право на зачет есть последствие той фиксации взаимоотношений несостоятельного должника и его кредиторов, которая происходит в момент открытия конкурса. Статья 494 Уст. Суд. Тор. не создает этого права, а только кристаллизует его. Самое его обсуждение совершается по моменту признания и несостоятельности58. А если это так, то и понятие бесспорности предъявленного к зачету

55  Опред. Суд. Деп. от 31 янв. 1891 г. № 198; опред. от 23 янв. 1897 г. № 48 и 1889 г. № 96.

56  Реш. Гражд. Касс. Деп. 1881 г. № 125 по д. Бенардаки. 57  Там же.

58  Право зачета не может быть сужено за счет общих норм конкурсного­ процесса, ибо такое сужение было бы равносильно нарушению тех прав кредиторов несостоятельного, которые они имели до открытия конкурса­ и которые кристаллизовались в момент открытия конкурса. Допустимо явление обратного порядка (каковое мы наблюдали при обсуждении вопроса о досрочном зачете в конкурсе), так как кредитор несостоятельного по встречному требованию все же кредитор несостоятельного, и на него должны быть распространяемы все нормы конкурсного процесса, направленные к расширению прав конкурсных кредиторов, иначе будет нарушено его равенство в отношении других верителей несостоятельного.

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №1 2008 ТОМ 8

196

вконкурс требования должно рассматриваться, вопреки мнению Сената, не с точки зрения конкурсного права, а с точки зрения общеправовой.

Следует отметить, что вышеприведенные решения Сената, говоря о бесспорности как об условии компенсации, настаивают на таковой только по отношению к одному из встречных требований, именно к тому, которое к зачету направляется. О бесспорности же требования, против коего зачет совершается, они не упоминают. Отсюда возможно сделать вывод, что при зачете в конкурсе наша практика ставит условием зачета бесспорность только того из двух встречных притязаний, которое к зачету предъявляется59.

Каким порядком зачет совершается? Требуется ли для этой цели заявление компенсируемого требования в конкурсе, по силе ст. 416 Уст. Суд. Торг., или возможно обойтись и без этого?

Судебная практика на поставленный вопрос дает ответ в двух направлениях -

взависимости от того, где кредитор несостоятельного хочет произвести зачет. Если это право осуществляется им в исковом порядке, то предварительного заявления компенсируемой претензии в конкурс в установленные сроки не требуется. Вне установленных для заявления сроков может быть предъявлен и самый иск. Самое рассмотрение по существу взаимных требований, предъявленных к зачету, если таковые не были признаны бесспорными ранее и не признаются сторонами, лежит на обязанности суда, в котором заявлен иск о зачете60. Наоборот, заявление нужно, когда право на зачет осуществляется в конкурсном порядке. С точки зрения Судебн. Деп. его вчинение в данном случае необходимо в определенные законом сроки, согласно общим началам конкурсного процесса61. Однако Кассационный Департ. на последнем обстоятельстве не настаивает. В решении по д. Бенардаки62, производившемся в частном порядке, он, наоборот, признал конкурс обязанным произвести зачет, несмотря на то что претензия к несостоятельному была заявлена с явным нарушением ст. 416 Уст. Суд. Торг.

Анализируя данный вопрос, мы полагаем, что наша практика, требуя для зачета в конкурсном порядке, согласно ст. 416 Уст. Суд. Торг., заявления подлежа-

59  Наряду с нормальными условиями компенсации, в частности с условием единства лица кредитора и должника несостоятельного, как бы в дополнение к нему Судебный Департамент в определениях 1897 г. № 48 и 1889 г. № 96 в качестве решающего момента выдвигает еще одно требование: «чтобы у этого лица имелось какое-либо имущество несостоятельного, из которого мог быть произведен зачет». Означенное требование является излишним, так как единство лица кредитора и должника несостоятельного всегда предполагает, что данное лицо обладает имуществом несостоятельного в том смысле, что является его должником. Шершеневич (Курс Торг. Пр., т. 4, стр. 495–496, изд. 4) считает его просто неверным. По его мнению, «оно сводило бы право зачета к праву удержания, к чему никаких данных в законе не усматривается». Но такого значения приведенные определения Суд. Департамента ему и не придают.

60  Опр. Суд. Деп. 1892 г. № 1017 по д. Де-Каррьера с конкурсом Линденгрейна. 61  Там же.

62  Реш. Гр. Касс. Деп. 1881 г. № 125.

ЦИВИЛИСТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ ПРОШЛОГО

197

щего компенсации требования в конкурс, непоследовательна и не согласна с законом. Если такого заявления, как это признал Суд. Деп., не нужно, когда право зачета кредитором несостоятельного осуществляется путем иска, то нет оснований настаивать на нем и тогда, когда кредитор несостоятельного добивается его в конкурсном порядке, ибо раз незаявленное в конкурс требование все равно не лишается судебной защиты в форме удовлетворения его путем компенсации, то говорить о необходимости его заявления в конкурс значит ничего не говорить. Ставить же результатом его неисполнения необходимость обращения к судебному порядку нецелесообразно, ибо это влечет за собою только искусственное размножение исков, притом явно невыгодных для конкурса. Вместе с тем если закон устанавливает обязанность заявления всех требований к несостоятельному под страхом последствия по ст. 510 Уст. Суд. Торг., то эта угроза не может быть отнесена к требованиям, подлежащим компенсации, так как штрафные нормы вообще не могут касаться тех отношений, которые поставлены в исключительное положение самим законом, тем более что право зачета, черпая свое основание вне конкурсного процесса, как мы уже отметили, подлежит обсуждению по моменту открытия несостоятельности, следовательно, по нормам, лежащим за пределами Уст. Суд. Торг. Отсюда и подчинять его действию норм этого устава нет оснований. Поэтому мы полагаем, что для обладателя встречным требованием к несостоятельному соблюдение ст. 416 Уст. Суд. Торг. вообще не обязательно, независимо от того, в каком порядке зачет этого требования осуществляется.

Если и можно говорить у нас о возможности какого-либо заявления в конкурс, так только о заявлении в качестве факультативного акта, преследующего цель оповещения конкурса со стороны кредитора несостоятельного должника о зачете встречных требований. В этом значении его целесообразность очевидна, ибо она служит выяснению отношений между контрагентами по встречным требованиям. Но в этой форме оно ни в коем случае не может быть отождествлено с заявлением, предусматриваемым ст. 416 Уст. Суд. Торг., ибо их значение, цель и природа совершенно различны. Отсюда, естественно, нет оснований связывать вчинение такого заявления с теми сроками, которые установлены в отношении заявлений, совершаемых в порядке ст. 416 Уст. Суд. Торг.

Заканчивая данную главу, мы не можем не отметить той совершенно неприемлемой позиции, которую занял Судебн. Департ. в определении природы зачета. «Зачет долга иском, – говорит он, – в самом существе своем является результатом соглашения и нисколько не лишается этого своего свойства в силу того, что по особому закону такого рода соглашения допускаются и при несостоятельности одного из контрагентов, в виде исключения из общего правила удовлетворения долгов несостоятельного лишь по соразмерности и как особая

ИНОСТРАННАЯ НАУКА ЧАСТНОГО ПРАВА

Притязание обязательственно-управомоченного лица

о возмещении вреда*

Пауль Эртманн**

I

Среди множества спорных вопросов, которые уже успели возникнуть со времени создания нового Гражданского уложения , наиболее тяжелым и до сих пор наименее проясненным является вопрос об условиях, при которых лицо, управомоченное только лично, прежде всего на основании обязательства, вправе обратиться к третьему лицу, являющемуся причинителем вреда, с притязанием, возникающим из недозволенных действий .

Именно к третьему лицу, являющемуся причинителем вреда. Ибо общепризнано, что должник, который не исполняет своей обязанности или виновно делает исполнение невозможным, подвергается ответственности не в соответствии с нормами о недозволенных действиях, а на основании иных положений Обязательственного права в BGB (см. мой Kommentar, Vorbem. vor § 823, Nr. 1cá). Неоднократные возражения v. Liszt’a (см.: Die Grenzgebiete zwischen Privatrecht und Strafrecht, 1889, S. 28; Die Deliktobligationen im System des B.G.B., 1898, S. 10) касаются только lex ferenda; в отношении же lex lata он явно выразил согласие со

*  Печатается по: Oertmann Paul, Der Schadensersatzanspruch des obligatorisch Berechtigten // Festgabe für Heinrich von Dernburg zum fünfzigjährigen Doktorjubiläum am 4.April 1900. Ueberreicht von der Juristenfakultät der Universität Berlin. Berlin, Verlag von H. W. Müller, 1900. 8vo. (Примеч. ред.)

**  Пауль Эртманн (Paul Ernst Wilhelm Oertmann) (1865–1938) – экстраординарный профессор Берлинского университета и ординарный профессор университетов в Эрлангене и Геттингене. Свою исследовательскую деятельность посвятил римскому, германскому гражданскому праву, а также гражданскому процессуальному праву. Широкую известность приобрел благодаря своим комментариям к Германскому гражданскому уложению, а также разработке учения об основании сделки. (Примеч. ред.)

***  Гражданское уложение Германии (Bürgerliches Gesetzbuch), далее по тексту – BGB. (Примеч. пер.)

****  См. § 823 BGB и сл. (Примеч. пер.)

ВЕСТНИК ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА №1 2008 ТОМ 8

200

сказанным. Иным может быть решение только тогда, когда поведение должника само по себе, независимо от наличия права требования к нему, образует состав недозволенного действия, например когда наниматель присваивает или умышленно уничтожает вверенную ему вещь. Но в этом случае речь идет не о праве требования, а о чужом праве собственности, нарушение которого служит основанием для ответственности.

Вместе с тем, по мнению некоторых ученых, иначе следует рассудить в том случае, когда третье лицо путем воздействия на личность кредитора или должника, на предмет исполнения или каким-либо иным образом умышленно либо по неосторожности прекратит чужое право требования или нанесет ему вред. Так считают такие солидные авторы, как Cosack, Kuhlenbeck, v. Liszt, Meisner и в основном также Stammler1. Обоснование этой точки зрения весьма немногословно; в основном решающее значение придается тексту закона, который, по их мнению, относится также к случаям нарушения чужого права требования, поскольку § 823 BGB упоминает: «или иное право». Так полагают Cosack и Kuhlenbeck. Другие, например Meisner, апеллируют к истории создания BGB, которая, однако, может толковаться и в пользу противоположного вывода, причем с бóльшими основаниями. А вот v. Liszt и, если я его правильно понимаю, Stammler заключают, что право требования – относительное в отношении кредитора и должника – в своем внешнем проявлении пользуется абсолютной защитой; поэтому его принадлежность к кругу прав, защищенных абз. 1 § 823 I BGB, не подлежит, по мнению v. Liszt’а, никаким сомнениям.

Между тем эта точка зрения не стала пока господствующей; более того, ей противостоит еще большее число авторов. К таковым я свободно причисляю не приводимых в таком качестве нашими противниками Planck’a и Hachenburg’a2. Они говорят только о защите абсолютных прав, но лишь вскользь и не уточняя при этом, что они понимают под абсолютными правами.

Напротив, отрицают, как правило, весьма решительно, применимость абз. 1 § 823 BGB к нашему случаю Achilles, Endemann, Goldmann-Lilienthal, Jung, Linckelmann,

Reumann, Schollmeher3; и я сам также присоединился к ним в моем Kommentar (zu § 823, Nr. 3cβ). Доказательства приводятся различные. Ссылаются просто на относительное действие прав требования; на якобы отсутствие необходимости в защите; на угрожающую при ином подходе дисгармонию между предпи-

1  Cosack, Lehrbuch, S. 591, Nr. II, 1; Kuhlenbeck, Von den Pandekten zum B.G.B., Bd. II, S. 357; Он же. Kommentar zu § 823, Nr. 8; v . Liszt, a.a.O. S. 21; Meisner, Kommentar zu § 823, Nr. 3; Stammler, Das Recht des Schuldferhältnisse in seinen allgem. Lehren, S. 10–11.

2  Planck, Kommentar Bd. II, S. 4; Hachenburg, Vorträge, S. 153.

3  Achilles zu § 823 No. 2; Endemann, Einführung Aufl- 3–4, S. 908; Goldnann-Lilienthal, Das B.G.B., S. 198 No. 1; Jung, Delikt und Schadensverursachung, 1897, S. 30; Linckelmann, Schadenersatzpflicht aus unerlaubten handlungen, 1898, S. 21; Reumann, Handausgabe des B.G.B. zu § 823, B V 2; Schollmeher, Recht der einzelnen Schuldverhältnisse, S. 110.